 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
|
Алексей Можин: Украсть деньги МВФ вообще невозможно |
|
| "События 1998 года, казалось бы, все дальше уходят в историю. Дело не только в том, что прошло уже шесть лет, -- сегодняшняя политическая и экономическая обстановка слишком разительно отличается от кризисной. Федеральный бюджет уже несколько лет сводится с профицитом, золотовалютные резервы ЦБ неделю за неделей устанавливают рекорды, фондовый рынок растет, доверие вкладчиков к российским банкам восстановлено, наконец, цена на российскую нефть, по выражению Владимира Путина, «за тридцатку зашкаливает»...
И тем не менее прошлое в виде августовского кризиса, с которым мы расстались без всякого сожаления, все снова и снова заставляет к себе возвращаться. Абсурдность послания американских конгрессменов, требующих от госсекретаря США Колина Пауэлла разобраться с пропажей кредита МВФ, очевидна. Но это и сигнал: многие на Западе по-прежнему убеждены, что кредит украден, и в нужный момент эта «карта» может лечь на стол. До каких размеров разрастаются подобные очевидно абсурдные обвинения, российский бизнес прекрасно помнит по скандалу вокруг «отмывания денег» в Bank of New York. Сентенции Михаила Ходорковского, призывающего либералов покаяться во лжи предкризисной политики, куда более правомерны. Но и в этом случае попытка разобраться в прошлом явно используется в сегодняшних политических интересах. Так или иначе, но интерес к теме кризиса возник вновь. Обозреватель газеты «Время новостей» Андрей ДЕНИСОВ обратился за комментариями к одному из непосредственных свидетелей событий 1998 года -- исполнительному директору Международного валютного фонда от России Алексею МОЖИНУ. Он согласился рассказать и о "пропавшем" кредите, и об ошибках в политике российских властей и МВФ. -- В последнее время неожиданно снова заговорили об «украденном» в августе 1998 года транше кредита МВФ. Сначала появилось обращение американских конгрессменов Бертона и Пенса к госсекретарю Колину Пауэллу, а затем и в России эту тему подхватили СМИ, специализирующиеся на скандалах подобного рода. Объясните, пожалуйста, каковы мотивы и перспективы подобных расследований и что все-таки произошло с этим злополучным траншем. -- Я отвечу на все ваши вопросы, но давайте начнем по порядку. Вся эта история о хищении кредита МВФ началась с заявлений и писем известного депутата Илюхина весной 1999 года. Вот передо мной копии этих писем. Как видите, все они напечатаны на бланках комитета по безопасности Государственной думы, который тогда возглавлял г-н Илюхин. В первом таком письме, датированном 23 марта 1999 года и адресованном тогдашнему Генеральному Прокурору России Скуратову, говорится о хищении кредита МВФ в размере 4 млрд 800 млн долларов. Вот что пишет г-н Илюхин: «По имеющейся у нас информации, 14 августа 1998 года вышеуказанная сумма в эквиваленте платежных средств МВФ была переведена на основании распоряжения Международного валютного фонда, подтвержденного соглашением от 24 марта 1998 года, со счета 9091 Федерального резервного банка Нью-Йорка на счет 9091 банка Кредитанштальт-Банкферайн, через отделение банка в Лугано, Швейцария, транзитным переводом в пользу АО Ост-Вест Хандельсбанк, Франкфурт-на-Майне, Германия, каковой является дочерним зарубежным банком Центрального банка Российской Федерации. Вышеуказанный швейцарский банк кредитовал счет 40910 АО Ост-Вест Хандельсбанк в долларах США на полную сумму транша (4 млрд 800 млн долларов США) в распоряжение Центрального банка Российской Федерации. По той же информации, полученной от компетентных иностранных источников, можно полагать, что вышеуказанные финансовые средства, в полном объеме, не дошли до России, а были распределены, с участием президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина, в узком кругу чиновников высшего ранга и особо доверенных лиц. Согласно данной информации, вышеупомянутый кредит МВФ был распределен следующим образом: 2 млрд 350 млн долларов США 14 августа 1998 года были направлены в Бэнк оф Сидней (Австралия), где, согласно имеющимся документам, часть финансовых средств в сумме 235 млн долларов США была зачислена на банковский счет австралийской компании, где Татьяна Дьяченко, через своего полномочного люксембургского представителя, имеет 25% акций (преобладающий пакет с правом решающего голоса). Остаток в сумме 2 млрд 115 млн долларов США, конвертированный в фунты Соединенного Королевства, был перечислен в Национальный Вестминстерский банк, Лондон, Великобритания. В свою очередь, 1 млрд 400 млн долларов США были перечислены также 14 августа 1998 года в Бэнк оф Нью-Йорк (США); 780 млн долларов США 17 августа 1998 года были направлены в Креди Сюисс (Швейцария); 270 млн долларов США 17 августа 1998 года были