|
«В пятницу слушание процесса Черной против Дерипаски началось на час раньше обычного и планирует завершиться до обеда, - сообщает сегодня Газета.Ру.
Судья, видимо, уже хорошо ориентируется в ситуации, и выступление Томаса Бизли продолжается более интенсивно, чем его коллеги и оппонента Томаса Ховарда. Бизли утверждает, что, «согласно документации, факт продажи истцом каких-либо активов ответчику и наоборот нигде не зафиксирован».
Вообще настоящий процесс оказался менее популярным, чем слушания по делу Березовского — Абрамовича. Ведь сумма претензий в этот раз составляет всего $1 млрд. В зале суда помимо юристов обеих сторон пара журналистов и несколько спящих на задних рядах студентов. Предполагается, что повышенный интерес у общества и прессы вызовут свидетельские показания и перекрестные допросы».
«На четвертый день слушаний в Высоком суде Лондона по иску предпринимателя Михаила Черного к основному акционеру UC Rusal Олегу Дерипаске (№14 в списке богатейших бизнесменов России 2012, состояние $8,8 млрд) перед судьей Эндрю Смитом начал выступать адвокат Олега Дерипаски Томас Бизли. Он планирует уложиться в один-два дня, - пишет сегодня сайт русскоязычной версии журнала Forbes.
Свой первый иск Черной подал в 2006 году. Он утверждал, что после знакомства с Дерипаской в 1993 году стал его партнером в создании бизнеса «Сибирского алюминия», объединенного позже с алюминиевыми активами Романа Абрамовича. Когда в марте 2000 года учреждался «Русский алюминий» («Русал»), Черной якобы доверил Дерипаске провести сделку самостоятельно с условием, что Черной получит 20% акций компании. В 2001 году оба подписали соглашение, что Черной получит $250 млн за его долю в компании, и дополнение о том, что в 2005-2007 годах Дерипаска продаст«третьим лицам» эту долю Черного, возвратив ему разницу между суммой продажи и выплаченными $250 млн. Дерипаска возражает, что, хотя он и правда заплатил $250 млн, Черной не был партнером и владельцем акций в «Сибале» и в «Русале», а выплата была компенсацией за криминальную «крышу».
Представитель Дерипаски берется доказать суду, что Михаил Черной был не бизнесменом, а уголовником, что он был в начале 1990-х годов замешан в деле о фальшивых авизо, что Черной и Дерипаска никогда не были деловыми партнерами и что, подписывая главные документы дела — так называемое Соглашение №1 и Приложения №1, которые Черной считает доказательствами партнерства и его владения долей в «Русале», Дерипаска просто заключал договор о прекращении действия криминальной крыши. Бизли продолжил обогащение английского язык новыми словами: brigade, tsekhovik, obschak, avtoritet, vor-v-zakone… Вчерашнее выступление представитель Черного посвятил как раз этим документам и доказательствам того, что у Дерипаски были дружеские и партнерские отношения с теми, кого тот называет преступниками и «крышей»: Антоном Малевским [считался лидером самой могущественной измайлово-гольяновской группировки, погиб в 2001 году] и Сергеем Поповым [считался лидером Подольской ОПГ, совладелец компании «Союзконтракт»]. Так же, впрочем, как и с Черным.
Tsekhovik, obschak и авизо
Томас Бизли предлагает считать Черного не «добродетельным, хотя и нетипичным бизнесменом», а преступником, построившим свое состояние на криминальной деятельности и при помощи таких же, как он, приспешников вроде Малевского и Попова, за которыми стояли измайловская и подольская организованные преступные группы (ОПГ).
Как и адвокат Черного, представитель Дерипаски предлагает сравнить их жизнь и положение до знакомства. Истец лжет, утверждает адвокат, когда говорит, что «Дерипаска буквально голодал, пока [Черной] не дал ему работу гендиректора на [своей] фабрике». На самом деле он был образованным человеком, разбирающимся в экономике реформ и алюминиевой промышленности, независимым и амбициозным предпринимателем с успешным бизнесом (с оборотом на миллионы долларов и прибылью на уровне 70-80%), владельцем крупных пакетов в СаАзе (9-10%) и акциями НКАЗа и КрАЗа, имел офис на Кипре.
А кем был Черной? преступником с целой сетью ОПГ, из лидеров которых он вырастил себе партнеров. Он рос в криминальной среде Узбекистана: был главой преступной brigade в Ташкенте, организатором незаконных уличных лотерей и tsekhovik’ом, захватывавшим другие tsekhs. Черной бежал в Москву после убийства другой бригадой его старших преступных товарищей и стал связным между криминалом Узбекистана и московским воровским подпольем. В 1990-х годах он и его брат Лев подозревались в изготовлении фальшивых авизо. В 1993-1994 годах он и Малевский бежали из России с фальшивыми польскими паспортами, и Черного, пытавшегося въехать в Англию, поймали и выслали в Швейцарию, где он был арестован. Незадолго до того швейцарские власти обнаружили и другие фальшивые паспорта у вооруженных людей, связанных с Черным и Малевским. Черной объяснял в полиции, что получил свой польский паспорт в США и думал, что он настоящий, а об остальных документах ничего не знает.
Черной, сообщает адвокат Дерипаски, платил Малевскому и другим лидерам ОПГ и использовал ее ресурсы для «крышевания» бизнесменов, в том числе имел отношения к obschak — финансам измайловских, компании Trenton Business Corporation (BVI). Другим близким к Черному преступником был подольский avtoritet Попов. Черной отрицает близкую связь, но познакомились они в 1992-1993 году, как только Попов освободился после трехлетнего срока за вымогательство. Черной был знаком и с другими авторитетами — еще одним лидером измайловских Сергеем Аксеновым («Аксен», «Кудрявый»), Дмитрием Павловым («Толстяк», «Павлуха»), тоже руководителем измайловской ОПГ, Сергеем Лалакиным («Лучок»), лидером подольских, Алимжаном Тохтахуновым («Тайванчик»), узбекским vor-v-zakone, и другими.
Истец пытается по-разному отмахнуться от этих свидетельств, говорит адвокат. Он называет их не относящимися к делу, совпадениями или kompromat’ом, однако не похоже, чтобы черный пиар сочли бы основанием для расследования правоохранители десяти стран, включая США, Англию, Швейцарию, Израиль и другие. А некоторые свидетели на этом процессе, например M и N, рассказывают о прямых угрозах и давлении со стороны Черного и Малевского. При этом Черной уверяет, что криминальные связи были обычными для ведения бизнеса в России в те годы, а отсутствие документов о происхождении своего богатства не может правдоподобно объяснить. Он говорит, что не имел привычки хранить документы, что многие уничтожил в 2001 году, опасаясь расследования израильских правоохранителей, что обычно заключает сделки простым рукопожатием и что ему нравится инвестировать сотни миллионов долларов без бумажной волокиты. Дерипаска, объясняет его представитель, считает это невероятным.
Пройдясь по такому привычному для тех времен криминальному бизнесу, как вымогательство и «крышевание», Томас Бизли рассказывает суду историю крупнейшего для начала и середины 1990-х годов мошенничества — фальшивых авизо — и роли, которую предположительно сыграл в ней Черной.
Вообще-то авизо — это обычный документ взаимных расчетов между компаниями или подразделениями одной компании, имеющими разные балансы. Авизо были особенно популярны в начале 1990-х годов, когда расшатанная банковская система не справлялась с обслуживанием денежных потоков. Банки выпускали эти бумаги как подтверждение поступления наличности, и Центробанк, получив их, проводил платеж. Поскольку эти бумаги имели значительно более слабую систему защиты, мастерам-фальшивомонетчикам не составило труда наладить их выпуск, а обычным мошенникам договориться с банками о выдаче таких документов. Адвокат называет схему с фальшивыми авизо «вероятно, крупнейшим мошенничеством в современной российской истории» и сообщает, что Черному приписывают участие в схеме.
