«Тольяттиазот» – как он есть. И кто его ест : Больше двух лет крупнейший в мире производитель аммиака пытаются захватить.

		Печать
Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru)

«Тольяттиазот» – как он есть. И кто его ест Больше двух лет крупнейший в мире производитель аммиака пытаются захватить. ОАО «Тольяттиазот» — крупнейший в мире производитель аммиака. Аммиак — это сырьё для производства удобрений. Удобрения — это урожай. Урожай — это отсутствие голода…
"Когда в конце 70-х мировое сообщество впервые задумалось о проблемах голода, особенно в беднейших странах Африки, надо было что-то делать, увеличивать урожайность. Химическая промышленность того времени не могла обеспечить резкое увеличение поставок, и тогда «большой друг СССР» — американский миллионер Арманд Хаммер — предложил построить крупный завод по производству аммиака в СССР, поближе к источникам природного газа — основного исходного продукта производства аммиака. И завод был построен. На американские кредиты и с условием сбывать значительную часть аммиака в США. Для безупречной работы экспортной схемы одновременно с «Тольяттиазотом» был построен уникальный в мировом масштабе трубопровод, начинавшийся прямо на заводе и заканчивавшийся в Одессе, в порту, где жидкий аммиак разливали на американские аммиаковозы. Кроме мощного экспортёра страна получила и крупное, высокотехнологичное предприятие, производившее простое, но очень эффективное удобрение — аммиак. От аммикопровода были запланированы «отводы»: один — в Горловку, другой — в Россошь, на предприятие «Минудобрение». Планировалось, что на этих заводах аммиак будут перерабатывать в гранулированные комплексные удобрения. Кроме того, вдоль всей трассы аммиакопровода были построены «раздаточные станции», с которых аммиак разливался в специальные цистерны, с которых его вносили в почву прямо на полях. Завод вставал на ноги тяжело. Агрегаты ломались, простои превышали все мыслимые пределы, монтаж оборудования шёл с задержками, коллектив был издёрган постоянными мелкими авариями… Гигант химической индустрии был всегда в отстающих и пользовался дурной репутацией — уговорить инженеров и управленцев поехать в Тольятти было непросто… «Разруха была, — рассказывают в заводском музее и показывают фотографии ржавых конструкций за деревянным покосившимся забором, — дошло до того, что от одной из турбин оторвало маховик в полтонны весом и вынесло через стену! Чудом никто не пострадал…» Не хотел ехать в Тольятти и новый директор завода Владимир Николаевич Махлай. Но в апреле 1985 года он всё-таки был назначен директором вновь образованного ПО «Тольяттиазот» (до этого момента гигант был подразделением «Куйбышевазота»). С 1985 года число агрегатов аммиака доведено до 7, построено производство карбамид-формальдегидной смолы, «с нуля» построена ремонтная база… А социальные проекты завода широко известны даже за пределами области… И сегодня на заводе старожилы вспоминают, что те трудные годы перестройки, когда рушилось всё, тольяттинский гигант и развивался, и рос. Аммиак производился, закачивался в трубу, грузился на суда в Одессе, в экономику страны, «просевшую» из-за нефтяного кризиса, шла валюта… В 90-х годах случилась приватизация. И кому-то пришло в голову приватизировать отдельно трубопровод и предприятие-производитель. Неразрывный технологический комплекс рисковал оказаться разорванным. Много пришлось пройти кабинетов, пока Правительство своим распоряжением не урегулировало этот вопрос. ОАО «Тольяттиазот» и ОАО «Трансаммиак» и сегодня работают в крепкой связке друг с другом. «Тольяттиазот» строит дома, вкладывает деньги в социалку: в отличие от других городских предприятий ТОАЗ от социальных объектов не отказывался никогда. В то время, когда детские садики и профилактории называли «обузой» (а чуть позже — «непрофильными активами») и старались куда-нибудь сбыть с глаз долой, Махлай закладывает строительство