Голодовка питерских зэков привела к бунту надзирателей
"Голодовка 5 тысяч заключенных из 16 питерского Управления исполнения наказаний стало для Петербурга событием из ряда вон выходящим. Два дня заключенные и следственно-арестованные демонстративно отказывались от приема пищи в шести СИЗО и колониях Питера и Ленинградской области. Отвергали они, правда, только тюремную еду, продолжая питаться продуктами из передач. Как ни странно, но именно заключенные показали в этой истории гораздо большую организованность и оперативность, нежели те, кому положено их сторожить — на то, чтобы по сигналу начать свою акцию и закончить ее сидельцам потребовалось всего четверть часа.
СИЗО на мобильниках
Формальным поводом для массового отказа от приема пищи стали нравы в ИК-4 в Форносово — «беспредел со стороны начальства»: поборы, побои, унижения в отношении заключенных со стороны персонала учреждения «от рядового до начальствующего состава». Так, по крайней мере, описано в обращении одного из сидельцев из Форносово к начальнику питерского ГУИН Валерию Забаровскому. Последним толчком послужила смерть осужденного из Форносово Юрия Корякова.
Руководство ГУИНа, как и следовало предполагать, если и не пыталось замолчать акцию своего спецконтингента, то старалось представить ее, как мелкое и незначительное происшествие, говоря о нескольких сотен отказников от пищи. Тюремные руководители думали, как бы правильно отрапортовать начальству в Минюст об инциденте — рапорт ушел в Москву лишь вечером 24 февраля уже после того, как сообщение о голодовке прошло в СМИ. Между тем сами участники акции активно раздавали интервью журналистам по… мобильным телефонам. Тем самым, что строго запрещены для использования в СИЗО и колониях. К слову в январе в «Крестах» и СИЗО на Лебедева изъяли в общей сложности 90 мобильников, но видимо, что-то осталось в резерве.
К слову, вопрос мобильной связи в местах лишения свободы можно решить кардинально — достаточно поставить специальные глушилки, вроде тех, что установила в зале заседаний городского правительства губернатор Валентина Матвиенко, чтобы никто не беспокоил ее подчиненных звонками. Цена вопроса — 250 тысяч долларов. Чтобы «накрыть» «Кресты» хватит двух глушилок.
Да и «странную голодовку» вполне можно было пресечь — достаточно было убрать из камер плитки и холодильники и временно прекратить прием продуктовых передач.
Какие цели могла преследовать акция, помимо официально заявленной — прекращения беспредела в Форносово? Первое, что приходит на ум — расшатать кресло под нынешним руководителем ГУИН Заборовским. Характерно, что голодовка началась 24 февраля, когда ГУИНовское начальство должно было собраться на коллегию и накануне ухода в отпуск начальника ГУИНа Заборовского и его дня рождения.
Вторая цель, о чем говорят наши источники из числа сотрудников, — добиться смещения руководства оперчастями следственных изоляторов и колоний. Ведь если кто и проспал голодовку, так это они — на каждого из около сотни ГУИНовских оперов приходится по 20 агентов, или доверенных лиц — получается сеть из примерно 2 тысяч осведомителей. И что никто не сообщил о готовящейся акции своему «куму»? Тем более, что идея провести демонстративный отказ от тюремных разносолов возникла не в конце февраля, а на пару месяцев раньше — в декабре прошлого года. Тогда был жестоко избит и унижен в Форносово заключенный Руслан Данченко. Якобы, сигналом для общего начала акции должна была стать некая статья в одной из петербургских газет. Но в декабре акция не состоялась.
Третий момент — послать массовой акцией своеобразный «месседж» властям в канун президентских выборов, особенно когда власть так озабочена процентом явки избирателей. На губернаторских выборах ГУИНовские сидельцы дружно и единодушно проголосовали за Валентину Матвиенко. На президентских выборах постояльцы следственных изоляторов и исправительных колоний весьма ценный ресурс — в Питере и Ленобласти за решеткой содержится около 16 тысяч человек.
Само руководство федерального ГУИНа объясняет акцию заговором организованной преступности с целью дестабилизировать обстановку в местах лишения свободы, надавить на следствие и развалить уголовные дела — именно так заявил первый заместитель начальника ГУИН Минюста РФ Валерий Краев.