По его словам, российские правоохранители расследовали несколько дел, следы в которых вели в Trans-CIC-Commodities — компанию, где, по заверению бухгалтера Черного Джорджа Филиппидиса, тот имел контроль, или в фирму Mirabel, также контролируемую Черным. Вадим Яфясов (убитый в 1995 году коммерческий директор КрАЗа и вице-президент банка «Югория») работал тогда на Черного и вел его дела с алюминиевыми заводами. Следствие обнаружило, что один из контрактов Mirabel с НКАЗом на поставку металла был оплачен деньгами от фальшивых авизо. После того как Яфясов дал показания следствию, он был застрелен в подъезде дома на Кутузовском проспекте. Адвокат Дерипаски подчеркивает, что убитый был главным свидетелем вовлеченности Черного в схему и способов отмывки украденных средств.
Дерипаска, заявляет Бизли, никогда не заключал с Черным соглашений о партнерстве — ни письменных, ни устных. На деле начиная с 1995 года Черной при помощи Малевского, поддержанного его ОПГ, навязал Дерипаске услуги «крыши» — то есть защиты, связанной с вымогательством. После покушения в 1995 году на коммерческого директора СаАЗа Валерия Токарева, Дерипаске, понимавшему на общем фоне насилия масштаб угрозы и опасавшемуся за себя и своих близких, пришлось подчиниться.
Черной и его подельники вымогали за «крышу» «долю», и именно поэтому Черной не может объяснить назначения сделанных в его пользу с 1995-го по 2001 год многочисленных платежей. Заявления Черного о партнерстве не имеют смысла, утверждает адвокат. Предполагалось, что Дерипаска должен был работать только на партнерство, внеся в него весь свой бизнес, и не иметь права заводить другие бизнесы без разрешения Черного, в то время как сам дожжен был только предоставлять или организовывать какое-то никак не обозначенное финансирование, использовать свои связи, делать что угодно, включая создание конкурирующих компаний. Черной называет «великодушным предложением» то, что стало тягостным бременем для Дерипаски. Этот неравный брак нужно было рано или поздно расторгнуть.
В начале 2001 года позиции Дерипаски и ОПГ серьезно изменились. После сделки с Романом Абрамовичем по слиянию «Сибала» и «Сибнефти», Дерипаска был уже не одинок, да и в правление Владимира Путина жизнь криминалитета сильно осложнилась. Нужно и можно было избавляться от «крыши».
Тогда же у Дерипаски состоялась неприятная встреча сначала с Малевским, который сказал, что от «крыши» можно избавиться, но только откупившись, как сделала, например, TWG [братьев Рубенов] — за $410 млн. Из этих денег Черной получил $250 млн, а остальное — Малевский.
Нужно было получить согласие и Черного, и, еще находясь в России, Дерипаска подготовил Соглашение №1 для Черного и Приложение №1 для Малевского. Эти документы были притворными, уверяет адвокат, они не накладывали никаких правовых обязательств.
Дерипаска полетел в Лондон и 10 марта встретился с Черным в гостинице Lanesborough. По словам адвоката, события, как их описывает Черной, не могли произойти за то время и в те сроки, которые тот называет. Переговоры о продаже бизнеса, как об этом говорит Черной, да еще начатые с чистого листа, не могли уложиться в эти часы. Сложно представить себе, что такие решения принимались без участия советников и адвокатов.
Черной утверждает, что подписал два комплекта документов одновременно и в одном месте — после возвращения с обеда в гостиницу. Однако эксперты-почерковеды это опровергают. То, что считается подписью Черного на Приложении №1, сделано одними чернилами, а подпись Дерипаски и подписи их обоих на Соглашении №1 — другими. Предполагаемые подписи Черного на обоих документах не были сделаны одновременно, одна за другой и в одних и тех же условиях. Эксперт со стороны Дерипаски сомневается, были ли подписи сделаны с коротким промежутком времени. И, хотя Черной утверждает, что подписывал подготовленные и уже заверенные Дерипаской документы, он не может объяснить выводы экспертов».
Ранее в публикации «Абрамович сменил «крышу» Агентство федеральных расследований FLB сообщало: «Последний, третий день выступления перед судьей Высокого суда Лондона Эндрю Смитом по иску предпринимателя Михаила Черного к основному акционеру UC Rusal Олегу Дерипаске (№14 в списке богатейших бизнесменов России-2012, состояние —$8,8 млрд) адвокат Михаила Черного Марк Ховард посвятил обстоятельствам появления на свет главных документов — так называемого Соглашения №1 и Приложения №1.
На них во многом строятся доказательства Черного, который утверждает, что в 2001 году, подписывая Соглашение, Дерипаска обязался выплатить ему $250 млн за его долю в «Русале», а в Приложении обещал, продав в 2005-2007 годах «третьим лицам» эту долю Черного, возвратить ему разницу между суммой продажи и выплаченными $250 млн.
Дерипаска возражает, что, хотя он заплатил $250 млн, Черной не был партнером и владельцем акций, а та выплата была компенсацией за криминальную «крышу».
«Вчера представитель Черного в основном пытался разбить утверждения Дерипаски о том, что его клиент, Антон Малевский [считался лидером самой могущественной измайлово-гольяновской группировки, погиб в 2001 году] и Сергей Попов [считался лидером подольской ОПГ, совладелец компании «Союзконтракт»] не были его партнерами, а вымогали у него «долю» доходов от бизнеса за предоставление криминальной крыши, - сообщает русскоязычная версия журнала Forbes. - Адвокат утверждал, что у самого Дерипаски были дружественные и деловые связи со всеми тремя, а некоторые свидетели, обвиняющие Черного в преступной деятельности, возлагают те же обвинения на самого Дерипаску. При этом, чтобы очернить Черного перед английской общественностью и судом, рассказывает адвокат, после подачи иска Дерипаска нанял британское пиар-агентство для «обливания [его] грязью».
Марк Ховард считает, что именно события 10 марта 2001 года определили развитие всей истории взаимоотношений Черного и Дерипаски. Предприниматели встретились в этот день — и этого не отрицает ни одна сторона — в находящейся неподалеку от Гайд Парка роскошной лондонской гостинице Lanesborough и подписали Соглашение №1. Разногласия возникают относительно того, зачем они встречались, что обсуждали, что означает подписанный обеими сторонами документ и того, передал ли его Дерипаска там же и в тот же день Черному или отдал Малевскому в Москве несколько дней спустя. Выяснение обстоятельств, уверен адвокат, позволит суду признать, что оба документа были подписаны Черным и Дерипаской в один день в той гостинице, представляют собой единое целое и что на этой встрече Черной и Дерипаска как два партнера договорились о продаже Черным Дерипаске доли в совместном алюминиевом бизнесе. И что это вовсе не было встречей вымогателя и жертвы, на которой шел торг об условиях прекращения «крышевания».
Встрече Черного и Дерипаски в Лондоне предшествовала договоренность Дерипаски и Абрамовича о слиянии бизнесов «Сибала» и «Сибнефти», для чего было заключено три документа: предварительное соглашение, договор купли-продажи и измененный договор купли-продажи. Ход переговоров о слиянии и их завершение, считает адвокат, подтверждают партнерство Черного и Дерипаски: в 2000 году основатель УГМК Искандер Махмудов и президент входившего в TWG Hermitage Resourses Михаил Некрич известили его о продаже TWG Сибнефти, предложили действовать совместно, и Черной уполномочил Махмудова и Некрича вести переговоры с Романом Абрамовичем; Дерипаска договорился с Черным, что будет вести эту сделку, и согласовал с Абрамовичем создание совместной компании «Русал». Дерипаска и Абрамович договорились, что «по политическим причинам» имена Черного, Малевского и Попова не будут упоминаться в документах.
Дерипаска такой ход событий отрицает, как и то, что Черной (а Черной настаивает на этом) делал во время подготовки сделки платежи в пользу «Сибнефти», чтобы «сбалансировать» расчеты.