аквапарка в заводском санатории и строит новый дворец культуры. Наверное, потому, что профиль у компании такой — социальный. Масса средств, сил, таланта тратятся на развитие производства… Но не всем успехи ТОАЗа радостны. Есть и конкуренты. Помните, когда строился аммиакопровод, в нём был запроектирован отвод в сторону города Россошь? Планировалось, что тольяттинский аммиак будет переработан в удобрения ближе к потребителям, прямо в чернозёмной зоне страны… Но вдруг руководство ОАО «Минудобрения» выразило желание не забирать аммиак, а… производить его самим и закачивать в аммиакопровод, на экспорт. Логику такого решения объяснить непросто. «Тольяттиазот», способный производить до 3 миллионов тонн аммиака, построенный специально для работы на экспорт (по трубопроводу можно экспортировать до 2,5 миллиона) и, самое главное, не имеющий мощностей для переработки аммиака — кроме как в трубу аммиак тольяттинцам деть некуда, — должен «подвинуться» и пустить «в трубу» завод, специально построенный для обеспечения нужд отечественного сельского хозяйства, чтобы тот стал продавать нужное стране сырьё — на экспорт. При том, что собственные мощности ТОАЗа недозагружены именно потому, что украинская сторона (половина аммиакопровода — на Украине) не даёт «квот на прокачку», стремясь поставить своих производителей в более выгодные условия. Украинцев можно понять — своя рубашка ближе к телу, но своих-то? «Тольяттиазот» пытался доказать и в Правительстве, и в судах, что такое решение ошибочно, что проектом предусмотрена не закачка, а, наоборот, отбор аммиака… Не услышали. Говорят, что активное участие в процессе «продавливания» принимал участие представитель прежнего руководства и, по некоторым данным, фактический владелец ОАО «Минудобрения». Его прекрасно знают на заводе. Он предлагал «подвинуться» тольяттинцам уже давно. Просто потому, что очень хочется «в трубу». Ему, конечно, отказали… И тут у предприятия и начались первые проблемы. Появились на свет поручения Правительства, заводу поставили условия — и в трубе оказался аммиак из Россоши, которого там быть не должно… Но «открытием трубы» дело не закончилось. ТОАЗ, до этого тихо стоявший на берегах Волги и молча выдававший на-гора тысячи тонн аммиака, «заметили». Кому-то показалось, что завод «плохо лежит». Появились какие-то странные предложения. Завод предлагали «сдать», продать за бесценок. К директору и управляющему приходили какие-то люди в аккуратных костюмах и предлагали «решить вопрос». На ТОАЗе недоумевали: работаем, развиваемся, налоги платим аккуратно, социалка — лучшая в городе, а то и в стране, что от нас хотят? Много позже, уже в 2005-м, впервые прозвучало словосочетание «рейдерская атака». А в 2002—2003 гг. никто и не думал, что завод уже обрекли. В Росимуществе «вдруг» озаботились вопросами приватизации предприятия, случившейся десять лет назад. В судах появились иски, глава ведомства Валерий Назаров пишет письма в Генпрокуратуру, вдруг вспоминая о распоряжениях, которые касались той самой пресловутой «врезки» в Воронежской области. Оказывается, чтобы обеспечить эту самую «врезку», Росимущество собралось… отменить приватизацию трубопровода! Логика, конечно, железная. Чтобы постричь человека, собираются рубить ему голову. На письма Назарова обратили внимание журналисты. Оказалось, когда глава Росимущества требовал от Генпрокуратуры «принять меры», ссылаясь на распоряжения Правительства и Президента, сами эти распоряжения уже отправлялись в архив с пометкой «исполнено»! «Следите внимательно за руками», — призывают авторы заметки. Сегодня на ТОАЗе уже не спрашивают о логике. Сегодня уже всё понятно: суть «вины» предприятия в том, что его хотят забрать. И всё. Росимущество подаёт в суд. Оказывается, проведённый ещё в 1996 году на основании распоряжения Правительства обмен акций, по которому удалось не допустить развала цепочки «Тольяттиазот» — «Трансаммиак», Росимущество