|
По статистике, российская пищевая промышленность вроде бы растет быстрее, чем экономика в целом. Рост объемов производства в отрасли составил 9,4% в 2000 году и 10,4% в 2001-м, тогда как рост ВВП – 8,3% и 5% соответственно. Основываясь на этом факте, а также на отсутствии крупных игроков на рынке, большом количестве недооцененных активов и наличии потенциала для роста рынка, президент «Агроса» (принадлежит группе «Интеррос») Дмитрий Ушаков предлагает считать сельское хозяйство в целом благодатной сферой для инвестиций. Минусом, с его точки зрения, является лишь слаборазвитая инфраструктура дистрибуции и неэффективная логистика.
Деньги в сельское хозяйство действительно идут. «В последний докризисный год в сельское хозяйство было вложено $1,8 млрд, – отмечает Юлия Цепляева, ведущий экономист «ИНГ-банк (Евразия)». – В 1998 году объемы вложений снизились из-за общей финансовой нестабильности, но в последующие годы наблюдался постоянный рост: в 2000 году объем инвестиций составил $1,1 млрд, в 2001 году – $1,3 млрд». Но, несмотря на столь радужную картину, инвестиционная привлекательность агробизнеса все еще остается под вопросом. «Сельское хозяйство по сравнению с рядом других отраслей является достаточно сложной сферой для ведения бизнеса, – считает Анатолий Гайданский, руководитель департамента управления бизнесом компании «Русаудит, Дорнхоф, Евсеев и партнеры». – В настоящее время многие предприятия являются если не убыточными, то по меньшей мере низкорентабельными».
Объемы инвестиций финансово-промышленных групп в сельское хозяйство несравнимы с инвестициями в их основные направления бизнеса. «Я бы не стал говорить, что мы переживаем инвестиционный бум в сельском хозяйстве, – утверждает Андрей Сизов, исполнительный директор аналитического центра «СовЭкон». – Ситуация выглядит так: ФПГ вложили немного денег и ждут, что из этого получится. А ничего хорошего из этого может и не получиться. Сельское хозяйство остается высокорисковым бизнесом».
Выращивание золотых
Первыми на российские поля обратили внимание представители пищевой промышленности и трейдеры. Во второй половине 1990-х годов перерабатывающие предприятия столкнулись с дефицитом сырья и попытались обезопасить себя от нестабильности поставок. В 1997 году, например, компания «Талосто», производитель мороженого, купила молочную ферму в Волхове. Тогда же на рынке появился и агрохолдинг «Эфко». Девальвацию, которая способствовала повышению спроса на отечественную продукцию и удешевлению активов, переработчики и трейдеры использовали для строительства вертикально интегрированных холдингов.
Вторая волна «новых русских помещиков» – из числа нефтяников – пришла в аграрный сектор в 1999 – 2000 годах. «Их привлекла критическая ситуация, сложившаяся в зерновой отрасли, – говорит Елена Тюрина, генеральный директор Института аграрного маркетинга. – Урожаи держались на уровне 47 млн – 48 млн тонн, спрос значительно превышал предложение. Рентабельность торговых операций по зерну составляла сотни процентов. Основной формой вложений в зерновую отрасль в то время было авансирование (крестьянам давали горюче-смазочные материалы и технику под будущий урожай), а себестоимость топлива у нефтяников была самой низкой. Став трейдерами, нефтяные компании пошли дальше и, воспользовавшись хорошими отношениями с губернаторами, начали покупать региональные перерабатывающие предприятия».
В 2000 – 2001 годах в сельском хозяйстве начался вторичный передел собственности. «Он был вызван тем, что большинство крупных игроков (например, «Росхлебопродукт») в процессе приватизации скупили слишком много заводов, – продолжает Тюрина. – Такие компании стали избавляться от лишних активов. А высокая рентабельность рынка привлекла новых покупателей». Именно тогда на сцене появились олигархи: 55% акций того же «Росхлебопродукта» отошли агрохолдингу, созданному Владимиром Потаниным.
