Нью-Йорк со "Слезой" : Зураб Церетели воздвиг на берегу Гудзона женский символ в память о двух мужских

		Печать
Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru)

Нью-Йорк со "Слезой" Зураб Церетели воздвиг на берегу Гудзона женский символ в память о двух мужских
"Если не включать телевизор, не заглядывать в утренние газеты и не пробиваться на такси в Нижний Манхэттен, оцепленный еще накануне, может возникнуть впечатление, что День памяти в Нью-Йорке ничем не отличается от любого другого дня в году. Народ нарезает круги по паркам, волоча за собой золотистых ретриверов, или шпарит в офис и пьет на ходу капуччино. 11/9 наблюдались, правда, обострения у людей с нестабильной психикой. На берегу Гудзона одна отважная старушка пыталась штурмовать колонну, воздвигнутую в честь каких-то не менее героических моряков. Мисс "Скалолазка-57" одолела примерно трехметровый резной постамент, прилепилась к гладкому столбу и начала с упорством чайки вскрикивать, взывая о спасении. Лично я прийти ей на помощь не решилась - рухнем обе не хуже башен-близнецов, но надеюсь, кто-нибудь вызвал спасателей. 11/9 служба 911 особенно актуальна. Чем хорош монумент Церетели? Он не оставляет хроникам ни единого шанса. По гладким бронзовым листам не вскарабкаешься, о них можно разве что в отчаянии биться головой. 32 метра в высоту, 175 тонн веса. Параметры собственно слезы (в качестве материала сначала планировалось стекло, но выбрали в итоге полированную сталь - и прочнее, и дождем хорошо моется) - 12 метров, 4 тонны. Внутри монумента, под нарядной золотистой обшивкой, - опять же стальная конструкция. Чтобы ни при каких ветрах сюрпризов не было. К монументу ведут девять ступеней. Пьедестал — одиннадцатигранный, на каждой плите — имена погибших. Всего 3024 фамилии, хотя американские власти официально признают только 2979. По этому поводу возникли разногласия, однако Церетели справедливо рассудил, что в таком деле лучше не жадничать. Табличка сбоку без знаков препинания гласит, что "монумент посвященный борьбе с терроризмом" (авторское отсутствие пунктуации сохраняю) является даром американскому народу от народа российского. Правда, подписан этот нарицательный подарок именем собственным: "Владимир Путин". На самом деле Путин Америке "Слезу скорби" не дарил. Местная пресса называет сумму, в которую обошелся проект, — 12 миллионов долларов. "Личных", как здесь подчеркивается, денег господина Зураба Церетели. Кто выступал инвестором, не знают даже в ближайшем церетелиевском окружении, но пусть массы спят спокойно — бюджетных средств сюда не вложено ни копейки. Вернее, ни цента. Год назад президент России присутствовал в маленьком "подньюйоркском" городе Бэйон на закладке первого камня. Видимо, к тому моменту уже была достигнута договоренность: вы закладываете камень — мы предлагаем считать монумент вашим подарком. Место, где днем и ночью — то при солнечном, то при искусственном освещении — блестит "Слеза", — бывшая военно-морская база. Гражданское население толком даже не начинало обживать этот район. Ангары, доки, портовые краны, кучи щебня и пыль до небес от каждой проехавшей машины. Зато с обратной стороны вид роскошный — через Гудзон, прямо на статую Свободы и на теперешний Ground Zero, где пять лет и три дня тому назад еще стоял Всемирный торговый центр. Все корабли, которые прибывают в круизный порт мыса Свободы, проплывают мимо "Слезы". С самолетов, идущих на посадку в аэропорту "Ньюарк", ее тоже прекрасно видно. Правда, директор порта предложил установить на монументе "фонарь" и использовать его в качестве маяка. "Что касается его ценности, как произведения искусства, — съязвил морской чиновник, — я оставлю свое мнение при себе, если не возражаете..." Бэйон, нью-йоркский пригород, отделенный от Манхэттена несколькими станциями легкого метро, 11/9/2001 потерял в ВТЦ 12 жителей. Потери его северного соседа, Нью-Джерси, исчисляются сотнями. Однако там "Слезу" отвергли. Бывший мэр, поклонник Церетели, скоропостижно скончался, а нынешний пошел на поводу у городской общественности, которая перевела тонны бумаги, доказывая, что "мемориал не просто неприятный, но почти оскорбительный". Говорят, за этими письмами стоят наши, российские, интриганы. Говорят, до Нью-Джерси дотянулась шершавая рука Москвы. Кто говорит? Только не сам Церетели. У него есть два ценных мужских качества — ни о чем не пробалтываться и ничего не скрывать. Пассаж насчет "неприятного и оскорбительного" он включил в официальный буклет. Пожалуйста, читайте. Что имеется в виду под "оскорблением"? Это очень интересно. До сих пор еще весьма пуританская Америка усмотрела в образе "Слезы" — с ее рваным расколом по центру — аналогию с "вратами рая". Органом, дарующим жизнь. Тем местом, откуда все мы вышли. Ну, в общем, вы понимаете. Что тут можно сказать? Во-первых, каждый трактует произведения искусства в меру собственной испорченности. Во-вторых, если и сработало у ваятеля подсознание, что здесь дурного? Нью-Йорк по половой принадлежности, безусловно, мужской город. Весь истыканный гордыми фаллическими символами. Кстати, и остров Манхэттен имеет более чем ясные очертания — как говорится, не ошибешься, что нарисовано. 