Дело – труба : Воровство углеводородов: народный промысел или криминальный бизнес?

		Печать
Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru)

Дело – труба Воровство углеводородов: народный промысел или криминальный бизнес?
"Сидеть сложа руки, зная, что где-то рядом, а то и под твоим огородом, протекают миллионы долларов, – такое искушение для жителей постсоветского пространства оказалось непреодолимым. Оставим в стороне масштабные проекты межгосударственного и просто промышленного воровства, поговорим о самодельных, вроде бы, рукавах полноводных углеводородных рек. Как мы не перестаем объяснять на весь мир, у нас крадут и газ, и нефть, и бензин, и уголь. В Самарской области специализируются на нефтепродуктах. Неудивительно – через ее территорию, по пяти районам, проходят десятки труб магистральных нефте- и газопроводов, сотни труб, несущих бензин, солярку и мазут. Кому врезать? За три года, с 2002 по 2005-й, вокруг одного только Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода было выявлено 177 несанкционированных врезок в продуктопроводы, 15 раз были задержаны при этом люди, кравшие топливо. За это же время на продуктопроводах старшего соседа – Куйбышевского НПЗ обнаружились и были ликвидированы 83 такие врезки. На Сызранском НПЗ за аналогичный период выявлено 109 фактов несанкционированных врезок, произведено 21 задержание лиц, пытавшихся совершить хищения нефтепродуктов. А конфликты возникали не только у вскрытых труб… В ноябре 2002 года на Новокуйбышевском заводе была создана комиссия, куда вошел и начальник газокаталитического производства тридцатилетний Виталий Лаврентьев. Комиссии предстояло разобраться в паутине трубопроводов, висящих над землей и продырявивших всю почву вокруг 15 заводских квадратных километров. Выяснить, какие трубы нужны нынешнему производству, какие давно мертвы, а какие входят на заводскую территорию и выходят с нее без ведома начальства, уводя неучтенные потоки «черного золота». И в конце концов – указать, какие трубы надо демонтировать. Помимо этого, заглушки, открывавшие путь потребителям высокооктанового бензина, снабдили новыми пломбами, к которым присосавшиеся к заводу воры не сразу могли подобрать ключи. Начальник ГКП обладал полной информацией о потоках бензина. К тому же на заводе одновременно провели ревизию трубы, качавшей дизельное топливо (а Лаврентьев как раз и возглавлял производство дизельного топлива) на линейную станцию «Воскресенка», на которой тоже нашли и ликвидировали несколько несанкционированных врезок. Кстати, на ЛПДС «Воскресенка» также обнаружили врезки в продуктопроводы с уже государственной товарной продукцией. Как говорится в плохих романах, он слишком много знал. В ноябре 2002 года, когда Виталий с женой и сыном спускались по лестнице, в подъезде на них напали двое. Угрожая пистолетом, они потребовали, чтобы он прекратил вычислять на подчиненной ему установке работников, помогавших ворам. Не подействовало. В феврале 2003 года, когда Лаврентьев в 7.35 выходил все из того же подъезда, его убили двумя выстрелами из «макарова», сзади, с расстояния в один-два метра. Ошибка исключалась. У подъезда в это время стояла служебная машина, собиравшая людей на смену. Сидевшие в ней нападавшего заметили, но ясности в деле это не прибавило: убийцу ищут до сих пор. Я разговариваю с другим пострадавшим. Он просит не называть в печати своего имени. Лицо все еще в незаживших ранах, хотя сотрясение мозга уже прошло и сломанные ребра вроде бы срослись. Этот человек пережил два нападения. При первом пострадала и его жена, бросившаяся заслонять любимого, – ей порезали руки. После второго пробыл в больнице четыре месяца. Между первым и вторым он сменил место работы, перешел из наружного контроля трубопроводов, где успешно находил врезки, во внутризаводской. Не помогло. Потому что главного условия он не выполнил – не стал сообщником. Отказался взять деньги – 200 тысяч за два месяца. А ведь предупреждали его, даже милиционер домой за пару недель до второго нападения приходил: «Есть информация – должны убить». Не послушал. На Отрадненском газоперерабатывающем заводе заместителем директора по безопасности работал Вячеслав Щербаков. Работал успешно: с его подачи завели несколько уголовных дел по хищениям, нити от которых вели к некоторым руководителям. Последовали угрозы, в том числе – переданные через бывшего гэбиста. Поехал к бывшим сослуживцам в ГУВД. Его успокоили. Утром 21 сентября 2004 года, когда он вышел из дома, его застрелили. Преступление не раскрыто. К одному коллеге убитого приходил бывший