Черной утверждает, что до того, как было решено не упоминать его в документах, он получил от Дерипаски английскую и русскую версию проекта договоров о слиянии. Дерипаска это также опровергает. Тем не менее, в предварительном соглашении упоминаются, «другие акционеры» «стороны-2» (стороны Дерипаски). Дерипаска утверждает, что под словом «партнеры» подразумевались поставщики, менеджмент предприятия и торговые партнеры, но, настаивает адвокат, речь явно шла о владении активами. Тем более что во время знаменитого разговора Абрамовича и Березовского в аэропорту Ле Бурже, запись которого фигурирует на процессе этих двух олигархов, Абрамович говорил: «Если мы легализуемся, то и они должны сделать то же», — и называет «Быкова, Мишу, Антона, Аксена и Олега Дерипаску». «Миша» — это Черной, и запись, по мнению адвоката, четко указывает, что Абрамович считал его совладельцем.
Именно после сделки «Сибал» — «Сибнефть» в 2000 году отношения Черного с Дерипаской переменились, рассказывает представитель Черного. Дерипаска оброс политическими связями и стал как партнер Абрамовича одним из самых влиятельных бизнесменов. Он собирался жениться на Полине Юмашевой, дочери главы администрации Бориса Ельцина и падчерице дочери президента России. Черной же уже шесть лет жил в Израиле, утратив влиятельные связи, и не мог вернуться в Россию из-за опасений за свою жизнь.
В таких условиях и произошла встреча в гостинице Lanesborough, обычная для них встреча. Черной утверждает, что попросил дивиденды, на что Дерипаска якобы заявил, что, если нужны деньги, пусть продаст бизнес. И сделал предложение о покупке: из-за отсутствия свободных средств $250 млн сразу и полную цену 20% «Русала» через несколько лет, а, если возникнут споры, решаться они должны в Лондонском суде. Дерипаска тут же начал печатать документ, который впоследствии стал Соглашением №1. За обедом Дерипаска передал подписанную им копию Приложения №1 Черному. Затем в номере Дерипаски он подписал все документы. Они хранились в Израиле, потом в Болгарии, пока не были переданы адвокату Стефенсону Харвуду, когда настало время подавать иск против Дерипаски.
Дерипаска, со своей стороны, утверждает, что только в 2001 году почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы прекратить отношения с «крышей» и встретился в Москве с Малевским, который-де заявил, что для отказа от «крыши» TWG заплатила $410 млн, и Дерипаска должен заплатить столько же: $250 млн Черному, а остальное Малевскому. 4 марта 2001 года Дерипаска якобы стал готовить черновик документов, взяв за основу полученный от кого-то на дискете образец. Он полетел в Лондон на встречу с Черным и еще в полете подписал Соглашение №1, а на встрече в гостинице «ясно заявил, что ‘крыша’ закончилась». После обсуждения процедуры платежа Черной, рассказывает Дерипаска, подписал две копии Соглашения №1, но, хотя Дерипаска сохранил одну у себя, впоследствии он не смог ее найти. Вернувшись в Москву, продолжает миллиардер, он передал Приложение №1 Малевскому, сказав, что потребуется время для организации перевода. Дерипаска не помнит даты и места встречи с Малевским, но, как и в случае с соглашением, Приложение №1 он не смог обнаружить. Малевскому до его гибели во время парашютного прыжка в 2001 году он так и не заплатил, но оплата его части была согласована на встрече с тремя людьми, двух из которых он знал по кличкам «Толстяк» и «Кудрявый» (позже в своих показаниях Дерипаска уточнил, что это были [криминальные авторитеты] Сергей Аксенов и Дмитрий Павлов).
Адвокат Черного воспроизводит события 2001-2006 годов, включая интервью Черного и Дерипаски, в которых утверждается, что Черной владеет активами совместно с Дерипаской, переписку адвокатов, обсуждавших совместное владение и окончательный расчет. Одна из историй, изложенных Дерипаской в объяснениях, особенно примечательна. В одном из объяснений для суда олигарх рассказал, что примерно в 2004 году получил от адвоката Черного по факсу копии Соглашения и Приложения, а на запрос дополнительной информации об этом случае предложил иную версию. Якобы эти документы передал ему в монастыре отец Тихон [Шевкунов, архимандрит, наместник Сретенского монастыря в Москве, считается близким к администрации президента и духовником Владимира Путина], который сам получил документ от бывшего сотрудника кремлевской администрации. Этот человек якобы попросил передать документ Дерипаске и предупредить, что копии циркулируют в администрации и, очевидно, изготовлены Черным, чтобы подорвать репутацию Дерипаски.
Марк Ховард предложил суду проанализировать само Соглашение, заключенное Черным и Дерипаской в Лондоне. Если суд решит, что это «разводка», то интерес к его содержанию будет сугубо академическим. Если же нет, следует решить, по какому праву — английскому или лихтенштейнскому — нужно его рассматривать. Однако на основании любого из них придется признать, что Дерипаска должен будет заплатить Черному за 20% акций «Русала».
Позиция Дерипаски состоит в том, что даже если суд отвергнет версию с «крышей», требования Черного об окончательном расчете нужно будет отвергнуть из-за погрешностей в самом документе. Тем не менее, уверен представитель Черного, Дерипаска неправ и объясняет причины этого.
Для начала он рассматривает положение сторон Соглашения перед его подписанием. Примерно в 1997 году Дерипаска, по словам адвоката, согласился, что все алюминиевые активы будут оформлены на Radom (офшор Дерипаски, Черного и Махмудова, Попова и Малевского). Когда в 1999 году был образован «Сибал», Черной и Дерипаска договорились, что компания будет записана на Radom или на его партнеров-владельцев. Дерипаске поручили реструктуризацию, но он ни разу не известил Черного, что поручение не выполнено, а тот с 1999 года до слияния с «Сибнефтью» считал, что компания контролируется оффшором. Однако даже хотя некоторыми пакетами «Сибала» владели компании, контролируемые Дерипаской, конечным бенефициаром самих этих компаний были Черной и Дерипаска (но не Малевский с Поповым). Из структуры владения следует, что прямо перед заключением Соглашения Черному принадлежало 40% «Русала».
В чем суть при всех недостатках — текстов Соглашения и Приложения? Они свидетельствуют, что Черной соглашается продать свою долю в алюминиевом бизнесе, а Дерипаска — заплатить цену 20% «Русала», включая $250 млн аванса.
Ни одна сторона не возражает, что $250 млн были полностью уплачены. Что касается Приложения, то оно очень короткое и говорит о том, что «сторона 2» (Дерипаска) может начать продажу акций «Русала» в течение трех лет, но не позже десяти лет после выполнения Соглашенния. Дерипаска обязуется заплатить Черному сумму, равную формуле (Z х 20 минус $250 млн), где Z — продажная цена 1%. Если продажи начнутся в течение первых трех лет, Z вычисляется как среднее по всем сделкам.
Как мы помним, у Дерипаски не было достаточно денег, чтобы выкупить 20% Черного сразу, и эти договоренности давали ему отсрочку. Продажа пакета по формуле должна была создать механизм определения цены, которую он обязывался заплатить Черному. Если бы Дерипаска продал только часть пакета, цена 1% определялась бы по среднему значению от совершенных сделок и рыночной цене на время последней из них.
Дерипаска возражает. Во-первых, в Соглашении указана доля Черного как 17,5% «Сибала» (т. е. 11,25% «Русала»), а в Приложении — как 20% «Русала». Однако цифра 17,5%, уверен адвокат, не лишает Соглашения коммерческого смысла. Во-вторых, говорит Дерипаска, соглашение слишком туманно: не прописано ни число акций на продажу, ни время, отведенное на ее начало и завершение. Однако установленные Соглашением сроки — три и пять лет после выплаты $250 млн — указывают на точные даты. В-третьих, Дерипаска сейчас утверждает, что на самом деле Соглашение не налагало на него никаких обязательств, поскольку слова Приложения «должна» или «начать реализовывать» означают «только если г-н Дерипаска решит продать имеющиеся в виду акции третьим сторонам, только тогда он будет обязан провести платежи, как описано в документе». Однако, настаивает адвокат, согласно документу Дерипаска был обязан заплатить Черному цену 20% акций «Русала», у Дерипаски не было выбора, продавать или не продавать акции, а наоборот, если бы он не смог продать весь пакет, цена Z вычислялась бы по рыночной цене на день последней продажи.