направлены в лозаннское отделение Кредитанштальт-Банкферайн (Швейцария). Мы полагаем, что данные операции были осуществлены при участии бывшего Председателя правления Центрального банка Российской Федерации С. Дубинина». Далее г-н Илюхин просит Генеральную прокуратуру осуществить проверку вышеупомянутых фактов, а также говорит о том, что он предоставит имеющиеся в его распоряжении документы. На следующий день, 24 марта 1999 года, г-н Илюхин направил второе письмо Генеральному Прокурору Скуратову. В этом коротком письме г-н Илюхин к уже высказанным обвинениям добавляет следующее: «Довожу до вашего сведения, что я располагаю данными о том, между кем предположительно была распределена остальная часть вышеназванного кредита: 1 млрд 400 млн долл. США -- в пользу В. Черномырдина, 780 млн долл. США -- в пользу А. Чубайса, 270 млн долл. США -- в пользу Б. Березовского. Однако есть основания предполагать, что вышеобозначенным фигурантам осталась лишь часть перечисленных финансовых средств, а остаток был раскассирован между остальными выявляемыми участниками данной нелегальной финансовой операции, в том числе высшими чиновниками международных финансовых организаций». Следующий шаг г-н Илюхин предпринял 7 апреля 1999 года, когда комитет по безопасности Государственной думы выпустил пресс-релиз под заголовком «К вопросу об исчезновении кредита МВФ в размере 4,8 млрд долл. США, выделенного Российской Федерации 14 августа 1998 года». В этом пресс-релизе г-н Илюхин вновь повторяет ранее выдвинутые обвинения. В этот же день г-н Илюхин направил письмо американским конгрессменам, а именно лидеру республиканского большинства в палате представителей конгресса США г-ну Дику Арми и заместителю председателя объединенного экономического комитета конгресса США г-ну Джиму Сэкстону. Вот что пишет г-н Илюхин американским конгрессменам: «Направляю Вам тексты моих писем на имя Генерального Прокурора Российской Федерации Ю. Скуратова, а также некоторые из имеющихся в нашем распоряжении копий банковских документов с указанием стран и банков-получателей этих кредитных средств. Надеюсь, что эти материалы облегчат и ускорят проведение возможного парламентского расследования в Конгрессе США по данным предположительно противозаконным банковским операциям. Со своей стороны, мы принимаем все меры по вскрытию факта и обстоятельств исчезновения данного кредита МВФ (поскольку, по нашим подтвержденным данным, он так и не дошел до России) и выявлению российских и зарубежных участников этой крупномасштабной финансовой аферы. Убежден, что такие манипуляции с кредитами Международного валютного фонда и Всемирного банка наносят серьезный политический и финансовый ущерб Российской Федерации и совершенно не отвечают интересам американских налогоплательщиков». Разумеется, адресаты в данном случае выбраны не случайно, поскольку конгрессмены Арми и Сэкстон в то время выступали с резкой критикой деятельности МВФ по ряду направлений. Вот копии документов, которые г-н Илюхин представил в Генеральную прокуратуру. Главный из них представляет собой копию платежного поручения, якобы направленного Международным валютным фондом Федеральному резервному банку Нью-Йорка с просьбой перевести 4,8 млрд долл. транзитом через Кредитанштальт-Банкферайн (его отделение в Лугано) в пользу Ост-Вест Хандельсбанка. Два других представленных г-ном Илюхиным документа -- это что-то вроде платежных квитанций. Одна -- о переводе 2,35 млрд долл. из Ост-Вест Хандельсбанка в Бэнк оф Сидней в Австралии. Вторая -- о переводе 270 млн долл. из Ост-Вест Хандельсбанка в Кредитанштальт-Банкферайн, уже в его отделение в Лозанне. Все даты на документах совпадают с датами, указанными г-ном Илюхиным в его письмах. -- Как эти документы попали к вам? -- Я получил их тогда же, весной 1999 года из 2-го Европейского департамента МВФ, который начиная с 1992 года отвечал за все отношения Фонда с Россией. Насколько я понимаю, московское представительство Фонда получило эти документы непосредственно из Генеральной прокуратуры России, которая проводила расследование в ответ на обвинения г-на Илюхина и, естественно, обратилась в Фонд за разъяснениями. -- А к вам Виктор Илюхин обращался за разъяснениями? -- К сожалению, нет. Он никогда не обращался ни в российскую дирекцию МВФ, ни в какие-либо другие подразделения Фонда. Видимо, г-н Илюхин полагал, что российская дирекция МВФ наверняка состояла в сговоре с московскими «расхитителями» кредита. «История об украденном кредите -- чистой воды вымысел» -- Обвинения г-на Илюхина уже тогда выглядели абсурдными, а его политическая ангажированность была всем известна. Тем не менее по требованию МВФ аудиторской компании PricewaterhouseCoopers было заказано специальное расследование... -- С самого начала всем в Фонде было понятно, что