Наталья Кагаловская: "Антироссийская волна накрыла и Bank of New York"

Громкое дело Bank of New York, похоже, закончилось ничем. Итогом скандала, который длится почти год, стало обвинение руководителя компании Benex Питера Берлина, а также его жены и сотрудницы Люси Эдвардс в уклонении от налогов на сумму $1,8 млн. Столь ничтожный итог этого дела, видимо, настолько разочаровал американскую сторону, что даже окончательное судебное разбирательство, которое должно было состояться 3 мая, перенесено на неопределенный срок. На лето перенесены и слушания российского парламента по "делу BoNY", инициатором и организатором которых выступает думский Комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам во главе с Александром Шохиным. Правда, ему все-таки удалось пообщаться с Джеймсом Личем, возглавляющим аналогичный комитет в конгрессе США, - человеком, который в сентябре прошлого года инициировал слушания об отмывании русской мафией денег через Bank of New York. В результате встречи выяснилось, что у американских политиков исчезла потребность в дальнейшем раздувании скандала. Более того, стало очевидно, что вся эта история, представляющая Россию в довольно черном свете, постепенно оборачивается против самих же зачинщиков - США и Bank of New York ("Ко" писал об этом в номере от 28 февраля 2000 года).
Пострадавшая из-за этого скандала Наталья Кагаловская-Гурфинкель, бывший вице-президент Bank of New York, подала иск против банка в Савеловский суд Москвы. Она обвиняет банк в том, что руководство BoNY опорочило ее честь, достоинство и деловую репутацию. В качестве компенсации она требует выплатить ей $270 млн. При этом наш суд в обеспечение этого иска вправе наложить арест на имущество банка в России. А российское имущество Bank of New York - это акции отечественных предприятий, на которые BoNY выпустил так называемые АДР - американские депозитарные расписки. Поэтому российские компании, выпускающие АДР через BoNY, забеспокоились. Причем выпуск АДР практически всех российских эмитентов был проведен с участием BoNY. В их числе - программы по выпуску АДР "ЛУКойла", РАО "ЕЭС", "Газпрома", "Мосэнерго", "Ростелекома", "Татнефти", "Сургутнефтегаза", общая стоимость которых составляет примерно $1 млрд. "Ко" удалось взять интервью у одного из главных фигурантов этой истории - Натальи Кагаловской.

"Ко": Прошло уже восемь месяцев с начала скандала. Похоже, от былого накала страстей уже ничего не осталось...
Наталья Кагаловская: Скандал еще в какой-то степени продолжается, и официально он еще не закончился. Но меня все это мало касается. Скандал ведь не был связан с тем, что я делала. С моей работой все было замечательно. И как раз расследование, которое было по этому поводу, это подтвердило. Та часть банка, которой я заведовала в Bank of New York, работала хорошо, и никаких ошибок в его работе не было. Я, кстати, работала непосредственно с председателем банка - г-ном Томасом Реньи. Моим бизнесом всегда интересовалось высшее руководство. В курсе моей работы был и совет директоров. А то, что случилось, произошло совершенно в другом подразделении банка. Причем прекрасно известно, кто им руководил, кто его курировал в руководстве банка. Но поскольку у этих людей в отличие от меня нерусские фамилии, их имена банк в прессу не сообщал.
"Ко": Как вы считаете, те публикации, которые появились в американской прессе, были санкционированы сверху? Это была целенаправленная кампания по дискредитации России или что-то другое?
Н.К.: Расследование началось задолго до того, как все эти сведения появились в прессе. Поэтому я думаю, что утечка в прессу была санкционирована. Но мне трудно сказать, по каким причинам - политическим или каким-то другим - это произошло. Но то, что потом получилось, - удивительно. Ведь расследование по какому-либо поводу может идти в любой стране. Но, когда корреспондент газеты The New York Times позвонил в банк и спросил, известно ли руководству банка о расследовании, о тех сумасшедших суммах, которые фигурируют в этом деле, банк повел себя неожиданно и непонятно. Вместо того чтобы объяснить, что все эти так называемые русские счета (которые фигурировали в расследовании. - Прим. "Ко") были в другой части банка, они отстранили меня от работы как самую старшую в банке по бизнесу с Россией. И об этом сразу сообщили в прессу. Естественно, американские СМИ подхватили эту информацию и связали два факта: расследование, которое велось почти год, и мое отстранение от работы, связанной с бизнесом в России. Поэтому в прессе появились сообщения, что я имею прямое отношение ко всему. Это было неверное заключение. Однако в банке не сочли нужным поправить ошибку и объяснить прессе, кто и чем на самом деле занимался. Могу предположить, что банку было выгодно такое положение дел. А газетчики с удовольствием стали раскручивать информацию о "русском следе" и моей якобы причастности ко всему.
