|
Люди приходят с просьбами, с пожеланиями. Они обязательно заносятся в компьютер и будут доведены до президента, – прояснял «Журналу» смысл своей работы Василий Бондарев, преподаватель элистинского педагогического колледжа и заведующий общественной приемной кандидата в президенты Кирсана Илюмжинова, оперативно развернутой на центральной площади Элисты. – Например, у одной женщины тяжело болен ребенок; у другой совсем больные зубы, надо делать мост – после выборов президент им поможет». – «Финансово?» – «Угу, финансово». – «Из своих личных денег или из республиканского бюджета?» – «Не знаю подробностей. В принципе может и личными средствами помочь: он человек небедный». Здоровым же избирателям в приемной бесплатно раздавали независимую газету «Комсомолец Калмыкии», главный предвыборный листок Илюмжинова. Опять-таки, видимо, за счет бюджета или из личных президентских средств. Сумма, впрочем, не крупная. Хороший зубной протез стоит дороже.
Когда этот номер «Журнала» попадет на прилавки, итоги первого тура выборов президента Калмыкии будут уже известны. Скорее всего Илюмжинов выиграл, набрав более 50% голосов избирателей. Сам факт второго тура стал бы сенсацией и по сути – полным провалом илюмжиновского режима. Явно ощутимая в Элисте атмосфера общественного спроса на оппозицию говорила о том, что теоретически второй тур возможен. Сложность же предварительных прогнозов заключалась, в частности, в полном отсутствии сведений об общественном мнении в Калмыкии, зажатом административным давлением и цензурой. «Мне самому было бы интересно знать реальные цифры, – говорил «Журналу» Баатр Шонджиев, кандидат в президенты, один из лидеров многоликой и плохо оформленной оппозиции, – но как вы их узнаете, если люди боятся говорить правду?» Оппозиция давала Илюмжинову от 35 до 47% голосов; штаб Илюмжинова, естественно, давал больше.
«Популярность Кирсана искусственная и основана на страхе, – подтверждают в штабе другого оппозиционного кандидата, Натальи Манжиковой, – зарплата в селах составляет от 150 до 700 рублей, но при сегодняшней безработице люди за нее держатся». Увольнения – основной рычаг давления в республике, где госслужба является единственным реальным рынком труда, а безработица достигает примерно 25%. Доказать это трудно. Некая Наташа, к которой корреспондент «Журнала» обратился на митинге в поддержку Илюмжинова, подтвердила, что выйти на митинг ее попросило руководство, пояснила, что согласилась добровольно, но назвать место работы решительно отказалась. А таксист, настроенный голосовать «за кого угодно, лишь бы не за Кирсана», рассказывал, что после прошлых выборов Илюмжинов уволил всех директоров колхозов, «кроме тех, кто хорошо лизал ему задницу». В предвыборных агитках Илюмжинов разъясняет, кстати, что безработица есть прямое следствие рыночных реформ и свободного рынка труда, то есть в целом прогрессивное социальное явление. Тут Илюмжинов – рыночник.
На самом деле тоталитарная система тем и отличается от авторитарной, что поддерживает видимость демократии, имитируя некоторые ее институции. Граница между принуждением и доброй волей тут расплывчата, а выставленная напоказ фикция и является по сути истинным содержанием режима. При всей относительной мягкости культа личности Илюмжинова стилистически он выдержан в лучших советских традициях и одновременно по-восточному колоритен: интеллигенция – от шахматиста Гарри Каспарова до народного поэта Калмыкии Давида Кугультинова – шлет в Москву, как ей и положено, письма поддержки. Газета «Южный федеральный» (в смысле округ под началом полпреда Казанцева) интересуется у помощников Илюмжинова, любит ли тот сладкое и горькое, как встречает праздники, как держит форму (играет в настольный теннис: «Сколько шлаков выйдет с потом! А сколько усталости, раздражения и злости выйдет за час борьбы!»), и – самое тонкое: «По-прежнему ли мечтает президент?» А то.