эти документы -- грубые подделки. Для того чтобы это установить, не требовалось никаких расследований. Первое. Платежное поручение, копия которого была представлена г-ном Илюхиным, датировано 14 августа 1998 года. Кому, как не Фонду, знать, что никакого перевода в пользу России 14 августа 1998 года не производилось. В казначейском департаменте Фонда имеется информация о всех кредитах за все 60 лет существования Фонда. Так что проверить этот факт не составило никакого труда. Второе. В платежном поручении проставлена неправильная сумма -- ровно 4 млрд 800 млн долларов 00 центов. Здесь требуется небольшое пояснение. Как известно, вся бухгалтерия Фонда осуществляется в СДР (специальных правах заимствования) -- специальной расчетной валюте МВФ. Июльский транш 1998 года составил 3 млрд 600 млн СДР. Однако при предоставлении кредита всегда удерживается небольшая сумма, которая позволяет возместить расходы самого Фонда по обслуживанию кредита, -- это стандартная практика. И в соответствии с этой практикой из 3,6 млрд СДР было вычтено 26 млн СДР. Таким образом, причитавшаяся России сумма составила 3 млрд 574 млн СДР. Эта сумма была переведена в доллары США по тогдашнему курсу СДР к доллару, который составил 1,3375 доллара за 1 СДР. Таким образом, Россия получила 4 млрд 781 млн долларов, но уж никак не круглую сумму, указанную в платежном поручении, представленном г-ном Илюхиным. Тем не менее чудовищность обвинений г-на Илюхина потребовала от МВФ решительных действий. Фонд настоял на том, чтобы Центральный банк России нанял известную аудиторскую компанию PricewaterhouseCoopers для проведения всеобъемлющего расследования обстоятельств использования кредита. По итогам этого расследования PricewaterhouseCoopers представила в Фонд подробный доклад. Проверка еще раз подтвердила поддельность всех документов, представленных г-ном Илюхиным. Кроме уже перечисленных, в докладе аудиторов отмечаются и другие несуразности. Все номера счетов, проставленные в документах, оказались фиктивными, оператор с фамилией, указанной в якобы копии платежного поручения, никогда не работал в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, а подобные формы платежных поручений никогда не использовались этим банком. Кстати, Федеральный резервный банк Нью-Йорка -- это не частный банк, а региональное подразделение Федеральной резервной системы, Центрального банка США. Отмечу также, что от органов банковского надзора Австралии был получен ответ, что банк под названием Бэнк оф Сидней никогда не регистрировался в этой стране и вообще им неизвестен. Как мы уже знаем, г-н Илюхин в одном из своих писем утверждает, что какая-то часть средств была получена высшими чиновниками международных финансовых организаций, тем самым обвиняя их в участии в сговоре. Это неслыханное обвинение вообще переходит всякие границы. Конечно, можно кого угодно подозревать в заговорах. Однако в данном случае пришлось бы подозревать в сговоре не только руководство международных финансовых организаций, но и руководство Федерального резервного банка Нью-Йорка, орган банковского надзора Австралии, компанию PricewaterhouseCoopers и вообще весь белый свет... Кстати, доклад PricewaterhouseCoopers летом 1999 года был размещен на интернет-сайте Фонда и находился там в течение нескольких месяцев. -- На ваш взгляд, вся эта история была просто выдумана Виктором Илюхиным? -- У меня нет оснований так утверждать. Я ведь не знаю, каким образом эти документы попали к г-ну Илюхину. Я вполне допускаю, что г-н Илюхин действительно верил тогда и, возможно, верит до сих пор в подлинность этих документов. Думаю, что г-на Илюхина кто-то очень крупно подставил. В своих письмах г-н Илюхин несколько раз упоминает о каком-то источнике, поставлявшем ему эту информацию. Так, в своем втором письме г-ну Скуратову от 24 марта 1999 года г-н Илюхин пишет: «По понятным причинам информация по источнику, подтверждающему в своем сообщении на мое имя вышеназванные факты, закрыта, но она, в случае крайней необходимости, может быть открыта Вам лично при полной гарантии ее неразглашения». У меня складывается впечатление, что человек, слепивший эти подделки, имел определенное представление о том, как выглядят международные платежные поручения. Рискну предположить, что источник г-на Илюхина находился в одном из крупных российских банков. А дальше давайте рассуждать вместе. Мы хорошо помним политические обстоятельства весны 1999 года. В это время политическая оппозиция всеми силами пыталась добиться отстранения президента Ельцина от власти при помощи процедуры импичмента. А кто из крупных российских банкиров активно участвовал в политических интригах того времени на стороне политической оппозиции?.. Впрочем, все эти вопросы следует адресовать г-ну Илюхину. Непонятно только, кто