Русский бизнес: убийство по найму : Заказные преступления расследовать опасно и никому не нужно

		Печать
Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru)

Русский бизнес: убийство по найму Заказные преступления расследовать опасно и никому не нужно
"В 1613 году английский поэт Томас Овербери в результате ложного доноса оказался в главной тюрьме королевства, в Тауэре. Долгое время ему в пищу подкладывали яд. Томас Овербери умер в страшных мучениях, но тайну его гибели похоронить вместе с ним не удалось. В 1616 году по обвинению в подстрекательстве к убийству были осуждены фаворит короля Роберт Карр и его жена. Исполнители убийства, люди не знатные и не богатые, были повешены. А Роберт Карр и его жена Франсис шесть лет провели в тюрьме. Почему заказчики убийства не были казнены? Почему король Иаков благосклонно отнесся к знатным преступникам? Неизвестно. Единственное, что мы можем сказать со всей определенностью, - это то, что заказные убийства существуют ровно столько, сколько существует человечество. И верховные правители от века снисходительны к высокородным преступникам. Убийства по найму, которые принято называть заказными, совершаются везде, независимо от географического и экономического положения страны. Но еще в XIX веке основными мотивами таких убийств были библейские слабости людей: ревность, ненависть, месть, страх, зависть и жадность. Желая остаться в тени, ревнивцы, жадины и трусы нанимали людей, еще более жадных и глупых, происходило убийство, но мотив преступления рано или поздно становился очевиден, а с ним было рукой подать и до исполнителя, равно как и заказчика. До 90-х годов прошлого века и мы с вами жили в стране, где убийства по найму совершались не чаще, чем везде. Такие убийства принято называть бытовыми. Они были, есть и будут. Однако в начале 90-х годов появился новый вид умышленных убийств - убийства при разрешении коммерческих споров. Чтобы понять, о чем, собственно, идет речь, обратимся к книге следователя по особо важным делам прокуратуры Москвы Михаила Александрова "Заказные убийства и убийства, совершенные при разрешении конфликтных ситуаций между криминальными элементами как вид преступного предпринимательства", написанной в 1995 году. Основное отличие нового вида заказных убийств - появление новых мотивов. А именно: физическое устранение конкурента в коммерческой деятельности, устранение "несговорчивых" государственных деятелей и руководителей крупных коммерческих структур и банков, а также уничтожение преступных "авторитетов" для перераспределения сфер влияния на рынке. Мы еще не успели привыкнуть к тому, что появились частные магазины и банки, а их директоров уже начали убивать. Но как! Вместо привычных ножа, заточки и петли орудиями убийства становятся пистолеты, автоматы, снайперские винтовки и взрывные устройства. Мы толком не успели их разглядеть, упиваясь американскими боевиками, а их стали разбрасывать по улицам, демонстративно оставляя на месте преступления. У бывших военнослужащих, прошедших Карабах, Афганистан, Абхазию и Чечню, у оказавшихся не у дел сотрудников милиции появилась "работа". Москву же как столицу в течение какого-нибудь года-двух устойчивые преступные группировки разделили на сферы влияния. Об этом мы, конечно, тоже не знали. До тех пор, пока не начался передел. Между тем неповоротливое правовое регулирование коммерческой деятельности и полное отсутствие контроля за хозяйственной деятельностью огромной массы экономических структур очень быстро позволили криминально настроенным коммерсантам совершать баснословные хищения и заключать бесчисленные незаконные сделки. При полном отсутствии правовой защиты законопослушных граждан со стороны государства. Основным же инструментом защиты своих интересов новоявленные богачи избрали силовое давление, для чего стали привлекать членов преступных группировок. А лидеры группировок проявили живейший интерес к стабильности такого рода союзов, что гарантировало им постоянный доход и, при "правильном" ведении дел, выдвижение на первые роли в теневом, а впоследствии и легальном бизнесе. За несколько лет какой-нибудь Костя Сопливый из "шестерки", открывавшей дверь хозяйских "Жигулей", сам становится хозяином, пересаживается в "Мерседес", покупает в Париже смокинг, в Лондоне - бабочку и начинает мелькать на светских вечеринках деловых людей. Когда