Большой грузинский тупик : Ситуация внутри Грузии всё более напоминает предвоенную.

		Печать
Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru)

Большой грузинский тупик Ситуация внутри Грузии всё более напоминает предвоенную.
"С момента ухода Шеварднадзе активность новой грузинской власти носит исключительно силовой характер. Ситуация внутри Грузии всё более напоминает предвоенную. Тбилиси и Батуми обмениваются жёсткими заявлениями по поводу возможности проведения военной акции в отношении Аджарии. А по мотивам визита в США Саакашвили заявил о необходимости развития военной составляющей внутри безжизненного ГУУАМ. Пока трудно представить, как это энергичное балансирование на грани может привести к решению множества грузинских проблем. Риски же такой политики, как внутренние, так и внешние, вполне очевидны. Причём, учитывая склонность новых властей к демонстративно резким движениям, час истины может наступить достаточно скоро. У себя дома грузинские власти активно демонстрируют решимость. Видимо, договориться с аджарским лидером Асланом Абашидзе на условиях Тбилиси пока не удаётся. Последним аргументом, как обычно в таких ситуациях, является сила. Как известно, на днях Абашидзе обвинил Саакашвили в подготовке военного вторжения в Аджарию. По словам аджарского руководителя, для этого на базе в Вазиани уже сформирована группировка, костяк которой составляют 500 спецназовцев, подготовленных американцами и бронетанковая группа (14 БТР, 10 БМП и 9 танков). Официальный Тбилиси занял по данному вопросу двойственную позицию, характерную как раз для тех ситуаций, когда «нет дыма без огня». С одной стороны, секретарь Совета национальной безопасности Грузии Вано Мерабишвили в интервью журналистам категорически опроверг сведения о том, что центральные власти якобы намерены ввести в Аджарию войска. С другой же, заместитель главы МГБ Грузии Амиран Месхели заявил, что в случае необходимости он не исключает проведения спецоперации в Аджарии. Понятно, что пока речь идёт лишь о запугивании Батуми. После неудачных переговоров и серии пререканий в СМИ новая власть решила продемонстрировать Абашидзе свою принципиальную готовность к силовому решению аджарской проблемы. Слухи о создании ударной группы, видимо, в ближайшее время могут быть дополнены реальным перемещением разных силовых подразделений на аджарском направлении, другими военными приготовлениями. Попутно будет активизироваться и работа по подрыву режима Абашидзе изнутри, так как подобный сценарий, естественно, был бы самым выигрышным для нового руководства — «возмущённый народ свергает ненавистный режим авторитарного регионального князька с сепаратистским уклоном». Тут бы весьма кстати пришёлся и ввод грузинской армии в Аджарию в ответ на призывы страдающего мирного населения, а также в целях сохранения демократии и целостности страны. В общем, сценарий достаточно традиционный. Скорее всего, именно по такому плану сейчас и развиваются события. Если кровь будет пролита, то выглядеть это должно как внутренние дела аджарского режима. А грузинская армия как раз должна будет остановить кровопролитие, допущенное «обанкротившимся режимом Абашидзе». Однако шансы на успех этого плана, который в любом случае ставит Грузию на грань новой гражданской войны, можно оценить в лучшем случае как пятьдесят на пятьдесят. Что будет, если Абашидзе не испугается и сможет организовать сопротивление? Даже в случае свержения Абашидзе удержать эту победу грузинам будет достаточно сложно. Аджарцы всегда являлись вполне автономной группой населения в составе Грузии. Это обусловлено как историческими (автономная республика с 1921-го по 1991-й год), так и религиозными (аджарцы исповедуют ислам) особенностями. Поэтому есть все основания предполагать, что устранение Абашидзе может стать началом большого военного конфликта в Аджарии, а не решением аджарской проблемы. Грузия, как и все постсоветские государства, парадоксальным образом стала заложником распада СССР и обретения собственной независимости, к чему так стремились национальные элиты. Признав законным и справедливым распад Советского Союза, эти элиты выпустили из бутылки джинна национального самоопределения, загнать которого обратно стоит больших усилий, а в некоторых