Так уж повелось, что интересы государства у нас превыше интересов людей. Как бы мы себя не называли: монархия, республика советов, социальное демократическое государство. Да и что по сравнению с «нуждами» государства жизнь какого-то отдельно взятого крестьянина или дачника. Даже если этих отдельно взятых десятки и сотни. Есть совершенно другие вполне конкретные интересы, и есть люди, которые за этим стоят. А еще есть чиновники, вечные российские чиновники, которые исполняют указания, невзирая на последствия.
Строительство ВПП-3 аэропорта «Шереметьево», вопреки здравой логике, природе и интересам людей, в очередной раз доказывает, что в нашей стране ничего не меняется.
В предыдущих материалах мы рассказали, что происходит с рекой Клязьмой и лесом.
Очередная поездка в район строительства ВПП-3. На этот раз мы решили выяснить, как живется людям.
После трех часов толкания по автопробкам, мы, съехав с Шереметьевского шоссе, подъехали к развилке дорог, на краю деревни «Дубровки». За высокими заборами – дома: одни побогаче, другие победнее. Осень уже позолотила клены и почти оголила яблони и сливы. Где-то еще цветут запоздалые цветы, поникла трава. Казалось бы, все как обычно.
Вскоре к нам подходит один из членов инициативной группы Владимир. «Перепечино, Исаково, Дубровки, - говорит собеседник, - самый котел строительства. - Нам говорят, зачем мы тут участки купили, мол, кто вас заставлял? Мол, вы же знали обо всем».
О чем и когда они должны были знать, жители, по рассказам нашего собеседника, понять не могут. Ведь многие из них живут здесь больше15 лет, а кто-то и больше двадцати. Даже с учетом того, что решение строить здесь ВПП-3 было впервые принято еще при губернаторе Борисе Громове в 2001 году, а потом несколько раз пересматривалось, людям не понятен намек на незаконное поселение, ведь живут-то они здесь давно.
На самом деле деревня Дубровка (Малые Дубровки) находится в 4-х километрах к востоку от деревни Черная Грязь. В 1859 году в ней было 10 дворов и проживало 49 человек (мужчин - 26, женщин - 23). Принадлежала она камер-юнкеру Алексею Сергеевичу Уварову.
В 1911 году в деревне - 9 дворов и размещается имение с лесной сторожкой купца Пешкова. В 1932 году при коллективизации 11 крестьянских хозяйств вступило в колхоз. В деревне осталось одно единоличное хозяйство, 4 едока и рядом размещался хутор - одно хозяйство с 7 едоками.
В 1966 году в деревне было 14 хозяйств и проживало 53 человека (мужчин - 23, женщин - 30). На январь 1998 года в деревне значилось 7 домовладений и постоянно проживало 10 человек. Около деревни уже тогда велось строительство 35 индивидуальных домов с постоянным проживанием.
Сейчас Дубровки заселяют в основном дачники, многие из них живут здесь круглогодично.
В районе санитарно-защитной зоны аэропорта «Шереметьево» в целом проживает сейчас более 20 тысяч человек.
Проблема жителей этого строительного котла стоит остро не первый год. Об этом периодически писали федеральные СМИ, ужасаясь проблеме. Телеканал «Красная линия» в начале 2013 года подготовил репортаж «О болоте», но власть не хочет слышать и видеть всех проблем, которые обостряются с каждым новым днем строительства авиамонстра. И дело не в том, что жители против прогресса, или журналисты поддакивают ретроградам. Дело в хозяйском подходе к богатству природному и в человеческом отношении к людям. На данный момент нет ни того, ни другого. Знаменитое «После нас хоть потоп» в данном случае можно перефразировать так: «После нас хоть болото».
И вот теперь уже наша группа идет вместе с Владимиром на окраину деревни, где, собственно, и ведутся строительные работы по возведению ВПП-3. Попутно обсуждаем, насколько опасно жить здесь именно сейчас. И узнаем, что, согласно предварительному анализу шумов и эмиссии, произведенных на этапах взлета, посадки и руления, на основе которого и была сформирована граница санитарно-защитной зоны (СЗЗ), деревни «Дубровки», «Исаково» и «Перепечино» находятся в эпицентре строительства. Узнаем также, что, согласно анализу, население этих деревень при любом варианте планировочных решений новой летной зоны должно быть полностью переселено.
Кстати, это же прописано в проектной документации ООО «Корпорация Инжтранстрой», датированной еще 2010 годом, где уже тогда говорилось, что «в перечисленных поселках значительно (от 2 до 10 раз) превышена ПДК по оксидам и диоксидам азота, а также отмечена верхняя граница или небольшое превышение ПДК бенз(а)пирена и взвешенных частиц.