"Ко": Но все-таки как вы считаете - за что вас отстранили от работы?
Н.К.: Причина в том, что я русская и замужем за русским. И я уверена, что они это сделали совершенно сознательно - для того, чтобы ввести в заблуждение общественность и органы банковского надзора, наведя их на так называемый русский след. Как теперь видно, руководство BoNY просчиталось. Они не предполагали, что скандал достигнет такого масштаба и волна антирусских настроений захлестнет их самих.
"Ко": Как вы думаете, то, что произошло, это ваша личная история или специально спровоцированный скандал, затрагивающий государственные интересы России?
Н.К.: Мне трудно судить о корнях этой истории. Но надо сказать, что последние два-три года в Америке явно нагнетались антироссийские настроения. Эти постоянные разговоры про "русскую мафию", "бандитский капитализм", воровство и коррупцию в России присутствовали постоянно. Ну а когда случился скандал, то все, кто его хотел, смогли использовать это как повод. Общественность стала муссировать детали расследования, строить какие-то версии. Я не знаю, чего все эти люди хотели достичь, но то, что эти разговоры спровоцировали антироссийскую истерию - я бы даже сказала, панику, - это очевидно. Я даже не могла представить, что в Америке может такое произойти.
"Ко": А вам не кажется, что русские тоже отчасти виноваты в том, что произошло?
Н.К.: Я думаю, что русские виноваты в том, что затем последовало. Ведь, вместо того чтобы дать какой-то цивилизованный отпор, в России сначала никак не реагировали, а потом отделывались лишь вялыми заявлениями, на которые в Америке никто не обращал внимания. Ничего серьезного, что могло бы остановить скандал или направить его в другое русло, не предпринималось.
"Ко": А может быть, все дело в том, что в России все знали о существовании "серых" финансовых схем ухода от налогов и о том, какие денежные потоки на самом деле проходят таким способом?
Н.К.: Ну, это не российское изобретение, как известно. К тому же схемы для оптимизации налоговых режимов используются во всех странах. Однако же в других странах не происходит таких масштабных скандалов.
"Ко": Скажите, по вашим ощущениям, до американцев дошло наконец, что они на самом деле сделали, раздув скандал такого масштаба?
Н.К.: Я думаю, дошло. И я уверена, что какие-то выводы они из этого сделали. Но сейчас они пока не могут ничего сказать. Хотя очевидно, что скандал затухает сам по себе.
"Ко": А как сейчас развивается ситуация с вашим судебным иском?
Н.К.: Все идет нормально. BoNY, правда, пытается затягивать это дело. Это стандартная ситуация. Но у меня нет ни малейшего сомнения, что суд примет единственно правильное решение.
"Ко": Что вы имеете в виду?
Н.К.: Я имею в виду, что суд удовлетворит мой иск против BoNY о защите чести, достоинства и деловой репутации и затяжки тут им не сильно помогут.
"Ко": А какова была реакция руководства BoNY на ваше заявление?
Н.К.: Мне об этом неизвестно, поскольку никаких публичных заявлений руководство банка не делало. Думаю, что они нервничают.
"Ко": Однако американская пресса, похоже, потеряла интерес к скандалу...
Н.К.: Да, их это уже почти не интересует. Если и появляются статьи, то они уже другой тональности. Причем если первоначально по отношению к этому скандалу в СМИ употребляли выражение money laundring - отмывание денег, то сейчас пишут о money transfer - переводе денег из России, которые в основном являются платежами западным компаниям по импортным контрактам. Даже все так называемые факты представляются совсем по-другому и вполне законными.
"Ко": А вы могли бы оценить реальный ущерб, нанесенный этим скандалом той и другой стороне?
Н.К.: Прежде всего это массовое закрытие российских счетов. Пострадала репутация всех российских банков. В иностранных банках считают, что лучше отказаться от бизнеса с Россией, лишь бы никто ни в чем не обвинил. Сильно пострадала и репутация BoNY. То, что они сделали, - это прежде всего хамство по отношению к России. Ведь BoNY имел такой хороший бизнес здесь, уважение и возможность зарабатывать хорошие деньги. Теперь выясняются всякие детали. Например, что с ADR не все так однозначно - а ведь банк один из мировых лидеров в этом бизнесе, и не исключено, что у них будут серьезные проблемы из-за этого. Изменилось, конечно, и мнение людей о банке. Если они и не знали до этого о BoNY, то теперь он предстает в плохом свете. Скандал ведь случился с одним из крупнейших американских банков. Но это их собственное деяние.
"Ко": А конкуренты банка уже успели воспользоваться этими событиями?
