 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
Куклы судебного спектакляFLB: «В деле по обвинению Мамо Ферояна единственно важный вопрос: кто опаснее для общества — Фероян или государство, которое судит его?» |
|
" Мамо Ферояна перестали судить из-за его остеохондроза 13 января должно было состояться очередное судебное заседание по делу Мамо Ферояна, обвиняемого в избиении инспектора ДПС Евгения Харанеко. Однако в связи с тем, что адвокат Мамо Ферояна Татьяна Сперанская в настоящий момент находится в отпуске, а сам обвиняемый заболел (по информации местных СМИ, у него остеохондроз), судебное заседание было перенесено до его выздоровления. Дата следующего суда была назначена на 20 января. Свидетель по делу Мамо Ферояна три раза менял показания  Версия первая: сотрудника ДПС ударили по голове пять раз. Версия вторая: нет, один. Версия третья и «правдивая»: не били вовсе. 20 января продолжилось судебное разбирательство по делу Мамо Ферояна, обвиняемого в избиении сотрудника ДПС Евгения Харанеко. Сторона обвинения пригласила в суд двух свидетелей, один из которых не явился по неизвестной причине. Допрашивали свидетеля Евгения Голубева 1988 года рождения. Официально не трудоустроенный, он подрабатывает водителем маршрутки № 7. 23 июня на служебном автомобиле он проезжал мимо места происшествия и видел случившееся «боковым зрением» и в зеркало заднего вида. В ходе следствия Евгений Голубев давал показания три раза и каждый раз разные . Первый раз, а именно в день происшествия, 23 июня, он рассказал, что видел, как на месте ДТП мужчина 30 лет «кавказской внешности» ударил сотрудника ДПС не менее пяти раз кулаком по голове. Во второй раз Голубев свидетельствовал уже об одном ударе. В третий раз и на суде свидетель давал, по его же словам, «правдивые показания» о том, что не видел избиения как такового: мол, полицейский пытался схватить мужчину за руки, тот пытался увернуться и размахивал руками. Как именно сотрудник ДПС упал, Голубев говорит, что не видел. В зеркало заднего вида он разглядел уже лежащего на асфальте полицейского. Причем тот лежал на животе.  На фото - свидетель Евгений Голубев Евгению Голубеву несколько раз напомнили об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Тот оправдывался, что в первый раз свидетельствовал о случившемся под давлением следователя. Якобы именно тот убедил его в том, что сотрудника ДПС именно избили. Во второй раз свидетель и вовсе давал показания «подшофе» — его вызвали на допрос прямо со свадьбы. На вопросы, не оказывалось ли на него давления, чтобы заставить изменить показания, Евгений Голубев отвечал: «нет», сообщает ивановский городской портал «37.ru». Онлайн-репортаж из зала суда Евгений Голубев рассказал, что ехал по маршруту в районе «Ворд-Класса», увидел скопление народа и ДТП. Однако не остановился. Говорит, что проезжал на скорости 50-60 км/час, пробка была лишь на встречной полосе. Голубев сообщил суду, что видел, что происходит конфликт между инспектором ДПС и молодым человеком. Инспектор хватал парня за руки, а тот отталкивал его, отходил назад. Голубев: «Я проезжал и боковым зрением увидел, что инспектор лежит. Потом в зеркало заднего вида увидел, что белый «Мерседес» уехал». Затем Голубев сообщил, что не может опознать Ферояна, он обратил внимание лишь на то, что тот был кавказец, но Мамо это или не Мамо, свидетель сказать не может. Тогда прокурор предложил Голубеву посмотреть на Мамо Ферояна с вопросом: «Похож?». «Не знаю», - ответил Голубев. Он видел Мамо лишь потом, по телевизору, пишет IvanovoNews . Прокурор, обращаясь к свидетелю: «Вы говорите, что Харанеко хватал Ферояна за руки, а тот отталкивался. Сколько взмахов руками вы видели?» Голубев: «Что я, считал, что ли?» Прокурор: «Больше одного?» Голубев: «Больше». В суд в качестве свидетеля по просьбе адвоката Татьяны