считает не просто незаконным, но ещё и «противоречащим основам правопорядка и нравственности»! Дело уже дошло до Высшего Арбитражного Суда, вернулось вновь в Самару, адвокаты подают жалобы, коллектив в нервах (а вдруг завтра на улицу выгонят внезапно взявшиеся новые «хозяева»?), а судебная «улита», подогреваемая представителями Росимущества, едет. В никуда. Что хочет государство (если упорствующих в судах чиновников считать государством) от ТОАЗа? Ровно противоположного тому, что требовало в 1996 году. В Распоряжении Правительства России № 1314-р от 1996 года говорилось об обмене акций (51 %) «Трансаммиака» на 6,1 % акций «Тольяттиазота». Так тогда стоили эти пакеты акций, чтобы соблюсти равенство по сделке. И потом эти 6,1 % акций ТОАЗа были приватизированы. И вот спустя почти 10 лет «вдруг» выясняется, что так действовать Правительство-де не имело права, а потому давайте-ка всё «вернём». При этом непонятным образом оказывается, что «виновато» в том, что Правительство распорядилось именно так, почему-то руководство предприятия, а не кабинет министров… Ну хорошо, давайте вернём, говорят на заводе. Только что возвращать, если акции открытого акционерного общества — свободный рыночный товар, и за это время собственники этих акций сменились уже не раз и не два… Вернуть акции просто некому и не от кого. У ТОАЗа давно нет акций «Трансаммиака». Тот самый пакет в 6,1 % акций, купленный в то время предприятием, тоже уже ему не принадлежит. На заводе недоумевали, но всё же смирялись: хорошо, давайте поменяемся «назад» деньгами, по действительной стоимости этих акций. Конечно, за столько лет она выросла в несколько раз. Только зачем это государству нужно? Оказалось, что о деньгах разговора нет. Деньги в данном деле не важны. Нужны были именно завод, акции завода, чтобы получить доступ к трубопроводу, получить место в совете директоров. Решение суда повергло в шок и адвокатов, и коллектив завода. По решению суда заводу возвращают… «номинальную стоимость акций» (по нынешним временам — ценой в хорошую иномарку, не более), а «взамен» — цитирую — «восстановить запись о собственности Российской Федерации на 51 % акций ОАО «Трансаммиак». Это как? У кого взять? Ведь если буквально выполнить решение суда, у «Трансаммиака» получится 151 % акций, что противоречит законам природы… Полтора землекопа — не иначе. Но ни суд, ни Росимущество это не смутило. Слегка смутилась прокуратура, попросив суд всё же разъяснить своё решение. Суд разъяснять отказался. Участники процесса говорят, что у них создалось впечатление, что судья Самарского арбитражного суда Леонид Ястремский принял это решение словно под большим давлением, как бы «махнув рукой»: вот вам, что просили, а дальше — мучайтесь сами с таким решением. «Донагибали», — так выразился один из депутатов Самарской облдумы, комментируя ситуацию. «Вексельберг» — именно эта фамилия появилась на плакатах работников завода, когда они в первый раз вышли на улицы с протестом против развернувшейся рейдерской кампании. Сомнений в том, что любитель яиц Фаберже стоит за якобы «государственными» действиями, нет на заводе, пожалуй, ни у кого. «Атака на нас обошлась уже, наверное, дороже яиц», — шутят на заводе. Арбитражный процесс долгий. Принять неправое, несправедливое решение — тут надо договариваться со своей совестью, а это процесс мучительный… А взять предприятие надо было быстро. «Намёки» тоазовцы не понимали и отдавать завод не собирались. И тогда… Тогда на свет появилось… уголовное дело. Следователь Следственного комитета при МВД России Сергей Шамин, похоже, прикинув на калькуляторе сумму уплаченных предприятием налогов за 2002—2004 годы, пришёл к удивительному открытию: оказывается, завод «не доплатил» более 10 миллионов долларов. Дело основано на предположении следователя о том, что якобы руководители завода Макаров и Махлай продавали аммиак «по заниженным ценам» и через «аффилированные