должен их задавать. Удивительно, что Генеральная прокуратура России не проявила никакого интереса к факту фабрикации таких важных документов, к тому же получивших столь широкую международную огласку. -- Наверное, не один г-н Илюхин пользовался сведениями из таинственного источника: в то время многие американские газеты писали о хищении кредита Фонда. -- Да, об этом много говорилось в американской прессе. Не могли же американские издания оставить без внимания заявления г-на Илюхина. Кстати, в Америке тоже хватает недобросовестных журналистов и безответственных публикаций. Я приведу лишь один пример. Газета USA Today 26 августа 1999 года напечатала заметку журналиста Джека Келли. В этой заметке он утверждал, что высшие американские, британские и российские правоохранительные органы проводили расследование об отмывании денег в особо крупных размерах, организованном правительством президента Ельцина. Со ссылкой на неназванные источники в правоохранительных органах всех трех стран там утверждалось, что речь шла о сумме не менее 10 млрд долл. из кредитов Международного валютного фонда и что в хищении подозревались пять человек: Татьяна Дьяченко, Анатолий Чубайс, Олег Сосковец, Александр Лившиц, Владимир Потанин. Любого российского наблюдателя перечисление этих фамилий через запятую приводит в полное недоумение, поскольку они плохо стыкуются между собой, тем более в контексте событий 1998 года. Похоже, что это просто все имена из российской политической жизни, которые знал этот журналист. А вот передо мной другая статья той же газеты USA Today, но уже от 19 марта 2004 года. Здесь сообщается, что семинедельное расследование, проведенное газетой, подтвердило, что большое количество публикаций Джека Келли, кстати, проработавшего в USA Today 21 год, оказались просто фабрикациями. В частности, фабрикациями оказались не менее 56 статей Келли со ссылками на различных свидетелей или его личное присутствие. Между тем за годы его работы в USA Today газета пять раз номинировала г-на Келли на получение Пулитцеровской премии, хотя он так ее и не получил. На следующий день, 20 марта, расследованию в USA Today посвятила свою публикацию газета The Baltimor Sun. В ней уже напрямую ведется речь о статье г-на Келли об отмывании денег в России. В частности, говорится, что в августе 1999 года в редакции USA Today многие протестовали против публикации этой статьи, поскольку коллеги г-на Келли уже тогда видели отсутствие каких-либо доказательств выдвигавшихся чудовищных обвинений. The Baltimor Sun цитирует одного из старейших работников USA Today, который говорит, что деятельность г-на Келли -- печальный и постыдный факт предательства доверия читателей. Эта история -- наиболее скандальный пример, но я мог бы привести большое количество других примеров совершенно безответственных публикаций в американской прессе. -- Но эта история имела более широкую географию: в Швейцарии тоже велось расследование, и прокурор Каспер-Ансерме утверждал, что обнаружил следы «украденного» кредита. -- Действительно, зимой и весной 2001 года Лоран Каспер-Ансерме, прокурор швейцарского кантона Тичино, делал заявления о том, что он обнаружил следы украденного кредита Фонда -- якобы какие-то российские деньги в августе 1998 года проходили по счетам ряда швейцарских банков в кантоне Тичино. При этом речь шла о сумме в несколько сотен миллионов долларов. Одновременно этот прокурор утверждал, что Фонд отказывался с ним встречаться и отвечать на его вопросы. Так вот тогда же, весной 2001 года, один высокопоставленный сотрудник Фонда специально летал в Швейцарию, встречался с этим прокурором и ответил на все его вопросы. Похоже, что эти разъяснения оказались достаточно убедительными, поскольку с тех пор никаких новых заявлений этот прокурор не делал. Что же касается каких-то российских денег, проходивших по счетам швейцарских банков в кантоне Тичино в августе 1998 года, то что же в этом удивительного? Хорошо известно, что все эти годы происходил большой отток капиталов из России. Российское законодательство, кстати, запрещало вывоз капиталов за рубеж. Разрешался перевод средств только на цели текущих операций, таких как операции по импорту товаров. Однако эта норма закона никогда не исполнялась, а тем более в круговерти событий августа 1998 года. -- А как вы объясняете новый всплеск разговоров о хищении кредита МВФ в России? -- Похоже, что этот новый всплеск интереса в российских СМИ к истории о хищении кредита Фонда имеет американское происхождение. Дело в том, что 10 марта 2004 года два американских конгрессмена Дэн Бертон и Майк Пенс, представляющие в палате представителей конгресса США соответственно 5-й и 6-й избирательные округа штата Индиана, написали письмо государственному секретарю США Колину Пауэллу, в котором