Какой бы ни была истиная причина голодовки, но проколов питерского руководства ГУИН было бы достаточно для серьезных дисциплинарных взысканий. Но нет, по словам ряда сотрудников ГУИНа, с которыми удалось встретиться нашему корреспонденту, особого беспокойства за свою будущую судьбу Валерий Заборовский и его замы, «проспавшие» голодовку, не испытывают.
Может быть, глава питерского ГУИНа Валерий Заборовский и считает свое положение достаточно прочным, несмотря на столь демонстративную акцию — тем более, что и организатора ее вора в законе Леху Иркутского задержали на следующий день после того, как в результате его переговоров с руководством ГУИНа, голодовка прекратилась. Но недовольство им созрело не только среди спецконтингента, но и среди его подчиненных.
Бунт надзирателей
Некоторая часть этих подчиненных и обратилась незадолго до президентских выборов к президенту Путину с обращением заявив обеспокоенность состоянием дел в питерской уголовно-исполнительной системе. По мнению авторов обращения, реформирование системы идет крайне медленно, учреждения переполнены спецконтингентом, медицинское обслуживание заключенных финансируется лишь на 10-13 процентов от необходимого, средства из бюджета, выделяемые на прокорм заключенных разбазариваются.
Часть обращения посвящена неблаговидным делам высшего руководства федерального ГУИНа, но часть затрагивает и ситуацию в Петербурге. Как пишут в своем обращении подчиненные Заборовского, их начальник, прибыв из УИН Калининградской области в Петербург, «занялся решением своих личных интересов, для чего окружил себя нужными людьми, как из числа подчиненных, так и криминального контингента». Из Калининграда за собой Заборовский перетянул Баранчука (он стал зам начальника ОРБ, курирующим экономическую безопасность ГУИНа), Кима, Веклича и Морозова. Все они за счет средств питерского ГУИНа были обеспечены жильем. Да и сам Заборовский, оставив за собой калининградскую квартиру в 260 квадратных метров площади, приобрел частично за счет государства квартиру и в Питере в 147,5 квадратных метра по 550 долларов за метр (доля ГУИНа в покупке составила 150 тысяч рублей) на проспекте Мориса Тореза, 83-А, которую еще и ремонтировали за счет бюджетных средств ГУИНовские строители. Вскоре после въезда начальника питерского ГУИНа в свою новую квартиру, жилищно-бытовая комиссия ГУИНа направила в федеральный ГУИН ходатайство передать Заборовскому эту квартиру в собственность. В сентябре 2002 года Заборовский стал ее полноправным владельцем. Любопытно, что, судя по письму недовольных, телефон, установленный в квартире начальника питерского ГУИНа, числится за одной из фирм, подконтрольных Михаилу Мирилашвили (авторитетному питерскому коммерсанту, осужденному за организацию похищения нескольких человек).
Не лучше начальника, по мнению «подписантов», и замы Заборовского: Гуляев и Федоров. Так, якобы, «подконтрольная Гуляеву ООО «ГПБФ ТАРМО», ремонтируя кровли и фасады одного из зданий ГУИН, получила за работу более 26 миллионов рублей, хотя работа и была проведена гастарбайтерами из стран СНГ некачественно. Позже эта фирма получила еще один аналогичный заказ — на 1.5 миллиона рублей. Якобы, в помещениях выделенных питерским КУГИ на нужды ГУИНа на Невском, 126-а и Фонтанке, 55 разместились коммерческие структуры прежних руководителей ГУИНа. Якобы, не меньше 4,5 миллионов рублей «откатов» получило нынешнее руководство ГУИН от фирм, которым оно же и поручило работы по строительству нового следственного изолятора в Борисовой Гриве. Якобы, значительно завышаются цены на приобретаемые для системы УИН продукты, а нередко приобретаются продукты некондиционные — маргарин вместо масла или «тушенка» без мяса.
Правда, или не правда то, что изложено в письме обиженных Забаровским ГУИНовцев президенту Путину (а кое-что подтверждается документами), но видимо питерский ГУИН ждут серьезные проверки.