все игрушки уже куплены, подавай самую дорогую - власть. Деньги ведь не пахнут. Пахнет только кровь. Цитирую: "С 1993 года анализ практики позволил сделать однозначный вывод о становлении в России заказных убийств как самостоятельного преступного бизнеса и вместе с тем признать как способ решения проблем, возникающих между преступными группировками". В 1993 году в Москве произошло 148 "разборок", из них 24 было отнесено непосредственно к заказным убийствам. Тогда не удалось раскрыть ни одно. Через два года раскрыли два. К концу 1995 года число заказных убийств в Москве достигло 43. Раскрыть удалось (с учетом заказных убийств прошлых лет) всего 8. При этом мы, видимо, до конца не осознали, как в действительности возросла криминализация общества, а главное - молодежи. Появилась общественная прослойка, безусловно воспринимающая преступную деятельность как разновидность бизнеса. Такая мечта по-русски... Громкие дела, убийства известных всей стране людей и естественное внимание средств массовой информации к личности убитых деформировало в нашем представлении истинное положение дел. Многим кажется, что основная масса заказных убийств - это преступления против журналистов, деятелей шоу-бизнеса, спортсменов, иначе говоря - людей известных. На самом же деле абсолютное большинство, более 95%, такого рода преступлений совершается по экономическим мотивам. И только 5% составляют "бытовые" убийства и убийства политические. Месть, ревность, устранение свидетеля - все это укладывается в те самые 5%. Что же касается экономических мотивов - на первом месте, как нетрудно догадаться, стоит устранение конкурента. Еще не так давно это был главный сюжет кассовых иностранных фильмов, теперь же - сюжет подавляющего большинства газетных материалов на криминальные темы. Причем экономика здесь понимается тоже сугубо по-нашему: мы путаем экономику с дракой у корыта. Страна у нас большая и богатая, если не мозгами, так природными ресурсами. Поэтому отдельная тема - это убийства на почве раздела сфер влияния в области продажи нефти, газа, цветных и черных металлов и вообще сырья, продажа которого приносит огромный доход. В апреле 1995 года была задержана группировка Барыбина - одиннадцать человек, - совершившая за два года более сорока заказных убийств. Причина: передел сфер влияния в области продажи нефти. На почве раздела сфер влияния произошло и убийство знаменитого Отари Квантришвили. Чего стоит банда Рощина, в которой было одиннадцать "бойцов", - люди Рощина совершили не менее 20 убийств, большая часть которых тоже имеет отношение к дележу пирога. Остальное - перестрелки между "коллегами" и убийства "авторитетов" и "воров в законе". Часто убийство становится самым результативным способом разрешения конкретной ситуации: нежелание возврата кредита, долги, спор из-за выплаты части прибыли и т.п. Национальный обычай: взять в долг и не отдавать. Что же касается убийств по политическим мотивам, они, как мы уже говорили, составляют менее 5 процентов от общего числа такого рода преступлений. Достоверно судить о конкретных мотивах невозможно, поскольку ни одно из них по сию пору не раскрыто. Стоит лишь подчеркнуть, что вовсе не обязательно причиной убийств государственных или политических деятелей является их общественная работа. Наиболее ярким примером, пожалуй, является убийство депутата Государственной Думы Скорочкина, который и сам обоснованно подозревался в убийстве, а кроме того, имел непосредственное отношение к производству и торговле спиртными напитками. Убийство Галины Старовойтовой тоже связывают с деятельностью неких коммерческих фирм, и этот сюжет сопровождает дискуссия о том, были ли у Галины Васильевны в момент убийства деньги - 900000 долларов. Если были - куда делись и откуда они вообще у депутата? В жаргоне следователей есть такое слово: "раскрываемость". Некрасивое, громоздкое, но смысл хороший. В переводе на общечеловеческий означает "количество раскрытых преступлений". Или еще - возможность раскрыть. Что же можно сказать о раскрываемости заказных убийств? Но только сначала ответьте: кому охота брать на себя лишнюю ответственность? Никому. В том числе и исполнителю заказного убийства. Допустим, его задержали. Главное - выяснить мотив. Пока он один и молчит о том, что был заказ, его и будут судить, как одиночку. Если же станет известно о предварительном сговоре