|
Неожиданно прогремела информация, что убийство первого зампреда Центробанка Андрея Козлова раскрыто. Заявление озвучил лично генпрокурор Юрий Чайка. Однако остается ряд нестыковок.
Нестыковка первая. По мнению следствия, Алексей Френкель и подотчетные ему структуры отмывали деньги. Отмывание — это легализация финансовых средств, полученных незаконным путем. Возможно, среди клиентов финансовой структуры были представители и криминалитета. Вопрос: зачем серьезно занимающемуся отмывочным бизнесом банкиру заказывать убийство одного из главных финансовых чиновников страны хозяйке ресторана Лиане Аскеровой? Потому что та хвасталась ему связями в преступном мире? Неубедительно. Затем, практически все финучреждения, занимающиеся такого рода бизнесом, имеют серые службы безопасности. Часто в них работают бывшие спецслужбисты вроде Пичугина из ЮКОСа. Сотрудники таких служб контактируют только со своим командиром, получают зарплату в конверте и часто даже не знают, на кого работают. Было бы логичнее поручить организацию убийства Козлова такой структуре. Тогда проследить цепочку от посредника к заказчику практически невозможно.
Нестыковка вторая. Следствие считает, что исполнители заказа долго следили за передвижениями Козлова на подержанных «Жигулях». Теперь представим это в жизни: серьезная иномарка с флагом и мигалкой перемещается по Москве, а у нее «на хвосте» висят старенькие «Жигули»? Для серьезной «опеки» нужно не меньше трех авто. И еще: злополучный футбольный матч впервые проходил на стадионе в Сокольниках, а значит, убийцы (не обязательно «стрелки») должны были знать об этом заранее, чтобы осмотреть территорию и просчитать пути отхода. Да и фейерверк в близлежащей промзоне, отвлекший в момент убийства внимание охраны, начался слишком вовремя. Возможно, исполнителей было больше, чем задержанных. Однако о задержании подельников из группы обеспечения ничего не слышно. Может, «стрелки» о ней ничего и не знали? Тогда их просто использовали втемную. Подобная схема удобна еще и тем, что позволяет пустить следствие по ложному следу. А это уже напоминает работу серьезных спецов.
Нестыковка третья. Цепочка посредников между исполнителями убийства и заказчиком выглядит неполной. Сами киллеры указывают на то, что в Москве с ними контактировал какой-то мужчина, который обещал заплатить, а также обеспечил их оружием. Однако вычислить и задержать его оперативникам так и не удалось. Кроме того, характерно, что Алексей Френкель, узнав о показаниях Аскеровой, потребовал очной ставки. Это косвенно указывает на то, что непосредственного контакта с Аскеровой, при котором он передавал деньги или лично заказывал Козлова, не было. То есть Козлова ей заказал кто-то третий, действовавший от имени Френкеля. Достаточно было обронить при Аскеровой название банка, фамилию заказчика или лишь название улицы и слово «банк», чтобы та показала на Френкеля, а следствие раскрутило удобную версию и нашло нужные доказательства.
Потому что ВИП — банда
На суде могут всплыть пробелы и в доказательной базе обвинения. Прямым подтверждением заказа на убийство могут быть всего три вещи: аудиозапись переговоров исполнителей (посредников) с заказчиком, деньги (видео- или аудиозапись их передачи) и собственноручно написанная записка с приказом убить. Чтобы подобные откровения стали доказательством в уголовном деле, нужно провести фоноскопическую или почерковедческую экспертизу. Которая подтвердит: именно этот человек говорил/писал эти слова. Как стало известно «Профилю», образцы голосов или почерка задержанных в экспертно-криминалистический центр МВД пока не поступали. То есть, вероятно, прокуратура действительно опирается лишь на показания Аскеровой, которые можно получить самыми разными способами и от которых той ничего не стоит отказаться на суде.
Алексей Френкель родился в Москве в 1971 году. В 1992 году окончил экономический факультет МГУ. В 1992—1993 годах работал ведущим экономистом валютного отдела Русского акционерного банка. В 1993-м перешел в банк «Нефтяной», где сначала занимал должность начальника валютного отдела, а в 1994—1995 годах стал начальником управления валютно-финансовых операций, зампредправления банка. С 1995 года — предправления банка «Диамант», позднее — предправления ВИП-Банка. У банка «Нефтяной» лицензия была отозвана в 2006 году, причиной «смерти» стали легализация и отмывание средств, полученных преступным путем. У банка «Диамант» лицензия была отозвана еще в 2001 году на основании «недостаточной финансовой устойчивости». В ВИП-Банк Алексей Френкель пришел работать в 2000 году. После того как ЦБ отказался принять ВИП-Банк в систему страхования вкладов (ССВ), оставил пост предправления ВИП-Банка, перешел на формальную должность президента банка и сосредоточил усилия на судебных тяжбах, пытаясь отстоять в арбитраже право ВИП-Банка на участие в ССВ.