Черной полагает, что поскольку у него была устная договоренность с Дерипаской, что тот будет держать 20% «Русала» с условием отложенного платежа и поскольку платеж не был сделан, по британским законам Черной может претендовать на собственность в виде траста или — по законодательству Лихтенштейна — на фидуциарный мандат (опекунство) над собственностью [Дерипаски]. Поскольку Дерипаска прямо или косвенно владеет 20% от 66% UC Rusal, Черной требует либо передачи их ему в траст (по английскому праву), либо выдачи попечительского мандата (по лихтенштейнскому) и их принудительной продажи в его пользу, а также удержания полученных Дерипаской дивидендов или активов, приобретенных с использованием этих акций. Черной также требует взыскать с Дерипаски недополученную за прошедшие годы прибыль, объем которой должен быть определен на второй стадии суда».
«Ховард уверен, что Черной имел значительный интерес в «Сибале», который согласился продать Дерипаске. В подтверждение этому Ховард приводит статью в «Ведомостях» под названием «Дерипаска приобретает алюминиевый бизнес Михаила Черного». Использование сообщений СМИ в качестве доказательств и улик по делу практикуется английскими юристами довольно широко – то же самое наблюдалось на процессе Березовского – Абрамовича. Издание цитирует Черного: «Мы заключили соглашение, действительное до 2003 года, и Дерипаска может выкупить мои акции в любое время. Мы подписали контракт, по которому ему все отдам, а он должен будет мне заплатить. Если сделка не будет проплачена в соответствии с контрактом, то акции вернутся ко мне», - сообщает сегодня Газета.Ру.
Удивительно, говорит Ховард, что Дерипаска не попытался возразить такому громкому заявлению в прессе, если оно не было правдой.
Ховард переходит к рассмотрению документа, а именно записок Джорджа Филиппидиса со встречи со Сталбеком Мишаковым, советником гендиректора UC Rusal, в 2002 году. Согласно этим запискам, Мишаков подтвердил, что «еще до прошлого года Черной был партнером Дерипаски по «Сибалу». Дерипаска начал в качестве помощника Черного и в конечном счете превзошел его...»
Также в записках Филиппидиса значатся следующие слова Мишакова: «Все, кто когда-либо имел дело с Черным, подтвердят, что он честный бизнесмен и человек слова. Но он совершил ошибку: он покинул Россию и отдался на милость тем, кто хотел захватить его бизнес. Он даже ни разу не постарался защититься или отомстить тем, кто пытался ему навредить».
Этот документ, по мнению Ховарда, представляет серьезную опасность для позиции Дерипаски. Однако сам Мишаков утверждает, что записки «полностью вымышлены», являются «полной фальсификацией» и были созданы Филиппидисом намеренно, чтобы исказить реальность.
Дерипаска утверждает, что не знал об обмене электронными письмами между Филиппидисом и Мишаковым. В 2002 году Мишаков отправил Филиппидису проекты двух документов – от 1999 и 2000 годов, согласно которым Черной выдавал Дерипаске опцион для приобретения почти 10,5 млрд акций «Сибала» за $150,5 млн, а также, предположительно, подтверждался сам факт продажи акций в соответствии с опционом.
В ответном мейле Мишакову Филиппидис сообщил, что эти документы не отражают полностью соглашение, достигнутое между Черным и Дерипаской 10 марта 2001 года. Мишаков, в свою очередь, ответил, что не знал о каком-либо договоре между Черным и Дерипаской, кроме «Соглашения 1», по которому Дерипаска должен выплатить $250 млн и не более. Защите Черного представляется странным, как Мишаков, адвокат и один из самых близких помощников Дерипаски, мог не знать о «Приложении 1» и мог не поинтересоваться об этом у Дерипаски.
Судья больше не хочет слушать выступление стороны истца и, по всей видимости, не впечатлен защитой Черного. Многие документы, упомянутые в выступлениях Ховарда в качестве доказательств по делу, существуют только на словах и физически не представлены суду.
Судья обращается к адвокатам ответчика, чье выступление должно начаться в четверг, с просьбой о том, чтобы все документы по делу были предоставлены до начала перекрестного допроса. Затем судья предложил стороне Дерипаски все же начать выступление, чтобы не терять время.
Адвокат Дерипаски Томас Бизли проанонсировал свое выступление в четверг. Он сообщил, что никакого бизнес-партнерства между его клиентом и Черным не было, так как партнерство предполагает финансирование и инвестиции, а Черной в действительности никаких вкладов не делал, несмотря на утверждения стороны истца о предположительных платежах в 1993 и 1994 годах. Также Черной не присутствовал на важных собраниях, на которых, по идее, должен был присутствовать, если бы владел 20% «Сибала»».
В публикации «Kompromat Дерипаски обернули против него» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «Сегодня продолжились слушания в Высоком суде Лондона по иску предпринимателя Михаила Черного к основному акционеру UC Rusal Олегу Дерипаске (№14 в списке богатейших бизнесменов России 2012, состояние $8,8 млрд). Председательствующий — судья Эндрю Смит, - пишет сегодня русскоязычная версия журнала Forbes.
Разбирательства длятся с 2006 года. Черной утверждает в своем иске, что после знакомства с Дерипаской в 1993 году стал партнером Дерипаски в создании бизнеса «Сибирского алюминия», который затем был объединен с алюминиевыми активами Романа Абрамовича. Когда в марте 2000 года учреждался «Русский алюминий» («Русал»), Черной якобы доверил Дерипаске провести сделку самостоятельно с условием, что Черной получит 20% акций компании. В 2001 году Дерипаска подписал соглашение, что Черной получит $250 млн за его долю в компании, и дополнение о том, что в 2005-2007 годах Дерипаска продаст «третьим лицам» эту долю Черного, возвратив ему разницу между суммой продажи и выплаченными $250 млн.
Дерипаска возражает, что, хотя он заплатил $250 млн, Черной не был партнером и владельцем акций в «Сибале» и в «Русале». А выплата была компенсацией за криминальную «крышу».
Вчера судья Смит напомнил представителю Черного адвокату Марку Ховарду, что часть процесса, касающаяся показаний свидетелей «K», «F» и «D», пройдет, по судебному распоряжению, в закрытом режиме. Дерипаска, несмотря на отклоненное судьей Смитом ходатайство о разрешении апеллировать к следующей инстанции о раскрытии этих свидетелей, решил обратиться в Апелляционный суд. Судья надеется, что решение будет вынесено до продолжения слушаний в сентябре.
Вчера Ховард сосредоточился на первых этапах сотрудничества Черного и Дерипаски, утверждая, что к моменту знакомства первый был успешным бизнесменом с широкими связями среди чиновников и в деловом сообществе стран бывшего Советского Союза: многие из них имели кредитные карты, выпущенные на компании Черного, получали на карты значительные суммы и пользовались его гостеприимством в США. Дерипаска же был начинающим предпринимателем без серьезного капитала и нуждался в поддержке Черного. Кроме того, подчеркивал адвокат, в заявлениях Дерипаски о «крышевании» со стороны Черного имеются логические противоречия: если Черной был «крышей» молодого олигарха, то почему он не «крышевал» основателя Уральской горно-металлургической компании (УГМК) Искандера Махмудова, а — как признает сам Дерипаска — был партнером Махмудова?
Сегодня адвокат сосредоточился на криминальных связях самого Дерипаски.
Кто кого «крышевал»
Марк Ховард напоминает, что возражения Дерипаски на иск Черного основываются на том, что любое соглашение олигарха с его клиентом следует рассматривать как заключенное жертвой вымогательства и рэкета со стороны Черного и других лиц.
В отзыве Дерипаски на иск утверждается, что «с 1995 года г-н Дерипаска был фигурантом договоренностей о «крышевании» с организованными преступными группами (ОПГ) г-на Черного, г-на Антона Малевского [считался лидером самой могущественной измайлово-гольяновской группировки, погиб в 2001 году] и г-на Сергея Попова [считался лидером Подольской ОПГ, совладелец компании «Союзконтракт»], под давлением которых он был вынужден платить им существенные суммы в виде «доли»».