для совершения убийства - возникает так называемый квалифицирующий признак. А если исполнитель назовет заказчика - возникает второй квалифицирующий признак: убийство по найму. И все это вместе из "обыкновенного" убийства превращается в убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах. И мера наказания за него значительно выше - двадцать лет лишения свободы, пожизненное заключение, а то и смертная казнь. У нас на нее пока только мораторий. И получается, что полное признание значительно ухудшает положение человека. Он это понимает. Допустим, человек все же решает признаться. Но никаких письменных поручений заказчик, конечно, никогда не дает. Все происходит устно. Как же выяснить, правду ли говорит убийца или просто тянет за собой друзей-товарищей? Выяснить трудно. И если оказывается, что сам лично убийца жертву свою не знал, убитый никакого отношения к убийце не имел и иметь не мог, и возникают третьи лица - кто-то показал, где живет жертва, кто-то рассказал, где человек работает, когда выходит из дому, где любит бывать, - может быть, удастся выстроить схему, согласно которой именно господин Петров был заинтересован в убийстве. Всего лишь схему. А доказательства? Не надо забывать о том, что организатор выполняет интеллектуальную часть "работы", а она не оставляет материальных следов. Человек сидел, думал, сопоставлял... А ведь суд судит по материальным следам. По крайней мере, российский суд. Нам подавай расписки, письма, на худой конец - кассету с телефонным разговором (которую суд еще и не примет, потому что записана с нарушениями УПК). Работать с косвенными доказательствами никому неохота. "Протащить дело на косвенных" очень трудно. Можно - но действительно трудно. Тут требуется та самая интеллектуальная работа, которая, как мы уже знаем, редко оставляет следы. А те судьи, о которых раньше писали книжки, - их уже нет. Им на смену пришли другие, обученные думать и анализировать, но полностью зависимые от начальства. А судить - это брать на себя ответственность. Кому нужны лишние проблемы? Никому. И получается, что основная масса дел, которая проходит через суд, - это "бытовые заказы". И киллер, как правило, в Сорбонне не учился. Такую непыльную работенку готов выполнить человек спившийся, маргинал. И не надо забывать, что словам такого человека в принципе меньше веры в суде, где свидетелем будет выступать уважаемый человек, тщательно выбритый и хорошо пахнущий. Мало ли прекрасно пахнущих заказчиков выступают в российских судах свидетелями? Теперь давайте поговорим о том, почему же в наших судах не говорят правду. Ведь не только же потому, что убийца-одиночка меньше "стоит". Не все так просто, это же не урок арифметики. Во-первых, говорить правду не принято - нет привычки. Во-вторых - нет смысла. Привычка говорить честно - не врожденное качество человека, с ним из роддома не доставляют. Такую привычку надо прививать. А у нас в стране такой привычки нет. Менталитет не такой. В бога не верим, в людей тоже. Руку-то на Библию положить можно, да что с того? Вон сколько на свете толстых книжек... Мы свою власть не уважаем и врать ей считаем за доблесть. А суд - величайшая привилегия власти. Отчего сытый немец стоит у светофора, как приклеенный, хоть на дороге и нет никаких машин? Вот загорится зеленый - тогда он пойдет. Это что? Глупость? Нет, привычка. А шире - менталитет. Правду в суде у нас говорить не принято. И вроде бы есть закон, согласно которому человек несет уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний, но если человек врет, будучи обвиняемым, законодатель вкрадчиво поясняет: это такая форма защиты. И ложь не может быть поставлена в вину. Пусть врет. В законе должно быть четко записано: если человек осознал, что натворил, рассказал правду, помог следствию - от наказания, назначенного судом, тут же отнимать треть или даже половину. И не от предельного срока, а именно от назначенного судом. За правду нужно поощрять, а не бить. Должен быть стимул говорить правду! И наоборот. В суде постоянно лгут свидетели, потерпевшие, не говоря уж о родственниках подсудимых. Эти люди вообще не несут никакой ответственности. Статья-то у нас в УК есть, но ее стараются не применять, она "мертвая". То есть законодатель настолько лоялен к этому явлению, что всем ясно - это не считается преступлением. Не так давно в Москве убили двух