Возможно, поэтому следствие активно взялось за питерский филиал ВИП-Банка. На прошлой неделе в Петербурге были арестованы бывший глава местного филиала ВИП-Банка, Андрей Белов, и сотрудники службы безопасности банка Олег Тимофеев и Сергей Ищев. Им инкриминируют попытку силового воздействия на бывшего исполнительного директора петербургского филиала ВИП-Банка, Дениса Кислицына. Сам Кислицын в тот момент проходил обвиняемым по делу о хищении денег у собственного предприятия и находился под подпиской о невыезде. Даже если дополнительных доказательств по делу Френкеля собрать не получится, у судей уже должно сложиться представление о банке как о криминальной структуре. А раз банк — это банда, то и руководитель — бандит.
ВИП-справка
Банк «Виза» был организован в 1991 году, в 2003-м — переименован в ВИП-Банк. Алексей Френкель пришел туда работать в 2000 году. До сих пор неизвестны имена бенефициаров банка. По словам участников рынка, миноритарными пакетами обоих банков владели топ-менеджеры, однако конечный владелец контрольного пакета был неизвестен даже высокопоставленным сотрудникам банка. «Вопрос никогда не обсуждался и не поднимался», — сообщил один из бывших сотрудников ВИП-Банка. Структура «околовиповских» активов также не ясна.
Сам Френкель настаивает, что имеет отношение лишь к ВИП-Банку, однако источники на рынке утверждают, что ВИП-Банк был «фасадом» и управленческим центром банковской группы, в которую входило несколько банков, в частности банк «Европроминвест». По словам бывшего партнера Френкеля, с ВИП-Банком был также аффилирован ныне здравствующий Первый республиканский банк. Подтвердить или опровергнуть информацию о причастности ПРБ к ВИП-Банку «Профилю» не удалось. Вице-президент банка Вячеслав Бармин, который до 2003 года работал в ВИП-Банке и мог бы прояснить ситуацию, оказался недоступен для общения. Получить комментарий у других представителей ПРБ «Профилю» также не удалось. Несмотря на то, что ВИП-Банк занимал прочные позиции в рейтингах деловой активности, а по размеру собственных активов к 2006 году входил в топ-200, ЦБ отказался принять ВИП-Банк в систему страхования вкладов.
Версия «Профиля»
Основываясь на доступной информации о расследовании дела Козлова, можно предположить менее противоречивый сценарий покушения. Речь шла об устранении одного из высших чиновников, следовательно, истинный заказчик должен был понимать: без козла отпущения дело не прекратится. На эту роль вполне подошел бы обиженный Козловым банкир. Через такого знакомого, действуя от имени Френкеля, можно выйти на «стрелков» — сторонних людей, которых затем использовали втемную.
Квалификация «стрелков» решающего значения не имела, поскольку их постоянно вел организатор покушения. На него же работали две бригады обеспечения (не менее 5 машин и 10—12 человек). Одна осуществляла наружное наблюдение за жертвой, вторая — за исполнителями. «Стрелкам» также поручили наблюдать за Козловым, в том числе для того, чтобы те как следует засветились.
Возможно, организатор имел в окружении Козлова информатора (который, кстати, мог об этом и не подозревать). То, что Козлов поедет на матч в Сокольники, не было большим секретом, но и на всю страну об этом не трубили. Узнав о месте проведения матча, организатор выехал на место, составил маршруты подхода-отхода, изучил систему охраны. Дальше на место были отправлены «стрелки», которым перед исполнением передали оружие. Вскоре после убийства организатор прервал все контакты с ними (вполне возможно, в связи с кончиной).
А следствие тем временем пошло по протоптанной для него дорожке. Были взяты киллеры и посредник-авторитет, дальше по цепочке дошли до Аскеровой, а та вспомнила о «случайно» оброненных посредником намеках на Френкеля. Остальное для следствия, спешащего отрапортовать о раскрытии громкого убийства, — дело техники. Но главное, что отсутствует в деле, — это ответ на вечный вопрос: «Кому выгодно?»
Это не решало проблему
Банковское сообщество, пережив первый шок после ареста Френкеля, заразилось сомнением. Многие из опрошенных «Профилем» партнеров и соратников Френкеля, просивших не называть их имен, уверены: убийство Козлова не могло решить проблем ВИП-Банка и аффилированных структур.
