 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
Корпорация "Мир. Труд. Май"1 мая - это прежде всего день профсоюзов. Праздник их побед в борьбе за счастье трудящихся и день протеста против алчных, жестоких и несправедливых работодателей. Так в теории. Но в сегодняшней России Первомай лишен этих смысловых нагрузок. Радоваться людям труда особо нечему, а протестовать наши официальные профсоюзы (объединенные в ФНПР) если и будут, то разве что для проформы. Сотни тысяч россиян, которые месяцами сидят без зарплаты, трудятся в антисанитарных условиях, подвергаются перманентным унижениям со стороны начальства, знают: ФНПР - это что угодно, но только не борец за их права. |
|
| "Золото ВЦСПС
...За ограду пансионата "Рублево" нас не пустили. Охранник, скользнув взглядом по нашим джинсам и курткам, с неохотой пояснил, что свободных мест нет. Вопрос "И даже для членов профсоюза?" надолго повис в воздухе. Только хрипел возле проходной рвавшийся с цепи пес бойцовой породы. Выдержав паузу, охранник снова начал выдавливать из себя слова. Надо приезжать зимой. Тогда, возможно, места найдутся. Проехав вдоль ограды, мы убедились, что ближе к зиме мест для отдыха в "Рублево" действительно станет больше. Бригада "лиц азиатской национальности" заканчивала облицовку двух новых коттеджей на территории пансионата. Но это не развеяло сомнения в другом: увидят ли когда-нибудь рядовые члены профсоюза внутреннюю отделку рублевских хором? В этот день мы посетили еще семь московских объектов, числящихся в собственности Федерации независимых профсоюзов России. Везде кипела жизнь. В гостиницах "Спутник" и "Салют" нам предлагали соглашаться на полулюксовые номера, а то к вечеру и люксов не останется. В штаб-квартире ФНПР на Ленинском проспекте, 42/1, выяснилось, что место под офис здесь снять уже невозможно, все занято. "Кого здесь только теперь нет!" - развел руками вахтер. Педали на Олимпийском велотреке в Крылатском в этот день никто не крутил, тем не менее все вокруг было заставлено импортными авто. По всему было видно, что здесь профработники занимаются не одним лишь спортом. Зато в Конно-спортивном комплексе на Балаклавском проспекте можно было не только посетить ресторан "Белая лошадь", но и запросто покататься на настоящих лошадях. Независимо от членства в профсоюзе. По пятьсот рублей в час. Перечислять все объекты, принадлежащие шмаковским тред-юнионам, - не хватит газетной площади. Сегодня ФНПР - это один из крупнейших лэнд-лордов страны, мощная туристическая корпорация, флагман спортивно-оздоровительной индустрии. Одним словом - настоящая бизнес-империя, вполне сопоставимая по масштабам с владениями ведущих российских олигархов. И живущая по всем законам отечественного бизнеса. Если официальные профсоюзы в последние годы и оказываются в эпицентре громких скандалов - то не в связи со своей протестной деятельностью, а в связи с хозяйственными спорами. Таков был и последний скандал - вокруг гостиницы "Спутник". В высотной "ночлежке" решили сменить управляющего. Начались обычные по нынешним временам разборки: новый гендиректор проникает в помещение при поддержке силовых структур (милиции, службы безопасности), старый баррикадируется в кабинете. От комментариев оба воздерживаются. Сотрудник пресс-службы ФНПР Владимир Корнеев заявил корреспонденту "ОГ": "Увольнение генерального директора гостиницы Зарифы Макавчик и назначение на эту должность Александра Кандузова - дело сугубо ведомственное. Это вызвано неэффективным управлением профсоюзной собственностью". Собственность эту на глазок - в связи с невозможностью получить достоверные данные - оценивают в 6 миллиардов долларов. Впрочем, точных цифр, наверное, нет даже в главке: вокруг многих профсоюзных объектов тянутся бесконечные судебные тяжбы. Доподлинно известно только одно: на 1990 год балансовая стоимость всего имущества ВЦСПС, по словам Михаила Шмакова, составляла 19 миллиардов рублей (а рыночный валютный курс в это время скакал от 10 до 20 рублей за доллар). Все эти сокровища по наследству перешли во Всеобщую конфедерацию