подчиненный, охранник, а ныне – связной банды так называемых «Индейцев», отвечающий за внешние контакты. Предлагал полмиллиона рублей. Бывший полковник отказался. А охранник всем рассказал, что тот принял миллион. Очевидно, разницу в сумме бывший охранник с самого начала наметил присвоить. Когда только на разовую взятку отпускаются такие деньги, понятнее становится масштаб воровства, кормящего сотни людей вокруг самарских заводов. Незаконные рукава Куйбышевский нефтеперерабатывающий завод, отметивший свое 60-летие, способен перерабатывать 7 миллионов тонн нефти в год, Новокуйбышевский – 12 миллионов, Сызранский – 8 миллионов тонн. Проектные мощности практически полностью загружены, сейчас 80 процентов поступает в виде давальческого сырья от «Роснефти», хотя заводы до сих пор окрашены в цвета «Юкоса». Все происходящее вокруг этой частной компании, возможно, вселило в жуликов надежды на беззащитность заводских трубопроводов. Мол, пока паны дерутся, их самарские наместники не будут слишком усердствовать. Как бы то ни было, известный годовой ущерб от незаконных врезок в трубопроводы каждого из заводов составил не менее 8 тысяч тонн нефтепродуктов. Это – дебаланс (разница в учете произведенной и отгруженной продукции, между тем, что вошло в один конец трубы и вышло из другого). Сколько всего реально пропадает в воровских рукавах нефтяной реки, неизвестно. Поскольку нормы допусков в нефтехимии оставляют на «усушку и утруску» немалый процент получаемого бензина, дизтоплива или мазута. Впрочем, и 8 тысяч тонн, умноженные на 10 хотя бы рублей за литр, цифра немаленькая. Воровство тем более выгодно, что затраты на него минимальны. Можно привезти сварщика, и он за несколько минут вполне промышленным способом вставит в чужую трубу воровской кран, а можно просто, «по-бомжевски» обтянуть трубу хомутом и сделать в ней свою дырку. В первом случае дырявящий рассчитывает на долгую эксплуатацию, а во втором – срочно поправить пошатнувшееся материальное положение и затаиться. Если врезки систематизировать по другому принципу, то получится: крадут и поступающее сырье, и готовые продукты, крадут на территории заводов, крадут через забор, крадут на всех путях передвижения «черного золота». Однажды задержали автоцистерну с нефтью, документы на которую оказались «липой». И при этом обнаружили, что фирма, подсунувшая «липу», ранее уже сдавала нефть на Куйбышевский завод. То есть продавала сворованное… обворованным! Самый экзотический способ придумали железнодорожники. Устроили «накопитель», проложив между шпалами свою трубу, куда потихоньку с помощью насоса «Агидель» закачивали продукты из наливных цистерн. Выход из своего хранилища устроили подальше от посторонних, закопали в гараже две емкости, помногу из каждой приглянувшейся цистерны не брали, на глазок не сразу и определишь, что из 60 тонн пять отлили. Понятно, что здесь и диспетчер, и машинист, и обходчик должны были работать вместе. Занимаются подобным изощренным «бизнесом» целые банды, по Уголовному кодексу – преступные сообщества, где каждому его члену отведена определенная роль. Первыми на трубе зачастую оказываются работники завода, иногда специально для этого поступившие на службу. Один такой умелец отвел от заводского потока свой ручеек в недействующую трубу на эстакаде, то есть, если приглядеться, – на открытом месте. Закрыл трубу заглушкой и получил 500-метровую емкость. Из нее он по мере возможности опускал с эстакады шланг и заполнял канистры. Взяли его с поличным, когда в кустах стояли… 32 канистры! Иногда врезки, сделанные прямо на территории завода, продолжались трубами, уходившими в тоннель под забором. Один такой 50-метровый тоннель оказался настолько капитальным, что был, как шахта, укреплен деревянными перекрытиями, стойками и стяжками, имел вентиляционное отверстие. В 2004 году охрана НКНПЗ совместно с новокуйбышевской милицией обнаружила выход из этого тоннеля на территории ангара базы ООО «Трест». Под люком оказался забетонированный колодец с запорной аппаратурой, с подключенными шлангами. А в ангаре стоял автобойлер марки «Урал» с цистерной, полной нефтепродуктов. Когда охрана стала больше обращать внимание на чуждые цистерны (их называют ласковым коммунальным словом «бойлеры»), бойлеры убрали подальше от забора, а иногда они оказывались вдалеке и от трубы, ведущей к заводу. Металлизированный шланг тянулся до 1,5-2 километров, заканчивался или на дачном участке, или на частном предприятии, где воры порой официально арендовали емкости. Есть предприятия, которые только на этом и специализируются, только с этого и живут. В 