Н.К.: Конечно, и пользуются вовсю. Я слышала, что Republic National, ABN AMRO и все остальные, кто тоже работал в России в тех же сферах бизнеса, что и BoNY, очень быстро перехватили инициативу. И ничего удивительного - большинство иностранных банков продолжают работать с Россией. К тому же BoNY с перепугу закрыл восточноевропейский департамент, а оставшиеся счета российских клиентов перевели в департамент Африки и Ближнего Востока. Они всячески хотят показать в Америке, что сокращают операции с Россией.
"Ко": Как вы думаете, кого конкретно предупреждает рекламный плакат в Москве, на котором написано, что мошенничество с ценными бумагами в России недопустимо?
Н.К.: Я не знаю, но думаю, это предупреждение касается всех, кто работает с российскими ADR. BoNY, как известно, был монополистом в этой области на протяжении всех последних лет и до сих пор, думаю, им остается. Плакат, видимо, предупреждает, что у банка может быть много проблем из-за недоработок в этой области. Хотя мне трудно судить - ADR я не занималась.
"Ко": Как вы считаете, Россия как рынок не потеряна из-за этого скандала?
Н.К.: Нет, конечно. Все равно всем надо зарабатывать деньги и работать с Россией. Мне кажется, что интерес к России вновь просыпается. Новый президент, новые надежды. Конечно, Россия тяжелая страна в плане бизнеса. Я ее хорошо знаю и понимаю, что за 10 лет поменять экономику, поменять менталитет непросто.
"Ко": Какие у вас планы на будущее? Вы собираетесь продолжать работать? (На этот вопрос "Ко" муж Натальи Кагаловской - известный бизнесмен Константин Кагаловский, присутствовавший на интервью, с улыбкой заметил: "Будет работать домохозяйкой".)
Н.К.: Что-то, конечно, буду делать. Но пока еще не придумала.
"Ко": У вас ведь вроде нет финансового образования?
Н.К.: С образованием у меня все нормально. Сначала я окончила восточный факультет Ленинградского университета, потом Принстон по современному Ближнему Востоку. В коммерческий банк тогда - 15 лет назад - людей принимали не только из бизнес-школ. В Америке другой подход. Они могли набрать две трети сотрудников из числа специалистов по французской литературе. Считалось, что если человек окончил хорошую школу, то его можно обучить банковскому делу. Во всяком случае, в Америке банкиры необязательно экономисты.
"Ко": А как вы попали в BoNY?
Н.К.: Сначала я пошла учиться в Принстон, чтобы иметь шансы работать наравне с американцами. Принстонский университет один из лучших в США, и его диплом имеет большое значение для последующей карьеры. Конечно, даже после Принстона мне было непросто найти работу. Но меня взяли в банк и сначала целый год учили. Затем я несколько лет проработала в департаменте Западной Европы. А в 1992 году было принято решение о создании восточноевропейского департамента для работы с Россией, странами бывшего СССР и Восточной Европы. Я была назначена руководителем этого департамента. Так что моя карьера в банке складывалась вполне успешно. Но Америка не рай. Надо понимать менталитет крупного американского банка, его корпоративную культуру, особенно такого консервативного учреждения, как Bank of New York, который как огня боится любого паблисити. Поэтому, когда в банке узнали, что должна появиться статья, где речь идет об отмывании денег и где упоминается BoNY, - это был страшный удар. Тогда и было принято решение пожертвовать мною. Они думали, что так спасут свою шкуру. А обвинение в отмывании денег - самое страшное для американского банка. Поэтому то, что руководство BoNY запаниковало, - неудивительно.
"Ко": А откуда в России "грязные" деньги и о каком отмывании может идти речь?
Н.К.: То, что в России есть отмывание денег, - это факт. Я уверена, что все люди - и в банках, и во власти - понимают, что есть отмывание. Россия богатая страна, денег много, законов мало.
"Ко": То есть в Америке тоже уверены в том, что в России есть "грязные" деньги?
Н.К.: А как же! Мы за этим следили и столько всего сделали, чтобы среди наших клиентов не было каких-то таких нехороших имен.
"Ко": Но масштабы этой отмывки российских денег, кажется, несопоставимы с объемами, которые отмываются в других странах?
Н.К.: Думаю, вы ошибаетесь. Конечно, точно мы не знаем. Но есть статистика, есть люди, которые следят за этим. Они говорят, что в разных странах по-разному. И в основном этим занимаются страны, где не такое жесткое законодательство, где нет специальных структур. Но мне кажется, что в России со слабыми, неразвитыми банковскими институтами и крайне нерациональным законодательством отмывание денег должно присутствовать в немалых объемах.