женщин. Убийцы думали, что в квартире найдут много денег. Денег не нашли, что могли вынесли и разбежались. Милиция вышла на человека, который был в квартире во время убийства. Он дал показания: убийство совершил бывший муж одной из убитых. И этого человека взяли под стражу и год держали в Бутырке. В суде выяснилось, что в день убийства он был в другом городе. Знали это и во время предварительного следствия. Ну и что? Тот, кто оболгал невиновного, объяснил, что боялся мести со стороны убийц. Тот, кто был оболган, потерял зубы, наполовину ослеп, лишился бизнеса - и никто перед ним даже не извинился. А время было упущено. А единичные дела за дачу заведомо ложных показаний настолько смехотворны, что лучше бы их и вовсе не было. Умерла так умерла. И ведь что интересно: Конституция обеспечивает право не давать показаний против родственников. Молчи, только не ври. Все равно врут. В просвещенных цивилизованных странах широко применяются сделки с правосудием. Только это не те сделки, которые есть у нас: давай следователю или судье взятку - и на свободу с чистой совестью. Речь идет о людях, которые обладают информацией о совершенном преступлении, - очень часто это относится именно к заказным убийствам. Полиция и суд прекрасно понимают, к примеру, что без некой подсказки расследовать дело будут много лет. И не факт, что раскроют. Это отвлечет силы и, наконец, будет стоить много денег. А деньги там считать умеют. Проще, лучше и дешевле за правду, которую расскажет человек, заключить с ним договор. Согласно этому договору, в обмен на информацию его могут освободить или максимально снизить наказание. Как правило, такие сделки заключают в ходе расследования дел, связанных с организованным преступлением, с мафией или с угрозой национальной безопасности. Сделка оформляется письменно, и на документе должна быть печать прокурора. В дальнейшем при необходимости вступает в силу программа защиты свидетеля. Правосудие гарантирует человеку возможность сменить фамилию, получить новые документы, переехать в другой город, устроиться на работу, то есть берет его под свою защиту. Такое правосудие очень дорого стоит. Но не дороже, чем сотни нерасследованных дел и процветание организованной преступности. Урон, который организованная преступность наносит интересам государства, вообще не поддается подсчету, так что дорогостоящая программа защиты свидетеля на самом деле - экономически вполне оправданное и выгодное средство защиты. Институт этот, если не ошибаюсь, основан американцами еще в XIX веке. И именно американцы сумели заставить своего любимого президента признаться в том, что он солгал под присягой. Опять притча об английском газоне. Подстригать его нужно лет триста, тогда будет травка... Вернемся, однако, в Россию и попробуем разобраться, что является самым слабым звеном при расследовании преступлений против личности, в том числе и заказных убийств. Специалисты в один голос первое место отдают некачественной работе милиции. Потом идет осмотр места происшествия и работа с найденным оружием. Некачественная работа - это слишком сильно сказано. Работа милиции не выдерживает никакой критики, и все об этом знают. Но у всякого глобального явления - а проблемы милиции относятся к этому разряду - есть своя предыстория, а значит, есть и объяснение, причина существования. О причинах мы поговорим чуть позже, а пока лишь констатируем, что милицейская безнаказанность приводит к тому, например, что убитый предприниматель к моменту приезда сотрудников прокуратуры бывает больше похож на святого Антония. Ни бумажника, ни часов, ни цепей-колец, ни мобильного телефона и пейджера, не говоря уж о документах на машину и, естественно, ключах от нее - ничего уже нет. И сотрудники милиции, первыми прибывшие на место происшествия, тоже играют в святых. А у погибшего ничего, вот представьте себе, ну ничего при себе не было! Доказать ничего нельзя. И в первый же момент расследования исчезают важнейшие улики. И украшения, и мобильные телефоны, и часы, и даже денежные купюры - все это всегда является носителем ценнейшей информации. Убитых раздевают до трусов. Вот и вся информация. Идем дальше. Затоптать место происшествия, то есть в первую очередь следы обуви, что нередко является ключом к раскрытию преступления, - святое дело. Джентльмены из милиции налетают, как отряд Чингисхана, все сметая на своем пути. Потом начинается работа следователя. По существу он работает с тем, что представляет все та же милиция, - с материалами оперативно-розыскной деятельности. Если даже и удается прослушать разговор по телефону и снять нечто важное на видеопленку, позже оказывается, что все это неправильно оформлено. На прослушивание не было разрешения и т.