Одной из причин, вызвавших третью волну инвестиций, стало законодательное закрепление права собственности на землю. Юлия Цепляева из «ИНГ банк (Евразия)» считает, что инвестиции в сельское хозяйство – это прежде всего стремление участвовать в приватизации земли: «Покупка сельскохозяйственных угодий стала возможной после принятия нового Земельного кодекса и Закона об обороте сельскохозяйственных земель, позволяющего закреплять сельскохозяйственные земли в частной собственности. Собственно говоря, именно перспектива внесения таких изменений в законы о земле и повлияла на активность ФПГ. Правда, основными лоббистами Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения выступали региональные власти, которым были необходимы финансовый и политический ресурс на губернаторских выборах».
Чьи земли?
На российских сельскохозяйственных нивах трудятся около 80 аграрных холдингов, но лишь немногие из них действительно можно назвать крупными. Масштаб зависит от двух факторов – времени и денег.
И то и другое оказалось в распоряжении Вадима Мошковича, ныне президента самого большого российского агропромышленного холдинга «Русагро». Компания была создана в 1995 году и поначалу занималась поставками украинского сахара. После повышения таможенных пошлин в 1997 году импорт стал невыгоден, и Мошкович решил производить сахар сам. Он начал завозить сырец и перерабатывать его на купленном ради этого Ржевском сахарном заводе в Белгородской области. Часть сахара «Русагро» производил из сахарной свеклы, которую поставляли окрестные колхозы.
Однако и этот источник сырья оказался ненадежным. Колхозы стали уменьшать посевные площади под сахарную свеклу, ссылаясь на нехватку удобрений и сельхозтехники. «Русагро» сначала помогал колхозам удобрениями и деньгами в обмен на сырье, а потом решил и свеклу выращивать самостоятельно. Совместно с французской компанией Deleplanque & CIE холдинг создал в 1998 году совместное предприятие «Агроинтер», которое и занялось выращиванием свеклы. В первую посевную новоиспеченная компания вложила $2 млн. Но французы тоже оказались не бог весть какими партнерами. Они не учли особенностей российского климата, и половина свеклы осталось под снегом. От сотрудничества с заморскими специалистами пришлось отказаться.
В том же 1998 году компания приступила к строительству сбытовой сети, параллельно скупая сахарные заводы. В 1999 году Вадим Мошкович решил поучаствовать в прибыльных операциях по торговле злаками и создал компанию «Курант Зерно», которая занялась перепродажей пшеницы и подсолнечника. В 2001 году «Русагро» достроил сахарные и масложировые «вертикали». В настоящее время группа «Русагро» ведет деятельность по четырем направлениям: сахарное, зерновое, масложировое производства и 12 фермерских хозяйств. При обороте в $500 млн объем инвестиций в сельское хозяйство за 2000 – 2001 годы, по словам руководителя сельскохозяйственного направления «Русагро» Юрия Костюка, составил $20 млн.
Примечательно, что отношение к зерну у «Русагро» сейчас кардинально изменилось. «Каждый бизнес должен быть рентабельным в отдельности», – говорит Юрий Костюк. Компания решила сначала сделать рентабельным трейдинг, а уже потом думать о покупке мощностей по переработке зерна. Полностью отказаться от производства зерновых культур компания не смогла – иначе ей пришлось бы расстаться и с сахарной свеклой. «Каждый год земельный участок необходимо засевать разными культурами, чтобы поддерживать севооборот», – объясняет Костюк. А поскольку ни мукомольных, ни животноводческих предприятий у «Русагро» нет, весь объем выращиваемого зерна идет на экспорт.
Главный конкурент Вадима Мошковича – президент группы «Разгуляй-Уккрос» Игорь Потапенко пришел в сельское хозяйство раньше «Русагро», но, несмотря на это, по оборотам отстает на $80 млн ($420 млн). «Разгуляй» был образован в 1992 году и до 1995-го импортировал в Россию украинский сахар. На Украину же Потапенко возил нефтепродукты. Сейчас в группу входит четыре холдинга – сахарный, зерновой, птицеводческий и мясоперерабатывающий (более подробно о компании «Разгуляй» см. интервью Игоря Потапенко).