Да, поводы для нелюбви к Козлову у Френкеля были. Отказ ЦБ включить ВИП-Банк в систему страхования вкладов фактически означал медленную смерть этой кредитной организации. Даже решение арбитражного суда, в начале мая 2006 года признавшего недействительным решение ЦБ, мало чем помогло ВИП-Банку, у которого через два месяца была отозвана лицензия за нарушение законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов. Как рассказал «Профилю» источник на рынке, практически сразу после победы в арбитраже по личному указанию Козлова в ВИП-Банк была направлена комиссия, обнаружившая, что банк с опозданием направил информацию о сомнительных операциях в Росфинмониторинг. Задержка, по словам собеседника, была технической, однако стала поводом для отзыва лицензии.
Впрочем, банк заранее подготовился к своей кончине и понес минимальные потери. По словам одного из партнеров Френкеля, ВИП-Банк был центром банковской группы, состоящей из небольших структур, в которые и перевел основные активы буквально за неделю до отзыва лицензии. Основная часть виповских активов была переведена в банк «Европроминвест», его возглавлял бывший соратник Френкеля, Григорий Альтшулер. Получается, к моменту отзыва лицензии ВИП-Банк, по сути, стал «пустышкой». Правда, лицензию у «Европроминвеста» все же отобрали, но через два месяца после убийства Козлова.
К тому же у Френкеля оставался реальный шанс оспорить законность закрытия ВИП-Банка в суде, который должен состояться в феврале. «Безусловно, ВИП-Банк, как и некоторые другие банки, где работал Френкель, занимались отмыванием денег, однако эти финансовые схемы были так просты и изящны, что ЦБ было бы трудно доказать что-либо в суде», — отметил в беседе с «Профилем» банкир, знакомый с бизнесом Френкеля. «Выиграть суд у ЦБ было для Френкеля делом чести. Он действительно верил, что можно отыграть у Центробанка мандат ССВ через судебные инстанции. Он пытался играть по их правилам, так что прибегать к убийству, когда были поданы дополнительные иски против ЦБ о признании незаконным отзыв лицензии, совсем странно», — добавляет один из бывших коллег Френкеля.
По словам других источников, Френкель не относится к типу людей, способных на безрассудное и заведомо проигрышное дело. «Алексей умен и крайне осторожен, если не сказать трусоват. Он большая умница в схемах и финансах, но на убийство высокопоставленного чиновника, с которым у него был открытый конфликт, да еще таким топорным методом не пошел бы», — уверяет бывший сокурсник опального банкира.
«Демонизированный образ Френкеля как «черного» банкира, который связан с дагестанскими банками и сосредоточил бизнес на отмывании, не соответствует действительности. Френкель не отличается от других банкиров, работающих на рынке. Он создал фактически с нуля процветающий легальный бизнес, ВИП-Банк стал значительным игроком рынка именно под его руководством», — заявил «Профилю» глава Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов. «Последний раз я общался с ним примерно за две недели до Нового года. Никакой нервозности, никаких планов уехать куда бы то ни было у Алексея не было. Он даже на праздники, в отличие от большинства банкиров, остался в России», — говорит Мамонтов. По словам Мамонтова, все больше банкиров сходятся во мнении, что заказчика убийства Козлова нужно искать вне пределов банковского сообщества, а обвинение Френкеля в убийстве — абсурд.
Искать надо глубже?
Кому была выгодна смерть Козлова? «Я предполагаю, заказчиками убийства могли стать истинные владельцы ВИП-Банка и других банков, руководимых Френкелем, — конечные бенефициары, за которыми стоят силы высокого уровня. Сам Френкель, возможно, был финансовым гением бизнеса, но к организации убийства точно отношения не имел — не тот масштаб персоны», — считает источник на рынке.
Один из приятелей Козлова, высокопоставленный чиновник, придерживается того же мнения: «Многие отмывочные банки крышуются силовиками. Именно тем, кто делал бизнес на отмывке, была выгодна смерть Козлова. Френкель — лишь винтик в большой цепи, и сам он не мог принять такого решения. То, что делал Козлов, было правильно, но уж очень напористо, чересчур болезненно для многих. Думаю, истинных заказчиков нужно искать в числе тех, кто действительно терял из-за него огромные суммы. Но увы, до этих людей не доберутся».