п. И даже если следователь берет на себя грех и направляет все это в суд, в суде важнейшие доказательства исключаются как добытые незаконно. И можно сколько угодно биться головой об стенку - результат один: стенку надо ремонтировать. О тщательном осмотре места происшествия знают у нас все, но мало кто знает, какую бесценную информацию можно почерпнуть при изучении оружия, найденного на месте преступления. В книге Михаила Александрова приводится интересная статистика: в 1994-95 годах в Москве 77,9% убийств, совершенных по заказу, выполнены из пистолета, 17,7% - из автомата, 2,1% - из снайперской винтовки. И, естественно, работа по установлению исполнителя может строиться на исследовании пуль, гильз и самого оружия. Специфические следы на гильзах и пулях могут привести к оружию, из которого стреляли. А такое оружие - почти что записная книжка. Прочитав эту "книжку", сумели установить, например, что мелкокалиберный карабин, из которого убили О.Квантришвили (он был оставлен снайпером на чердаке жилого дома), был сделан в Германии и именно оттуда через Финляндию попал в военизированную организацию "Каунсейлите" в Прибалтике. И только потом его взял в руки снайпер, убивший Квантришвили. Пройдя по пути винтовки с оптическим прицелом, из которой был убит знаменитый Длугач по кличке Глобус, выяснили, что убийство совершил А.Солоник. Но все это - кропотливая работа. А экспертизы делают медленно, следователи всегда перегружены, пули и гильзы теряются, иногда пропадает и оружие... И получается, что в расследовании заказных убийств огромную роль играет случай. 19 декабря 1996 года милиционер Яковлев вместе с двумя товарищами по службе патрулировал улицу. Около двух часов ночи по рации пришло сообщение, что неподалеку совершено разбойное нападение на водителя такси. В связи с сообщением они начали проверять всех подозрительных людей. И очень скоро увидели двух мужчин. Мужчины стали сильно нервничать, на вопросы отвечали невпопад и сначала даже сказали, что друг с другом не знакомы. На предложение показать содержимое карманов один из ночных странников, П.Безрубенко (здесь и далее фамилии обвиняемых и жертв изменены), достал женское кольцо, крестик и две золотые цепочки, разорванные и с застрявшими в них волосами. А еще деньги и листок из записной книжки с номером телефона и именами "Лена" и "Кирилл". Объяснить происхождение украшений Безрубенко и его спутник Подморный не смогли. Тогда милиционеры решили проверить, не совершено ли где-нибудь поблизости преступление, связанное с нападением на женщину. Вместе с задержанными они начали обходить ближайшие дворы. И когда они подошли к дому №5 по Большой Пироговской, Безрубенко внезапно сообщил, что признается в том, что только что убил женщину и украшения, которые нашли у него в кармане, снял с ее трупа. Затем он отвел стражей порядка в подъезд дома - под лестницей первого этажа действительно лежал женский труп. Там же, в подъезде, Безрубенко рассказал (а Подморный не отрицал), что погибшую звали Лена и убили ее "по заказу" мужа, которого зовут Кирилл. Позже выяснилось, что Кирилл Костриков проживал в квартире вместе со своей бывшей женой Еленой. Из ревности он решил ее убить, а осуществить замысел предложил своему знакомому В.Подморному. Подморный склонил к участию в убийстве Безрубенко. Ни Подморный, ни Костриков, ни Безрубенко при предъявлении обвинения виновными себя не признали. Отрицали вину и в суде, однако суд признал их виновными. И в настоящее время не только исполнители, но и заказчик убийства отбывают наказание. А если бы сотрудники милиции патрулировали другую улицу? ...13 февраля 1999 года заместитель министра путей сообщения А.В.Анненков прогуливался по Чистопрудному бульвару. Неожиданно раздались выстрелы. Со множественными огнестрельными ранениями Анненков был доставлен в институт Склифосовского. Через несколько минут стрелка задержали подоспевшие сотрудники милиции. Задержанный О.Р.