Печать Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) Мать думала, что спрятала сына от войны под воду... "Диму Старосельцева хотели уберечь от Чечни... - Это судьба. Значит, так ему на роду написано, - смиренно вздыхает мать Дмитрия Старосельцева Вера Сергеевна. Вот уже три дня она не отходит от телевизора, слушает новости про затонувшую подлодку "Курск", на которой оказался ее сын, и старается не сойти с ума. За все это время она отлучалась из дому только в церковь. Рядом с ней ее старшая дочь Инна, зять Юрий, сестра Лариса. Все побросали работу и ждут известий о Диме. Сдерживают слезы и разговаривают почти шепотом. Постоянно звонят друзья, родственники. Все переживают и надеются на счастливый исход. Только отец в командировке, и неизвестно, знает ли о случившемся. А еще совсем недавно все они радовались, что Дима попал именно на эту злосчастную субмарину. Он так рвался на нее! Мама рассказывала всем, как хорошо устроился служить ее мальчик. Ведь он не оказался в Чечне. Думала, спрятала сына от войны под воду. Вера Сергеевна сама хлопотала, чтоб сын пошел служить в безопасное и надежное, как ей тогда казалось, место. Это было год назад... Попасть на подлодку было совсем не просто. Конкурс - шесть человек на место. Проверяли и физические данные, и интеллект, и психологическую совместимость. Диму отобрали. Потом, уже после "учебки" в Северодвинске, Диму хотели отправить на другую подлодку. Но он мечтал об одном: "Только б мне попасть на нашу лодку". Ведь в его родном городе ее так и называют "наша подлодка", потому что держат над ней шефство. - У Димы были все шансы, но он все равно сомневался. Сто раз спрашивал у мичмана. Тот его успокаивал: не волнуйся, ты на "Курск" обязательно попадешь. 7 августа от Димы пришло сразу два письма. Писал о том, что попал на подлодку. Встретился со своим другом Лешей Некрасовым. Тот из поселка Тим Курской области. Они вместе были в "учебке", и Лешу взяли на "Курск" раньше. А чтобы Диму тоже взяли, им обоим пришлось побегать. Они очень хотели быть вместе... Условия на подлодке отличные. Никакой "дедовщины". И чем больше Дима там служил, тем больше ему нравилось. Это был его второй выход в море. - Как вы узнали о случившемся, вам кто-нибудь что-нибудь сообщил, - спрашиваю я у Веры Сергеевны. - Никому мы не нужны. О нас вспоминают только тогда, когда подрастают наши дети и им пора идти в армию. Молодцы те матери, которые не отдают своих детей. Мама Димы о трагедии узнала случайно. Она медик и в понедельник должна была работать во вторую смену. А в 11 утра включила телевизор... - Я сначала не поняла, подумала, что опять какой-то взрыв. И тут слышу: "Подлодка "Курск" легла на дно". Спрашиваю у зятя, что это означает "легла на дно", неужели что-то не так. А он: "Не волнуйтесь, все будет нормально". "Ладно, - говорю, - пойдем отправим посылку". Мы как раз приготовили Диме гостинцы. А потом, уже по дороге, начинаю думать: а сколько там кислорода, хватит ли? Но главное - с ними прервана связь... Отправили посылку и каждый час стали слушать новости. И до сих пор слушаем... До сих пор не доходит, со мной ли все это? Состояние такое странное. Вчера ни с того ни с сего начала наводить уборку в доме. Теперь, думаю, надо пойти огород привести в порядок. Я надеюсь, что все будет хорошо. Но с каждым часом надежды становится все меньше. И тут Вера Сергеевна не выдерживает и дает волю слезам и отчаянию: - Сволочи, уже давно бы вытащили. Почему никто ничего не говорит. Ведь они затонули еще в субботу. Никому мы не нужны. Иностранцы сразу предлагали свои услуги, а наши все тянут. Я поняла: сначала они хотели спасти лодку, а потом уже людей. Кто-то там уже неживой, кто-то ранен. Температура низкая, кто-то от переохлаждения... Еще не известно, кого там надо спасать. - Да провались она пропадом эта лодка. Там ведь люди, неужели эта посудина дороже людей? Сколько уже погибло наших мальчиков, - плачет сестра Веры Сергеевны Лариса... И только тут (а это уже среда) раздается звонок из военкомата. Вера Сергеевна берет трубку. - Предлагают поехать в Мурманск. Спрашивают, поеду ли я. Конечно. Невозможно больше смотреть этот "ящик". С ума можно сойти. В военкомате военком Николай Покровский, призывавший Диму на службу, чинно откинувшись в кресле, невозмутимо объявляет Вере Сергеевне: - Я хочу вам сообщить, мы узнали из официальных источников, что ваш сын на подлодке. - Я и без вас знаю. О неладном она почувствовала уже в воскресенье. Целый день у матери щемило сердце... ...a шведы думали, что вокруг родственников моряков уже хлопочут психологи... "Какая помощь оказывается родным