они требуют расследовать обстоятельства «исчезновения» кредита МВФ. Вот что они пишут: «В 1998 году -- когда г-н Сергей Кириенко был премьер-министром -- Международный валютный фонд предоставил 4,8 млрд долларов для помощи России. Как нам стало известно, эти средства, как утверждают, никогда не достигли предназначенных получателей. Кроме того, имели место обвинения, что президент Путин отказался сотрудничать в рамках расследования, проводившегося российским правительством. Как нам сказали, президент Путин официально наложил «приостановку» дела за номером 18/221050-98 -- расследование Генеральной прокуратурой Российской Федерации «неправильного использования» 4,8 млрд долларов МВФ. Если такая «приостановка» существует, отменил ли ее президент Путин? И имела ли Генеральная прокуратура возможность возобновить расследование, не встречая никакого сопротивления заинтересованных сторон? Если 4,8 млрд долларов по-прежнему не обнаружены, играли ли Соединенные Штаты активную роль в расследовании местонахождения средств? Если так, то каковы результаты этого расследования? Г-н Секретарь, очевидные отклонения в применении закона -- как в этом конкретном примере -- должны стать предметом высочайшей озабоченности российского правительства, а также предметом предельной важности для Соединенных Штатов». Вот такая абракадабра. Ясно лишь то, что это письмо имеет самое непосредственное отношение к политическому сезону в США. Ведь осенью этого года в США состоятся не только президентские выборы, но также выборы полного состава палаты представителей конгресса США. Видимо, для некоторых американских конгрессменов хороши любые способы привлечения внимания избирателей к своим особам. Чего не сделаешь ради того, чтобы напомнить о своем существовании избирателям 5-го и 6-го избирательных округов штата Индиана? Показательно, что это письмо американских конгрессменов упоминалось как в публикации г-на Рожнова в «Новой газете» от 15 марта, так и в телепрограмме г-на Караулова «Момент истины» от 21 марта. -- Подведем итог: все расследования показали, что обвинения г-на Илюхина не имеют под собой почвы... -- Не вызывает никаких сомнений, что вся эта история в том виде, в котором она поведана г-ном Илюхиным, -- чистой воды вымысел. Тем не менее похоже, что и в России, и за рубежом существует немало людей, для которых установление истины вовсе не является главной целью. Так что эта история наверняка еще будет иметь продолжение. Я бы очень не хотел, чтобы мои разъяснения кто-то истолковал таким образом, что я ставлю под сомнение само право депутатов и журналистов проводить независимые расследования по выявлению случаев коррупции, в том числе в высших эшелонах власти. Коррупция -- это страшное зло, и бороться с ней необходимо всем миром. Однако вся эта выдуманная история не помогает в борьбе с коррупцией, а лишь уводит дискуссию по ложному следу. «Центробанк просто продал эти доллары всем, кто хотел их купить» -- Так что же на самом деле произошло с этим знаменитым предкризисным траншем? -- В первую очередь я хотел бы рассказать, когда же все-таки этот кредит поступил на счета Центрального банка России. Эти сведения приводятся в том же докладе PricewaterhouseCoopers. Перевод средств на счета Центрального банка производился четырьмя платежами. Совет директоров МВФ утвердил предоставление кредита России 20 июля 1998 года. Первый перевод состоялся 22 июля -- на сумму 4,304 млрд долл., второй перевод, 23 июля, -- на сумму 340 млн долл., третий перевод, 24 июля, -- на сумму 133 млн долл. и последний, четвертый перевод, 28 июля, -- на сумму 4 млн долл. Общая сумма составила 4 млрд 781 млн долларов. -- Почему средства переводились по частям? -- Я не уточнял это вопрос, но думаю, что это стандартная практика Фонда. Ведь капитал Фонда состоит из совокупности кредитных линий, открытых центральными банками разных стран. И каждый раз, когда Фонд предоставляет кредит той или иной стране, он должен договориться с этими центральными банками. Чтобы собрать такую сумму, большую даже для Фонда, потребовалось несколько операций. Первоначально предполагалось, что вся сумма кредита поступит в Центральный банк и пополнит его валютные резервы. Однако в последний момент Минфин России обратился с просьбой предоставить ему 1 млрд долл. на погашение ГКО. Фонд согласился с этой просьбой. Но, хотя примерно миллиард долларов поступил в распоряжение Минфина, тем не менее валютные резервы Центрального банка увеличились на всю сумму кредита, так как Минфин сразу же продал этот миллиард долларов Центральному банку за рубли. Ведь Минфину нужны были рубли для погашения ГКО. Как же Минфин и Центральный банк распорядились полученными деньгами? Ответить на эти вопросы очень просто. Напомню, что рынок ГКО по номиналу составлял в то время