Таким образом, снова подчеркивает представитель Черного, Дерипаска был единственным знакомым Черного, считающим себя жертвой преступного рэкета с участием Малевского и Попова.
Дерипаска уверяет, что вел детальные записи выплат «доли», говорит адвокат, и при этом не может припомнить подробностей и путается в показаниях. Он пытается переписать историю отношений, чтобы обвинить Черного в преступной деятельности и дискредитировать его.
Сначала в показаниях Дерипаски, объясняет адвокат, не было ничего об угрозах со стороны Черного и Малевского и вообще не упоминается Попов. Даже в марте и августе 2010 года в откликах Дерипаски нет этих обвинений и подтверждения угроз. И только в 2012 году в его четвертом свидетельском заявлении говорится о разговорах с Черным и Малевским, которые теперь воспринимаются как угрозы.
Даже собственные свидетели Дерипаски, утверждает адвокат, не могут подтвердить фактов вымогательства. Больше того, даже ближайшие помощники не считают, что многолетние отношения Черного и Дерипаски были «крышей». Наоборот, Дерипаска публично демонстрировал близкие отношения с теми, кого теперь обвиняет в вымогательстве, и даже личным юристам не сообщал об основаниях для многочисленных денежных переводах Черному. И только Роману Абрамовичу, от которого он зависел в сделках по слиянию «Сибала» и «Сибнефти», Дерипаска сообщил о вымогательстве Черного и необходимости «большой выплаты» (очевидно, $250 млн).
Адвокат предлагает внимательнее посмотреть на отношения Дерипаски с тремя людьми, которые, по его заверениям, играли ведущую роль в предполагаемой схеме вымогательства: с Черным, Малевским и Поповым. Что касается Черного, то достаточно упомянуть партнерство с ним Дерипаски в компании Syndikus (юристы этой лихтенштейнская фирмы управляли бизнесами Черного, а в 1995-1996 годах право отдавать им указания получил Дерипаска. — Forbes).
Малевский и Попов, по свидетельству Дерипаски, играли главную роль в вымогательстве. Однако документы и показания самого Дерипаски свидетельствуют о том, какими были их отношения. Фотографии и видео показывают Дерипаску, с удовольствием общающимся с Малевским, Поповым и другими фигурантами, которые якобы занимались вымогательством. По собственным признаниям, Дерипаска встречался с Малевским «много раз и по разным поводам в разных странах с 1995 года до смерти Малевского в 2001 году». Так же он общался с Поповым — до 2005 года, через четыре года завершения «крышевания». Компании Дерипаски проводили фирмам Малевского миллионные платежи, которые не указываются как выплата «доли». Дерипаска предоставлял финансовую и бухгалтерскую помощь фирмам Попова, получал от них значительные суммы и переводил для него столь же значительные суммы, которые не заявлены как плата за «крышу». Он участвовал в совместных с Поповым проектах: продовольственном («Союзконтракт»), строительном («Главмосстрой» и «Мособлжилстрой») и модном бизнесах (Дом моды Юдашкина).
В апреле 2012 года Дерипаска впервые раскрыл платежи Юдашкину, компании Попова и лично Попову — на ведение бизнеса. Платежи, которые были кредитами Попову, тот вернул. Дерипаска подписывал документы, свидетельствовавшие об участии Малевского и Попова в Random Foundation (созданной в 1997 году совместной структуре Черного, Махмудова и Дерипаски, о распределении долей в которой Дерипаска сообщал Syndikus так: у него было 40%, у Черного — 30%, у Махмудова — 10%, у Андрея Малевского, брата Антона Малевского, — 10%, у Попова — 10%. — Forbes).
При этом Дерипаска, свидетельствуя в 2005 году (больше, чем через три года после смерти Малевского) перед Швейцарским следственным магистратом, уверял, что «знал [Малевского] только по имени. Видел его имя в газетах», а, выступая перед московским судом в мае 2010 года, утверждал, что не встречался с Поповым после 2005 года. И то, и другое не соответствует действительности, говорит адвокат, но не может объясняться страхом перед вымогательством.
Характер отношений Дерипаски с Черным хорошо показывает тот факт, что компания Черного Republic Establishment заводила для Дерипаски несколько карт, которыми тот активно пользовался, начиная с 1997 года.
Kompromat и цена обвинений
Марк Ховард считает, что Дерипаска пытается сделать главной темой своей защиты обвинение Черного и других в принадлежности к преступному миру. В ответ адвокат приводит три возражения. Во-первых, говорит он, Черной никогда не был приговорен никаким судом ни за какие преступления. Также никто из тех, кого Дерипаска называет лидерами или участниками ОПГ, не имеют судимостей, а в случае с Поповым суд его оправдал. Во-вторых, выдвигая сейчас обвинения, Дерипаска никогда не обращался с ними в полицию или прокуратуру. В-третьих, в 1990-х годах обвинения в преступлениях или связях с преступниками выдвигались прессой или чиновниками едва ли не против любого серьезного бизнесмена или политика. Это было отличительной чертой бизнес-климата тех лет.
Источник сведений эксперта со стороны Дерипаски — профессора Шелли — сайт Rumafia.com содержит обвинения и целые криминальные досье на 800 человек, включая Дерипаску, Махмудова, Абрамовича, Сосковца, Вексельберга и даже президента Путина. А отчет испанской полиции об участии фирмы Vera Metallurgica в возможном отмывании российских криминальных денег (Агентство федеральных расследований FLB рассказывало об этом в публикации «Верховный суд Испании избавился от «русских олигархов») упоминает среди прочих лиц, «известных международным разведкам за вероятную связь с ОПГ из Восточной Европы», президента Путина, Абрамовича, Березовского и Дерипаску, подчеркивает адвокат. И таково большинство материалов, составляющих kompromat (так у Ховарда), на который опирается Дерипаска.
Представитель Черного предлагает оценить обвинения с точки зрения угроз, которые якобы получал Дерипаска за время общения с Черным.
В феврале 2012 года Высокий суд уже определил, что принимать во внимание репутационные обвинения возможно только в том случае, если Дерипаска платил Черному вымогаемые деньги, поскольку «верил, что Черной или связанное с ним лицо были или могли быть вовлечены в серьезную преступную деятельность, и испытывал страх».
Это противоречит самим утверждениям Дерипаски, считает адвокат, поскольку олигарх ссылается не на угрозы от вероятных преступников, а скорее на их сделки с Черным. К примеру, Дерипаска сообщает, что Черной совершал или получал «необъяснимые» платежи от людей, которых Дерипаска подозревает в преступной деятельности. С ноября 2011 года, когда эти обвинения впервые были выдвинуты, Черной объяснил, что эти платежи делались компаниями Малевского и Попова, к которым имели отношение сам Дерипаска («Союзконтракт» и Дом моды Юдашкина) и Махмудов (ТНК, Дом моды Юдашкина и «Союзконтракт»), говорит адвокат.
Вместо того чтобы доказать наличие угроз, Дерипаска, по его мнению, реконструирует события на основе полученных для этого материалов. Пытаясь подтвердить преступные действия Черного, он их в итоге опровергает. Так, он приводит материалы судебного разбирательства по иску компании Base Metal Trading [к «Сибалу»], в котором утверждалось, что и Дерипаска, и Черной связаны с измайловской ОПГ.
Дерипаска не предоставил внятных доказательств существования угроз или каких-то угрожающих действий. Он предлагает учитывать как доказательства против Черного, но не против него самого полицейские отчеты и газетные статьи. Дерипаска предлагает суду принять как правдивое свидетельство [бывшего директора Качканарского медно-ванадиевого комбината Джалола] Хайдарова о том, что Черной — преступник, однако проигнорировать такие же заявления о нем самом и Махмудове, а также о том, что Дерипаска и Черной были партнерами. При этом Хайдаров в своих показаниях в Израиле, США и России утверждал, что Дерипаска участвовал в даче взяток кемеровскому губернатору Аману Тулееву, был членом ОПГ и «заказал» в 1995 году убийство [заместителя гендиректора КрАЗа] Вадима Яфясова, был связан с захватом принадлежавшего братьям Живило НКАЗа.