Полпред Казанцев, штыками обеспечивший победу генералу ФСБ Мурату Зязикову на выборах в Ингушетии, с Илюмжиновым, как хорошо видно, поддерживает самые теплые отношения, а федеральным инспектором по Калмыкии поставил Санала Кугультинова, сына упомянутого стихотворца. То есть Российской Федерации в Калмыкии как бы нет вовсе. Кремль в сущности так и не признал факт наличия на российской территории феодально-тоталитарной резервации, и развернутая за неделю до выборов федеральная антиилюмжиновская кампания в итоге свелась хотя и к громким, но вполне рутинным процедурам по укреплению властной вертикали. В Калмыкию прибыла делегация из МВД, после чего Центральное ТВ обвинило Тимофея Сасыкова, главу МВД Калмыкии, в управлении подпольным нефтяным бизнесом и рыбно-икорной контрабандой и объявило о его отставке. Сасыков был вызван в Москву, одновременно в Элисту направили генерала Валерия Очирова, соперника Илюмжинова на президентских выборах 1993 года, занимающего должность главного консультанта главы МВД РФ. Тем не менее Сасыкова в отставку так и не отправили, а Очиров дистанцировался от конфликта, заявив, что прибыл в Калмыкию из общих соображений предвыборной координации, а не как и.о. министра внутренних дел республики.
Одновременно Илюмжинов, следуя рекомендации Центризбиркома, ушел в предвыборный отпуск, а глава ЦИКа Александр Вешняков, объяснив прессе чрезмерное восхваление одного из кандидатов калмыцкими традициями и отчасти пассивностью местного избиркома, твердо дал понять, что Илюмжинов тут не виноват. Ясно, что если в Кремле и шла речь о снятии Илюмжинова с выборов, то от этой идеи в итоге отказались. В окружении Баатра Шонджиева, не скрывающего своих связей с замглавы администрации президента Виктором Ивановым, «Журналу» подтвердили, что борьба вокруг Сасыкова развернулась между силовым крылом администрации и ее руководством в лице Александра Волошина: Волошин притормозил силовые решения Виктора Иванова и Бориса Грызлова. При этом позицию Волошина по Калмыкии в штабе Шонджиева объясняли личными отношениями Илюмжинова с руководством администрации, то есть в переводе на русский непосредственным финансовым интересом кремлевского руководства. Впрочем, «изначально вопрос о снятии Илюмжинова не стоял и не стоит, – разъяснил «Журналу» сам Шонджиев, – мы готовим иски, но отдаем себе отчет в том, что в сегодняшних условиях суд будет не на нашей стороне». Штаб Шонджиева, следовательно, исходил из того, что отстранение Сасыкова, с одной стороны, подстрахует выборы от фальсификаций, а с другой – взбодрит запуганное население, которое, по образному выражению лидера СПС Бориса Немцова, рискнувшего посетить Калмыкию с предвыборным визитом, «видит Кирсана и в кабинке для голосования».
Спрос на оппозицию в Калмыкии наталкивается на ее полную бесформенность. В нынешней кампании против Илюмжинова выступили восемь кандидатов. Накануне выборов наиболее популярными из них считались трое – зампред правления московского «Банка высоких технологий» Баатр Шонджиев, гендиректор АО «Никойл-Элиста» Николай Очиров и ректор Калмыцкого госуниверситета Герман Борликов. (Борликов вслед за Шонджиевым заявил, что пользуется поддержкой Кремля. Николая же Очирова избиратели, видимо, просто спутали с Валерием Очировым.) Претензия ко всем одна: где они были раньше? За два дня до выборов элистинцы, решившие голосовать против Илюмжинова, так и не могли выбрать своего кандидата. По крайней мере те, с кем удалось поговорить корреспонденту «Журнала». Но большинство опрошенных намеревались поддержать действующего президента. Аргументы и за, и против Илюмжинова вполне стандартны. Либо распространенный в России тезис: «Он уже свое наворовал, ему больше не надо, другие придут, начнут по новой»; либо воодушевленно-восточное: «У нас самый прекрасный президент, мы нормально живем и Кирсана в обиду не дадим». Противники Илюмжинова считают, что пора обновить власть, недовольны положением дел в экономике и обвиняют президента в том, что тот практически не бывает в республике и ему плевать на свой народ. Видно, впрочем, что за этими формальными претензиями стоят личные мотивы. В небольшой республике с трехсоттысячным населением и развитыми родственными связями оппозиционные настроения суть прямые следствия кадровых чисток и аппаратных репрессий. «Если я иду на выборы, я иду против Илюмжинова», – говорит Шонджиев. Другой идеологии у оппозиции нет.
