|
«Норд-Ост» долго еще будет восприниматься как символ террора. Но ведь и сопротивления! Если он умрет — получится, что еще одна цель террористов достигнута. Поэтому он будет жить и на него будут ходить. Как прежде. Не по одному разу. И не только потому, что бомба дважды в одну воронку не попадает.
Между прочим, он и не умирал, этот героический русский мюзикл. Все актеры «Норд-Оста», оставшиеся на свободе, вернулись к зданию, невзирая на полученный шок. Они хотели быть со своими. И пели арии из спектакля: «Все мы капитаны, капитаны своей судьбы». В зале их не слышали, конечно. Но террористы — слышали. И видели эту грандиозную манифестацию единства.
«Норд-Ост» написан Алексеем Иващенко и Георгием Васильевым, более известными как Иваси. Этот бардовский дуэт (оба технари, но с музыкальным образованием) существует больше двадцати лет, выпущен десяток альбомов, песенки «Гоши с Лехой» имеют широчайшую популярность. (Васильев — еще и довольно известный бизнесмен). Идея написать русский мюзикл явилась друзьям одновременно. Поначалу они видели себя исключительно текстовиками, но потом сами написали грандиозную музыкальную пьесу со множеством вставных концертных номеров, иные из которых стали хитами. «Норд-Ост» — первый русский спектакль, идущий ежедневно. Несмотря на опасения скептиков, зал заполнялся на все сто. Лучшим доказательством популярности спектакля случился, как ни жутко это звучит, захват здания бывшего ДК «Подшипник», переоборудованного под грандиозное шоу со сложнейшей сценической механикой.
— Саша, как полагаете, ваш мюзикл выбран сознательно? — спросил я у Александра Цекало, сопродюсера Ивасей, когда он в восемь утра 26 октября вышел к журналистам.
— Конечно, неслучайно. Во-первых, это спектакль патриотический. Во-вторых, что еще важнее, семейный. Ведь когда люди приходят в театр семьей, им проще внушить пресловутый «стокгольмский синдром». Можно их разъединить, что и было сделано. Шантажировать. Заставить сильней бояться друг за друга. Так что кто бы ни руководил операцией — в штате там неплохие психологи. Но все их психологи обосрались жидким стулом! — не выдержал Цекало, которому последние дни стоили дороже всей предыдущей жизни.
— Вы еще будете играть спектакль? (Сейчас, правда, еще неизвестно, где будет возобновлен мюзикл: возможно, здание останется мемориальным. — Д.Б.)
— Да, конечно. Нельзя его сворачивать! «Не сдаваться!» — это же девиз романа и спектакля.
К слову сказать, в первые сутки захвата дети-зрители спрашивали у детей-артистов, тоже согнанных в зал: чем там все-таки закончилось? Они ведь не досмотрели второй акт. И артисты пересказывали. Долг перед зрителем, что вы хотите.
Так что «Норд-Ост» останется символом мужества. Хотя все могло обернуться совсем иначе. Но в российской истории очень многое могло обернуться иначе...
Есть версия, что первый спектакль возобновленного «Норд-Оста» будет дан для спасателей, медиков и той самой «Альфы», которая штурмовала ДК. Самая страшная потеря среди артистов — погибла Кристина Курбатова, гениальная девочка с редкой актерской органикой. Все, кто видел ее в роли Кати Татариновой-школьницы, помнят естественность и радость, с которыми она танцевала и пела. (Полные данные об актерах пока не обнародованы.)
Актеры всех московских мюзиклов скинулись на помощь коллегам: артистам нужны медикаменты, спектаклю — деньги на восстановление. И мы еще увидим «Норд-Ост». Другим — вероятно, более суровым, потому что раньше в нем и война выглядела как праздник... Скоро, кстати, выходит компакт с главными хитами этого мюзикла. И тогда не только зрители, но и вся страна сможет подпеть: «Все мы капитаны, капитаны своей судьбы».
А потом, глядишь, и примет это как руководство к действию.
Актер Максим Новиков:
хочется поскорее всех потрогать
Первое, что я сделала в ту злополучную среду — позвонила моему знакомому, актеру Максиму Новикову, дублеру Богданова, исполнителя главной роли в мюзикле «Норд-Ост».
— Представляешь, у меня в этот день был выходной, — услышала в трубке дрожащий голос. — Господи, но как же мои друзья!