фирмы». Адвокат Сергей Замошкин подчёркивает, что до сих пор в деле нет никаких доказательств вины ни одного, ни второго. Всё, на чём основаны «расчёты» следователя, — некие умозрительные заключения о том, какова «мировая цена» на аммиак. Нет в мире биржевой торговли аммиаком, а стало быть, говорить о том, сколько стоит «ведро аммиака» в мире, — нельзя. Аммиак сложно транспортировать, хранить можно только в специальных условиях, его нельзя, как нефть, просто налить в цистерну и повезти. Должна быть специальная герметичная цистерна, куда под давлением и при определённой температуре закачивается аммиак. Аммиаковозы — гигантские суда со сложным оборудованием, в мире их ограниченное число. Да и производители аммиака всем известны, «случайностей» на этом рынке нет. Аммиак из России в США стоит одну цену, если его везли из Европы — другую. Сама Европа покупает аммиак по железной дороге, например, из Украины — по третьей цене. А рядом с заводом в Тольятти в аммиаковоз несколько тонн аммиака вообще разливали сельскохозяйственным предприятиям без денег — в кредит. Как можно высчитать «мировую цену», если договор о поставке аммиака заключается на годы вперёд. И иного пути для «Тольяттиазота» нет — он «привязан к трубе», единственному в мире тысячекилометровому аммиакопроводу, и иного способа транспортировать сотни тысяч тонн продукта в месяц — просто не существует. А ещё «Тольяттиазот» сегодня существенно ограничен по поставкам газа (лимиты до 50% потребности), ограничен объём прокачки по трубопроводу, не хватает хранилищ… И несмотря на это, завод дышит, завод растёт. Но следователя это, видимо, не обеспокоило. Решив, что есть какие-то «мировые цены», следователь Шамин решил, что торговать предприятие должно по ним. И никак иначе! Защита предоставила следствию уже четыре (в скобочках, цифрами — «4»!) экспертизы уважаемых научных институтов и известных экспертных организаций. В каждой из экспертиз делается два однозначных вывода. Во-первых, никакого «занижения цен» ни Макаров, ни Махлай не допускали. Из всего списка отечественных производителей аммиака ТОАЗ, с не самым современным и эффективным оборудованием, находится не на последнем месте по цене. Но, простите, при таких объёмах цену же приходится снижать?! Поэтому говорить о «занижении цен» не приходится ни в каком случае. Кроме того, аммиак в Тольятти и аммиак в США в момент выгрузки — это «разный» аммиак. На первый не влияют ни морские шторма, ни ограничения Украины по прокачке по трубопроводу, ни заполненность складов в Одессе… И именно его покупают у «Тольяттиазота» трейдеры, «забирая» на себя все проблемы со штормами и трубами. И это, конечно, отражается на цене. И второе. Эксперты, проверив расчёты МВД, в один голос говорят, что так считать нельзя. Ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения производства, ни с точки зрения логики. Но логика в событиях вокруг «Тольяттиазота» бывает вообще редко… Адвокаты подают ходатайства: уважаемый следователь Шамин, примите проведённые экспертизы или проведите, наконец, свою! В конце концов, спустя почти год после возбуждения уголовного дела следователь Сергей Шамин назначает экспертизу и поручает её какому-то «специалисту», фамилия которого ничего не говорит ни в научных кругах, ни в экспертном сообществе, о регалиях и научных знаниях которого ничего никому не известно. Экспертиза назначена — но экспертизы до сих пор, спустя год (!), нет. Оказалось, что «специалисту» недостаточно документов. «Не пришли из-за рубежа», — поясняет Шамин такую неторопливость в проведении экспертизы. При этом и Махлая, и Макарова объявляют в розыск и собираются взять под стражу. То есть для ареста 70-летнего уважаемого человека со списком наград на три страницы мелким шрифтом — документов «хватает», а для экспертизы — нет?! Обратите внимание, ведь вопрос не в юриспруденции вовсе. Вопрос в простой логике. Если даже тщательно отобранный