|
“Водители "решальщика" МВД Максима Каганского, которого обвиняют в вымогательстве $3 млн за закрытие уголовного дела о контрабанде, рассказали, как взятку в окно машины закидывал бывший следователь СК. Но что было в пакете, они не знали, а следователь умчался со словами: "Меня пасут". А после этого следствие, по их словам, шантажировало их большими сроками, чтобы выбить показания на шефа, - пишет 4 июля портал Право.Ру.
По данным следствия, в 2011 году Каганский предложил за $3 млн избавить бизнесмена Бориса Юдина и его партнера Ивана Царькова от возможного уголовного преследования по делу о контрабанде томографов (позднее ст. 188 УК была декриминализована). Сперва дело расследовала фигурант "списка Магнитского" Нелли Дмитриева. Тогда она работала в Главном следственном управлении ГУ МВД по Москве, а теперь ее судят вместе с Каганским.
По версии следствия, от Юдина (тогда он проходил по делу свидетелем) и Царькова, который уже был в статусе обвиняемого, Каганский попросил $3 млн. Однако в тот момент дело уже было передано в Следственный департамент МВД, к которому Дмитриева не имела никакого отношения, а значит, не могла повлиять на статус Юдина и его партнера.
С Каганским их свел бывший следователь СК Андрей Козбанов, у которого был общий бизнес с Юдиным — общая АЗС и небольшой нефтеперерабатывающий завод в Волгограде. В суде Козбанов рассказывал, что к нему явились оперативники, сказали, что знают о планах Каганского, и предложили участвовать в оперативном эксперименте против него. По словам Козбанова, он и должен был передать взятку от Юдина в магазине Honda, но опоздал, и Каганский велел отдать деньги его охраннику, который теперь тоже на скамье подсудимых вместе с двумя водителями Каганского. Все они обвиняются в покушении (ст.30 ч.3 УК) на мошенничество в особо крупном размере по предварительному сговору (ст.159 ч.4 УК — до 10 лет лишения свободы). Сегодня в Хорошевском райсуде они рассказали, как происходила передача взятки.
По словам водителя Романа Емельянова, вечером 23 сентября 2011 года он приехал к ресторану "Азербайджан", через пару часов к нему подошел коллега Владимир Кириллов, и они поехали на Mercedes G-Wagen встретить какого-то человека – как потом выяснилось, Козбанова.
"Человек из машины кивнул, забросил пакет и поехал, — описал он произошедшее. – Пакет был большой и тяжелый". Вскоре Емельянову начала преграждать дорогу "Газель", он, изрядно испугавшись, прибавил скорости и вернулся к ресторану. Там он подошел к Каганскому и рассказал о произошедшем, но тот "никак не отреагировал", так как был пьян, и только сказал переложить пакет в другую машину.
Но тут прибежали люди в черном и назвались полицейскими, рассказывал Емельянов. О том, что в пакете были деньги (муляж – ред.), он узнал позже. Утром его и Кириллова отвезли в здание МВД на площади трех вокзалов и допрашивали пять часов. По словам Емельянова, в СИЗО к нему приходили сотрудники ГСУ, советовали признаться и дать показания против Каганского и Дмитриевой. "Я объяснял, что ничего не понимаю, они говорили, что дадут восемь лет условно, защиту свидетелей предлагали, вывезти всю мою семью", — рассказывал подсудимый.
- Неизвестный мужчина бросает вам пакет и вы спокойно его берете? – заинтересовалась судья Виктория Коте.
- А что я мог сделать? Я так понял, что Володя [Кириллов – ред.] его знал.
- И вы все время молчали? То есть это норма, когда вы проезжаете мимо машины и к вам залетает пакет?
- Я сам был удивлен. Человек подъезжает, бросает, [говорит] "меня пасут", нажимает на газ и уезжает, больше ничего не говорит.
- Даже это вас не удивило, что неизвестный мужчина передает вам пакет?
Недоразумение прояснил товарищ Емельянова по несчастью подсудимый Владимир Кириллов. Он подтвердил, что давно знал Козбанова.
"Я знал, что мы должны сопроводить его к ресторану. Эти его действия были неожиданностью", — пояснил подсудимый.
По его словам, он не понял, кто преградил им дорогу:
"Если бы была милиция – со всеми фонарями, с люстрами, мы бы спокойно остановились".
Возле ресторана их задержали и продержали всю ночь, а утром отвезли на допрос.
- Меня постоянно склоняли, чтобы я сказал, что я поехал забрать у Козбанова деньги. Говорили: тебе грозит от 10 до 15 лет. Я даже не понял, за что. Они говорят: вымогательство 3 млн руб.
По его словам, в СИЗО к нему тоже приходил оперативник УЭБа и склонял к сделке со следствием.
- А где моя выгода, где моя заинтересованность? Я с этого что-то поимел, что ли? — недоумевал Кириллов.
Также оба подсудимых, как и охранник Каганского Дмитрий Чуприн, рассказали, что следователи давали им подписывать чистые листы – как пояснил Кириллов, для ксерокопий каких-то документов.
Этот эпизод с вымогательством — не единственное обвинение, по которому судят Каганского. По данным следствия, в первый раз он помог Юдину в 2009 году. Тогда налоговая пришла к выводу, что его компания "Медкор" не доплатила в казну 20 млн руб. и на Юдина и его компаньона Царькова было заведено уголовное дело. С Каганским их свел все тот же Козбанов, который тогда работал в СК и проводил проверку по этому делу.
