 |
|
Печать |
| Агентство Федеральных Расследований (www.FLB.ru) | ||
 |
||
|
Возмутитель спокойствия |
|
| "НА ДНЯХ, выступая на общественном градостроительном совете Москвы, мэр столицы Юрий Лужков высказался за то, чтобы восстановить памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади. Скульптурная и архитектурная композиция памятника была безупречной, отметил он. Творение выдающегося скульптора Вучетича было мощной доминантой на одной из центральных площадей Москвы.
Впрочем, мало кто станет оспаривать художественные и архитектурные достоинства этого памятника. Без него Лубянская площадь утратила свою гармоничность и завершенность. С чисто эстетической точки зрения возвращение Дзержинского на Лубянку надо было бы только приветствовать. Однако вокруг заявления московского градоначальника тут же разгорелись нешуточные страсти. Один из лидеров Союза правых сил Борис Немцов резко осудил высказанное Лужковым намерение и заявил, что его партия будет всеми возможными средствами противиться его практическому осуществлению. Причина конфликта, как всем очевидно, нисколько не связана с искусством или градостроительством, а носит сугубо политический характер. Снос памятника Дзержинскому в августе 1991 года имел символическое значение. Этот акт знаменовал собой для людей, именовавших в ту пору себя демократами, разрыв с прежней тоталитарной системой, победу над ненавистной связкой КПСС-КГБ и ее порождением ГКЧП. Из памяти свидетелей тех яростных дней никогда не сотрется жутковатая картина висящего в петле "рыцаря революции", в свете прожекторов поднимаемого ввысь подъемным краном, чтобы через мгновение оказаться низвергнутым на землю. Переполненная ликующими людьми площадь, а на заднем плане глухо и настороженно молчащее здание КГБ. Величественная статуя Дзержинского стала первой в ряду низверженных памятников кумирам ушедшей эпохи. Рушились монументы, разбивались мемориальные доски, переименовывались улицы и площади. Наступила, казалось бы, новая эра с присущими ей символами и сакральными знаками. Чем она заняла освободившееся место? Возвеличением противников и жертв рухнувшего тоталитарного строя. Так появились памятники Деникину, Колчаку, Николаю I. Провозгласив свободу искусства от идеологии, сторонники его чистоты и незапятнанности вновь стали подчинять художественные задачи идеологическому началу, только теперь с противоположным знаком. Выступая со своим предложением, Юрий Лужков специально подчеркнул, что оно ни в коей мере не означает "возврата к прошлому". То есть не имеет политической подоплеки. За минувшие годы люди стали спокойнее, трезвее воспринимать происходящее. Накал митинговых страстей спал. И все больше приходит понимание, что в очередной раз все разрушать до основания смысла нет. История такова, какая она есть. Из нее, как и из песни, слова не выкинешь. Любого деятеля, вошедшего в историю, выбросить из нее никто не в силах. Тем более что мало кто из исторических фигур предстает перед потомками только в черном или белом цвете. Это в полной мере относится и к Дзержинскому. По словам того же Юрия Лужкова, "у кого-то этот образ связан с КГБ, а у кого-то с борьбой с беспризорностью, восстановлением железных дорог, руководством ВСНХ в период разрухи". Не вдаваясь в оценку личности и исторической роли Феликса Дзержинского, можно лишь сказать, что до сих пор память о нем в обществе не изгладилась. Не зря на днях почти во всех средствах массовой информации появились материалы, посвященные 125-летию со дня его рождения. О его последователях не стоит и говорить. В кабинетах в здании на Лубянской площади по-прежнему висят портреты Дзержинского, а сотрудники ФСБ безо всякого стеснения называют себя чекистами. В Париже, Лондоне, столицах других государств памятники когда-то непримиримых врагов мирно соседствуют друг с другом. Их объединила национальная история. Пусть так будет и в Москве. Пусть у Кутафьей башни встанет памятник Александру II, а в центре Лубянской площади вновь появится напряженная фигура в длиннополой шинели. И когда проходящие по площади малыши, направляясь в "Детский мир" или из него, спросят у своей воспитательницы или учительницы: "Кто этот дядя?", пусть она по собственному разумению расскажет им, кем был Феликс Дзержинский. " |
|
|
16.09.2002 |
Российская газета |
Из досье FLB |
||||
|
||||