 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
|
"Деньги завозили самосвалами" |
|
| "Ровно пять лет назад, в августе 1998 года, случилась самая крупная финансовая катастрофа в новейшей российской истории: дефолт. Увы, мы до сих пор не знаем всю правду о событиях тех дней. А потому - не застрахованы от возможности их повторения. "МН" пытаются разобраться в том, что было, и ответить на вопрос: что будет?
Банкир Александр СМОЛЕНСКИЙ считает, что объявление дефолта было наихудшим решением из всех возможных Пять лет назад Александр Смоленский возглавлял один из крупнейших коммерческих банков страны "СБС-Агро". После дефолта, обернувшегося бедой для миллионов вкладчиков, одни зачислили банкира Смоленского в ряды виновников кризиса, другие посчитали его жертвой обстоятельств. Что думает по этому поводу он сам, Александр СМОЛЕНСКИЙ рассказал в интервью "МН". - Сегодня многие из главных действующих лиц тех событий утверждают, что заранее предвидели неизбежность дефолта. Вы тоже были в этом уверены? - Наоборот, у меня до конца была уверенность, что подобного не случится. Что у кого-то сработают если не мозги, то хотя бы чувство опасности. Но если судить по действиям, которые привели к дефолту, у тех, кто принимал решения, уже крыша поехала. - Какие именно действия вы имеете в виду? - На самом деле бомба под финансовую систему была заложена не в августе 1998 года, а раньше - в октябре 1997-го. Кто-то убедил Ельцина, что в каждый дом надо вернуть копейку - то есть провести деноминацию. Конечно, объявили, что старые деньги на новые - без трех нулей - будут менять цивилизованно. Но кто у нас верит официальным заявлениям? Словом, только за последний квартал 1997 года банковская система потеряла порядка 8 млрд. долларов. Таков был отток вкладов населения. Мы по статистике своего банка проверяли: средняя покупка составляла тогда... 10 долларов. Это бабуси несли свои "гробовые" и пенсионные, меняли их на доллары и прятали под матрас. Так начиналась катастрофа для банковской системы... - ...Которая закончилась 17 августа 1998 года. Когда вы узнали, что дефолт все-таки будет объявлен? - С воскресенья на понедельник в 3 утра. Вечером в воскресенье, 16 августа, мы собрались в "Белом доме"... - "Мы" - это кто? - Владельцы крупнейших банков: вся "семибанкирщина" плюс руководители государственных Сбербанка, Внешэкономбанка. Словом, человек десять. Там нам и сообщили о том, что принято такое "вынужденное и выстраданное" решение. - А кто сообщил? - Премьер Кириенко, руководители Центрального банка - Дубинин, Алексашенко. - Вам слово давали? - Да, мы что-то говорили. Я, например, говорил только о вкладчиках, которых у нас было огромное количество - свыше 2 миллионов. Мы тогда по этому показателю уступали только Сберу. Но Сбербанку эти проблемы были до лампочки. Он государственный - считайте, подключен к печатному станку...А остальные смотрели на меня, как на идиота. У них клиентов - физических лиц - было мало, и заботы были совсем другие. Например, как спасать промышленность. В результате промышленность спасли, а банки ухнулись. Причем все крупнейшие и системообразующие. - Какие настроения преобладали у тех, кто в ту ночь совещался в "Белом доме": паника, расстройство или, наоборот, желание действовать? - Совещанием это назвать трудно: все общение происходило достаточно хаотично. А настроение... Некая досада, конечно, присутствовала, но преобладал чистый прагматизм. Было понимание, что надо спасать в любом случае хоть что-то. - Кто принимал окончательное решение об объявлении дефолта? - Кириенко. Кто-то же должен был взять на себя ответственность. Он взял. Хотя я не уверен, понимал ли он до конца, какую ответственность на себя берет. Во всяком случае, тогда были варианты, чтобы "смикшировать" ситуацию и не доводить ее до крайности. Что характерно, предлагал их нынешний премьер Касьянов. Он тогда был замминистра финансов и как раз занимался внешними долгами. - С позиций сегодняшнего дня, как вам кажется: дефолт был неизбежен? - Считаю, что другой вариант был. Возможно, в тот момент дефолт, как таковой, уже был неизбежен, но он не должен был затронуть рядовых вкладчиков. - А как можно было вывести их из-под удара? - Знаете, каков был размер суммарных обязательств