около 40 млрд долл. по тогдашнему курсу рубля. Каждую среду Минфин должен был погашать ГКО и размещать новые облигации, чтобы получить средства для погашения старых. Поэтому миллиард долларов для Минфина был каплей в море. А Центральный банк просто продал эти доллары. Кому? Всем, кто в то время хотел купить доллары. Этот вопрос тоже подробно рассматривается в докладе PricewaterhouseCoopers. В том числе к этому докладу приложена таблица, в которой приведены данные по покупке и продаже долларов различными банками. -- Что это за банки? -- В этой таблице представлены данные по 28 банкам, по их покупкам и продажам долларов за период с 1 июля по 1 сентября 1998 года. Здесь все крупнейшие российские банки, начиная со Сбербанка, а также 5--6 иностранных банков. Общая сумма чистых продаж валюты за этот период, согласно докладу PricewaterhouseCoopers, составила 9,1 млрд долл. Таким образом, за этот период Центральный банк продал долларов почти в два раза больше, чем весь кредит Фонда. PricewaterhouseCoopers даже проверяла, по какому курсу осуществлялась продажа валюты отдельным банкам -- аудиторы хотели удостовериться, что Центральный банк не продавал валюту по разным курсам разным российским банкам. Все это проверено и никаких подозрительных действий не обнаружено. Кстати, деньги Фонда вообще не имеют целевого назначения в том смысле, что в отличие от Всемирного банка Фонд не финансирует проекты, такие как, скажем, строительство мостов или плотин. Деньги Фонда идут либо на пополнение валютных резервов Центрального банка, либо на финансирование дефицита бюджета. Эти деньги как бы растворяются, соответственно, либо в общих валютных резервах Центрального банка, либо в общих ресурсах бюджета и после этого уже не могут считаться деньгами Фонда. В этом смысле украсть деньги Фонда вообще невозможно. Зачем Центральный банк России продавал валюту? Это была отчаянная попытка защитить курс рубля и тем самым избежать девальвации. Отмечу, что Россия стала не первой и не последней страной, которая потратила огромные средства на валютные интервенции в бесплодной попытке не допустить падения курса национальной валюты. Я сейчас точно не вспомню, сколько потратил Банк Англии осенью 1992 года, когда он пытался удержать курс английского фунта, или сколько потратил Банк Франции осенью 1993 года, когда он пытался удержать курс французского франка. В обоих случаях эти суммы исчислялись многими десятками миллиардов долларов. И в обоих случаях эти попытки оказались бесплодными, так как обе эти валюты в конце концов рухнули и выпали из европейской валютной системы. Без валютных интервенций в огромных размерах в целях защиты курса национальной валюты не обошелся ни один из финансовых кризисов последнего десятилетия -- Мексика, Таиланд, Индонезия, Корея, Турция, Бразилия, Аргентина, Уругвай... Я вовсе не хочу сказать, что валютные интервенции всегда и везде оказывались бесплодными. Во многих случаях центральным банкам удавалось защитить свои национальные валюты. В каждом отдельном случае успех зависит от многих факторов, и заранее предвидеть, чем дело закончится, довольно трудно. Поэтому можно долго рассуждать, насколько оправданной была такая политика Центрального банка России в июле--августе 1998 года. -- Ответ на этот вопрос был получен 17 августа... «Жадность пересилила страх» -- Многие в России думают, что кризис случился 17 августа. На самом же деле первая волна кризиса накрыла финансовые рынки России уже в последнюю неделю октября 1997 года, а 17 августа 1998 года состоялся лишь печальный финал почти десятимесячной агонии и отчаянных попыток избежать неизбежного. Кредит МВФ, полученный в июле 1998 года, имел своей целью помочь России избежать краха. Я хочу напомнить, что эта последняя попытка выкрутиться состояла из трех элементов. Первый -- это антикризисная программа российского правительства, в которой предусматривались меры по сокращению дефицита бюджета. Эта программа была подробно прописана в нашем соглашении с Фондом. Второй элемент -- это крупномасштабный пакет международной финансовой помощи на сумму 22,6 млрд долл. Только от Фонда Россия рассчитывала получить до конца 1998 года 12,5 млрд долл., не считая кредитов Всемирного банка и двусторонних кредитов. Наконец, третий элемент, о котором многие забыли, -- предложенный Минфином обмен ГКО на долларовые еврооблигации. Логика этого шага состояла в следующем. Как известно, среди инвесторов в это время наблюдалась паника, они боялись девальвации, обесценения рубля. Поэтому многие из них продавали ГКО и с вырученными рублями бежали покупать доллары, заставляя Центральный банк продавать резервы. Вот тогда Минфин и предложил им долларовую бумагу, которая защищала инвесторов от валютного риска, то есть от риска девальвации. Инвесторам как бы