Руководитель Проекта национального развития Андрей Черепанов, бывший глава департамента иностранных операций ЦБ, предположил: искать заказчиков нужно среди коллег Козлова. «Если у следствия в качестве доказательств есть только показания этой Аскеровой, то возникает ощущение, что Френкеля просто «назначили» виновным. Но даже если это был действительно он, то совершил он это не в качестве акта мести (зная рассудочность Френкеля, в это трудно поверить), а с некими гарантиями, что проблемы с расследованием будут решены. Кто мог дать такие гарантии? Те, кто имеет отношение к следствию, или люди из ЦБ», — отметил в беседе с «Профилем» Андрей Черепанов. «Возможно, сам Козлов в какой-то момент понял, что за систему борьбы с отмыванием он создал, увидел ее непрозрачность и коррупционность. Возможно, планировал как-то ее реформировать, что могло вызвать недовольство его окружения».
По мнению Анатолия Аксакова, депутата Госдумы и президента Ассоциации региональных банков России, обсуждать виновность или невиновность Френкеля несколько некорректно. «Я не сомневаюсь в компетентности наших правоохранительных органов, — сказал Аксаков «Профилю». — Но виновность может установить суд, а до того момента не стоит забывать о презумпции невиновности».
Все может быть проще...
Впрочем, все выдвинутые схемы и предположения могут предположениями и остаться, а дело Френкеля окажется много проще. То есть подтвердится, что именно он — убийца. Такой вот «банкир-ботаник». Хитрый, расчетливый, трусливый, но у которого просто сдали нервы, и, превратив Козлова в исчадие ада, он выместил на нем всю свою ненависть, озверев от своих бенефициаров, с одной стороны, чиновников ЦБ — с другой, судей — с третьей. И забыв о последствиях и осторожности. А «нарочито топорно подготовленное покушение» таковым и было на самом деле.
Игорь Трунов, адвокат Френкеля:«Прокурор просто говорит, что доказательства есть, и все»
С адвокатом арестованного «Профиль» пообщался до того, как прокуратура обвинила его в разглашении тайны следствия.
— Какой информацией вы располагаете по следствию?
— По логике, я должен был бы пообщаться со своим подзащитным и узнать, какие следственные мероприятия с ним проводились. Но до сих пор мне так и не удалось с ним пообщаться. За истекшую с момента задержания неделю я видел Френкеля только в суде. Во время заседания у меня нет возможности его проконсультировать и оказать правовую помощь. Следствие каждый раз находит новые отговорки, самое удивительное, что они кажутся вполне убедительными. К примеру, вчера (15 января) мне сказали: «Ну ты же понимаешь, он в суде, доставка занимает определенное время, его привезут в изолятор тогда, когда встречи уже будут запрещены. Там сложная процедура прохода, очередь, в общем, ты не успеваешь». Фактически и формально следствие не может мне запретить видеться с подзащитным, но реальность такова, что на мое пожелание об утренней встрече мне говорят: «Не вопрос, в 9.30 мы как раз назначили следователя, который будет проводить разбирательство по поводу телесных повреждений. Он проведет проверку, а вы встретитесь с подзащитным. Таким образом, мы одним выстрелом убьем двух зайцев». После обеда у меня раздается звонок, и мне сообщают, что на 9.30 встреча не получается. «Почему?» — «Мы его сначала на экспертизу повезем, в такое-то медицинское учреждение». — «Я адвокат, я хочу поприсутствовать». — «Эта процедура не предполагает вашего участия». При этом оказывается, что Френкель там будет занят все утро. Где он будет, мне не сообщают, ссылаясь на тайну следствия.
— А у вас есть связь с адвокатами других фигурантов по этому делу? К примеру, с адвокатом Аскеровой?
— Есть, но дело в том, что связываться повода нет. Адвокат Аскеровой, так же как и я, ни разу не имел возможности конфиденциально пообщаться с подзащитной. Так что нам пока не о чем разговаривать. Следствие обязано мне вручить определенный объем процессуальных документов, в которых содержатся те или иные доказательства. Это должна быть официальная информация, на каждом листе должны стоять соответствующие подписи и печати. Я должен знать фабулу обвинения, точнее, подозрений, на основании которых все говорят о Френкеле как об организаторе заказного убийства. Это противоречит презумпции невиновности, гарантирующей любому человеку, что никто не вправе называть его преступником до приговора суда.
— Можно ли допустить, что без вашего ведома проводилась графологическая или фоноскопическая экспертиза?