так много друзей Максима оказалось в ДК, потому что в последнее время там не только мюзикл давали. Ежедневно шли репетиции — и музыкальные, и танцевальные — концерта, который должен был состояться в середине ноября в ГЦКЗ «Россия» в честь годовщины «Норд-Оста». На репетицию вызвали даже тех, кто в спектакле 23 октября не участвовал. Многие оказались на третьем этаже в звукозаписывающей студии или танцевальном классе.
На следующий день я приехала в офис «Норд-Оста», расположенный недалеко от здания ДК. Туда съехались все, кто работает над мюзиклом, чтобы быть вместе, поддержать друг друга. В самой большой комнате по телевизору смотрели новости.
— Я звонил людям, которые могли быть на спектакле. У кого-то не отвечали телефоны, кто-то был «недоступен», а кто-то занят. В течение часа я дозвонился до нескольких человек, но долго говорить им не разрешали, — поделился со мной последними новостями Новиков.
Но не только он звонил в театр заложникам. Я прислушалась к разговорам по мобильникам, которые продолжались вокруг. «В моем столе в верхнем ящике возьми большой плоский ключ, — начали подсказывать кому-то. — А вообще ФСБ предупредила, что разговоры могут прослушиваться, поэтому ничего не говори, только слушай».
— Спроси, а Аня там? — перебила говоривших женщина. — Там? А сколько человек бежать собираются? Пять?
Началось бурное обсуждение проекта побега: толстая ли стенка около туалета для инвалидов, можно ли бежать через двор, ведь он простреливается.
— Помогите! Там девушка в крови лежит! — послышались вдруг из коридора чьи-то крики.
После того как девушку уложили на кресла, оказалось, что у нее от сильных переживаний полилась из носа кровь. Сбежавшиеся стали вызывать «скорую», прикладывать лед. Девушка очнулась.
— Тебе что-нибудь принести? — поинтересовалась я.
— Если можно, телевизор.
— Когда будут новости, мы тебе обязательно сообщим. — Я сняла с ее одежды длинную нитку и протянула: — Накрути на палец и посмотри, какое имя получится.
— Мне не нужна такая длинная, — всхлипнула она в ответ. — Не хочу Якова...
— Ребята, — спросила я, когда все немного успокоились. — Как вы думаете, почему они ворвались именно на втором акте?
— Вряд ли террористы ждали именно этой сцены или пока летчики допоют и выйдет главный герой. Им просто нужно было время, пока все зайдут в зал, рассядутся, успокоятся, пока закроют все двери.
... В субботу после освобождения заложников в офисе «Норд-Оста» — шум и гам.
— Я рад, что все так закончилось. Теперь мечтаю увидеть всех своих ребят. Я так счастлив! За эти дни уже устал переживать. Сейчас совсем другие чувства: хочется увидеть всех, пообщаться, потрогать, — радостно говорил мне Максим Новиков.
— Несмотря на то, что все закончилось, переживать еще мы долго будем, — считает актер «Норд-Оста» Петр Маркин. — После этого кошмара все постарели лет на двадцать.
— Я сегодня заново родилась, — первое, что сказала Таня Солнышкина, музыкальный руководитель «Норд-Оста» и концертмейстер «Чикаго», когда из офиса дозвонились ей в больницу.
— А ты-то как оказалась в этот день в ДК?
— Не знаю. Судьба такая. Около месяца я в «Норд-Осте» не появлялась — и надо же было именно в тот день прийти к мужу! я ведь надумала уходить из проекта, потому что просто не хватало на «Норд-Ост» времени, а теперь думаю, что никогда этот мюзикл не брошу.
Марат Абдурахимов — актер «Норд-Оста» — первым вышел из больницы. И первое, что он сделал — приехал в офис, чтобы увидеть своих друзей. Только потом поехал домой. Так поступали большинство актеров, выписанных из больницы. Конечно, если могли. Первый исполнитель главной роли Андрей Богданов (на нашей обложке Андрей в роли Сани Григорьева вместе с Екатериной Гусевой — Катей Татариновой. — Ред.) позвонил, как только очнулся — пообещал вскоре приехать. Но врачи, видимо, были другого мнения: Андрея я так и не дождалась. Ничего, увижу на спектакле.
|