следователем эксперт и то, по сути, от экспертизы уклоняется, если судья принимает решение, которое не понимает даже прокуратура, если для того, чтобы арестовать, оказывается достаточным расчётов милиции по данным чуть ли не «из Интернета» — это разве юриспруденция? Очевидно, что всё происходящее — и поэтому логика тут не важна — нужно лишь затем, чтобы обеспечить захват предприятия. Следствие проводит в Тольятти выемку документов. Ну, понятно, уголовное дело — надо собирать доказательства. Но скажите, зачем в уголовном деле об уплате налогов следователю понадобился… реестр акционеров?! На какие вопросы о «занижении цен» может получить ответ следователь из реестра акционеров? Зачем нужно приходить на химический завод с четырьмя десятками вооружённых людей в масках, как это случилось в 2005-м, вызвав шок у работников? На территорию завода из-за забора прыгали непонятные люди в камуфляже и с оружием… Годовую задержку с экспертизой следствие объясняет тем, что не может получить документы из Швейцарии о фирмах-контрагентах «Тольяттиазота». Позвольте не поверить, что в МВД не провели Интернет. Любой желающий может посетить сайт официальных органов Швейцарии и узнать исчерпывающую информацию о любой зарегистрированной там компании: и об учредителях, и о руководителях, и о контактах. Швейцарцы — аккуратный, даже педантичный народ — на все запросы властей они отвечают крайне аккуратно и быстро. Почему же следователь Шамин не хочет сам обратиться к контрагентам предприятия? Даже наша неспешная российская почта уже давным-давно принесла ему ответ. Но он не торопится. И дело тут не в логике. Зато с непонятными целями проводится «выемка документов» в московском представительстве швейцарской компании «Амеропа». Ищут — вы будете смеяться — реестр акционеров «Тольяттиазота». Во-первых, московское представительство «Амеропы» не имеет никаких контактов с «Тольяттиазотом» и уж, конечно, не имеет никакого отношения к реестру его акционеров. Но это не смущает: люди в форме появляются, прекращают работу, изымают какие-то документы… Швейцарцы в шоке. Может быть, на этот эффект и рассчитывали? Смешно называть крупнейшую компанию-трейдера, широко и давно известную на рынке, «оффшором», несмотря на то, что место регистрации фирмы — Швейцария, известная своим жёстким налоговым законодательством. Вам удивительно? Но ещё больше удивились адвокаты «Тольяттиазота», когда дело предприятия слушалось в Высшем Арбитражном Суде. Вместе с представителями Росимущества в зал вошёл… следователь Шамин. В его функции входило попытаться передать в суд Постановление о возбуждении уголовного дела… У адвокатов, признаться, такой случай в практике был первый. Идёт арбитражный спор, аргументация сторон рассматривается судом, но один-одинёшенек следователь, как тот русский богатырь «одним махом убивахом» всё, что рассматривали арбитражи по всей стране. Следователь с калькулятором может сказать — «приватизация незаконна», и все ваши споры можете забыть! Конечно, Высший Арбитражный Суд не принял ни следователя, ни его бумаги. Но сам факт того, что следователь пытается влиять на суд вне, собственно, судебного рассмотрения, в другом деле, в арбитраже — а не в районном суде… Сам этот факт для стороннего наблюдателя как будто сам подталкивает к выводу: не обошлось без «стимуляции» со стороны. Уголовное дело ТОАЗа не шатко, ни валко перешагнуло уже за двухлетний рубеж. Атака рейдеров захлёбывается, теряет темп. Мощные удары «уголовной артиллерии» — попали в «молоко». Руководители предприятия на свободе, и «выбивать» из них завод за зарешёченными окнами камеры (вспомните такую фамилию — Голдовский. Тот «сообразил», что с активами надо расстаться в течение месяца… Гусинскому потребовалось три дня…) не представляется возможным. Следователю уже нечего подшить в дело! И тогда в Следственный комитет МВД вызывают… пресс-секретаря завода Игоря Башунова. «Из сообщений СМИ видно, что