— У нас нет даже подозрений, что у следствия есть какие-то телефонные переговоры, компрометирующие моего подзащитного, не говоря уже о записках. Единственный козырь, которым они располагают, — показания Аскеровой. Именно их прокурор предъявил как главную улику против Френкеля на процессе по избранию меры пресечения. Прокурор попросил приобщить их к материалам дела и попросил нас с ними ознакомиться. Я отказался, так как на процессе по избранию меры пресечения вопрос о виновности и доказанности вины не рассматривается вообще. Показания Аскеровой говорят о том, что Френкель в чем-то виновен, но этот вопрос должен обсуждаться на другом процессе, и сами по себе эти показания ничего не доказывают.
Кстати, прокурор поставил вопрос о том, что процесс должен быть закрытым в связи с тем, что среди материалов дела находятся секретные документы. Я был несказанно удивлен, потому что не могу понять, в честь чего в таком процессе могли появиться секретные документы. При этом суду предъявляется голая справка о том, что где-то что-то есть. Я видел все документы, которые мне предоставило обвинение, — где там секретность? Суд на это спрашивает: «Вы все сказали?» Отвечаю: «Да». Следует решение: закрываем процесс.
— Вы говорите, что пресса стала для вас главным источником информации, поскольку ни со стороны следствия, ни со стороны подзащитного вы ничего до сих пор не получили.
— Да, и в контексте того, что по нашему поводу пишет пресса, я хочу поделиться своими наблюдениями. Наша широкая борьба с отмыванием денег есть не что иное, как самопиар, направленный на Европу. В нашей стране надо бороться не с отмыванием, а с «очернением» денег. У нас деньги берут не за то, что их моют, а за то, что пачкают.
— Как вы относитесь к информации о том, что на убийство Козлова было потрачено всего $10 тыс.?
— При всей скудности информации я знаю, что на нынешний момент прокуратура оперирует цифрой в $300 тыс. Эта сумма была выплачена непосредственно исполнителю, то есть без «посреднических» комиссионных. Это не деревенская десятка. И у парней, таксующих по Москве на старых «Жигулях», духу не хватит выпалить такую цифру. До каждой суммы надо дорасти.
Эта цифра косвенно указывает на то, что действовал профессионал, которому $300 тыс. запросить легко и просто. Но, находясь в информационном вакууме, мне только и остается, что ссылаться на косвенные доказательства. В подобных делах правда всегда лежит где-то в другом месте. Я надеюсь выяснить, что стоит за этим убийством.
— Может ли быть так, что на вашего подзащитного сейчас оказывается давление?
— Наибольший объем информации выжимается в начале следствия за счет психологического воздействия. Именно страх оказывает наибольшее влияние. «Смотри, какие мы всесильные, даже адвокат к тебе прорваться не может. Тебе здесь никто не поможет, тебе уже было больно, а будет еще больнее, если ты не подпишешь определенные документы, не сделаешь определенных заявлений». В камере находятся специально обученные ребята, которые говорят: «Ну, ты что делаешь-то, ты ж оставишь здесь здоровье, подпиши, на суде отречешься, мы вот уже опытные, я сидел несколько раз. Потом скажешь, что этого не было, все тебе поверят, чего ты боишься?» Не случайно следствие заявляет, что им удобнее, когда человек сидит в тюрьме. Из-за этого у нас такое огромное количество оговоров. Я знаю случай, когда человек умер в колонии, а после его смерти был найден настоящий преступник.
— Вы сказали, что надеетесь выяснить, что стоит за этим убийством.
— Если будет найден мотив, все станет на свои места. Именно мотив — самое слабое место в обвинении. Даже Аскерова, которая так важна сейчас для прокуратуры, по сравнению с мотивом — дело десятое. И пока у прокуратуры с мотивом ничего не получается.
Этот разговор состоялся утром 16 января. Через два дня, 18 января, Игорь Трунов уточнил ситуацию. По его словам, встреча с Френкелем все-таки произошла, но только в первой половине четверга. Таким образом, он не видел своего подзащитного в течение 9 дней с момента задержания. Трунов сообщает, что в отношении его подзащитного проводились противоправные следственные действия, как-то: ведение допроса без протокола и без присутствия адвоката. Трунов направил в Генпрокуратуру официальное требование отстранить от работы по этому делу следователя Валерия Хомицкого. В свою очередь, ГП намерена лишить Трунова адвокатского статуса на том основании, что он разгласил тайну следствия. По словам Трунова, никаких тайн он не разглашал, так как о показаниях Аскеровой начал говорить в самом начале недели, в то время как подписка о неразглашении была взята у него в среду 17 января.
Последние новости о борьбе и противодействии коррупции в России читайте в наших группах: : Facebook, ВКонтакте, Одноклассники, Twitter и в Livejournal
|
