 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
“МК” помог матери увидеть сынаКоллеги из дружественных изданий по-своему откликнулись на это благородное начинание |
|
| "В последних номерах «МК» мы рассказали о том, как помогли матери сержанта Глухова увидеться с сыном в Тбилиси. Инициатива нашей газеты не оставила равнодушными коллег из других изданий. Газета «Коммерсант» в минувший понедельник откликнулась статьей спецкорреспондента Ольги Алленовой “Может, разберутся, что в его части произошло». Разумеется, журналист имеет право на свое видение происходящих событий, оставим на совести Алленовой и весьма вольный пересказ разговора сына с матерью. Я даже не хочу обсуждать сейчас вопрос о том, каким образом корреспонденты УВАЖАЕМОГО РОССИЙСКОГО ИЗДАНИЯ оказались в числе тех доверенных журналистов, которых грузинские “люди в штатском” пригласили на встречу, о которой по идее должны были знать только три человека: Галина Глухова, Александр Глухов и я. Мать приехала к сыну в гости. Мать позвонила сыну, чтобы договориться о встрече. Причем здесь Паата из “министерства по делам беженцев”, телеканал “Алания” и Ольга Алленова? Я была в курсе всего происходящего лишь только потому, что вместе с моими коллегами из МК эту встречу и организовывала. Без нас Галина Васильевна никогда бы не попала в Тбилиси. Разумеется, у нас был и свой “шкурный” интерес, который состоял в том, чтобы об этой встрече написать.. Я боюсь даже помыслить о том, какая может существовать связь между корреспондентами ОЧЕНЬ УВАЖАЕМОГО ИЗДАНИЯ и телеканалом “Алания”, который в августе 2008 года сообщал о высадке турецкого десанта у Рокского тоннеля и о выдвижении американских войск с базы в Узбекистане (!) на помощь войскам Саакашвили. И который, как утверждают в Грузии многие, создан и контролируется спецслужбами. Есть некие понятия о цеховой солидарности. И поэтому, хотя я и была крайне удивлена, увидев около столика кафе, за которым сидел Глухов, не только съемочную группу “Алании”, но и коллег ОЧЕНЬ УВАЖАЕМОГО ИЗДАНИЯ (с которыми, кстати, была хорошо знакома и не раз пересекалась в горячих точках.), не сочла нужным упомянуть об этом странном факте в своем материале. Но у коллег, видимо, свои представления о профессиональной этике. Боюсь, даже смешно напоминать им о том, что оба (фотокор и корреспондент) заверили меня, что писать материал о Глуховых не будут, а просто так рядом посидят. Ну, обманули. Но заповедью настоящего профессионала (а тем более работающего в ОЧЕНЬ УВАЖАЕМОМ ИЗДАНИИ) является то, что при написании материала надо брать комментарий у всех сторон. Так что мне непонятно, почему Алленова не сочла нужным поинтересоваться у меня, как развивались события, а предпочла черпать из одного-единственного информационного источника - от “кураторов” Глухова. На ее несчастье, как только Галина Васильевна взяла телефонную трубку, чтобы позвонить сыну, я включила диктофон. У меня записаны практически все наши переговоры. И я утверждаю, что все происходило вовсе не так, как пишет Алленова. Вот она пишет: “Увидеться с сыном женщине удалось не сразу: журналист "МК" Марина Перевозкина, сопровождающая Галину Глухову, настаивала на встрече в кафе "Кала", однако Александр Глухов и его друзья двое молодых людей из министерства по делам беженцев назначили встречу в Доме кофе в Сабуртало”. Получается, что именно я виновата в том, что встреча состоялась не сразу. На самом же деле, Глухов, позвонив маме, сообщил ей, что он не один, что приехать к нему нельзя, приехать к нам в гостиницу он тоже не может и ему нужно посоветоваться с “другом” о том, где нам лучше встретиться. Я не настаивала, а ПРЕДЛОЖИЛА, не кафе «Кала», а ресторан «Марко Поло» - из тех соображений, что он рядом. В ответ на это Глухов сказал, что ему надо «посоветоваться». «Советовались» они более двух часов. Мама Глухова несколько раз звонила и спрашивала, когда же они там на что-то решатся. Глухов и его «друзья» не назначали нам встречу в Доме кофе, они даже названия этого не произносили. Они позвонили и сказали, что согласны на наш вариант. Когда мы пришли в ресторан, оказалось, что он закрывается. Позвонили Глухову. Он сказал: «стойте на улице, через 15 минут мы приедем». Было очень холодно, дул сильный ветер. Я позвонила и сказала: давайте мы подождем вас в кафе «Кала», чтобы не стоять на улице. Глухов сказал: езжайте туда, я сейчас буду. А что тут такого: если человек свободен, почему он не может встречаться с мамой в любом кафе? Опять мы ждали их очень долго. Успели заказать и даже выпить чай и кофе. Однако сам Глухов не приехал, а появились его «друзья», которые попытались не взять меня на встречу, которую я же и организовала. Я не говорила, как утверждает Алленова, что в Доме кофе Глуховой угрожает опасность. Меня никто не уговаривал «полтора часа» ехать в это кафе. Просто Глухову пытались увезти, а меня оставить, в этом и состояла суть наших разногласий. Я посчитала, что это большое свинство. В конце концов, мы потратили на все это немалые деньги. Может быть, «принимающая сторона» беспокоилась о том, чтобы сын с матерью могли поговорить с глазу на глаз? Но присутствие специально приглашенных «своих» журналистов говорит о том, что о спокойствии Глуховых здесь думали в последнюю очередь. Далее Алленова опять врет, утверждая, что я не отпускала Глухову никуда одну. Мы даже были согласны оставить Галину Васильевну в Тбилиси - при условии, что ее обеспечат жильем и питанием. Виза у нее была до июля. Обратные билеты мы бы ей в любом случае купили. У меня была одна задача - написать хороший материал. Для этого я и просила полтора часа общения в формате «втроем» - погулять по городу, выпить чашечку кофе в том кафе, которое понравится, а не в том, которое для нас «подготовили». И после этого у Глуховых оставалось еще три дня - суббота, воскресенье, понедельник - чтобы общаться наедине. И мне совершенно непонятно, почему «кураторы» Глухова устроили по этому поводу настоящую истерику. Я вовсе не стремилась попасть на сверхсекретную квартиру Глухова. Но глуховские «друзья» запретили ему даже пойти с нами выпить кофе в ближайшем кафе. Они просто посадили парня в машину и увезли. Тогда я поняла, что общение матери и сына может вообще не состояться. Галина Васильевна сказала: «я боюсь, что больше вообще его не увижу». После этого я согласилась пожертвовать интересами газеты и отправила Глухову с ними. Их не оставили наедине ни на минуту. Как рассказала Галина Васильевна, в квартире вместе с ними в воскресенье и понедельник находились даже два сотрудника. Что никак не может объясняться интересами безопасности: они уже убедились, что мама Глухова - это мама Глухова, а не переодетый майор Федоров. Но моя статья в МК произвела на них сильное впечатление. В день отъезда Паата с утра забрал Глухову из гостиницы, они пообщались как обычно вчетвером, а потом он усадил маму с сыном в такси. На этом такси мы и приехали в аэропорт, о чудо! - без Пааты. Но без «Алании» не обошлось: она встречала нас в аэропорту. Теперь можно показать, как Глухов с мамой свободно ходит по аэропорту, и сказать, что я все наврала. Но Глухов и маму проводить толком не смог. Идти на паспортный контроль было еще рано, но он вдруг сказал, что ему «надо ехать». То же самое такси, которому заранее был задан маршрут, ждало его у выхода. А что касается аналогии Глухов-Литвиненко, то я бы посоветовала Алленовой передать «знакомому чиновнику из МВД Грузии» следующий мессидж, простой и короткий: «Лечиться надо»." |
|
|
15.04.2009 |
Марина Перевозкина Московский комсомолец |
Из досье FLB |
||||
|
||||