Но люди продолжают здесь жить... Точнее, выживать.
Справа – забор Дмитрия, слева – строительная площадка.
Перед нами нерадостная картина. На краю деревни, за забором дом уже нежилой. Что-то вывезено, что-то оставлено хозяевами. Уже на подходе видно огороженную яркой сеткой, на скорую руку прибитой к столбикам, территорию строительства. Где-то в метрах 200 работает техника - машин 20. Площадка строительства почти вплотную подходит к домам. Нам на встречу выходит хозяин одного из домов, одинокий пенсионер, Дмитрий.
«Да вот сами посмотрите, как нам живется. Вот мой дом, а вот – строительство. Работают круглосуточно. Живу здесь один, у меня вот куры, коза. Я их не закрываю, боюсь, что подпалят. (Как нам стало известно, некоторые дома уже горели. – FLB). И так из девяти кур три уже украли, у петуха хвост выщипали, - рассказывает Дмитрий. – На меня завели уголовное дело, а за что, я не знаю. Да и никто в деревне не знает. Уезжать я отсюда не хочу, я здесь давно живу. А представители из ГУП АГА приезжали и запугивали. Строителей я не боюсь, они меня боятся. Даже не меня, а мою собачку».
Для параллельного мира, в котором живут те, кто выполняет миссию строительства ВПП-3, конечно, один пенсионер – не в счет. И этот мир жестко, грубо и бесцеремонно наступает не только на небогатого одинокого старика.
К нам подъехал еще один житель деревни, Александр. Бывший летчик. У него здесь дача, одна из самых красивых в округе, ухоженная. В нее вложено немало труда и души. Александр тоже член инициативной группы. Из беседы с Александром узнаем, что с начала вырубки леса и строительства полосы места стали здесь болотом. В телерепортаже «Красной линии» он уже почти год назад говорил о сумме проблем, связанных со строительством ВПП-3.
Но сейчас вопрос стоит даже не об убийстве реки и более чем 300 га леса, который вдруг разово признали больным и вырубают под ноль, и даже не о нарушении законов природоохранной зоны, о них мы уже говорили в предыдущих материалах, а о людях. О людях, которые не просто не нужны здесь, а доставляют кучу хлопот чиновникам, которым важно получить то, ради чего они сюда пришли…
«Мы не ждем, сложа руки, - говорит Александр, - продолжаем бороться».
Далеко не первый год жители деревень, которые попадают под строительство взлетно-посадочной полосы «Шереметьево», сражаются за свои здоровье, хозяйство, жизнь. Третий год жизнь в деревнях Дубровки, Перепечино, Паршино, Черная грязь, Исаково и еще десятка наполнена борьбой: что будет завтра? Разделят ли огороды полосой взлета самолетов? Расселят ли, как и когда? Возместят ли материальный ущерб (не говоря о моральном) в полной мере или все пойдет как всегда: дождутся, когда шум стихнет, и сделают так, как нужно?
Журналист «Ленты.Ru» Андрей Козенко недавно рассказал о том, как борются за свои права с параллельным миром чиновников и застройщиков состоятельные жители соседних деревень. Вот несколько выдержек из статьи:
«Вот здесь пьяные строители на грузовиках катались… Вот здесь пытались шлагбаум снести, чтоб не в объезд на стройку ездить, а прямо под окнами у нас…», - рассказывает журналисту жительница Дубровок Ольга Болданова. Она проводит экскурсию по местности: «Здесь лес раньше был, обещали только «провести маркировку участков вырубки леса», да только срубили весь, не заморачиваясь. Старики наши плакали, когда смотрели. А весной Клязьма разлилась, и у нас впервые во дворах было по колено воды. Раньше-то лес воду сдерживал. Клязьме русло меняли, изгадили все. Не Клязьма теперь, а какая-то Хуанхэ. Только не желтая, а серая».
Идем по разбитой строительной техникой дороге. «Этот дом расселили уже, жители выехали. Мы теперь боимся, чтоб его строители не оккупировали. И так по вечерам с палками гуляем на всякий случай, — продолжает рассказывать Ольга. — А вот с этим домом вообще удивительная история: по плану черта между пятном стройки и санитарно-защитной зоной делит его пополам. Ну, хозяину и сказали: ты тут ужмись, придумай что-нибудь. А мы там посмотрим».
«Дом дизайнера Ирины Ростковой, продолжает журналист, располагается в 200 метрах от будущей взлетно-посадочной полосы; рулежная дорожка и вовсе будет проходить в 18 метрах от дома, и за маневрами самолетов будет очень удобно наблюдать в окно — переселяться Ирине пока еще никто не предлагал.
