 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
Лас-Вегас на костях стариковСпецкор “МК” проверяет криминальную версию гибели 63 человек в доме престарелых |
|
| " Причиной страшного пожара в станице Камышеватская мог стать поджог. Огнеборцы не исключают, что кто-то из недовольных пациентов специально оставил непотушенный окурок. А по мнению местных жителей, стариков могли принести в жертву… золотому тельцу. Ведь в окрестностях станицы собираются строить игорную зону. И цены на жилье в Камышеватской подскочили с 600 тысяч до 3 миллионов рублей за дом. Они давно молили о смерти. Обездоленные, брошенные, отчаявшиеся, никому не нужные старики. Смерть нашла их сама. 63 человека заживо сгорели в огне. Самому старшему перевалило за девяносто. Кем были эти люди, как они жили, о чем мечтали — в репортаже специального корреспондента “МК”. Станица Камышеватская, что в 50 км от курортного местечка Ейск, вот уже третий день живет событиями той страшной ночи. Около сгоревшего здания “стардома” — именно так здесь называют дом престарелых — круглые сутки толпится народ. Селяне пытаются выудить по крохам хоть какую-ту информацию о причинах пожара. — У меня здесь погибла родная сестра, — подъезжает на развалившемся велосипеде тучная женщина в пуховом платке. — Она здесь работала медсестрой. 20 марта вышла в ночную смену. Вы уж, наверное, слышали ее фамилию — Пачинцева Лида. У нее остался сын. Совсем юный мальчик. В ПТУ учится. Сестра поздно родила. А когда привезла грудничка домой, плакала: “Ради него я сто лет буду жить”. Бог отмерил ей срок в два раз меньше. Спасая больных, Лидия Павловна попыталась открыть запасной выход. Новый замок не поддавался. Она до последнего надеялась… — Я вчера была на опознании. Лидочку не узнала, — промакивает салфеткой слезы сестра погибшей. — От нее почти ничего не осталось. А еще я переживаю за ее сынишку. Мальчишка остался круглым сиротой. Пытаюсь узнать новости о какой-нибудь компенсации родственникам, но здесь о деньгах пока никто не говорит. * * * Стены дома закопченные, окна выбиты, задний двор истоптан. “Туда сносили сгоревших”, — объясняет пожилой станичник. Около глухих ворот интерната толпится народ. Местные жители внимательно изучают списки погибших. И молча отходят в сторону. — Ой, как же жалко Клавочку, вся жизнь у нее под откос пошла и смерть такую страшную встретила, — качает головой случайная прохожая, Веретюшенко Клавдия Михайловна — местная, из Камышеватской. У нее муж по пьянке погиб, сын тоже пил сильно, избивал Клаву до полусмерти. От такой жизни она и сбежала в дом престарелых. Благо здесь знакомые врачи работали. Вот и пристроили старушку без особых проблем. Как говорится, по блату… А в списке погибших — 63 строчки. 63 судьбы. И все нелегкие. — По большей части люди сюда попадали от безысходности, — останавливается рядом бывшая сотрудница дома престарелых. — Половина постояльцев были психически неуравновешенные люди. Например, погибшая Елена Зубовская. Была после инсульта. Врачам удалось поставить ее на ноги. Правда, передвигалась она с помощью палочки. А несколько лет назад она стала дочь вспоминать. Хотя мы никого из ее детей не видели. Видимо, она помешалась на этой почве. Ей стало казаться, что в соседнем доме живет ее родня. Она стала сбегать из интерната. Кричала: “Хочу домой!” Забыла бабка, что нет у нее своего дома… В списках погибших значится 67-летний Виктор Сапронов. Этого человека персонал интерната подобрал прошлой зимой около продовольственного магазина. — Виктор Михайлович лежал под крыльцом, свернувшись калачиком, — вспоминают работники “стардома”. — Мы его подобрали, обогрели, так он и прижился у нас. Правда, пальцы на руках и ногах у него пришлось ампутировать. Но даже с такими увечьями он нашел себе невесту — Таню Камынину, тоже жительницу нашего интерната. Правда, она была девушка слабоумная, все время камушки в руках катала. Но многим казалось, что с появлением в нашем доме Сапронова она заметно ожила, повеселела. Виктор Михайлович и Татьяна Александровна планировали в скором времени создать семью. Недавно подали заявление на отдельную жилплощадь — маленькую комнатку на двух человек, которую предоставляют супружеским парам дома престарелых. Разрешения молодожены не дождались. Не увидит больше своего супруга и 70-летняя Аксения Пономаренко. Ее муж Иван Рудик задохнулся в дыму. А вот “молодоженам” Сергеенко повезло. Василий Денисов собственными руками вытащил из огня слепую жену Валентину. — Удивительно, что в списке выживших много тяжелобольных, неходячих людей, как им удалось выбраться? — разводят руками селяне. — Например, выжил наша местная знаменитость Володя Столяров. Говорят, его вытягивали за голову через окно. У этого мужчины атрофированы чуть ли