2005 году на Сызранском НПЗ служба безопасности завода совместно с городским УВД задержала в кузове «Газели» преступную группу из четырех человек, в составе которой «трудился» работник завода. Кузов «Газели» был оборудован соответствующей «задачам» группы емкостью. Для пополнения емкости была проделана серьезная подготовительная работа: при помощи недействующей коммуникационной сети умельцы проложили «продуктопровод» в район расположения гаражей местной пожарной части, где все и были задержаны с поличным. Как легко можно догадаться, «старатели» не слишком обращают внимание на правила и ГОСТы, поэтому случаются и непонятные течи, и разливы нефтепродуктов, особо опасные для окружающей среды. Затраты на их ликвидацию тоже можно отнести к убыткам. В 8 миллионов рублей обошлась ликвидация одной врезки, перекачивавшей нефтепродукты в пустые газовые трубы. Умудрились даже сделать врезку в трубу под водой. Вызванные заводом водолазы шли километр по течению, чтобы найти дыру. Пришлось 200 метров труб вырезать, дабы избежать утечки. ФОТО АВТОРА По мере улучшения качества охраны (появления электронных систем, позволяющих следить за плотностью потока на каждом участке трубы, оборудования заборов не только колючей проволокой, но и камерами слежения) условия труда воров усложняются. Воров это раздражает. Настолько, что на родственном заводе в Ангарске Иркутской области они ворвались в помещение охраны и из огнестрельных автоматов расстреляли всю электронную автоматику! Чтобы все богатства взять из-под земли… Летом на Волге обычна такая картина: по воде носятся катера и гидроциклы, легко лавируют яхточки… Девушка говорит отцу, работнику НПЗ, с завистью кивая на молодых и явно богатых людей: «Нефтяники гуляют!» «Кто?!» – изумляется отец, осведомленный о том, что на зарплаты наемных работников таких цацек не купишь, а владельцев предприятий и даже акционеров среди гуляющих не видно. А потом понимает, что «нефтяники» – это те, кто крадут с его завода. Побогаче, на катерах, – паханы, победнее, на гидроциклах, – пехота. Социалистический атавизм – привычка воровство объяснять тяжелым материальным положением. Мол, безработица толкает на преступление, нечем детишек прокормить. В Самарской области – самая высокая средняя зарплата в регионе, больше 8 тысяч. И самые известные сложившиеся преступные промыслы: вокруг ВАЗа и вокруг НПЗ. Почему же в Новокуйбышевске, где из 113 тысяч населения 20 тысяч – студенты, гордящиеся, что их нынешний технический университет заканчивал Черномырдин, сотни людей собрались в устойчивые преступные сообщества? За разъяснением обратился к местным коллегам. Рассказывает Александр Боровков – не только редактор независимой городской газеты «Наше время», но и депутат городской Думы: – Город с самого начала рос на нефтехимии, кроме своего НПЗ и соседского старого, где тоже работают новокуйбышевцы, есть еще и «Самараоргсинтез», и нефтехимический комбинат, принадлежащий «Сибуру». Город всегда жил неплохо, зарплаты в отрасли выделялись среди советских. Но работа, пусть и не всегда тяжелая, – опасная. Вот недавно на комбинате 200 человек отравились «неизвестным газом». Поэтому, как только открылись коммерческие возможности, многие умные люди с заводов побежали. Пооткрывали магазинчики, палатки. Где мелкий бизнес – там и рэкет. На его «легких деньгах» выросли те, кому ума не хватало на собственный легальный бизнес. За 15 лет многие погибли в разборках, выжившие приобрели своих людей в милиции, судах и прокуратуре. А тут киоски стали закрываться, торговлю направили в цивилизованное русло. Чем заняться? Бывшие бизнесмены, кто не выдержал конкуренции, вернулись на завод, а их «пастухи» собрались вокруг. За это время цена на нефть выросла настолько, что стало рентабельным организовывать сложные комбинации по ее воровству и перепродаже. Ночью едешь по автотрассам, видно – десятки бойлеров развозят добычу. Нефтезаводы еще при прежнем, до-Ходорковском, «Юкосе» были под прицелом крупных аферистов. Составами воровали. Одного директора убили, другого… Старшего брата одного из убийц по кличке Беркут, прилетевшего из Москвы, кстати, расстреляли прямо около аэропорта. Следы вели в столицу. Да и сейчас я не думаю, что все замыкается на пацанах, которые раньше кроме штанов «Адидас» больше ни о чем не мечтали. Мне рассказывал «авторитет» Сергей Старостин, ныне тоже покойный, что многие крупные операции получают одобрение в Москве, да и часть выручки идет в столицу – в «общак». С Боровковым согласны и другие мои собеседники. В данном случае «народный промысел» сросся с разветвленной