случаях просто невозможно. Это касается и грузинского народа, единство которого скорее миф, чем историческая реальность. Грузия, как и весь Кавказ, всегда была внутренне сильно дифференцированной территорией. Большая часть истории единой Грузии связана с существованием над ней российской, а затем советской «крыши». Империя была заинтересована в стабильности своих окраин, подавляя внутренние противоречия территорий. Независимость же моментально актуализировала все скрытые конфликты, а новая элита, получившая во владение советское наследие, не смогла найти модель сохранения внутренней стабильности в новых условиях. Грузинские лидеры, по сути, не придумали ничего лучшего, кроме постоянных попыток силового решения проблем в духе авторитаризма, советский вариант которого они так любят осуждать. При этом совершенно игнорировались реалии современного положения вещей. Так, не стоит забывать, что одной из важных причин возникновения у новой Грузии территориальных проблем стало решение фактически упразднить в 1991-м году все автономии (включая и аджарскую), вернувшись к конституции Демократической республики Грузия образца 1921-го года. Грузинское руководство очень боялось, что распад СССР, как бы признанный всеми вполне легитимным, станет моделью легитимного распада Грузии. Однако принятые меры не спасли, а, напротив, усугубили положение в стране. По большому счёту, продолжение этой неоднозначной линии мы видим и сейчас. Единственным новшеством, которое пытается ввести в эту политику Саакашвили, можно считать активные попытки найти некий разумный баланс в отношениях между Россией и США. Он понял, что слишком значимый перекос в сторону Запада, практиковавшийся предыдущими руководителями Грузии, заметно осложняет ситуацию. Саакашвили уверяет Москву в своём стремлении к поддержанию самых конструктивных отношений, он готов смягчить позицию Грузии по военным базам, обещает не размещать американские базы, даёт указание министру обороны активнее участвовать в работе военных структур СНГ, собирается посылать своих офицеров на учёбу в Россию и так далее. Кроме того, что касается внутренних проблем, Саакашвили фактически хочет втянуть Москву и Вашингтон в их решение в роли пассивных гарантов своей политики, добиваясь от них молчаливого согласия с тем, что будет происходить внутри Грузии. В этом смысле показательно, что по аджарской проблеме и американское, и российское руководство пока хранят молчание. В то же время тонкой такую политику не назовёшь. Она имеет совершенно очевидные пределы своего развития. Вообще, в нынешней ситуации представляется сомнительной сама возможность найти подобную золотую середину между Россией и США по грузинскому вопросу. Единственной надеждой для Тбилиси может стать понуждение Москвы к компромиссу через американцев, используя факторы российско-американских отношений, не связанных с Грузией. Не случайны, видимо, слова Джорджа Буша о том, что он поможет Грузии улучшить отношения с Россией. Конечно, опыт последних десятилетий даёт примеры того, как стратегические интересы России ущемлялись в угоду сохранению хороших отношений с Западом. Однако нынешняя внутриполитическая ситуация в России и вполне определённый общественный тренд делают затруднительным слишком очевидные шаги в таком направлении. А это значит, что объективный конфликт интересов России и США на Кавказе может довольно быстро завести в тупик нынешние попытки грузинского руководства найти компромисс в этом вопросе. К примеру, заявление Саакашвили о необходимости «ревизии деятельности региональной организации ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдавия) и укрепления военного сотрудничества в рамках этого блока» в случае его реализации неизбежно ведёт к ущемлению российских интересов. Фактически новый грузинский руководитель открыто озвучил единственный реальный мотив возникновения ГУУАМ — создание пояса государств, препятствующего распространению влияния России на южном направлении и в перспективе, возможно, изолирующем Россию от стран южной Азии. Как известно, за прошедшие со времени создания (1997) годы ГУУАМ показал свою полную несостоятельность во всех сферах. Заявления грузин по этому поводу откровенны почти до наивности и не оставляют никаких