«Ночью техника грунт трамбует — у меня кровать натурально вибрирует», — рассказывает она. Отключения электричества на весь день стали обычным делом по мере разрастания стройки. Напряжение может скакнуть со 130 вольт до 320-ти — в этом случае загорается проводка. Два дома уже сильно горели».
Мы приехали в Перепечино. По дороге к деревне – штабелями аккуратно уложены срубленные деревья. Кстати, как выяснилось из разговоров с местными жителями, этот «больной» лес аккуратно не только распиливают, но и загружают в машины с номерами нескольких регионов и куда-то увозят. Увозят по несколько десятков машин ежедневно. Можно только догадываться, куда и для чего.
Татьяна Лобанцева, житель Перепечино – юрист и еще один член инициативной группы жителей. Вид с мансарды дома Лобанцевой журналиста Козенко впечатляет. «Здесь будут самолеты антиобледенителем обрабатывать, — показывает она на бульдозеры и котлованы. — А вот здесь, кажется, построят радар». Ее дом дал трещину на фасаде, и женщина беспокоится, что это может повлиять на мнение оценщиков».
Территория вдоль дороги огорожена по всему пути нашего следования. Площадка большая. Автотехника работает вовсю, несколько человек отнюдь неславянской внешности топчутся рядом. Подъехали к краю деревни. Пошли вглубь в надежде найти людей. Из окна одного дома, выглянула пожилая женщина и скрылась. Через некоторое время к нам вышел невысокого роста пожилой мужчина. Когда мы объяснили цель своего приезда, он вышел за ворота. Представился. Дядя Миша живет здесь уже 23 года. Когда началось строительство, машины, говорит он, стали ходить прямо под окнами. Сломали шлагбаум, да и саму дорогу изуродовали. Дядя Миша воевал со строителями один. Добился того, что дорогу проложили в нескольких метрах дальше, а ту, что он в свое время сам строил, отремонтировали. На самом деле засыпали гравием. Но и на том спасибо.
Шлагбаум и дорогу дядя Миша восстановил. Теперь машины ходят в двух метрах от его дороги.
На наш вопрос, предлагали ли жителям уехать отсюда, заплатив за постройки, дядя Миша ответил, что вот то-то и обидно, что никто нам этого не предлагал. И не предупреждал. Предупредили бы, объяснили бы, мы бы поняли. Мы, говорит, понимаем, что есть нужды государства, но взяли бы, собрали людей, объяснили по-человечески так, мол, и так и решили бы с нами наши вопросы. А так никто не сделал. Вроде бы оценку какую-то производят, но до нас еще не дошли.
Вот и живут люди в деревнях рядом со строительной площадкой государственного масштаба, работы на которой ведутся давно и без разрешительных документов, не зная, что их ждет дальше.
Неоценимые слушания
Понятие «публичные слушания», очевидно чиновниками тоже воспринимается по-своему. Первые такие слушания, вроде бы должны были состояться еще на заре строительства, точнее разработки его плана. Но тогда их просто не было. Намного позже, точнее более чем через 10 лет, в январе 2012 года, такие слушания состоялись. Правда, почему-то председатель слушаний - председатель Совета депутатов муниципального образования сельское поселение Луневское Мерзликин В.В. сказал, что слушания, на которые пригласили население, будут касаться генерального плана застройки всего поселения Луневское, а не строительства ВПП-3. Из текста протокола слушаний видно, что администрация всячески старается уйти от проблемы ВПП-3, а жители намеренно к ней возвращаются. Вот, например, отрывок из протокола:
Мерзликин В.В.:Мы не компетентны Вам ответить на вопрос о начале строительства. Мы сейчас рассматриваем ген.план всего поселения. Кроме д.Дубровки в состав поселения входит огромная территория, и вот для выполнения на этой территории полномочий по вопросам местного значения составляется ген.план поселения.
Романов А.В. д. Дубровки:Мы пришли на публичные слушания, чтобы услышать ответ на конкретный вопрос: о строительстве ВПП-3 и судьбе жителей, проживающих в этих деревнях. Мы живем как на вулкане. Конкретного ответа мы не услышали, поэтому предлагаю всем бойкотировать публичные слушания и покинуть помещение.
Мерзликин В.В.:Кому не интересно может покинуть помещение.
Интересен тот факт, что, несмотря на то, что государство уже в конце января 2013 года определилось с подрядчиком строительства третьей взлетно-посадочной полосы (ВПП-3) в Шереметьево, проект не мог стартовать из-за нерешенности вопроса с выкупом земель. ФГУП «Администрация гражданских аэропортов (аэродромов)» (АГА) на тот момент так и не определилось с оценщиком, из-за чего затягивается выкуп земель, необходимых для новой полосы.