Адвокат также припомнил Дерипаске использование kompromat: вскоре после подачи Черным своего иска, Дерипаска организовал, по мнению адвоката, кампанию против Черного, чтобы настроить общественное мнение и суд против него. (Агентство федеральных расследований FLB рассказывало об этом в публикации «Дерипаска оставит Черного без показаний»). Для этого консультант «Базэла» Сэм Берковитц использовал лондонскую пиар-фирму. Переписка Mirepco и Берковитца свидетельствует, что фирма разработала план кампании, которая усилит «в обществе понимание нежелательности предоставления МЧ [Михаилу Черному] вида на жительство в Великобритании или даже права на въезд в страну».
В публикации «Помог деньгами и связями голодающему Дерипаске» Агентство федеральных расследований FLB сообщало: «первый день слушаний по иску предпринимателя Михаила Черного против совладельца «Русала» Олега Дерипаски был посвящен представлению позиции истца. Он встретил голодающего Дерипаску в 1993 году и помог ему организовать бизнес деньгами и связями, утверждают адвокаты Черного. Ответчик это опровергает: взаимоотношения с «крышей» требуют изощренных ритуалов.
Первый день слушаний в Высоком суде Лондона по иску израильского предпринимателя Михаила Черного к совладельцу алюминиевого холдинга «Русал» Олегу Дерипаске был посвящен представлению версии истца. На процессе председательствует судья Эндрю Смит.
Истец неоднократно заявлял о своих правах на 20% акций «Русского алюминия» (после объединения этой компании с «Суалом» и активами Glencore был образован «Русал»), ссылаясь на свое участие в алюминиевом бизнесе Дерипаски, и требует компенсации в сумме от $3 млрд (привязана к 16,6% акций «Русала», в который, в частности, вошел «Русский алюминий»).
Дерипаска настаивает, что Черной никогда не был его партнером по бизнесу, а вымогал у него деньги, как лидер организованной преступной группировки.
В первый день слушаний Марк Ховард, адвокат Черного, заявил, что отрицая партнерские отношения с истцом, Дерипаска пытается переписать историю.
В материалах, которые юридическая команда Черного представила в Высокий суд Лондона, указано, что на момент встречи истца с Дерипаской последний — молодой предприниматель — голодал и нуждался в финансовой поддержке Черного для создания бизнеса.
Также Черной, по версии его адвокатов, способствовал развитию бизнеса своими связями в политических и деловых кругах. Среди людей, с которыми он познакомил Дерипаску, были предприниматели Антон Малевский и Сергей Попов. По версии ответчика, они были связаны с измайловской и подольской преступными группировками соответственно. А контакты с ними ограничивались выплатами за «крышу».
Но Черной на предыдущих процессах указывал, что «Малевский, Попов и Дерипаска стали друзьями и часто встречались». Со многими из знакомых Черного Дерипаска был в дружеских отношениях, настаивают юристы истца, на суде они обещают представить доказательства, в частности, видеозаписи совместных праздников.
Жанна Малевская, вдова Антона Малевского, ранее указывала, что она с супругом часто встречали Дерипаску «в Израиле, когда тот приезжал к Черному». 9 августа 1997 года Дерипаска был приглашен на день рождения нашей дочери в Тель-Авив, как друг семьи, говорится в показаниях Малевской.
Также Ховард обещает показать документы о совместных инвестициях Дерипаски и предпринимателей, с которыми его познакомил Черной. Они вкладывали деньги в модный бизнес и импорт куриных окорочков, указывают юристы истца.
Это свидетельство партнерских отношений, утверждает Ховард. Нет, это ритуал во взаимоотношениях с «крышей», которые могут быть довольно изощренными, спорят юристы Дерипаски. Они называют совместные фотографии «следами инфильтрации», а взаимоотношения с «крышей», по версии ответчика, по существу, исчерпывались выплатой доли от прибыли и оказанием незначительных услуг. Платежки на сумму более $100 млн (в срок до 2000 года) приведены в документах, которые адвокаты Дерипаски представили в Высокий суд Лондона.
Ховард опровергает связь Черного с криминальными организациями. «Черной был объектом расследования, как и Дерипаска, и ряд других российских предпринимателей, но никто не признал его виновным», — уточнил адвокат истца», - сообщает Газета.Ру.
«Свое выступление адвокат Ховард начал с напоминания суду, насколько Дерипаска в России могущественный человек, способный оказать огромное влияние на многих, в том числе на свидетелей, - сообщает сегодня русскоязычное издание журнала Forbes.
В пример представитель Черного привел Семена (Сэма) Кислина, председателя совета директоров Trans Commodities. Встречаясь с адвокатами Черного, Кислин говорил одно, но затем, утверждает адвокат, Кислин неожиданно оказался в списке свидетелей Дерипаски и переменил свои показания.
Это, говорит близкий к Черному источник, адвокаты, очевидно, используют при перекрестном допросе Кислина. Допросы свидетелей начнутся в октябре после выступлений Черного и Дерипаски.
Адвокат передал судье развернутое, более 150 страниц, изложение истории отношений Черного и Дерипаски и нынешней позиции Черного. Документ он использует избирательно, обращая внимание судьи на самые значимые его части, сравнивая показания Дерипаски на разных процессах, в которых были задействованы стороны. Ховард называет Дерипаску cherry picker, или «переборщиком вишен», имея в виду, что тот, чтобы создать выгодное впечатление, выбирает в этих делах выгодные для себя показания, опуская свидетельства в пользу Черного.
Черной и Дерипаска расходятся в своих воспоминаниях с самого начала. Первый утверждает, что они познакомились в октябре 1993 года на Лондонской металлургической бирже. Второй — что в мае 1994 года на обеде в лондонской гостинице Sheraton Park Tower. В любом случае, подчеркивает адвокат, Черной был тогда, как он сам утверждает, очень состоятельным бизнесменом с большими связями. Дерипаска настаивает, цитирует адвокат, что Черной никогда не был бизнесменом, а зарабатывал на отмывании денег. Если прав Черной, то Дерипаска имел с ним законный бизнес и они были партнерами. Если же нет, то почему, спрашивает адвокат, у Черного были законные отношения в алюминиевой Trans-World Group (TWG) с Кислиным и основателем Уральской горно-металлургической компании Искандером Махмудовым, и только с Дерипаской — псевдопартнерские отношения, в которых Черной был только «крышей»?
Сам Черной, напоминает его представитель, утверждает, что начинал бизнес в конце 1980-х годов с болгарской предпринимательницей Лорой Видинлиевой и Яковом Голдовским [в советско-панамском СП «Колумб», занимавшемся заготовкой «шкур… сельскохозяйственных животных»]. В то же время у Черного еще до 1993 года были деловые отношения с Семеном Кислиным, показания которого использует Дерипаска. Кислин утверждает, что просил Черного защищать его бизнес, хотя свидетели в других процессах говорили, что сам Кислин «был близким знакомым одного русского крестного отца». Хотя Кислин настаивает, что это он познакомил Черного с множеством бизнесменов, адвокат подчеркивает, что к моменту знакомства с Дерипаской у Черного были собственные широкие связи.
Важную роль для обеих сторон процесса сыграла TWG братьев Дэвида и Саймона Рубенов. Черной рассказывает, что он и его брат Лев стали их партнерами в России в 1992 году и вели активную торговлю до разрыва в 1997 году. Дерипаска, цитирует адвокат, утверждает, что поначалу считал отношения Рубенов и Черных партнерством, но затем, примерно в 1995 году, понял, что Черные — это просто «крыша» для TWG.
Адвокат просит суд обратить внимание на то, что к моменту знакомства Черного и Дерипаски между TWG и компаниями Черного Blonde и Hiler Establishment был налажен серьезный бизнес, что подтверждают несколько свидетелей.