Сперанской вызван Телман Фероян, отец обвиняемого Мамо Ферояна. Из показаний свидетеля Телмана Ферояна: «В тот вечер в районе 17.00 мне позвонил мой сын, несовершеннолетний Руслан, и рассказал о происшествии. Потом я присутствовал на допросе Руслана в РОВД как отец несовершеннолетнего. Дома я все потом расспрашивал о случившемся: старшего сына Шамо, девушку Дарину. Потом приехал Мамо, и я, поговорив с ним, взял его за руку и мы поехали в ГУВД. Там был зам. Врио зам. начальника областного УМВД Кульков, и я передал ему Мамо». Затем свидетель Телман рассказал свою версию событий на проспекте Строителей, составленную на основе рассказов его детей. По его версии, сначала на место ДТП приехал Шамо Фероян, потом Мамо. Он достал аптечку, чтобы помочь пострадавшему в ДТП Руслану, у которого была разбита голова и повреждена нога. Затем подъехал первый экипаж ДПС, но оставил место происшествия, так как участники ДТП решили сами разобраться. Потом подъехал инспектор Евгений Харанеко. Он хватал Мамо руками за рубашку, за руку. Мамо отталкивался. Видимо, инспектор не удержался и упал — то ли на бордюр, то ли на осколки, то ли еще на что. Что касается покаянного письма Мамо, то, как выяснилось, это была инициатива Мамо, писал его Телман — со слов сына. Писал потому, что Мамо виноват. Другое дело, насколько велика его вина. Также Телман Фероян подчеркнул, что их семья оказывала помощь пострадавшему Евгению Харанеко: операции, поездки и т.д. Прокурор: «По делу заявлен гражданский иск. Вы его погасили, сумму выплатили?» Телман Фероян: «Нет» На этом судебное заседание закончилось. Следующее состоится завтра, в 14.30. В качестве свидетелей будут опрошены сотрудники «скорой помощи», информирует IvanovoNews Хроника процесса Напомним, что на первом заседании 26 декабря допрашивали сводного брата Мамо Ферояна Сергея Катавасова. Именно он выкрал видеорегистратор. Молодой человек признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 158 УК РФ (кража). Ему назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на один год. Это значит, что в течение года для него установлены следующие ограничения: он не имеет право изменять место жительства без согласия специализированного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания, а также не может выезжать за пределы Иванова. На период отбывания наказания для Катавасова также установлены следующие обязанности: являться в специализированный орган, осуществляющий надзор за отбыванием наказания один раз в месяц – в день, установленный данным органом. Кроме того, Катавасов не имеет права уходить с места постоянного проживания с 23.00 до 6.00 утра следующих суток. 27 декабря продолжилось оглашение материалов уголовного дела, в частности, были озвучены расшифровки звонков очевидцев в полицию. 30 декабря в суде допросили двух инспекторов ДПС – Паспоротникова и Полякова. Стоит отметить, что ни на одном судебном заседании коллег Евгения Харанеко в качестве слушателей не было. А вот дядя подсудимого, Сурен Фероян, посещал все заседания. 31 декабря в Ленинском районном суде г. Иваново состоялось четвертое судебное заседание по делу Мамо Ферояна, на котором допросили двух свидетелей. Первым на допрос в зал судебного заседания вызвали 26-летнего полицейского-водителя Михаила Костылева. Именно его экипаж самым первым прибыл на место происшествия на пр. Строителей вечером 23 июля 2013 года. Подробности заседания приводит местное издание «Частник.ru»: по словам Костылева, они с напарником прибыли к месту ДТП приблизительно в 18.00. Еще на подъезде к месту происшествия прямо на проезжей части напротив магазина «Как раз» их остановил человек. На вид ему было около 30 лет. Он указал полицейским на двух парней, которые шли в сторону автовокзала по проезжей части (это были Сергей Катавасов и Руслан Фероян). По словам случайного