9 сентября 2001 года Большое Яблоко оскопили. Насмеялись над его достоинством. Поставили под сомнение его силу. Не исключено, что вечного символа женственности здесь и не хватало. Предположим, Церетели воздвиг женский символ в память о двух мужских — так дареному артефакту в зубы (или еще куда-нибудь) не смотрят. Последние три месяца работы по монтажу, отделке и благоустройству прилегающей территории велись без выходных. На уикенды Церетели нанимал мексиканцев (по-нашему, значит, молдаван или таджиков), которые в профсоюзах не состоят, и их единственное право — срубить немного money, пока белый брат отдыхает. Ничего сложнее, чем раскатать газон, стихийной рабсиле не поручалось. В Америке и раньше-то, а последние пять лет особенно, безопасность возводится в фетиш. Зурабу Константиновичу пришлось выбросить миллион болтов, которыми он собирался крепить стальные конструкции. Потому что наши болты за океаном — неконвертируемые. Здесь при завинчивании каждый болт выделяет красящее вещество, показывая, что прикручен ровно настолько, насколько нужно. Сильнее, слабее — исключается. Сами конструкции нареканий не вызвали. Их спроектировали и изготовили на старейшем питерском заводе "Монумент-скульптура". Последние годы завод принадлежит Церетели... Из России на церемонию открытия "Слезы" прилетел Сергей Миронов. Среди американских гостей наибольшее оживление публики вызвал Билл Клинтон. Зураб и Билл — давние приятели. Когда у Клинтона умерла мать, Церетели по фотографиям написал ее портрет. Затянувшуюся речь Миронова, естественно, переводили на английский. Последний абзац он осилил без помощи толмача: "God save us from unfortunes..." Приятно, когда твою страну представляют глубоко религиозные люди... Выступления американских ораторов трактовались нашей делегацией в меру индивидуально-скромных языковых познаний. Церетели, например, возводит в Нью-Йорке уже второй крупный монумент (первым был "Добро побеждает зло" перед зданием ООН), однако же по-английски не говорит. Переводчиком при нем выступает преимущественно старший внук — 28-летний Василий, постоянный обитатель NY и наследник дедушкиной империи. Буш прислал приветственное письмо — впервые его зачитали еще за два дня до церемонии, в итальянском ресторане... Хиллари Клинтон, тоже верная подруга Зураба Константиновича, на открытии обещала быть, но слова своего не сдержала. Либо припозднилась на других мероприятиях Дня памяти, либо осторожничает перед президентскими выборами. Прибывшие вместе с Церетели многочисленные грузины ерничали и ждали Монику Левински... Церемония шла под непрестанные вопли американского младенца, чья скорбь по поводу "Слезы" оказалась поистине безутешной. Он соперничал децибелами с громогласным Мироновым и шутя перекрикивал Клинтона. Прав оказался Зураб Константинович, как оратор, выступивший в жанре минимализма: "Что еще могу сказать, если всё перед вами?". Морской ветер распахивал творцу пиджак, открывая для мира его любимые красные подтяжки. Собравшиеся отражались в стальной слезе, как в хорошем зеркале... 11/9 — конечно, день необычный. Может быть, единственный в году, когда заниматься конспирологией на руинах и политологией на крови абсолютно неуместно. Кто виноват, не было ли здесь заговора спецслужб, как США спровоцировали катастрофу в собственном доме — все это годится для обсуждения 10-го, и 12-го, и в любой другой день. А 11/9 можно только плакать. Так что со "Слезой..." Церетели не ошибся. На протяжении четырех часов в нулевой точке, точке отсчета — Ground Zero — зачитывали имена погибших. Список казался невыносимо долгим, будто Америка пережила серьезную войну. Среди жертв большинство — мужчины, поэтому на трибунах в основном женщины. "И мой любимый муж Джеймс...", "И мой возлюбленный Майкл...". Северная и Южная башни ВТЦ стали фабриками вдов. "Тоскую по тебе", "Ты в сердце моем на веки веков", "Ты был стольким для стольких", и вдруг — неожиданно: "Keep smiling" — "Там, где ты сейчас, продолжай улыбаться"... У живых улыбаться не получалось. Рыдали родственники с портретами в руках, плакали люди в толпе, за кордонами. Я видела, как текут слезы по щекам полицейского, стоящего в оцеплении. Только чета Бушей хранила невозмутимое спокойствие. Гвозди бы делать из этих людей. Болты для монументов."
13.09.2006	Елена Ямпольская Известия