Михаил Василенко
А уже в марте Генеральный директор аэропорта «Шереметьево» Михаил Василенко официально заявил: «Мы приложим максимум усилий, чтобы к 2015 году закончить». И это при том, что заказчик строительства — ФГУП АГА на тот момент не представил полной документации, кроме того, при проектировании новой полосы на месте ее строительства обнаружились логистический центр, который как нам стало известно, требует возмещения в размере нескольких миллиардов рублей, и неучтенный ранее магистральный газопровод «Газпрома», с которым тоже надо что-то делать.
В июне 2013 года состоялись очередные слушания.
После нескольких таких слушаний, которые, пусть с большим опозданием, но все-таки состоялись в Луневском с.п. Солнечногорского района, пошли оценщики. Но никто в деревнях до сих пор не понимает, по каким принципам и почему так медленно идет оценивание. Вроде бы договорились с большинством людей о суммах компенсации. Разумеется, довольны оказались не все.
Например, как пишет Андрей Козенко, один житель попросил оценить свой земельный участок на один миллион рублей дороже, потому что эти деньги он потратил на проведение к дому коммуникаций. Оценщики согласились, землю действительно оценили дороже, зато стоимость дома снизили ровно на эту же сумму, оставив итоговую оценку без изменений. Теперь судятся с оценщиками».
Наш собеседник и член инициативной группы Александр привел пример того, как происходило общение с оценщиками. Он даже сделал запись на диктофон этой беседы. Мы послушали. Ужаснулись. Грубость, нецензурная брань. И только тогда, когда оценщик узнал, что ведется запись, сменил тон.
Вообще с людьми разговаривают и по сей день примерно так:
Еще в 2011 году, как только люди узнали о неотвратимости строительства, причем узнали не от местной администрации, а как всегда по каким-то своим каналам, начались походы в администрацию. Понимая, что все равно дома снесут, жители деревень хотели добиться справедливой компенсации. Уже тогда они осознавали, что как только начнется строительство, их земли и дома резко упадут в цене. Что и произошло. Цены уже упали почти в два раза.
Однако, как рассказывают все члены инициативных групп, администрация Солнечногорского района ссылалась до последнего на то, что, мол, знать не знаем ничего, что решение принимается на федеральном уровне.
Но вскоре стало ясно, что районной администрацией, оказывается, согласование на стройку было подписано намного раньше, чем про нее узнали жители. Да и правительство Московской области вроде даже поддерживало местное население, твердило, что вопрос на контроле. Но как проконтролировать ситуацию, когда за два года в области сменилось три губернатора?
Изучив практически всю документацию по строительству злосчастного объекта, и вооружившись знаниями и юридической поддержкой, инициативная группа жителей начала атаковывать ФГУП АГА, Минтранс и Росавиацию. Стали подавать иски. Правда, в декабре 2012 года вице-премьер Игорь Шувалов пообещал решить вопрос с расселением, и иски отозвали.
Сейчас Пресс-служба ФГУП АГА ясно говорит о том, что в зоне строительства «путем выкупа изъяты в собственность Российской Федерации» 42 земельных участка».Также там обещают, что до конца 2013 года завершится процедура изъятия еще 23-х земельных участков. Продолжить собираются и в 2014 году. Только вот строительство уже ведется, лес вырубается, река загрязняется, и цены на жилье падают. А ведь по закону людей должны были выселить до начала всего этого, мягко сказать, предприятия.
Да и денег, как говорят уже теперь во всем осведомленные жители, на расселение нет . И когда они появятся, ссылаются они на ведомства, неясно…
А пока люди здесь живут, и борьба двух параллельных миров продолжается.
Сейчас инициативная группа старается добиться справедливого отселения из ставшей не просто некомфортной, но уже и опасной территории строительства. Решимости им хватает. Они даже ложатся под колеса машин, вызывают полицию, пишут письма во все инстанции и подают иски.
Интересно, что когда жители спрашивали строителей: «Вы вообще кто такие?» — они отвечали: «А нам и не сказали, что здесь кто-то живет».
Когда мы открыто снимали на камеру, как и в прежний приезд, работы резко останавливались. Потом снова возобновлялись. Строители круглосуточно выравнивают землю под площадку, нарушая при этом даже строительные технологии, насыпая глину, вместо песка. Но это уже другая история.
К тому времени, как статья была готова, точнее 25 октября 2013 года появилась информация, что объявлен открытый конкурс на право заключения договора строительного подряда на выполнение строительно-монтажных работ по объекту: «Развитие Московского авиационного узла. Строительство комплекса новой взлетно-посадочной полосы (ВПП-3) Международного аэропорта Шереметьево, Московская область».