прохожего, эти молодые люди участвовали в избиении инспектора ДПС. Костылев с напарником их задержали. При задержании сопротивления Катавасов и Фероян не оказывали, и скрыться с места происшествия, по словам Костылева, не пытались. Затем Костылев подошел к Евгению Харанеко. Инспектор сидел на траве, держался за голову и раскачивался из стороны в сторону, произнося что-то нечленораздельное. На его голове Костылев видел повреждения, гематомы. На тот момент женщины, которая впоследствии помогала раненому, рядом с Харанеко еще не было. На слова Костылева инспектор никак не реагировал. Затем Костылев обратился к толпе, окружившей избитого полицейского, с просьбой рассказать, что произошло. На тот момент, по словам Костылева, вокруг Харанеко собралось около 60-70 человек. Но каких-либо подробностей, кроме того, что инспектора избили, никто рассказать не смог, сообщает издание. Одновременно с этим свидетель, остановивший полицейских на проезжей части и указавший им на Катавасова и Руслана Ферояна, стал утверждать, что ничего не видел и не знает, хотя за несколько минут до этого, по словам Костылева, утверждал обратное. Затем случайный свидетель с места происшествия уехал. Данные этого свидетеля сотрудникам полиции переписать не удалось, описать его внешность Костылев не смог. Затем допросили Касима Низамутдинова. Именно его автомобиль Toyota Land Cruiser Prado столкнулся с Hyundai Accent под управлением Сергея Катавасова. По словам 55-летнего Низамутдинова, он двигался по пр. Строителей в сторону улицы Куконковых. Перед левым поворотом к спортивному комплексу он остановился и стал пропускать встречный транспорт. Приблизительно через пять минут он услышал скрип тормозов и почувствовал сильный удар. Поняв, что в него врезались сзади, Низамутдинов попытался выйти из своей машины, но некоторое время был вынужден провести в машине, так как не мог открыть дверцу и выйти из-за интенсивного встречного потока, пишет «Частник.ru». Когда Низамутдинов вышел, то увидел, что врезавшийся в него автомобиль Hyundai Accent не только «поднырнул» под его внедорожник и приподнял его на своем капоте, но и протащил джип на три метра вперед по ходу движения. По его словам, в легковом автомобиле на тот момент уже никого не было. Кроме того, он обратил внимание, что на Hyundai не было госномеров. Затем Низамутдинов обошел место аварии и обнаружил двух молодых людей, сидевших на бордюре у магазина «Как раз». Он подошел к ним и заговорил. Полицию Низамутдинов вызывать не стал. Через несколько минут к месту аварии приехала первая машина ДПС. Из нее вышли два сотрудника полиции. «Тут какой-то народ начал бегать непонятный, – несмотря на просьбу прокурора, более подробно описать стоявших на месте ДТП Низамутдинов не смог. – Они подошли, переговорили о чем-то… Прошло буквально немного времени, подъехала еще одна машина. Она встала прямо около моего джипа спереди. Оттуда вышел сотрудник и по левой стороне обошел машины. Я еще хотел к нему подойти и узнать, как скоро все закончится, но тут транспорт шел таким сплошным потоком, что это было невозможно». Все это время Низамутдинов находился, по его словам, на краю проезжей части в 30 метрах от места аварии. Затем сотрудник, который вышел из машины, пошел вдоль левого борта машины. “Там стоял парень (Низамутдинов указал на сидящего в клетке Мамо Ферояна – Ч.ru), у них какой-то разговор произошел, – показал свидетель. – Я так понял, что на повышенных тонах, потому что он (Мамо Фероян – Ч.ru.) отходил немного назад, а сотрудник пытался его схватить за руку. Тот руками вырывался от него. После этого проехало несколько «ГАЗелей», я увидел, что сотрудник полиции лежит на асфальте. Я еще подумал, что во время их ссоры его «ГАЗель» вообще сбила». Нескольким днями ранее на допросе в суде Сергей Катавасов, который в момент конфликта между Ферояном