Пару лет назад, описывая политическую ситуацию в Татарии, приволжский полпред Сергей Кириенко назвал республику Минтимера Шаймиева «корпорацией Татарстан» – в том смысле, что Татарстан и все его экономические предприятия действуют как единый субъект рынка, то есть в самой республике рыночные отношения отсутствуют и зависят от директивы сверху. Калмыкия Илюмжинова – страна осуществленной метафоры: под его руководством одна из российских автономий буквально стала корпорацией «Калмыкия» – компанией, объединившей в середине 90-х все экономические ресурсы небогатой республики. Как возведенный Илюмжиновым шахматный город Чесс-сити (на вид – типичный элитный коттеджный поселок в Подмосковье) навсегда останется единственным в своем роде земным воплощением литературной фантазии на постсоветских территориях, так и фирме-государству «Калмыкия» нет и не будет аналогов в Российской Федерации.
Крах корпорации, плохо приспособленной к некриминальной экономике, уже предопределил неизбежное в будущем крушение илюмжиновского режима. В условиях экономической самоизоляции и полного финансового коллапса выживание корпорации сводится для ее руководства к усилению контроля над персоналом и отстаиванию административных привилегий внутри разваливающейся компании до тех пор, пока она не рухнула окончательно. Эта жестокая борьба руководства Республики Калмыкия с собственным народом давно идет полным ходом, подчиняясь своим законам и своей логике. Без Путина.
Гроссмейстер финансовых схем
Избранный в 1993 году на пост президента Калмыкии недавний выпускник МГИМО, молодой предприниматель Кирсан Илюмжинов стал первым из глав российских регионов, кто создал на своей территории офшорную зону. Зарегистрированные там пришлые фирмы освобождались от местных и республиканских налогов. С 1995 года в Калмыкии начала действовать система, при которой все местные налоги для нерезидентов заменялись ежеквартальными фиксированными платежами в Агентство развития и сотрудничества при президенте республики (АРиС). Несколько тысяч нерезидентов приносили до прошлого года в АРиС около 10 млн долларов в год. В том числе и на эти деньги был построен «город третьего тысячелетия» Чесс-Сити- воплощенная в камне фантазия Остапа Бендера, покорившая некогда васюковских любителей шахмат.
Предполагалось, что льготный налоговый режим станет стимулом для притока масштабных инвестиций в республику, где 90% производства приходится на дотационное сельское хозяйство. Однако в реальности большинство зарегистрированных в Калмыкии компаний, пользуясь льготами, преспокойно работают в других регионах.
Илюмжиновский офшор раздражал федеральную власть практически с момента своего возникновения. Время от времени в Элисту приезжали проверяющие то из Счетной палаты, то из Генеральной прокуратуры (последняя инспекция проводилась летом прошлого года), но никаких результатов их деятельность не принесла.
С начала этого года, когда вступила в силу глава Налогового кодекса «О налоге на прибыль», ситуация изменилась – федеральное правительство решило бороться с офшорами централизованно. Ставка налога на прибыль была снижена с 35 до 24% , но при этом были отменены инвестиционные льготы. Теперь регионы не имеют права предоставлять льготу на всю свою долю налоговых поступлений. Из налога на прибыль в регионе остается лишь 14,5%, а из них «прощать» разрешено не больше 4%. Правда, в законе существует лазейка, которой в Калмыкии не замедлили воспользоваться. Дело в том, что компании, заключившие инвестиционные соглашения до 1 июля прошлого года, могут на три года продлить льготы по налогу на прибыль. Парламент Калмыкии в июне этого года принял закон, который разрешает всем льготникам платить налог на прибыль по беспрецедентно низкой ставке в 7,5%.
За столь существенную поблажку республиканские власти предлагают компаниям-старожилам ежеквартально перечислять в учрежденный Калмыцким бизнес-центром гарантийный инвестиционный фонд по 500 тыс. рублей. Взамен им будут выдаваться 5–10-летние бумаги с доходностью 3–5%. Дальнейшая схема такова: фонд берет у инвестиционного банка кредит на строительство ряда объектов. После этого проводится тендер среди подрядчиков на строительство. Построив объект, фонд закладывает банку пакет его акций для получения нового кредита. Кроме того, держатели облигаций фонда смогут обменять их на акции построенного объекта. Одним из первых таких объектов называют нефтеперерабатывающий завод, строящийся в поселке Улан-Хол. Так что если Илюмжинова снова выберут главой республики, можно считать, что на половину президентского срока он себе безбедное существование обеспечил. А через два года он еще что-нибудь придумает.
|