говорили: «Если вы боитесь и хотите уйти с рублевого рынка, вот вам долларовая бумага -- уходите». Предложили на выбор два вида этих еврооблигаций -- 7-летние и 20-летние. Конечно, процентные ставки по еврооблигациям установили на уровне 13--15%, а не свыше 50%, как в то время процентные ставки по ГКО. Таким образом, инвесторам предлагалось уйти с рынка ГКО с небольшими финансовыми потерями. Этот обмен, открытый для всех держателей ГКО, начался 14 июля и закончился 20 июля 1998 года, то есть в день заседания Совета директоров МВФ по утверждению российского кредита. Общий размер рынка ГКО в номинальном выражении составлял в то время около 40 млрд долл. по тогдашнему курсу рубля. Примерно половину рынка составляли краткосрочные, главным образом, трехмесячные бумаги. Так вот инвесторы обменяли ГКО на еврооблигации лишь на сумму около 4,5 млрд долл., то есть немногим более 10% общего объема рынка ГКО. Причем ушли в основном держатели длинных бумаг, в то время как держатели коротких бумаг остались на рублевом рынке. Это говорит о том, что инвесторы тогда верили, что девальвации не будет по крайне мере 3--4 месяца. Другими словами, жадность у них тогда явно пересилила страх, они не захотели понести небольшие потери, но хотели получить 50 с лишним процентов в долларовом выражении благодаря фиксированному курсу рубля. Они сделали ставку на то, что помощь Фонда и программа российского правительства позволят продержаться по крайне мере 3--4 месяца. А уже через несколько недель эти люди потеряли все. Действительно, когда 20 июля Совет директоров Фонда утвердил предоставление кредита России, все вздохнули с облегчением. И хотя никто не питал никаких иллюзий, никто не считал, что все угрозы остались в прошлом, казалось, что уж по крайней мере на ближайшие несколько месяцев крах отодвинут. Показательно, что все основные действующие лица того времени -- г-да Чубайс и Дубинин с российской стороны, г-да Камдессю и Фишер со стороны Фонда -- в начале августа дружно ушли в отпуск. И когда 14 августа рухнул валютный рынок, это застало всех ключевых участников в отпуске. -- Почему, на ваш взгляд, настроение инвесторов так стремительно изменилось? -- В первую очередь это произошло из-за того, что российская сторона полностью провалила антикризисную программу. Изначально предполагалось, что президент Ельцин соберет в начале августа внеочередное заседание Государственной думы и под лозунгом «Родина в опасности!» сможет провести все необходимые законодательные меры по сокращению расходов и увеличению доходов бюджета. Как мы знаем, Дума отвергла такое предложение. На самом деле, опасение того, что программа будет сорвана, возникло в МВФ еще до заседания Совета директоров 20 июля. Интересный факт: первый транш кредита Фонда изначально предполагался в размере не 4,8 млрд долл., а 5,6 млрд. И буквально в последние дни перед заседанием Совета директоров руководство Фонда приняло неслыханное решение по сокращению размера первого транша. Это объясняется именно тем, что российская сторона уже тогда не сумела осуществить те шаги, которые предполагалось сделать до заседания Совета директоров. В самом конце июля состоялся неожиданный приезд в Москву г-на Фишера -- это была последняя попытка руководства Фонда повлиять на развитие событий. И когда инвесторы увидели, что никаких шагов по укреплению бюджета не делается, конечно, началась паника. «Причина кризиса в безответственной бюджетной политике» -- Вы согласны с тем, что глубинной причиной кризиса стало не трагическое стечение обстоятельств в мировой экономике и на мировых финансовых рынках, а политика российских властей, в том числе и некоторые из тех шагов, которые делались по рекомендации МВФ? -- Основополагающая причина российского кризиса состоит в безответственной бюджетной политике на протяжении целого ряда лет. Интересно, что при том политическом раскладе, который существовал тогда в России, довольно трудно однозначно сказать, кто же должен нести ответственность за этот кризис. Все мы прекрасно помним бесконечное противостояние между президентом Ельциным с одной стороны и прокоммунистическим большинством в Думе -- с другой. Бюджет тогда утверждался на основе закулисного политического торга и по итогам политического компромисса, не имевшего никакого отношения к экономической реальности. Так кто же больше виноват в кризисе -- правительство Черномырдина, которое построило пирамиду ГКО, или российский парламент, который год за годом утверждал один безответственный бюджет за другим и тем самым заставлял правительство строить эту пирамиду? Ведь существует только два способа финансирования дефицита бюджета: либо за счет денежной эмиссии, что приводит к инфляции, либо за счет заимствований, для чего и производился выпуск ГКО. -- Все-таки правительство