|
Ко вчерашнему утру в 7-м московском морге на Люблинской улице неопознанными оставались два тела из семи, доставленных «по итогам теракта на Дубровке». Родственники четырех погибших заложников уже готовятся к похоронам, и только за останками одного москвича никто не обращался.
У входа в здание морга дежурит милицейский лейтенант. Мы поднимаемся по ступенькам вместе с сестрой 52-летней Галины Васильевны Кононовой и ее мужем. Пожилая пара почти уверена в том, что одно из неопознанных женских тел «ихнее». По телефону «горячей линии» Московской прокуратуры им сообщили, что описание Галины совпадает с имеющимся у следствия словесным портретом. Стальная дверь морга открывается по звонку. Неприветливая женщина в белом халате, едва услышав слово «Норд-Ост», становится дружелюбной и заботливой и проводит нас в небольшой кабинет.
- Сначала попробуйте опознать по фотографиям, - советует молодой прокурорский чин.
На экране компьютера появляется сначала одно мертвое лицо, потом другое, затем оба вместе.
- Да они даже друг на друга похожи! И глаза у них закрыты.
- Значит, надо смотреть сами тела, - констатирует медсестра. Просит подождать и распоряжается по телефону о том, чтобы санитары «подготовили 1994-го и 2000-го».
Горе не всегда объединяет людей. Это у больниц родные заложников делились друг с другом каждой малостью, а здесь, в морге, друг от друга отворачиваются.
Наконец, зовут на опознание. Нас ведет офицер в форме старшего офицера юстиции. В глубокие холодные подвалы спускаться не требуется. Тело, лежащее на каталке, санитар вывозит прямо на улицу. Под козырек служебного подъезда, чтобы не упали на мертвое лицо холодные капли дождя. От шеи мертвой женщины вниз по телу уходит грубый шов - следы вскрытия. Больше никаких повреждений нет - эта заложница умерла уже в больнице.
Родные подходят к каталке.
- Она, - вздыхает сестра и начинает тихо всхлипывать. - У нее шрамик на подбородке. Она, Галенька.
Теперь в 7-м морге осталось только одно неопознанное тело пожилой женщины. Но небольшая очередь у дверей все продолжает мокнуть под дождем.
|