Поголовье менеджеров
В отличие от трейдеров финансово-промышленные группы («Интеррос», «Сибнефть», «Металлоинвест») по-настоящему заинтересовались аграрным сектором только после кризиса 1998 года, оживившего отечественную пищевую промышленность.
«Стойленская нива» (годовой оборот $200 млн) была образована в конце 2000 года финансово-промышленной группой «Металлоинвест». Этой компании конкуренты приписывают лоббирование постановления «О мерах по экономическому оздоровлению неплатежеспособных предприятий», которое губернатор Белгородской области Евгений Савченко подписал еще в 1999 году. Документ предоставлял льготы компаниям, инвестирующим часть капитала в обанкротившиеся сельские предприятия. В «Стойленской ниве» отрицают причастность к губернаторской инициативе, но шанса получить землю по льготной цене компания не упустила. В итоге 49% акций «Стойленской нивы» принадлежат 64 белгородским хозяйствам.
«Сейчас у нас 300 000 га земли, – говорит президент компании Федор Клюка. – Возможно, мы выведем из уставного капитала часть земель, чтобы вложить вырученные средства в модернизацию старых перерабатывающих предприятий и в приобретение новых заводов».
«Стойленская нива» ведет два направления с полным производственным циклом – мясное и зерновое. Мясные и хлебобулочные изделия корпорация реализует через собственные торговые предприятия. «Нива», пожалуй, единственный крупный агрохолдинг, не ориентированный на экспорт сырья. Большая часть выращиваемого зерна реализуется среди хозяйств, входящих в структуру холдинга, или идет на корм скоту.
Конечно, когда за спиной надежный источник дохода в другой отрасли, сроки возврата инвестиций можно растянуть. Но еще один образец диверсификации – компания «Агрос» все же построила холдинг по классической схеме: зерно – животноводство –экспорт. На торговых операциях дефицитным сырьем можно зарабатывать быстрые деньги и инвестировать их в капиталоемкие сельхозотрасли. «Агрос» был учрежден в октябре 2001 года на базе активов федеральной контрактной корпорации «Росхлебопродукт». Бизнес «Агроса» разделен на два направления с полным производственным циклом – мясное (птица и свинина) и зерновое. Сбытом продукции и экспортом зерна занимается торговый дом «Росхлебопродукт».
В сельском хозяйстве, относительно новой отрасли для большого капитала, как нигде важен опыт строительства агропромышленных компаний. Поэтому с появлением все новых холдингов происходила ротация управленцев. «Я вас уверяю, что в 1998 году ни у кого не было готовых рецептов формирования вертикальных холдингов в сельском хозяйстве, – считает один из аналитиков, пожелавший остаться неназванным. – Именно менеджеры, строившие холдинги с нуля, являются залогом успеха на этом рынке. И те, кто приходил во вторую или третью очередь, попросту перекупили управленцев у предшественников. Застрельщиком в охоте на опытных менеджеров и технологов был «Разгуляй», затем у «Разгуляя» их переманили «Русагро» и «ОГО» (еще один крупный сельскохозяйственный холдинг. – Прим. «Ко»), а потом их опытом воспользовался «Агрос».
Отрасль будущего
Если в строительстве холдингов аграрии более или менее похожи друг на друга, то их мнения относительно того, на каких полях в ближайшие годы следует искать «золотую жилу», сильно различаются. Инвестиционная привлекательность отрасли зависит от нескольких факторов: объема импорта, количества конкурентов, обстановки на рынке. В этом смысле ситуация в разных отраслях сельского хозяйства (зерно, животноводство, птицеводство, молоко, сахар) складывается по-разному.
«Производство зерна в этом году из-за низких цен стало убыточным, – считает Елена Тюрина из Института аграрного маркетинга. – В животноводстве и птицеводстве ситуация более благоприятная. Надои и масса туши зависят от питания, а фуражный корм из-за перепроизводства в этом году дешев. Можно ожидать увеличения производства мяса, тем более что потребительский спрос растет. Но здесь большая проблема – дешевый импорт. В самом же выигрышном положении находятся производители молока. Молочная промышленность у нас развита, там хорошо поставлен маркетинг, спрос на молочные продукты устойчив, а импорт молока незначителен. Если расположить отрасли в порядке приоритетности, то на первом месте молочная промышленность, на втором – производство масленичных культур, далее зерно (при условии применения эффективных технологий) и на последнем месте животноводство».