При этом еще до знакомства с Дерипаской у Черного были и другие бизнесы. Например, существенная доля в Подольской фабрике швейных машин и недвижимость в США — в Бруклине, Брайтон-Бич, Манхэттен-Бич, в которую в 1993-1994 годах было инвестировано $36 млн. Кроме того, бизнес в партнерстве с Искандером Махмудовым, которого Дерипаска не подозревает ни в каких криминальных связях.
У Черного были многочисленные связи с региональными и российскими чиновниками, на транспорте, с поставщиками сырья и оборудования, и этих людей Черной финансировал, переводя деньги на кредитные карты, выпущенные лихтенштейнским Republic Establishment. Адвокат замечает, что, упоминая об этом, Дерипаска пытается быть «моралистом», но такими были условия постсоветской экономики.
Адвокат приводит имена Вадима Яфясова и Всеволода Генералова — членов Комитета РФ по металлургии, которых Черной возил во Флориду. У обоих были кредитки, выданные фирмами Черного. Генералов играл важную роль в приватизации СаАЗа. Кредитку имел и Серафим Афонин, председатель комитета по металлургии, а затем заместитель министра металлургии. Ховард утверждает, что кредитку от Черного имел и ключевой его знакомый, ставший не без его участия российским первым вице-премьером, — Олег Сосковец. По свидетельству Дерипаски, Сосковец «был в ярости» от предположений, что Черной имел какое-то отношение к его назначению.
Кредитки были у жены директора Братского алюминиевого завода Бориса Громова, у председателя совета директоров Юрия Шляфштейна и его жены. Владимир Лисин, тогда заместитель Сосковца на Карагандинском металлургическом комбинате, получил на кредитку Republic Establishment — и подтвердил получение — $1,9 млн от компании Черного Furlan Anstalt. Такая же карта была у Алексея Лапшина, ныне председателя правления НЛМК. Выдавались карты и казахским бизнесменам, с которыми у Черного были отношения.
А кем же был к моменту знакомства с Черным Олег Дерипаска? Его позиция хорошо изложена в документах, поданных в суд его стороной. Вот только две цитаты: «… он не нуждался и не имел желания заводить бизнес-партнера, особенно такого, как г-н Черной» и «…у г-на Дерипаски не было нужды в инвестициях со стороны г-на Черного или от кого-то еще».
Адвокат Черного ставит это под сомнение, предлагая присмотреться к хронологии. К 1990 году доход Дерипаски не превышал $3000 в год. В 1991 году он инвестировал примерно $2500 в свою первую компанию. 2 октября 1992 года была создана для международной торговли первая зарубежная фирма — кипрская Allpro. В 1993 году Дерипаска кончил университет.
В отзыве на иск, цитирует адвокат, говорится, что до встречи с Черным Дерипаска «был крупнейшим акционером СаАза». Фактически, утверждает Ховард, доля равнялась 10%, была куплена менее, чем за $1 млн и нет доказательств, что источником этих средств был сам Дерипаска. Нет доказательств размера и цены пакетов КрАза и Ачинского глиноземного комбината до встречи с Черным. Адвокат приводит пример, как 22 октября 1993 года на собрании акционеров СаАза Дерипаска номинировал себя в директора и был отвергнут 75% голосов. После этого собрания Яфасов, тогда помощник заместителя министра металлургии, посоветовал ему «заручиться поддержкой международного трейдера».
Сведения сторон о месте и времени первой встречи разнятся, но Черной уверяет, что в Лондоне они заключили соглашение о создании совместного алюминиевого бизнеса, в котором доли распределяются поровну, на следующих условиях. Дерипаска вносит свои алюминиевые активы, оцениваемые от $3 млн до $5 млн; Черной предоставит или организует, если потребуется финансирование; Дерипаска не будет конкурировать с Черным; доля Черного в TWG (25%), его бизнес с Махмудовым и другие бизнесы не включаются в их с Дерипаской партнерство.
В своих отзывах на иск Дерипаска возражал, что было бы смешно с его стороны отдать половину своих активов незнакомцу, а если бы и было такое соглашение, то оно было бы письменно оформлено.
Адвокат Черного заявляет, что речь не шла об «отдать» — активы передавались в партнерство в обмен на финансовую поддержку и связи кого-то более влиятельного и состоятельного. Что касается оформления партнерства, то обещано представить в ходе суда множество куда более ценных контрактов, которые никогда не были формально записаны: ни отношения с Махмудовым, ни четверть акций TWG, принадлежащих Черному, никогда никак не оформлялись. Многие бизнесы записывались на других людей на тех же условиях. И это было обычной практикой в России тех лет.
Адвокат замечает, что за 1994 год обвинений в «крышевании» бизнеса со стороны Дерипаски нет, однако потом они появляются, хотя именно в это время Черной предоставлял финансовую поддержку, а также использовал свои знакомства, высокий статус и большой опыт на пользу общему бизнесу.
Ховард отмечает, что именно роль Черного в TWG помогла установить контроль над СаАЗом и развить алюминиевый бизнес. TWG предоставляла финансы для покупки акций предприятия и сырье для его деятельности. Черной утверждает, что он обеспечил поддержку со стороны TWG. Для этого пришлось, утверждает Черной, восстановить немало документов, подтверждающих платежи со стороны его компаний компаниям Дерипаски. Анализ бухгалтерских документов на перевод значительных сумм показал, что они были использованы или могли быть использованы для развития алюминиевого бизнеса.
За 1994 год сохранилось мало документов, поскольку в адрес компаний Дерипаски по договоренности направлялись средства российских партнеров Черного. В 1995-1998 годах проходило немало платежей, часть которых делалась как инвестиции в медный бизнес и трейдинг, но часть — в алюминиевый бизнес и связанные с ним активы. Это были платежи компаний Черного Blonde, Operator Trade Center, CCT и Arufa. Серьезная часть средств поступала от совместных, по словам Черного, бизнесов с Дерипаской и использовалась для покупки алюминиевых активов.
1999-2000 годы сложны для анализа, поскольку Черной получил часть доходов от партнерства и использовал их на покупку израильского телекома Bezeq.
Дерипаска объясняет, что эта выплата, $48,3 млн, оформленная как заем, представляет собой dolya (выплаты доли). Однако, утверждает адвокат, оформление платежа не всегда объясняет его суть.
Вторая сложность состоит в том, что в 1999 году Черной продал свою часть в Павлодарском алюминиевом заводе и получил за нее в 1999-2000 годах $100 млн. Эти платежи были оформлены через несколько компаний с зачетом долгов других фирм, часть использовалась для балансирования сделок по слиянию компаний «Сибал» и «Сибнефть». При этом одновременно делались инвестиции в алюминиевый бизнес через компанию Arufa, задействованную в зачетах. Адвокат уверяет, что в итоге платежи Черного примерно вдвое превысили вклад Дерипаски, и восклицает: «Очень странная «крыша»!
Адвокат говорит также о трудностях, которые созданы одновременным финансированием медного бизнеса. Платежи шли до 1997 года через компании Дерипаски Nash Investments, Aluminiproduct Impex и Ruskabel, вовлеченные в совместный бизнес Черного и Махмудова. Команда адвокатов Дерипаски, замечает Ховард, ликует: это «медные» платежи, а не «алюминиевые». Однако это разрушает обвинения Черного в «крышевании», приходит к выводу его представитель.