и Харанеко, как и Низамутдинов, находился на краю проезжей части, утверждал, что момент падения Харанеко от него скрыла легковушка. Кроме того, Катавасов утверждал, что они находились всего в десяти метрах от места конфликта. Также Низамутдинов добавил, что инспектор ДПС после падения был весь в пыли – лоб и спина. Напомним, что некоторые из очевидцев, по словам инспектора ДПС Паспоротникова, также работавшего на месте аварии (он был допрошен в суде 30 декабря), утверждали, что Харанеко повалили на асфальт и избивали ногами несколько человек. В свою очередь Сергей Катавасов утверждал, что Харанеко после падения лежал на животе, а не на спине. Затем, по словам Низамутдинова, Сергей Катавасов и Руслан Фероян подбежали к Харанеко, подняли его, отнесли на траву к магазину «Березка», положили в тень под дерево и приподняли ему голову. То, что Харанеко не сбивала машина, Низамутдинов понял позже. Он осознал, что стал свидетелем преступления. Однако Низамутдинова, по его собственному признанию, больше всего беспокоило то, что он останется на месте преступления до позднего вечера: «Я буду эгоистом. К конфликту с сотрудником полиции я не имел никакого отношения. Меня это меньше всего интересовало. Приехало 15 машин – я специально посчитал, там было кому разбираться. Единственное, что хотел для себя выяснить: когда мой автомобиль я могу снять с этой машины». Судья Павел Курносов спросил Низамутдинов о том, как он, находясь на расстоянии 30 метров от места происшествия, смог услышать звуки начавшегося конфликта на дороге с оживленным движением. Низамутдинов ответил, что просто услышал громкие голоса. О том, что начался конфликт, он понял позже. Оскорблений не слышал (“только слышал, как одни кричали «бей этих!», а другие «бей тех!»”). Также участник аварии рассказал на допросе, что в результате ДТП от его машины отвалилась накладка с арки заднего правого колеса и крупные куски заднего бампера. А поскольку автомобиль Hyundai «протащил» его Toyota около трех метров, то эти осколки оказались как раз в том месте, где произошел конфликт между Харанеко и Ферояном. Услышав эти показания, судья был вынужден показать Низамутдинову фотоснимки места аварии, сделанные сразу после ДТП. Они говорят о том, что от японского внедорожника в результате аварии те детали, о которых говорил Низамутдинов, не отвалились. Все крупные куски отлетели от джипа только после того, как машины стали растаскивать. Произошло это уже через несколько часов после происшествия. Внятно объяснить, почему только что он давал иные показания, Низамутдинов не смог, пишет издание. Ущерб после аварии Низамутдинову в добровольном порядке возместил Сурен Фероян – буквально через пару недель после ДТП. Низамутдинов не вспомнил, как приезжал Мамо Фероян, как он с места ДТП скрывался: «Там было так много машин, что я не обратил внимания. Если бы это был Ferrari… а “Мерседесов” у нас в Иванове много». В итоге Низамутдинова попросили нарисовать свою схему происшествия, которая была приобщена к уголовному делу, и отпустили. Супруга Евгения Харанеко и мать Мамо Ферояна на заседание суда не явились. По ходатайству адвокатов показания обеих женщин, данные ими еще на стадии предварительного следствия, были зачитаны Татьяной Абозиной и Татьяной Сперанской соответственно. Из показаний супруги Евгения Харанеко стало известно, что днем 23 июля Евгений Харанеко привозил ей обед. Настроение у него было обычное. Уже вечером она узнала о происшествии по телефону от коллег инспектора. В тот же день сослуживец ее мужа Алексей Миронов привез ей видеорегистратор из машины Евгения Харанеко. Регистратор принадлежал инспектору. Мать Мамо Ферояна в своих показаниях рассказывала о чертах характера своего сына, его привычках и образе жизни. Оказалось, что Мамо Фероян девять лет назад начал заниматься боксом, но бросил