профсоюзов (ВКП). Затем союзное наследство было поделено между национальными профцентрами СНГ. Львиная доля досталась Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), которую и возглавил Михаил Шмаков. Тред-юнионы Шмакова с самого начала понимали, что их права на все без изъятия наследство их советско-российских предшественников - более чем сомнительны. И под шумок последней десятилетки старались распорядиться свалившимися в их руки богатствами как можно оперативнее и с наибольшей выгодой для себя: профсоюзную собственность активно приватизировали, перепродавали, передаривали, вносили в уставные капиталы фирм-однодневок. Для большинства рядовых членов профкомов эти пертурбации означали потерю права на отдых в санаториях и здравницах (вроде бы уже оплаченный их взносами), а для многих - еще и потерю крыши над головой. Так, "ОГ" уже сообщала о нашумевшем "сочинском деле": жителей бараков, находившихся на балансе у местных профсоюзных структур, были просто выкинуты на улицу, а их дома начали сносить. И все потому, что профсоюзная, сиречь общественная, собственность в Сочи чудесным образом стала частной. Четверть всего жилого фонда города - 261 дом, где проживают около 120 тысяч человек, - неожиданно оказалась во владении одной безвестной фирмочки. И суды, к ужасу сочинцев, с этим соглашаются. Аналогичные тяжбы идут по всей России... Директорский марш Право шмаковских профсоюзов распоряжаться всем наследством советских, возможно, вызывало бы меньше сомнений, если бы их деятельность хоть сколько-нибудь соответствовала их имени. Для чего созданы тред-юнионы во всем цивилизованном мире? Чтобы защищать интересы трудящихся и организовывать протестное движение. Казалось бы, для отечественных лейбористов - поле деятельности широчайшее. Мало найдется стран в Европе, где права наемных работников ущемлялись бы так, как в России. Что же предпринимают наши профдеятели? Вот, например, нынешний Первомай. На днях депутат Госдумы и один из лидеров ФНПР Андрей Исаев на встрече с журналистами сообщил, что как минимум в четырех субъектах РФ никаких профсоюзных акций, во всяком случае с участием ФНПР, проводиться не будет. Ну, с Чечней все ясно, там стреляют. Но разве нечего требовать от работодателей в Омске, Калмыкии и на Таймыре? Оказывается, нечего - там все сыты и довольны. Впрочем, в других регионах акции состоятся. Но вот что любопытно. В Волгограде, Пензе, Костроме, Ярославле и в ряде других областей профсоюзы пойдут под красными стягами КПРФ. А еще в тридцати регионах, в том числе и в Москве, ФНПР пристроится к колонне партии "Единая Россия". О чем это говорит? У ФНПР нет никакой собственной идеологии, никаких программных требований, ее акции - бессмысленный ритуал. Настрой нынешних профбоссов четко просматривается в словах Андрея Исаева, прозвучавших на той же встрече: "Мы полагаем, что участники нашего митинга будут настроены позитивно по отношению к президенту". Это фирменный стиль ФНПР: вместо демонстраций протеста - демонстрация лояльности. Если раньше шмаковцы еще красились в розовый цвет левоцентристов, то теперь г-н Исаев вполне органично принят в генеральный совет "Единой России". Не менее знаковым моментом были действия ФНПР при подготовке Трудового кодекса. Как подметил депутат Госдумы Олег Шеин, лидеры ФНПР сделали все, чтобы лишить профессиональные союзы возможности отстаивать свои интересы: "Было странно наблюдать, как горячо выступают их представители, высказываясь за принятие поправок, предусматривающих вхождение в профорганизации руководства предприятий, установление лимитов по численности первичек". Этому, впрочем, никто уже не удивляется. Повсеместно члены ФНПР в трудовых спорах занимают сторону руководства. Чисто российский парадокс: работник судится с теми, кто по определению должен его защищать. А во многих компаниях профком и менеджмент - это вообще единое целое. Все чаще под коллективным договором две подписи ставит один и тот же человек - директор предприятия, поскольку, с одной стороны, он является представителем администрации, а с другой - председателем профсоюзной организации. Практикующий в подобных делах адвокат Станислав Маркелов считает это нонсенсом: "По всем нормам права положение, когда представитель работника и работодателя выступает в одном лице, юридически несостоятельно и должно быть отменено". Но именно этот неестественный симбиоз - базовый принцип функционирования шмаковских профобъединений. Во многом благодаря такому положению дел бессменно, на протяжении почти десятилетия, занимает свой пост Михаил Шмаков. В декабре прошлого года "ОГ" писала о первой попытке провести альтернативные выборы профсоюзного босса. Двоих претендентов сняли с дистанции накануне выборов, третий сам отказался в пользу действующего председателя. Личным появлением на съезде выразили свою поддержку испытанному временем профлидеру члены правительства и президент Путин. На следующий день Михаил Шмаков был вновь избран открытым голосованием делегатов. Меньше приход - выше доход Какова же альтернатива? На самом деле она уже есть. Помимо ФНПР существуют разрозненные профсоюзы докеров, авиадиспетчеров, горняков, железнодорожников и других, принципиально отличающиеся от объединения, возглавляемого Шмаковым: в них не могут входить владельцы и менеджеры предприятий. Такие профсоюзы проводят протестные акции не для галочки, пытаются оказывать реальную помощь наемным работникам в судебных тяжбах с работодателями. Так, в Астрахани, где коллектив трамвайно-троллейбусного управления потребовал увеличения заработной платы и изменения графика работы, на стороне рабочих выступило Объединение профсоюзов "Защита". Тяжба дошла до Верховного суда и даже удостоилась парламентских слушаний. И вот что характерно: на всем протяжении суда сторону администрации защищали представители ФНПР. Если ФНПР находится в явном фаворе у правительства и директората, то другие профсоюзы, оказавшиеся в роли неформалов, испытывают постоянное давление. Всеми правдами и неправдами их стараются выжить из предприятий и, напротив, приветствуют вступление работников в ФНПР. "Делается это просто - в добровольно-принудительном порядке, - рассказывает помощник президента Конфедерации труда России Владимир Ожогов. - При устройстве на предприятие работнику сразу предлагают два бланка заявлений: один для приема на работу, другой - в местную организацию ФНПР". Изменить ситуацию коренным образом, по мнению депутата Госдумы Олега Шеина, может поправка в Трудовой кодекс: организация, членом которой является работодатель или его представитель, лишается права проведения согласований в трудовых спорах и заключения договора от имени трудового коллектива. Пока же ФНПР не стесняется своей ангажированности. Последней демонстрацией этого стало братание с "Единой Россией". Но времена меняются. Статистика в профсоюзном плане ненадежна, система учета весьма условна. Однако постепенное перетекание из ФНПР в неангажированные профсоюзы очевидно. "Это естественный процесс, -- считает старший научный сотрудник Академии труда и социальных отношений Юрий Миловидов. - Те, кто столкнулся с откровенным предательством боссов ФНПР, остался один на один со своей бедой, с произволом работодателя, ищут поддержки на стороне. Цинизму наших профбоссов нет предела: они даже не пытаются скрыть, что отток членов из организации играет им на руку, поскольку в перспективе это приведет к новому переделу собственности ФНПР и окончательной ее приватизации". По сути шмаковцы действуют как настоящие монополисты - на манер тех, кто заправляют ЖКХ. Не оказывая практически никаких услуг большинству из нас, наемных работников, они пользуются всеми благами своего исключительного положения: от влияния на власть до пресловутой недвижимости. В отличие от других постсоветских монополий эту, самую противоестественную, никто не собирается реформировать. Наоборот, чем болезненнее будут реформы в других жизненных сферах, тем важнее властям иметь под рукой анестезию в виде фиктивных союзов, в которые якобы объединились люди труда. " |
|
|
12.05.2002 |
Валерий Цыганков, Максим Гликин Обшая газета |
Из досье FLB |
||||
|
||||