банков и промышленных компаний Российской Федерации перед иностранными кредиторами на тот момент? Всего 3 млрд. долларов. Для государства это не так уж много. Что, государство не могло переоформить эти обязательства на себя? А потом уж надо было как-нибудь разобраться с этими обязательствами, разговаривать с инвесторами. Но не так, как Алексашенко, который объяснил всем инвесторам, что они дураки, раз влезли в рисковый бизнес, вкладывая в валютный инструмент российского государства. Оказывается, нам надо было вкладывать в Бразилию или Аргентину: очень удачные были бы вложения. А мы - козлы - поддерживали российскую экономику. В благодарность за это Российская Федерация отказалась выполнять перед нами свои обязательства. - Так или иначе, дефолт состоялся, и ваши вкладчики пострадали весьма сильно... - Не только наши. Но со Сберегательным банком понятно: он вне дефолта. Поскольку он государственный, его можно накачивать свеженапечатанными деньгами как угодно. Так тогда и было: деньги завозили самосвалами. При этом всячески показывали, что толпы вкладчиков и митинги протеста - только у отделений "СБС-Агро". Между прочим, у нас тогда не было ни одного разбитого стекла, а вот Сбербанку много стекол поменять пришлось. Народ туда рванул так, что Центральному банку даже не хватало бронированной техники, чтобы подвозить наличность. Только бы сбить волну людского недовольства. А мы, как могли, выкручивались сами. Денег нам никто на это не дал. - А как же знаменитый стабилизационный кредит, который вам сразу после своего назначения выдал вернувшийся в Центробанк Геращенко? - Он принял правильное решение. Так как на тот момент мы были вторым банком после Сбера, который рассчитывал страну. Но кредит они выделили в основном себе, и сами же его раскассировали. Мы никакого отношения к этому не имели. В результате частным вкладчикам досталась малая его часть. Остальное ушло в колхозы, которые и так были перекредитованы. Очевидно, тогдашний премьер Примаков решал тем самым свои политические задачи. Он потом ездил по самым сельским регионам - Краснодарскому краю, Алтаю, Ставрополью, Тульской области - и всюду его встречали "на ура". - Вы считаете, что из возможных в тот момент решений дефолт оказался наихудшим? - Конечно. Но самое главное, что вслед за этим никаких действий не последовало. Две недели с банками никто не разговаривал. Все начальники закрыли двери и говорили: "Это не я виноват". А Центробанк спокойно наблюдал, как крупнейшие коммерческие банки, еще недавно "непотопляемые", валятся один за другим. - Какую роль в тех событиях сыграл личностный фактор: качества и отношения людей, что были тогда у власти? - Большую. Если помните, был фактически публичный конфликт Кириенко с первыми лицами Центрального банка: Дубининым, Алексашенко. Их захлестывали эмоции, они там в чем-то друг друга подозревали, через прессу обменивались упреками. А потом настал момент, когда этим людям надо было садиться рядом и договариваться... Ну как можно договориться, когда еще вчера хотели друг другу глаза выцарапать? - А на чьей стороне в этом конфликте были ваши симпатии? - Ни на чьей. Можете крупным, жирным шрифтом написать, что они все вели себя как пацаны, которые вообще не понимают, для чего их государство призвало на службу. В отличие, между прочим, от Геращенко, которого они ненавидели, но которого вынуждены были потом позвать "разруливать" ситуацию. У него эмоций не было - чистый прагматизм! Он может кому-то нравиться или не нравиться, но это он оставил после себя 30 млрд. долларов золотовалютных резервов. А не Кириенко, Дубинин и Алексашенко, которые "вычистили" всю казну. - 17 августа 1998 года для вас лично стало какой-то драматической точкой в судьбе? - Да уж, не самое приятное воспоминание. Пришлось расхлебывать то, что заварили другие. На чужом пиру похмелье! И хотя сегодня я порой читаю в газетах, что у меня "плохая" фамилия, но считаю, что только благодаря своей фамилии не позволил тогда банк растащить до конца. Да, я неудобный. Может, иногда говорю не то, что другие. Но я говорю правду. Добились, что нет сейчас "СБС- Агро"? Ну и дураки! Кому от этого стало лучше?" |
|
|
12.08.2003 |
Дмитрий Докучаев Московские новости |
Из досье FLB |
|||||||
|
|||||||