Ломаров поведал, что несколько дней назад за чашкой кофе в баре познакомился с чеченцем по имени Мамади. На другой день они снова встретились, и Мамади предложил Комарову убить "денежного" человека, который кому-то мешает. За устранение Анненкова Мамади пообещал заплатить 20 тысяч долларов. И так как в тот момент Ломаров остро нуждался в деньгах, он, бедолага, принял предложение. Мамади показал, где живет Анненков, и Ломаров начал за ним следить. И вот 13 февраля в восьмом часу вечера Анненков вышел из дому и направился к памятнику Грибоедову. Он находился прямо у памятника с букетом цветов в руках... Расстреляв боезапас, Ломаров побежал к машине, которую оставил возле метро "Чистые пруды". Добравшись до машины, он понял, что не успеет ее завести, и решил смешаться с толпой, для чего устремился вдоль бульвара, по дороге выбросив пистолет ТТ, из которого только что стрелял. Пробежать он успел метров двести. Заказчик убийства не найден. Комаров осужден и отбывает наказание. Стрельба в центре Москвы в пору, когда люди возвращались с работы, не всегда остается незамеченной. ...На исходе лета 1995 года некто Е.Рахматов принял судьбоносное решение. Вместе со своей женой он проживал в квартире, в которой был прописан и брат жены В.Долгов. Жил Долгов в другом месте, но прописан был в доме на Алтайской улице, чем ужасно раздражал родственников. Рахматов неоднократно предлагал ему выписаться и говорил, что в конце концов расправится с ним за упрямство. Но Долгов выписываться не хотел. В один прекрасный день Рахматов через своего приятеля познакомился с О.Кимом. И предложил Киму убить упрямого родственника, пообещав три тысячи долларов. Аванс был выдан Киму вместе с фотографией Долгова, к которой была приложена бумажка с адресом места работы несговорчивого братца. Вместо того чтобы выполнить возложенное на него дело, Ким позвонил Долгову и все ему рассказал. Долгов обратился в РООП. Там сделали фотографии, на которых Долгов был изображен "убитым". Ким позвонил Рахматову, встретился с ним на Комсомольской площади, передал ужасные фотографии, а также "отчитался" о проделанной работе. Рахматов сказал, что сам должен проверить, действительно ли Долгова нет на свете, подтвердил, что после проверки заплатит Ким вторую половину гонорара, и живо интересовался подробностями "убийства". По дороге домой он был задержан сотрудниками РООП. Разговоры Рахматова и Кима были записаны на пленку. Суд признал Рахматова виновным в приготовлении к убийству, и Рахматов отбывает наказание. А если бы Ким не... Анатоль Франс сказал: "Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет подписаться своим собственным именем". Но может быть, к расследованию заказных убийств, которые заливают нас кровью, пора подключиться людям? Людям, которые понимают, что продажное правосудие НЕВЫГОДНО. Оно превращает нас в рабов, а рабский труд - самый непроизводительный в мире. То же можно сказать и о коррумпированной милиции. Скоро будет уже очень трудно закрывать глаза на то, что сотрудники отделов по борьбе с организованной преступностью почти ничем не отличаются от тех, с кем они призваны бороться. А налетчик налетчику глаз не выклюет. Мы живем в стране, в которой хорошо подготовленное убийство человека - самый выгодный бизнес после торговли нефтью. И сколько бы ни старались белые вороны - нормальные честные следователи и судьи - исправить дело, им это не под силу. Просто потому, что на это нет государственного заказа. Что же касается так называемых громких дел - тут государственный заказ налицо. Сформулировать его можно так: "Следователь, не суетись. Широко шагаешь - штаны порвешь". Потому что стать в России по-настоящему богатым, да еще и легализовать свое богатство, невозможно без поддержки на самом верху. И в расследовании громкого дела можно ненароком нарваться на имя члена правительства или особы, приближенной к... Поэтому похоже на то, что все громкие дела, за исключением дела по убийству отца Александра Меня (оно угроблено непрофессионалами в первые дни работы), давно расследованы, но в суд им дорога заказана. А если какое и прорвется, то следователи нашпигуют его такими минами замедленного действия, что взрываться они начнут, лишь только дело пойдет в правильном направлении. Поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол. Скоро и его обмотают войлоком, чтобы не треснул на морозе. Ой, мороз-мороз... "
16.02.2001	Ольга Богуславская Московский комсомолец