самостоятельно принимало решения, которые и тогда многим казались, мягко говоря, спорными. -- Конечно. Задним числом можно говорить о многих допущенных ошибках. На мой взгляд, одна такая ошибка -- это решение о введении валютного коридора летом 1995 года. Сегодня такая политика, в основе которой лежит установление фиксированного или, как в нашем случае, квазификсированного валютного курса, повсеместно подвергается критике. А в условиях России с нашими бюджетными проблемами и с нашей зависимостью от мировых цен на нефть установление валютного коридора ничем хорошим закончиться просто не могло. Этот шаг лишь приводил к ощущению ложной безопасности у инвесторов, которым казалось, что, покупая ГКО, они не несли никакого валютного риска. Однако еще большей ошибкой стало решение о допуске иностранцев на рынок ГКО. Это решение никак не усиливало желания сокращать бюджетный дефицит. Зачем его сокращать, если можно занимать почти без ограничений, если можно бесконечно жить в долг. Кстати, следует признать, что МВФ должен нести большую долю ответственности за это ошибочное решение, поскольку именно Фонд очень настоятельно советовал открыть рынок ГКО для иностранцев. Безответственная бюджетная политика стала главной причиной нашей уязвимости перед лицом неблагоприятного развития событий в мировой экономике и на международных финансовых рынках. Под воздействием азиатского кризиса, который начался летом 1997 года, сильно изменилось настроение инвесторов в отношении всех стран с формирующимися рынками. Кроме того, рухнули цены на нефть -- цена на российскую нефть опускалась ниже 10 долл. за баррель. Для России это означало резкое ухудшение платежного баланса и сокращение поступлений валюты от экспорта. Бюджет также нес большие потери. -- Тем большая ответственность ложилась на авторов экономической политики. -- Когда в конце октября 1997 года накатила первая волна кризиса и упали цены на рынке ГКО, первая реакция Центрального банка оказалась неверной. Какое-то время он пытался одновременно поддерживать и рынок ГКО, и курс рубля. Центральный банк покупал ГКО, тем самым поддерживая рынок, а инвесторы с полученными от продажи ГКО рублями тут же бежали менять их на доллары, вынуждая Центральный банк продавать валюту. В итоге за ноябрь 1997 года уровень валютных резервов значительно сократился. В дальнейшем Центральный банк перестал поддерживать рынок ГКО, что привело к падению цен на ГКО или, что то же самое, к росту процентных ставок по ГКО. Это на какое-то время остановило отток резервов. Понятно, что задним числом всегда легко говорить об ошибках. В той ситуации октября--ноября 1997 года многим казалось, что рынки скоро успокоятся. Ведь в течение многих месяцев до конца октября процентные ставки по ГКО устойчиво снижались. Но потом накатывали вторая, третья, четвертая волны кризиса. Деньги Фонда расходовались на поддержку курса рубля, получались новые кредиты. Сегодня многие говорят о том, что нужно было перестать бороться с кризисом гораздо раньше. Взять и «устроить» девальвацию, скажем, зимой или весной 1998 года. И хотя экономические и политические последствия девальвации оказались бы почти такими же, по крайней мере Россия избежала бы ненужных кредитов и увеличения внешнего долга. -- В своей статье «Кризис либерализма в России» Михаил Ходорковский, обвиняя «либеральных топ-менеджеров страны» в лживости, пишет, что нужно было пойти на девальвацию, но ни в коем случае не объявлять дефолт. По его мнению, «в феврале и даже в июне 1998 г. можно было обойтись девальвацией с 5 руб. до 10--12 руб. за доллар». Вы согласны с такой оценкой? -- Думаю, что г-н Ходорковский ошибается. Ясно, что девальвация сразу же лишала Минфин возможности размещать новые ГКО. А как тогда погашать ранее выпущенные ГКО? Без объявления дефолта единственным способом погашения ГКО стала бы эмиссия. А поскольку рынок ГКО составлял около 40 млрд долл. и большую долю этого рынка составляли краткосрочные обязательства, то погашение за счет эмиссии привело бы к очень быстрому раскручиванию инфляции и еще боле глубокому падению курса рубля. Отмечу также, что девальвация приводит к удорожанию внешнего долга. Поэтому глубокая девальвация рубля в условиях раскручивания инфляции неизбежно сопровождалась бы дефолтом по внешним, долларовым обязательствам как российского правительства, так и многих российских банков. Что же касается внутренних, рублевых обязательств, то и в феврале, и в мае, и в августе 1998 года правительство стояло перед одним и тем же выбором -- либо объявить дефолт и «наказать» инвесторов, либо избежать дефолта за счет эмиссии и «наказать» высокой инфляцией все население страны. В итоге правительство сделало выбор в пользу населения." |
|
|
19.04.2004 |
Время новостей |
Из досье FLB |
||||
|
||||