не все мышцы. Передвигаться он самостоятельно не мог. Зато голова у этого маленького, скрюченного мужичка работала как надо. Он себе нашел спонсоров, которые подарили ему компьютер и мобильный телефон. Когда он почуял пожар, то сразу связался с соседями. Они-то его и вытащили. Удалось спастись больному раком Ивану Загребину, который уже давно только о смерти думает. Каким-то образом выскочил из дома и одноногий Витя Кривошеев. Выжила слепая Лида Чинцова. А вот многие физически сильные люди погибли. Счастливчиками местные жители окрестили тех, кто в ту страшную ночь просто по чистой случайности не оказался в станице. — Пак Пен Ун — вредный мужичок, все время был чем-то недоволен. Так он еще в сентябре уехал в отпуск на родину, в Сургут. Должен был к марту вернуться. Но до сих пор о нем ничего не слышно. Видать, ему по-настоящему повезло, — продолжают собеседники. — Сашу Коробейникова на днях отправили в психиатрическую больницу. А вот его возлюбленная, Роза Котикова, осталась здесь. Последний месяц она сильно переживала, что бросил ее любимый. На нервной почве с ней случился инфаркт. По всей видимости, вытаскивать ее из огня оказалось некому. Среди погибших в доме престарелых — немало ветеранов Великой Отечественной войны. — Алексей Хрущев на войне потерял полноги, — рассказывает медперсонал. — Мы не знаем, где он воевал и какое у него звание, но каждое 9 мая Хрущев надевал китель, весь увешанный орденами. К нему приходили письма с поздравлениями со всех уголков России. * * * Вчера утром около морга собирались родственники погибших. Всего девять человек. А ведь, по официальным данным, только 26 обитателей интерната не имеют близких. У остальных есть дети, сестры или братья. — Я всю ночь не мог глаз сомкнуть! Это ведь я виноват в смерти матери! — корит себя сегодня Сергей Рыжов. — Не смог обеспечить ей достойную старость, вот и пришлось сдать ее в дом престарелых. У меня с женой не было средств ухаживать за ней. Мать после инсульта парализовало. Левая часть была обездвижена. И она сама попросилась в интернат, чтобы не быть нам обузой. Последний раз я к ней наведывался в феврале. Она уже шевелила ногой и сжимала пальцами мою руку. Я с ней пару дней назад разговаривал, она причитала, что соскучилась. Я даже думал ее обратно домой забрать. Сегодня гроб с телом матери Сергея отправят в Рязань. — Мы ведь родом с Рязани. Когда я женился, перебрались с матерью сюда, — вздыхает собеседник. — Но она все время твердила: “Сыночек, отвези меня на родину, к отцу”. Батю своего я не помню. Мне еще и года не исполнилось, когда его машина сбила. Теперь Сергей исполнит желание матери. Марию Егоровну похоронят рядом с супругом. — Рогозины, опознавать будете! — кричат из помещения морга молодые девушки в медицинских халатах. — А она сильно обгорела? — испуганная женщина не отнимает рук от трясущихся губ. — Да нет, не очень, — вздыхает собеседница. — Если не в состоянии, давайте мы за вас подпись поставим. Мы ведь не патологоанатомы, а сотрудники интерната. Всех погибших в лицо знаем. Нас сюда специально вызвали — больше опознавать умерших некому. На пороге морга народ не расходился до позднего вечера. — У меня в интернате родной дядька жил — Макаров Борис Ефимович, — делится воспоминаниями высокий мужчина лет 50. — Я к нему частенько приезжал, но он даже домой в отпуск не просился. “Здесь только один минус — выпить не дают”, — жаловался мне Ефимыч. Правда, по праздникам он все-таки находил и где выпить, и где с девками погулять. В этом году ему должно было исполниться восемьдесят. Так он к юбилею уже за полгода начал готовиться. Подарки заказал. Деньжат кое-каких скопил. Кто бы мог подумать, что средства, собранные на юбилей, пойдут на его же похороны. * * * О причинах пожара в Краснодарском крае до сих пор умалчивают. — Пожар начался на первом этаже, где находились только лежачие больные. Кстати, им разрешали курить, не поднимаясь с кровати. Одна из версий пожара — незатушенный окурок, — делится с нами сотрудник следственной группы. — Очаг возгорания находился в правом крыле. Здесь сгорели почти все. 19 тел обгорели настолько, что опознать их невозможно. На втором этаже дома 17 человек попросту угорели в дыму. Говорят, незадолго до этого лежащих перевели на второй этаж, чтобы ходячим было легче выходить на прогулки во двор. У местных жителей другая версия. — У нас ведь в 100 км от станицы начали строить игровую зону. Лас-Вегас задумали здесь открыть. Так цены и на нашу землю взлетели. Например, еще недавно кирпичный дом в Камышеватской стоил 600 тысяч рублей. А сегодня цены выросли до 3 миллионов. Возможно, кому-то мешал этот “стардом”. Вот и спалили интернат, чтобы землю освободить." |
|
|
22.03.2007 |
Ирина БОБРОВА Московский комсомолец |