сомнений в том, откуда «дует ветер» этих перемен. «Сегодня нужно разобраться, какие цели и функции ставит ГУУАМ с точки зрения политического и экономического сотрудничества. Что же касается военной составляющей, то надо думать, с чем это увязать», — заявил «Интерфаксу-АВН» в четверг министр обороны Грузии Гела Бежуашвили. «Ранее были попытки привязать военную составляющую к транзиту энергоносителей через страны ГУУАМ или к созданию совместного миротворческого батальона, сейчас есть несколько вариантов, которые будут обсуждаться», — сказал он. Министр не уточнил, какие именно варианты планируется обсудить. По мнению Бежуашвили, эффективность деятельности ГУУАМ напрямую связана с укреплением сотрудничества с НАТО и другими евроатлантическими структурами, к которому организация потенциально готова. То есть в своей второй инкарнации ГУУАМ может стать военно-политическим блоком. Неприкрытая антироссийская направленность здесь налицо. Возможно, роль локомотива изменений предложена Грузии. Хотя перспективы здесь также сомнительны, сам факт таких инициатив весьма примечателен. Не исключено, что отчасти и на эти цели пойдёт самый крупный американский кредит Грузии (116 млн. долл.), договорённость о выделении которого достигнута в ходе визита Саакашвили в Америку. Помимо этого в марте конгресс США должен утвердить помощь в размере 200 млн. долл. на предстоящий финансовый год. Эти деньги в любом случае придётся отрабатывать. Никто не отменял и оборонного пакта США и Грузии, в соответствии с которым американские военные могут беспрепятственно действовать на территории формально суверенного государства. Нельзя исключать, что планы нового грузинского руководства вообще предусматривают весьма циничный вариант развития событий. К примеру, нынешние усилия по внешней нормализации отношений с Россией по замыслу грузин могут быть нужны лишь для обеспечения невмешательства Москвы в силовые акции по решению территориальных проблем. Свою партию сыграют и американцы, с одной стороны, оказывая материальную помощь, а с другой, скрыто шантажируя Москву возможностью ухудшения российско-американских отношений. После того как эти проблемы будут решены, Грузия полностью переориентируется на Запад, обеспечивая свою безопасность от России системой договоров с США, НАТО и ЕС, а также используя структуры ГУУАМ. Хотелось бы верить в то, что Саакашвили и его сторонники ни о чём подобном не думают, а действительно стараются найти оптимальный вариант существования в современном мире, учитывая особенности своего геополитического положения и исторические связи с Россией. Однако не стоит сбрасывать со счетов и подобные сценарии развития событий, особенно в контексте агрессивной риторики нового грузинского руководства по поводу решения внутренних проблем. Впрочем, внутри- и внешнеполитическая линия Саакашвили может оказаться настолько непродуманной, агрессивной и не подкреплённой ресурсами, что провалится гораздо раньше, чем сможет достичь значимых результатов. Одновременно следует признать, что сама ситуация в Грузии ставит любое грузинское руководство в почти безвыходное положение. Грузия действительно не в состоянии однозначно занять сторону США или России. Возможно, разумный вариант позиционирования мог быть найден сразу после распада СССР. Но тогда этого сделано не было, и время ушло безвозвратно. Как уже говорилось, найти взаимоприемлемый баланс интересов крайне сложно. Ни США, ни Россия по разным причинам не могут отказаться от своих притязаний в данном регионе. Решение внутренних проблем мирным путём фактически возможно лишь через изменение государственного устройства Грузии, её федерализацию. Но такой шаг не найдёт поддержки ни у значительной части грузинской элиты, ни у тех избирателей, которые беспрецедентным большинством голосов поддержали новую власть. Всё это усугубляется экономической разрухой в стране и сомнительными перспективами выхода из кризиса. Запад может оказывать помощь, но фактически не заинтересован всерьёз в грузинской экономике. Россия заинтересована в экономике, но не может просто дать денег, как это делают, к примеру, американцы. Однако для выхода из этого тупика менее всего пригодны резкие движения и силовые методы. "
27.02.2004	Сергей Михеев ПОЛИТКОМ.RU