вам известно об обстоятельствах уплаты налогов в 2002—2004 годах. Что вы можете сказать по этому поводу?», — спрашивает следователь. Башунов отказывается отвечать на такой вопрос, сославшись на 51-ю статью Конституции России, которая позволяет человеку не давать показания, если он считает, что это ему может как-то повредить. Как может повредить человеку ответ на вопрос о том, как платились налоги, которые, считает следователь, «недоплачены», пояснять, думаю, не надо. А теперь представьте: вы и не знаете ничего по этому поводу, но вопрос к вам начинается со слов: «видно, что вам известно»… Что отвечать? Куда это вывернет потом? Башунов воспользовался Конституцией. Каково же было удивление (и эти люди ещё удивляются?), когда выяснилось, что против Башунова возбуждено уголовное дело! За отказ, видите ли, от дачи показаний! Не добившись успеха в «основном» деле, Шамин, похоже, создаёт «протуберанцы», стремясь «задеть» хоть кого-то. Если вам нравится чужая вещь, можно поступить разными способами. Можно попросить её вам продать или подарить. А можно — украсть. А можно более изощрённым способом — сказать, что эту вещь украли у вас. А лучше — у кого-то большого и сильного, но дружественного вам. Вот так и происходит в «деле ТОАЗа», именно так всё выглядит со стороны… В Арбитражном суде — новая напасть. Миноритарии «пошли в бой». Бойкая компания «Трингал» с Виргинских островов решила вдруг, что ТОАЗ сам себя обобрал. И потребовала, чтобы управляющая компания и совет директоров «вернули ТОАЗу» по 42 миллиона долларов. В этом абсурдном иске «Трингалу» отказали, но тот не успокаивается: в суде ещё несколько исков разной природы… В суде обращает на себя внимание доверенность одного из представителей — адвоката Коробейникова. Доверенность эту подписал человек, чьи данные, вплоть до паспортных, совпадают с данными Алексея Владимировича Козлова, генерального директора компании «Ренова-Оргсинтез». Господин Козлов действовал как доверенное лицо от имени «офшорки», нападавшей на ТОАЗ. Если вы не знаете, группа компаний Ренова — это как раз Вексельберг… И «островитяне-миноритарии», и следователь, и Назаров из Росимущества — все «дуют в одну дуду». Цель одна — заставить завод «отдаться» в руки захватчиков. Об этом намекают, за несговорчивость давят, и — новая атака на завод. В бой пошла и налоговая инспекция, одним росчерком пера проведя до этого 123 (!) проверки, и не найдя и «мухи», «вдруг» являет на свет божий «слона» — начисления чуть не 900 миллионов рублей. Следователь Шамин снова просит прокуратуру продлить срок следствия, хотя за «отчётный период» появилось разве что «дело пресс-секретаря». Улита едет, улита скачет… И никому в голову не приходит просто сесть и разобраться один раз в этом кошмарном переплетении чудовищных обвинений и чудовищной чуши. Разобраться, что называть незаконной приватизацию, проведённую по распоряжению Правительства, — глупость. В то время вся приватизация управлялась актами Правительства! Разобраться, что принимать решение об аресте 70-летнего заслуженного и уважаемого человека, прикинув «на калькуляторе» какие-то цифры, взятые с потолка, — это не глупость и «незнание», а сознательная цель унизить и растоптать. Разобраться, что год (!) проводить экспертизу можно только, если её проводить никто и не собирался. Разобраться в том, откуда появляются «подмётные письма» в прокуратуру, сколько это стоит, кому «заносят», кто и почему сегодня делает всё, чтобы растоптать руководителей завода и хапнуть, присвоить и разорить завод, приносящий в казну миллиарды рублей и обеспечивающий целый город (10 тысяч!) работой, медициной, жильём… Разобраться, почему уже скоро три года никто не хочет в этом во всём разбираться. Может быть, у Правительства страны есть другие, существенно более важные дела, и пока некогда посмотреть в эту сторону? Руки не дошли? "
24.07.2007	Марина АГЕЕВА, Максим АГЕЕВ Парламентская газета