Дерипаска и Черной встретились (пусть даже, по словам Дерипаски, в 1994 году), и целый год ни о какой «крыше» речи не шло. Через месяц-полтора партнер Черного, вероятно, по его рекомендации, знакомит Дерипаску с Махмудовым. С этого времени начинается дружба Дерипаски и Махмудова. Дерипаска помогал Махмудову с анализом медных активов и совершенствованием бизнес-процессов. И все это время Дерипаска не интересовался происхождением средств Махмудова; без всякого финансового интереса, а из дружеских побуждений, излагает адвокат Черного позицию противной стороны. Однако, подчеркивает он, в свидетельствах Дерипаски есть сложности. К тому времени, как он встретил Махмудова, компания Черного Blonde была уже сильной и успешной и не нуждалась в помощи значительно менее крупных фирм Дерипаски. Кроме того, объем операций, в сравнении с размером компаний Дерипаски и их штатом, таков, что они не могут рассматриваться как «дружеская помощь». Притом что Черной был контролирующим акционером Blonde. Со стороны Дерипаски, приходит к выводу адвокат Черного, поддерживать отношения с Махмудовым и заявлять, что он не знал об участии в этом бизнесе Черного, абсурдно. Невозможно целый год вести бизнес и с Черным, и с Махмудовым, а потом утверждать, что в алюминиевом бизнесе Черной был «крышей», а в медном — нет.
«Если суд сочтет, что г-н Дерипаска говорил неправду, ...это укажет, кто был правдив, описывая свои отношения в алюминиевом бизнесе», — завершает Марк Ховард».
В публикации «Русалу» припомнили «должок» в Лондоне» Агентство федеральных расследований FLB сообщало: «Высокий суд Лондона открывает слушания по иску бизнесмена Михаила Черного к совладельцу «Русала» Олегу Дерипаске. Истец претендует на компенсацию за 20% акций «Русского алюминия», утверждая, что был деловым партнером Дерипаски до 2001 года. В материалах суда фигурируют «понятийные обещания заплатить», «крыша» и рекомендации красить кладбищенскую оградку. Процесс «Черной против Дерипаски» обещает быть не менее скандальным, чем лондонский судебный спор предпринимателей Бориса Березовского и Романа Абрамовича.
В понедельник в Высоком суде Лондона стартуют слушания по иску израильского предпринимателя Михаила Черного к совладельцу алюминиевого холдинга «Русал» Олегу Дерипаске.
Истец неоднократно заявлял о своих правах на 20% акций «Русского алюминия» (после объединения этой компании с «Суалом» и активами Glencore был образован «Русал»), ссылаясь на свое участие в алюминиевом бизнесе Дерипаски, и требует компенсации в сумме от $3 млрд (привязана к пакету акций» «Русала», в который в частности, вошел «Русский алюминий»). Дерипаска настаивает, что Черной никогда не был его партнером по бизнесу, а вымогал у него деньги.
В течение пяти дней юристы истца и ответчика представят свои позиции, после чего суд уйдет на каникулы до осени. Допрос свидетелей, в том числе на условиях аноннимности, планируется на конец сентября-начало октября. Процесс «Черной против Дерипаски» обещает быть не менее скандальным, чем лондонский судебный спор предпринимателей Бориса Березовского и Романа Абрамовича, в ходе которого была раскрыта практика «крышевания» крупного бизнеса в России и негласных соглашений в рамках приватизации 1990-х.
Дело двух листков бумаги
Иск Черного касается трактовки двух документов от 2001 года – «Соглашения №1» и «Дополнения №1» во исполнение Соглашения №1». В «Соглашении» указано, что Черной продает Дерипаске 17,5% акций «Сибирского алюминия», и дополнительно прописано, что Дерипаска возвращает офшору Bluzwed долг «Сибала». Общая сумма договора сучетом долга составляла $250 млн.
«Дополнение №1» предусматривает продажу Дерипаской 20% акций компании «Русский алюминий» в течение 3-5 лет и перечисление денег от сделки «стороне» за исключением $250 млн. «Сторона» в договоре прямо не указана.
По версии юристов Черного, обе бумаги были составлены и подписаны во время личной встречи истца с Дерипаской в лондонском отеле Lanesborough. Источник, знакомый с позицией адвокатов Дерипаски, которая будет представлена на текущей неделе, говорит, что на встрече был подписан один документ – «Соглашение №1», и расчеты были полностью проведены, хотя и не так, как написано в бумаге.
А «Дополнение» не предназначалось для Черного и не было им подписано в Lanesborough.
Бизнес: Версия Черного
Юристы истца будут доказывать, что Черной являлся партнером Дерипаски в развитии алюминиевого бизнеса с 1990-х. По их версии, предприниматели встретились в октябре 1993 года в Лондоне и договорились о ведении бизнеса совместно. Тогда бизнес Дерипаски стоил около $5 млн и был, по утверждению Черного, небольшим. А сам Черной, указывали ранее его адвокаты, уже с 1989 года занимался трейдерскими операциями в статусе партнера Trans Commodities Ltd. С 1992 года Михаил Черной и его брат Лев сконцентрировались на торговле алюминием в партнерстве с компанией Trans Wоrld Group братьев Дэвида и Саймона Рубен.
Вкладом Черного в совместный бизнес должно было стать финансирование и контакты для его развития. Вкладом Дерипаски был его существующий на тот момент бизнес и «усилия по ведению бизнеса».
Летом 1994 года Черной и Дерипаска договорились с TWG (где Черной был также партнером) о совместной скупке бумаг Саянского алюминиевого завода (СаАЗ) через фирму Дерипаски «Алинвест», имевшую лицензию на операции с ценными бумагами. Адвокаты истца утверждают, что покупку бумаг Дерипаски в значительной части финансировал Черной. В итоге, основным акционером СаАЗа стала TWG, а Дерипаска и Черной поделили 50% акций на паритетной основе, указывалось в материалах юристов Черного, представленных на предыдущих судебных слушаниях.
Затем, утверждают юристы Черного, истец содействовал избранию Дерипаски гендиректором завода, фактически, передав ему оперативный контроль над предприятием.
Одним из оснований избрания было голосование за Дерипаску представителя государства, контролировавшего 15% акций завода. Сторона истца утверждает, что Черной оказал содействие в обеспечении результатов голосования. И в дальнейшем способствовал развитию бизнеса своими связями в политических и деловых кругах.
Черной указывает, что в связи с ведением ими совместного бизнеса с 1993 года он был паритетным партнером Дерипаски и по «Сибирскому алюминию», который в 2001 году был включен в состав «Русала». А также вложил несколько сотен миллионов долларов в бизнес с 1994 по 2000 годы. Этими утверждениями юристы истца обосновывают его право на 20% акций «Русского алюминия».
По их данным, конечным бенефициаром совместного бизнеса в 1997 году являлся зарегистрированный в Лихтенштейне фонд Radom, долями в котором владели Дерипаска, Черной, бизнесмен Искандар Махмудов, а также предприниматели Андрей Малевский и Сергей Попов (список бенефициаров приводился ранее в ходе судебных разбирательств).
Бизнес: Версия Дерипаски
Адвокаты ответчика будут доказывать, что первая встреча Дерипаски и Черного состоялась позднее, чем утверждает истец, – в мае 1994 год, партнерами они не были, Черной никогда не финансировал структуры Дерипаски, а также не помогал бизнесу своими контактами. На момент первой встречи с Черным Дерипаска уже владел 14% акций «СаАЗа»: бизнесмен самостоятельно покупал бумаги, вкладывая в них деньги, заработанные на трейдинговых операциях. А первый 6-процентный пакет был куплен на ваучеры в марте 1993 года на аукционе.
В июне 1994 года Дерипаска, действительно, договорился о совместных усилиях по скупке бумаг СаАЗа с TWG, а Черной тогда представлялся партнером TWG, следует из материалов, представленных в суд.
Но брокер «Алинвест» осуществлял лишь техническую скупку акций, сразу переводя бумаги на счета тех, кто финансировал сделки. В итоге, к ноябрю 1994 года структуры Дерипаски и TWG собрали чуть более, чем по 20% акций каждая. Структуры Дерипаски аккумулировали пакет без финансового участия Черного, следует из материалов защиты ответчика.
Избрание гендиректором СаАЗа было обеспечено голосованием собранными пакетами и работой с миноритарными акционерами, в том числе сотрудниками предприятия, пишут юристы Дерипаски. На собрании акционеров присутствовали владельцы 55% бумаг, в том числе много физических лиц-акционеров. За Дерипаску проголосовали 98% участвовавших в работе собрания. Представитель государства в собрании и голосовании не участвовал, утвер
|