секцию через три года из-за проблем со зрением. В настоящее время подсудимый является студентом первого курса Американского экономического университета в Дубае. Свободно говорит на русском и английском языках, занимается плаванием, ходит в тренажерный зал. Мамо Фероян не виноват На эту тему рассуждает известный ивановский журналист Михаил Мокрецов. Приводим текст полностью. « В деле по обвинению Мамо Ферояна единственно важный вопрос: кто опаснее для общества — Фероян или государство, которое судит его? У судьи Павла Курносова, председательствующего по делу Мамо Ферояна, на мой взгляд, практически нет шансов на то, чтобы приговорить его к реальному сроку наказания. При этом ивановская общественность, по крайней мере, та ее часть, которая имеет возможность высказаться в публичном пространстве, настроена весьма агрессивно и к Ферояну, и к правоохранительной системе. (Нюанс, несколько сбивающий с прямой колеи, — пострадавший сам часть этой системы) Составы преступлений, предъявленные Мамо Ферояну, обстоятельства дела, позиции сторон — все говорит в пользу наказания, которое не будет обременительным ни для самого обвиняемого, ни для его семьи. Под «обременительностью» в данном случае я имею в виду, конечно же, заключение в колонию, а не деньги. Для нашей же правоохранительной системы в контексте данного судебного процесса, похоже, есть только одна проблема, она же сверхзадача — сохранить лицо. Уж очень все некрасиво: и с семьей Фероянов, и с семьей Харанеко, и с генералом полиции, и с властью региона в целом. Когда сотрудник полиции лежал в реанимации, руководство Ивановской области в лице вице-губернатора (тогда это был Виктор Смирнов) и руководство ивановской полиции во главе с начальником областного УМВД генералом Александром Никитиным проводили переговоры с Телманом Ферояном, который, вообще-то, никакого отношения ни к преступлению, ни к событиям, предшествовавшим ему, не имел. Генерал Никитин в интервью журналу «1000 экз.» заявил: «Ситуация была очень сложная». А в чем сложность-то? Исходя из контекста его дальнейших слов — «Я сказал замгубенатора: «Послушай, тут надо как-то решать вопрос: либо Тельман приводит своего сына, либо мы будем сейчас проводить массовые задержания по городу, потому что это уже дело чести…» — сложность ситуации заключалась в том, что, если бы Харанеко не поскользнулся на арбузной корке, то никаких претензий к Мамо Ферояну бы не было, а тут уж как-то неудобно вышло. Какой получается ивановский, российский парадокс. Ферояна-младшего судят по двум статьям Уголовного кодекса: «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и «Применение насилия в отношении представителя власти». По первой статье в виду примирения сторон никакого реального наказания уж точно не будет, значит, важной остается только вторая — про насилие. Но, если бы не было первой, то разве вторая сама по себе привела бы Мамо Ферояна на скамью подсудимых? Ну, ударил бы Мамо инспектора Харанеко, а тот бы не упал, а весь в крови, которая вытекла из носа, поехал бы жаловаться полковнику Костерину или, кто там у него начальник, и что?  Фероян-старший не пошел бы к генералу, и никакого меневского переговорщика в лице вице-губернатора не потребовалось — достаточно было бы телефонного звонка и немного денег. И ни один ивановский блоггер, не говоря уже о журналистах, и знать бы ничего не знал. Хотя, налицо «применение насилия в отношении представителя власти». Почему Мамо Фероян считает себя вправе приехать на место чужого ДТП и совершать действия, которые четко трактуются, как уголовное преступление? Как ни странно, ответ на этот вопрос нам дает гражданская супруга инспектора Харанеко — Анна Куваева. Вот ее показания, оглашенные в суде (спасибо «Ивановоньюс», который ведет репортажи из зала суда): «23 июля Харанеко привез мне на работу в суд