и близким? Как облегчается для них время мучительного ожидания, сколько врачей, психологов, социальных работников находятся с ними?" - такими вопросами задаются в эти дни шведы. Они, по своей логике, полагали, что в Курске, Североморске, Мурманске открыты специальные кризисные центры, что близкие в первую очередь получают доступ к новой информации. Каково же было удивление корреспондента "Экспрессена" Гуннара Йоханссона, когда он узнал, что в Курске, например, родителям солдат-срочников даже не сообщили, кто из ребят оказался в день аварии на борту. Шестнадцать 18 - 20-летних ребят из Курска были разделены на две команды, только половина из них сейчас в опасности, но с ума сходят родители всех - военная тайна вступила в противоречие с простым человеческим милосердием. Близкие названивают местным властям, но это не помогает. А ведь у боевого корабля с городом давние добрые связи. Может, всем вместе переживать беду и легче, но подумайте: что, если инфаркт убьет бабушку или отца паренька, который находится сейчас на берегу? "Экспрессен" отмечает, что список экипажа не был оглашен, известно только имя командира корабля, доступ к информации о происходящем затруднен. "На сердце у меня пока легко. Я верю, что моего сына спасут!" - Тяжелобольная мать мичмана Виктора Кузнецова не желает думать о худшем На столике у кровати Ольги Романовны - разрывающийся телефон и икона "Знамение - Курская-Коренная". Это она, чудотворная, помогла этой мужественной женщине победить смерть, которая еще совсем недавно зловеще стояла у ее постели. Всего несколько дней назад Ольга Романовна вернулась из Москвы, где ей была сделана тяжелейшая операция. Поэтому очень не хотелось тревожить и без того чувствующую себя очень скверно женщину. Однако, узнав, что судьбой ее сына заинтересовались журналисты, она даже обиделась, что поговорить хотят не с ней, а c дочерью Людмилой. Все новости мать мичмана Виктора Кузнецова узнает из официальных выпусков. Телевизор здесь не выключают даже ночью. - Как узнала о случившемся, с тех пор, можно сказать, и не сплю - все телевизор смотрю. Уже не верю никаким сообщениям. Такое ощущение, будто что-то не договаривают. Утром говорят одно, вечером - другое. Время идет, и никаких результатов. Где наша техника? Где наши умные люди? Почему не спасают наших сыновей? 27-летний мичман Виктор Кузнецов был одним из первых курян, попавших служить на подлодку, носящую имя родного города. "Даже по телевизору тогда об этом говорили", - вспоминает мать мичмана. Отслужив в Видяеве положенный флотский срок, он, особо не раздумывая, подал рапорт с просьбой остаться на флоте. С тех пор родным удается увидеть его лишь от силы пару раз в год. Но все свои отпуска Витя обязательно проводит в Курске. Даже сейчас, в самый разгар этих драматических событий, мать полна гордости за сына-подводника: "Он у меня мужественный, сильный, высокий - бывало, люстру головой цепляет". Правда, когда однажды, с восторгом взглянув на сына, Ольга Романовна сказала: "Витя, ты - военный. Какая же это для меня гордость!" - он как-то непривычно резко перебил мать и попросил об этом больше никогда не говорить. Ольга Романовна до сих пор помнит, как погрустнел тогда сын, обронив лишь: "Нечем гордиться, мать". - Он знал, о чем говорит. Тяжело им там. За то время, покуда длилась наша беседа, Ольга Романовна несколько раз буквально припадала к экрану телевизора, заслышав позывные информационных выпусков. Материнская надежда, наверное, и есть тот спасательный круг, прикоснувшись к которому, начинаешь верить, что все будет хорошо. - У меня на сердце пока легко. Я верю, что их спасут. А если нет... Тогда останется жалеть лишь о том, что я не умерла на операционном столе. Если он погибнет, то лучше бы я умерла тогда, чтобы не узнать этого. В конце июля Виктор собирался приехать к матери в Москву, чтобы после операции отвезти ее из клиники домой. Ольга Романовна думала тогда, что не выживет, настолько плохо себя чувствовала. И, мысленно простившись со всеми своими детьми, которых у нее семеро, желала лишь одного: чтобы все они собрались у ее постели. "Хотела взглянуть на всех в последний раз". Но Витя не смог приехать. Его не отпустили в столицу - то ли командование, то ли семейные хлопоты: в Видяеве у Виктора жена и трехлетний сын Димка. А ведь приехал бы он тогда, не было бы сейчас мичмана Кузнецова на этой подлодке. Он просто не успел бы вернуться к началу учений. " 17.08.2000 Виталина Мастерова, Ульяна Скойбеда, Оксана Гурова, Владимир Шкода, Константин Соловьев, Сергей Герасименко, Виктор Москвин, Игорь Черняк, Игорь Коц, Комсомольская правда