|
Я позвонил по телефону одной из заложниц. Она представилась Ольгой. Но фамилии не назвала.
- Оля, что происходит в зале?
- Сидим, ждем. Воду принесли.
- Как ведут себя чеченцы?
- Не ласково, но довольно корректно. Во всяком случае, не бьют и матом не ругаются.
- Можете передать трубку Мовсару Бараеву?
- Я не знаю, кто из них Бараев. Вот рядом со мной стоит один из них.
- Можно я с ним поговорю?
- Алло, я слушаю.
- Как зовут?
- Аслан, я помощник Мовсара.
- Аслан, скажи Мовсару, что звонит Евтушенко. Он должен вспомнить. Я в Грозном встречался с Арби Бараевым, он при этом присутствовал. И передай ему трубку.
- Мовсара в зале нет.
- А где он?
- Контролирует подходы.
- На что вы рассчитываете?
- Мы рассчитываем не выйти отсюда живыми, пока из Чечни не выведут все российские войска. Это наше единственное и последнее требование.
- Сам понимаешь, армию в 50 тысяч человек ни за день, ни за два не выведешь. На это потребуется, быть может, несколько недель.
- А мы не особо торопимся.
- Но хотя бы всех женщин вы можете отпустить? Наверное, там и мужиков достаточно.
- Кого отпускать, решает Мовсар. Насчет женщин, думаю, договоримся. Но не с тобой.
- Что это был за взрыв?
- Кто-то из наших бросил гранату.
- Есть жертвы?
- Нет, в пустую комнату. Чтобы не думали, что мы шутим.
Шло обычное интервью с Ириной ХАКАМАДОЙ в ее думском кабинете. Вдруг раздался звонок по ее мобильному: звонили из оперативного штаба. Террористы потребовали, чтобы к ним для переговоров подъехала именно Хакамада.
- А почему именно вы?
- Они назвали Явлинского, журналистку Политковскую и меня.
- Вы готовы?
- Я знаю одно: надо ехать. Надо хвататься за любую возможность спасти людей. Я уверена, что террористы не просто какие-то «отморозки», все было тщательно продумано и подготовлено. ИХ НАДО ВЫСЛУШАТЬ! Это политическая акция!
- А можно с вами?
- Ни в коем случае! У них условие: никаких мужчин и журналистов.
- А почему в разговоре с вами прозвучала фамилия Дмитрия Лесневского?
- Он, насколько я поняла, находится в зале ДК и через него террористы ведут переговоры.
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
«Вы не понимаете, что происходит»
Этими словами террористы начали захват зрителей на «Норд-Осте»
Очень точные слова.
Мы понимаем, что происходит: несколько десятков вооруженных боевиков проводят свою операцию в центре Москвы. Запланированную, тщательно подготовленную и уже абсолютно результативную.
Сейчас все будет, как учили: объявление операции «Вихрь-антитеррор», «Буря в Садовом кольце» или как это у них там еще называется, у наших борцов с террористами.
А еще будут серьезные лица бесчисленных чиновников и выяснение того, как это хорошо упакованные террористы прошли через отменно работающие посты и заслоны в столице, как провезли оружие и взрывчатку. Скорее всего, никто ничего никуда не перевозил, обманывая хитроумных милиционеров и осведомителей ФСБ.
Документы у террористов были в порядке - россияне же! - хотя не все наверняка на подлинные имена. Чеченским вдовам-мстительницам, например, имена менять было незачем. Их никто и так не искал. А вот племяннику Бараева нужен был липовый паспорт, он же числится в активных боевиках, которых день и ночь ищут хорошо обученные, хорошо оплачиваемые, как нас уверяют, специально натренированные для этого сотрудники всех наших разведок, прокуратур и контрразведок.
Кстати, отличный постскриптум к многочисленным публикациям о том, что вся система регистрации приезжих, контроля за ними в Москве выродилась в обыкновенную доилку для получения денег.
Теперь об оружии.
Не обольщайтесь: автоматы и взрывчатку бандиты наверняка с собою не везли. Задумывая такую операцию, глупо «прокалываться» на каком-нибудь случайном ленивом гаишном досмотре у въезда в город. Мы ведь уже без удивления говорим: та часть столицы контролируется такой-то национальной группировкой, эта - той-то. Есть у террористов связи, контакты, а уж оружия в столице - хоть полк вооружай. Были бы деньги. Машин угоняют - немерено, грузи роту на легковушки и в час «Ч» подвози к точке «Х». Для абсолютной точки в этом безумии не хватает только того, чтобы выяснилось, что одна из машин террористов - иномарка, угнанная у жены министра внутренних дел Бориса Грызлова. Та самая, из Питера.
Так что ничего удивительного в происшедшем нет. Есть только страшное: захват сотен людей в центре столицы.
Теперь политики и спикер нашего сената Сергей Миронов устало и мудро говорят в телевизор: «Не надо искать виновных. Нужно сосредоточиться на освобождении заложников». Лобби силовиков сетует: «Денег на осведомителей не дают, откуда брать информацию?»
Это можно слушать бесконечно и бесконечно «входить в положение» наших силовиков.
Как это Миронов сказал мягко: расслабились немного?
Кто из этих немного расслабившихся «профессионалов» после трагедии со взрывами домов был публично разжалован, лишен всех привилегий и постов, отдан под суд за фактическое неисполнение своих обязанностей? А ведь страшное шоу в Москве - это как раз итог полной беспомощности и неисполнения своих прямых обязанностей нашими силовыми структурами.
Корреспондент - лучший друг террориста?
Многочасовое телешоу о захвате заложников вызывало порой недоумение. Опытные телерепортеры вели рассказ об обстановке вокруг театрального центра, захваченного террористами, словно с полигона, на котором происходили военные учения. «Вот к зданию подъехали бронетранспортеры... А вот прибыли бойцы дивизии Дзержинского... Только что мы видели автобусы со спецназом...» При том, что всем было ясно: во Дворце культуры, наверное, не один десяток телевизоров. И террористы наверняка с интересом смотрят и слушают, как их собираются обезвреживать (позднее это подтвердилось). Ведь на войне любая крупица информации о противнике - на вес золота. И получалось, что они знали о происходящем на улице буквально все.
Особенное впечатление произвело интервью с Александром Цекало. Генеральный продюсер спектакля, он, естественно, изучил все закоулки театрального центра. И со знанием дела в прямом эфире рассказывал, какими путями, по каким переходам удобнее всего проникнуть в захваченное здание, словно подсказывая террористам, как им лучше организовать оборону.
Лишь час спустя после захвата здания прессу стали отодвигать от него. Лишь два часа спустя появился специальный представитель ГУВД Москвы, который стал давать прессе официальные сообщения о происходящем.
Между тем есть мировой опыт. Тридцать лет назад, в 1972 году, в Мюнхене на Олимпиаде палестинские террористы захватили в заложники израильских спортсменов. В комнатах заложников были телевизоры, по которым террористы смотрели подробные репортажи о подготовке спецоперации. В итоге операция провалилась, заложники погибли. С тех пор во всех странах, свято чтущих принципы демократии и свободы слова, существуют жесткие правила поведения прессы в кризисных ситуациях, связанных с терактами. Главное из них - недопустимо обнародование любой информации о деятельности правоохранительных органов по обезвреживанию террористов.
|
