Печать Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) Супчик на вечном огне "Еще накануне минувших ноябрьских праздников в небольшом уральском городке Серове Вечный огонь, зажженный 9 мая 1975 года, горел ровным пламенем и служил символом памяти о павших в борьбе с фашизмом земляках. Когда-то здесь, на центральной площади, принимали в пионеры, проводили коммунистические митинги, молодожены приезжали к бронзовому мемориалу, чтобы возложить цветы... Теперь все иначе. Огонь потушен, а из земли сиротливо торчит звезда с дыркой посредине. — Неужели нет денег на газ? — первое, что приходит в голову, это финансовые проблемы города. — Да нет же, — пожимают плечами местные жители, — просто здесь в последнее время бомжи ночлежку устроили, греются у огонька, супчик варят, чай кипятят. Администрации стало стыдно, что у нас так с Вечным огнем обходятся. Вот наверху и приняли решение Вечный огонь от греха погасить. Вечный огонь больше не горит, а следы обитания возле его недавнего пламени бомжей по-прежнему хорошо заметны. Из соседнего парка сюда перетащили скамейки, стол, даже мусорную урну принесли. Дальше больше — люди без определенного места жительства, видимо, почувствовав, что теперь у них имеется свой угол, где-то раздобыли шампуры, ржавый чайник и алюминиевую кастрюлю. С наступлением темноты около пяти десятков бездомных со всей округи собирались у Вечного огня, чтобы, по их словам, “почтить память погибших в бою”. Администрации города такое волевое решение нищих не пришлось по душе. Именно поэтому глава Серова был вынужден издать “указ о затушении Вечного огня”. — Вечный огонь зажгли в городе как раз к 30-летию Победы. Мы гордились им, думали, будет гореть всегда, на то он и вечный, — рассказывает один из участников торжественной церемонии открытия мемориала Владимир Каретников. — Я до сих пор не могу привыкнуть, что на месте Вечного огня теперь темнота. Ведь люди все равно туда приходят, вот и в минувшую пятницу три букета цветов положили. Расспрашиваю других жителей Серова и понимаю, что этот мемориал вообще несчастливый. Несколько лет назад кто-то украл отсюда бронзовый венок, украшавший центр мемориала. Позднее его обнаружили на приемном пункте цветного лома. Здесь же нашлись и таблички с именами павших солдат, похищенные все с того же мемориала. — Плохо, что огонь потушили, — говорят жители, — но возле мемориала действительно каждый день можно было увидеть совершенно непотребные картины. Малолетние беспризорники зачастую прикуривали от огня, пожилые бомжи — кипятили чайник, варили суп. Однажды кастрюля с будущим супом опрокинулась и потушила Вечный огонь. В прошлом году администрация города в связи с катастрофической ситуацией решила построить ночлежку для бомжей. Выделили здание — заброшенный двухэтажный корпус на окраине города. Однако позже власти испугались. “К нам же со всей Свердловской области тогда бомжи приедут, — объясняли сотрудники городской администрации свой отказ от строительства ночлежного дома. — Ведь подобного нигде нет, а бомжей в области порядка 45 тысяч”. На протяжении многих лет пользовались городские нищие услугами АО “Серовмежрайгаз”, который совершенно бесплатно подавал газ в конфорку Вечного огня. Теперь, когда на огонек больше прийти некуда, постояльцы этого мемориала перебрались на окраину города в заброшенное село. Нашли пустующий дом. Сейчас в нем живет порядка тридцати бомжей. Окна забили досками, чтобы не так сильно дуло. Спят по очереди. Боятся умереть во сне от холода. “Смотрящий”, как называют здесь ночного дежурного, через каждые два часа должен растолкать спящего, проверить, живой ли. — Я прошел всю войну, чудом остался в живых. Был контужен, потерял ногу, стал инвалидом первой группы. Эх, да разве о такой жизни мечталось, когда мы 9 мая в воздух стреляли и плакали, словно дети, — сокрушается Михалыч, самый пожилой житель бомжатника. Неожиданно старик срывается с места и через несколько минут выносит из соседнего отсека потрепанный чемодан. Оттуда высыпаются значки, медали и даже боевые ордена. — Мы когда к Огню подходили, всегда этот чемодан с собой брали. Это ведь в честь наших товарищей он горит. Сколько в боях моих друзей полегло, страшно вспомнить! — продолжает Михалыч. — Как же вы дошли до жизни такой? — спрашиваю. — Думаешь, те погибли, а старик вот живет, небо коптит, Вечный огонь позорит, — злится Михалыч, — не я дошел, довели... Знаешь ведь, как у нас на Руси — от тюрьмы да от сумы... Вот и я оказался не застрахован от беды. — Ну а как же вас милиция-то не гоняла? — Пытались, да что они могут сделать? — пожимает плечами Михалыч. — Бывало, милиционер к нам подойдет, замечание сделает, так я тут же перед ним все награды и вываливаю: поверяй, дескать, все до последней заслуженные! Да еще ору командным голосом: “Имею право!” Как-то, помню, сержант молоденький дежурил, стушевался, засмущался, говорит: “Извини, батя”, и даже пачку сигарет оставил... А вот что теперь нам теперь делать, и не знаю. Одно остается — помирать?.." 16.11.2002 Московский комсомолец