обед…». Напомню, что 23 июля днем все и произошло. Честно говоря, пока это единственное, что меня поразило в этом деле — все остальное просто и понятно. Не исключаю, что Харанеко повез еду любимой женщине в обеденное время и, даже боясь расплескать, тащился с судками в обычной маршрутке, — поскольку честному служаке и в голову не придет использовать служебный транспорт и служебное время в личных целях. Госпожа Куваева работает в суде, не знаю кем. Но по опыту знаю, что почти всякая женщина, работающая в суде, очень скоро сама становится судьей, потому что работа в суде — это лучший способ сдать экзамен на звание судьи. Наверное, в Иванове скоро будет судья Куваева, которая уже давно на практике познает и правоприменительную практику, и компромиссы в сфере служебного поведения. Что за восхитительная история с видеорегистраторами в этом деле! Насколько я понимаю, это не персональная история семьи Харанеко, а системный подход. Личный видеорегистратор в полицейской машине очень удобен: когда нужно — он незамедлительно предъявляется, а когда не нужен, то сначала его отвезут домой, а там уж как пойдет и что останется на записи (если останется и если это кого-то заинтересует). Мамо Ферояну позволяют себя вести так, как он считает нужным, множество людей: это инспектор Харанеко и его супруга, это генерал полиции и вице-губернатор, вступающие в непонятные переговоры, это городские чиновники, которые разрешают Ферояну-старшему строить все что он захочет и где захочет и выделяющие ему на строительство одного километра дороги 132 миллиона рублей, это чиновники Ивановской районной администрации, разрешающие строить коттеджи в водоохранной зоне Уводьстроя, это руководство Ивановской области в целом, выстроившее такую систему, при которой отец Мамо Ферояна каждый год без всяких конкурсов и аукционов получает крупнейшие контракты на дорожное строительство, это по мелочи еще избирательная комиссия Ивановской области и партия «Единая Россия». Так за что судить Мамо Ферояна — он же плоть от плоти российского государства! Он взращен и воспитан им. Негражданская супруга председателя Общественной палаты Ивановской области Олега Сперанского Татьяна Сперанская защищает интересы Мамо Ферояна в ходе судебного следствия, как до этого защищала их на этапе предварительного следствия. Защищает не за страх и деньги, а за совесть, ведь они с мужем, который главный по гражданскому обществу, как никто понимают, что Фероян — жертва, в крайнем случае, порождение системы. Наказать его было бы против правил, и в высшей степени несправедливо. И в этом нет никакой иронии. Задайте себе вопрос: мы кого больше не любим — Фероянов или ментов? Как говорил герой Олега Табакова в «Ширли-Мырли»: «Ты наших ментов не тронь!». Когда в деле участвуют Сидоров и менты, то мы ненавидим ментов, когда в деле участвуют «не наши» и менты — мы ненавидим «не наших», потому что менты сразу переходят в разряд «своих». Свободу Мамо Ферояну! ведь мы живем в полицейском государстве. А полицейское государство это не когда руки по локоть в крови, застенки и пытки, что вы, упаси, Бог! Российские полицейские, в массе своей, добрые и нежные: как они любят своих жен… Полицейское государство — это когда переговорный процесс заменяет судебный. В этом деле, кто бы ни был обвиняемым, нет оснований для сурового наказания. Однако сопутствующие обстоятельства очень неприятны для всего общества, они сами по себе, как серьезный приговор государству». Источник: Михаил Мокрецов, IvanovoLife 08/01/2014 Ранее о деле Мамо Ферояна на FLB: «У нас вся «ментовка» куплена, вы все наши рабы» Фероян в законе, или один раз живем! Езидские волки охотятся стаей Неосторожно так избил, «об широкую преобладающую поверхность тупого твердого предмета» " |
|
|
21.01.2014 |
Лейли Ваисова, обзор FLB FLB |
Из досье FLB |
|||||||||||||
|
|||||||||||||