С такой расстановкой согласны не все. «Именно в животноводство, скорее всего, будут вкладывать основные деньги, – уверен Александр Агибалов, вице-президент инвестиционной компании «Атон». – Свою роль в повышении интереса к животноводству сыграли и эпизоотия ящура, разразившаяся в Европе, и лоббистские игры вокруг куриных окорочков. Инвестиционная привлекательность этой отрасли зависит во многом от длительности производственного цикла. Самый короткий цикл в птицеводстве».
Главу «Разгуляй-Укрроса» Игоря Потапенко привлекают и другие направления: «Лучше всего сейчас вкладывать деньги в мясо, птицу, молоко, рисоводство и в выращивание и переработку сахарной свеклы». Свеклой по традиции интересуется и «Русагро». «Мы меняем севооборот в наших хозяйствах в пользу сахарной свеклы, – говорит Юрий Костюк. – Это наиболее рентабельная культура».
А Федор Клюка, президент «Стойленской нивы», предлагает обратить внимание на зерновую инфраструктуру: «Россия из импортера зерна превращается в экспортера. Раньше мы никогда не вывозили зерно за рубеж и не имеем соответствующей инфрастуктуры. Поэтому в России появляются компании, желающие вкладывать деньги в обеспечение экспортных потоков. Большой интерес для инвесторов могут представлять производство сельхозтехники, минеральных удобрений, развитие лизинговых схем».
Однако зерновой рынок может сыграть злую шутку с желающими вложиться в экспортную инфраструктуру. «Мы провели исследование пятилетней перспективы спроса-предложения на зерновом рынке и пришли к выводу, что Россия будет больше импортировать, чем экспортировать, – утверждает Андрей Сизов из «СовЭкона». – Виною тому два фактора, которые почти не учитываются нынешними игроками на рынке зерна: во-первых, нельзя ожидать устойчивого роста производства зерна (высокие урожаи последних двух лет вовсе не показательны); во-вторых, растет внутренний спрос на зерно (вследствие развития животноводства и птицеводства). Поэтому самое перспективное, на наш взгляд, направление для инвестиций в АПК – переработка, а вовсе не экспорт».
Гендиректор «Интерроса» Дмитрий Ушаков предлагает при определении самой привлекательной отрасли исходить из уровня конкуренции и степени централизации активов. «Приоритетными направлениями для инвестирования являются животноводство (птицеводство и свиноводство) и мясопереработка, а также производство замороженных полуфабрикатов, торговля зерном на внутреннем и внешнем рынках», – говорит Ушаков.
Впрочем, какая бы отрасль ни показалась инвесторам самой привлекательной, они наверняка не прогадают, потому что вместе с сельхозактивами получат и немалый политический капитал. «Региональные инвестиции крупных нефтяных компаний вроде покупки «Омского бекона» «Сибнефтью» – это не только диверсификация бизнеса, – говорит Евгений Коновалов из консалтинговой компании «Развитие бизнес-систем». – Такие инвестиции помогают местным властям решать проблемы региона, и нефтяники ждут от них преференций».
Похоже, именно им, губернаторам, не в последнюю очередь обязаны вниманием инвесторов российские нивы и пастбища. Пока инвесторы пытаются собрать урожай с полей, администраторы готовятся к сбору другого рода урожая – голосов избирателей. Инвестиции для них – двойное подспорье: облагораживают социальную обстановку на селе и являются источником финансирования избирательной кампании. А у сельского хозяйства тем временем формируется мощная законодательная поддержка: представители губернаторов в Совете Федерации и лоббистские возможности финансово-промышленных групп. Вот и Владимир Путин нет-нет да поинтересуется у министра сельского хозяйства Алексея Гордеева конъюнктурой цен на зерно или механизмом субсидий для аграриев. Так что инвестиции в агробизнес могут стать модой – как горные лыжи или дзюдо.
|