теневой экономикой. Для их нефтяных прибылей совершенно не обязательно лезть в тайгу или тундру, куда «только самолетом можно долететь». Как поется дальше в цитируемой песне, «чтобы все богатства взять из-под земли», достаточно в земле сделать неглубокую, не больше двух метров, яму. Но если все так просто, то куда, извините за банальность, смотрит милиция? Прокуратура? Суд? Задача с бассейном Для прояснения картины – немного статистики. За три года служба безопасности Куйбышевского НПЗ обнаружила 83 врезки, по ним в правоохранительные органы было направлено 52 заявления о привлечении к уголовной ответственности виновных. Уголовных дел было заведено 32, по 4 из них были задержанные с поличным. Из 32 дел в суд попало только 3, двое осуждены. Показательное уменьшение цифр! По избиению охранника завода, с которым я встречался, уголовное дело завели только после второго случая, продвижения в нем нет, виновные не установлены. Недаром избитый отказывается называть свое имя! Примерно такая же картина на Новокуйбышевском НПЗ: из 15 уголовных дел до суда дошли только два, расследование остальных «приостановлено». А если и доходит до суда… За три года были задержаны и переданы на ответственное хранение НКНПЗ 87 бойлеров – целый воровской автопарк. 61 машина по решению суда г.Новокуйбышевска уже возвращена владельцам! В результате одну машину задерживали дважды, во второй раз с номерами от «Запорожца». Так и стоит «ЗИЛ-131» с прицепом на хоздворе завода, ожидает третьего пришествия. При этом многие бойлеры замаскированы тентами, издали цистерну не разглядишь – нужно задрать подол грузовику, чтобы увидеть железную бочку в кузове. Помните фразу Боровкова о несущихся в ночи бойлерах? Так вот, раньше их передвижение по ночам было запрещено, днем-то, по идее, легче контролировать. И не так велика вероятность столкновения. Но нет, теперь ночные гонки разрешены, а подчас эти машины сопровождают дружественные «гаишники». А наши-то СМИ подобный кунакский обычай приписывали только полыхающему Северному Кавказу! Так и получается, что одно подразделение милиции сталкивается с другим, поскольку охрану заводских трубопроводов ведут совместно заводские службы и вневедомственная охрана. Одни получают по договору деньги с частного, в общем-то, предприятия, а другие – «крышуют» воров государственного топлива. Поскольку бензин принадлежит большей частью «Роснефти». Да и в охране, и в службе безопасности работают уволенные в запас. Но и им нет никакой поддержки от бывших коллег. Когда погиб бывший работник транспортной милиции Щербаков, его товарищу позвонил на сотовый незнакомец: «Следующий – ты!» Тот обратился в милицию, помог определить, с какого номера звонили. С тех пор дело никуда не двинулось. Известно лишь, что телефон был записан на человека, который свой ангар на личной даче сдавал всем желающим за миллион рублей в месяц. А в ангаре был краник от трубы, тянущейся к заводскому забору, случайно оказавшемуся в двадцати метрах от дачи… В милиции, не сомневаюсь, есть подробные списки всех банд. Оперативные службы наработали. В декабре в газете «Самарское обозрение» была опубликована карта районов области, на которой обозначены места хищения нефти и названы пофамильно и по кличкам главари группировок, которые за них отвечают. То же самое, уверен, есть и по другим нефтепродуктам. Но когда я, с разрешения высшего начальства, обратился в тот отдел областного ГУВД, который эту карту составлял, говорить со мной отказались. Его начальник просто скрылся от меня в коридорах управления. Так я и не узнал, что же мешает милиционерам применить свои знания на практике. Может быть, нежелание говорить было связано с тем, что как раз в эти дни менялось руководство областного ГУВД. Есть детская задача с трубами, одна наполняет бассейн, другая – осушает. Дети на уроках математики с ней справляются. А взрослые дяди решать не хотят. Москва – Самара – Новокуйбышевск Когда верстался номер: «В Усольском районе Иркутской области обнаружен разлив нефти площадью 24 кв.м и приблизительным объемом 0,5 куб.м. Несанкционированная врезка в трубу метрового диаметра нефтепровода Красноярск – Иркутск (833,7 км) ОАО «Транссибнефть» была обнаружена в районе моста через реку Целотка на федеральной автомобильной трассе М-53 Усольского района вечером 12 января. Сейчас разлив нефти локализован, участок очищен от нефтепродуктов. Ведутся работы по вывозу грунта и засыпке места разлива свежим грунтом. Предварительный ущерб составляет порядка 1,5 млн. рублей…» Агентство «Телеинформ» "
09.02.2006	Иосиф ГАЛЬПЕРИН Совершенно секретно