Заявление это повергло в шок и недоумение как аналитиков, так и представителей российского бизнеса. Бизнесмены, наученные "делом "ЮКОСа", прекрасно отдают себе отчет в том, что в случае "необходимости" на месте ныне разрушаемой империи Ходорковского могут оказаться и их компании – уже давно звучат догадки и предположения на тему, кто станет следующим.

События минувшей недели обозначили еще большее количество вопросов, на которые эксперты просто не успевают находить ответы. Напомним, что практически одновременно с заявлением о том, что "ЮКОС" может быть отнюдь не одинок в своей участи, тот же Шувалов заявлял о возможности отмены аукциона по "Юганскнефтегазу" в случае, если материнская компания сможет самостоятельно расплатиться по налоговым долгам. Другой советник главы государства, Андрей Илларионов, поведал о том, что "Юганскнефтегаз", по его мнению, не может быть продан меньше чем за $17 млрд (максимальная цена, согласно независимой оценке). Понять, как подобные заявления ответственных чиновников могут сочетаться с "официальной" позицией государства, согласно которой стартовая цена должна отталкиваться от минимально уровня (да еще и с огромным дисконтом), не представляется возможным.

В нашумевшем заявлении Шувалова прослеживается и еще одна интрига. До сих пор "дело "ЮКОСа" демонстрировало избирательность подхода государства к вопросу оптимизации процесса уплаты налогов крупными компаниями. Понятно, что детище Ходорковского не являлось самым злостным нарушителем действующего законодательства – практика знает и куда более вопиющие случаи, причем в не меньших масштабах. Именно по этой причине у большинства наблюдателей успело сформироваться стойкое мнение, что отвечать за себя и "за того парня" "ЮКОСу" приходится отнюдь не по налоговым причинам. На этом фоне слова Шувалова могут означать лишь то, что таким образом государство намерено продемонстрировать готовность взяться и за остальных представителей крупного бизнеса.

Так это на самом деле или нет – вопрос достаточно сложный. Дело в том, что реализовать на практике угрозы в адрес всех и вся, не пойдя при этом на тотальное пренебрежение элементарными нормами права, Кремлю будет непросто даже при нынешних условиях. Более того, учитывая, с каким ожесточением отстаивает свои права "ЮКОС" и как тяжело дается власти его разорение, можно предположить, что по окончании процесса государство скорее предпочтет взять тайм-аут, нежели открыть несколько новых дел. Одним словом, становится понятно, что, не прибегая к мерам экстренного характера, Кремль просто не потянет еще несколько дел такого же масштаба. Следовательно, заявление Шувалова обречено остаться громкими словами, призванными придать откровенно неприглядной картине хотя бы некоторые черты объективности. Благо, как показывает практика того же Илларионова, президентским советникам не привыкать делать заявления, никак не связанные, а порой и противоречащие линии, проводимой государством. Достаточно вспомнить историю с Киотским протоколом.

Однако если слова Шувалова действительно предполагают реализацию обозначенных угроз, появляется повод для самых серьезных опасений. Решимость Кремля невзирая ни на что "взяться" за сырьевые компании будет означать только одно – глобальное изменение всей существующей ныне экономической системы. Десятилетие назад, отдавая разработку недр в частные руки, государственные чиновники преследовали цели, зачастую весьма далекие от соблюдений государственных интересов. Бизнес же, получив в руки то, что государство уже не могло удержать, показал, какие деньги можно зарабатывать на природных богатствах страны, вложив в дело не такие уж большие суммы. Теперь, когда кабанчик откормлен и выглядит весьма аппетитно, государственная бюрократия изнывает от желания пустить его под нож.

Рассуждая в данном ключе, нельзя не заметить аналогий с ситуацией времен НЭПа. Тогда государство также дало простор частной предпринимательской инициативе, а когда вновь возрожденная буржуазия "советского типа" поднакопила средств, они были банально экспроприированы и направлены на проведение индустриализации. Правда, данную аналогию нельзя считать полной, по крайней мере, в части невозможности повторной индустриализации (или постиндустриализации).

Есть основания опасаться, что капиталы нынешних сырьевых олигархических империй уже взяты властью в расчет. Видимо, Кремль постепенно начинает осознавать небесконечность нынешней идиллии и неизбежность грядущих экономических трудностей, невзирая на высокие мировые цены на нефть. Вот как характеризует современную ситуацию в интервью радио "Эхо Москвы" известный экономист Евгений Ясин: "В прошлом году рост денежного предложения в России составлял 55%. Что такое денежное предложение? Это рост денежной массы, количество денег в обороте. 55%, из них на инфляцию ушло 12%. 48% роста денежной массы впитала экономика, и это привело к высоким темпам экономического роста, к тому, что все поднималось как на дрожжах. Что происходит в этом году? За 9 месяцев денежное предложение выросло на 9%, точнее на 8,7%. Возможно, до конца года оно поднимется до 12%. Инфляция – 10%. Это индикативная цифра, т.е. это целевой показатель. Говорят, что будет немножко больше, около 11. 55 и 12 в прошлом году, а в этом году 12 и 10. Весь прирост денежного предложения ушел в инфляцию. О чем это говорит? На мой взгляд, это говорит о том, что спрос на деньги упал. И для меня это сигнал падения деловой активности".

В этих условиях приток нефтедолларов уже не будет оказывать былого влияния на экономику, со всеми вытекающими из этого социальными последствиями. В этом случае находящейся ныне у руля армии чиновников, чтобы сохранить (и приумножить) свою власть, не останется ничего другого кроме, как перераспределить сырьевые активы в свою пользу. А значит, возможность превращения российского капитализма из олигархического в государственный (латиноамериканского типа) сегодня велика как никогда.