"Я объяснил, что по линии Следственного комитета ничем помочь им не могу, но предложил познакомить с Максимом Каганским, чтобы они сами с ним переговорили, — рассказывал Козбанов. – Так как у Каганского были близкие отношения с Иваном Глуховым, который в то время был начальником главного следственного управления ГУ МВД Москвы, я организовал им встречу, чтобы они переговорили на предмет помощи со стороны Каганского".
Юдин, признанный потерпевшим по делу, встречу с Глуховым подтвердил:
"Я был у него на приеме в его кабинете, он сказал, что считает [наше дело] неоправданно затянутым".
После этого Глухов, по словам Юдина, вызвал начальника управления и сказал, что нельзя "людей держать в состоянии неопределенности" несколько лет, но "прямых указаний на закрытие дела не давал".
Через какое-то время Юдин получил уведомление о закрытии дела и заплатил Каганскому обещанные $800 000.
Глухов же ни о чем таком не знает. На заседании в понедельник защита Каганского зачитала его показания, где на вопрос, что ему известно про дело о неуплате налогов, возбужденном в 2009 году, он ничего сказать не смог. На вопрос, знал ли он Каганского, Глухов ответил, что был знаком с ним через сына, с которым тот учился в институте, но близко не общался, а приходил ли к нему на прием Юдин, не помнил”.
24 апреля в публикации Агентства федеральных расследований FLB «Потепевшие и проигравшие «ментовских войн» говорилось: “Яну Кирилловуему 3 года и 4 месяца. Полтора года назад мальчик перестал говорить. Врачи утверждают, что причина патологии — психологическая травма, полученная в результате ареста отца.
В понедельник в Хорошевском райсуде Москвы продолжилось рассмотрение уголовного дела Максима Каганского. На скамье подсудимых, за решеткой — сам Каганский и его «организованная преступная группа»: охранник Каганского Дмитрий Чуприн, водитель Владимир Кириллов и водитель жены Каганского Роман Емельянов. В зале суда — еще одна подсудимая, бывший следователь Главного следственного управления ГУ МВД по Москве Нелли Дмитриева (у нее — «подписка о невыезде»).
Каганский получил всероссийскую известность в конце сентября 2011 года, когда во время совместной спецоперации ФСБ и МВД были задержаны «с поличным при получении взятки в 1,5 млн долларов» водители и охранник. Самому Каганскому тогда удалось скрыться. Пресс-служба Министерства внутренних дел сообщала, что бизнесмен Каганский, бывший офицер департамента экономической безопасности МВД, подозревается в посредничестве при передаче взяток высокопоставленным сотрудникам правоохранительных органов. Иными словами, Каганский — «решала», который «за достойное вознаграждение» мог обеспечить прекращение уголовного преследования любого бизнесмена.
Во время обыска у Каганского были обнаружены документы, подтверждающие его общие бизнес-интересы, деловые и дружеские связи с генерал-лейтенантом Андреем Хоревым, в то время руководителем ДЭБ МВД. К примеру, был обнаружен договор приобретения гостиницы в Черногории, оформленный на жен Каганского и Хорева; дарственная на элитную квартиру в пользу отца генерала, фотографии совместного отдыха.
Через две недели после ареста водителей и охранника Каганского, а именно — 4 октября 2011 года, репортеры главных выпусков новостей федеральных ТВ-каналов рассказывали уже о задержании по подозрению в коррупции следователя Нелли Дмитриевой. Именно ей якобы и должен был передать 1,5 млн долларов Максим Каганский.
Дело преподносилось как огромное достижение спецслужб в разоблачении высокопоставленных «оборотней в погонах» из МВД.
В январе 2012-го Каганского задержали в Новосибирске и этапировали в Москву. И, что интересно, тональность сообщений пресс-секретарей в погонах и вектор обличительного пафоса изменились. Каганскому и его «подельникам» уже не вменяли курьерскую доставку взяток полковникам и генералам МВД, их представляли банальными мошенниками, «кидающими» доверчивых заказчиков.
Сейчас интерес прессы к процессу — минимальный. Из журналистов в зале судебного заседания — только я и корреспондент специализированного правового сайта. Напомню: когда раскручивался маховик этого уголовного дела, о Максиме Каганском и его «подельниках» наперебой рассказывали все федеральные каналы.
А сейчас адвокаты Каганского и его «подельников» настаивают — и очень убедительно, — что их подзащитные стали жертвой провокации силовиков. Потому как выясняется, что «потерпевшие» в этом деле стали потерпевшими «по просьбе» оперативников, а деньги на передачу обвиняемым были выданы из кассы ФСБ (50 тысяч долларов, остальную сумму нарезали из газет).
Главный свидетель обвинения — Андрей Казбанов, бывший офицер МВД и компаньон Каганского (у них был совместный бизнес — небольшой нефтеперерабатывающий заводик и сеть АЗС в Волгоградской области). Казбанов рассказывает, как договаривался с Каганским о «прекращении уголовного преследования» трех бизнесменов, как получил «куклу», изображавшую 1,5 млн долларов, и как передал пакет в машину, за рулем которой сидел Роман Емельянов, а на пассажирском месте — Владимир Кириллов.
Казбанов заметно нервничает, потирает кончик носа, теребит лацкан пиджака, периодически вытирает о штаны потеющие ладони. Вопросы защиты ставят свидетеля в тупик, он часто переспрашивает, то и дело говорит, что не помнит тех или иных обстоятельств, жалуясь на «индивидуальные особенности памяти». Но о роли «подельников» говорит однозначно, что водители и охранник не были в курсе переговоров, которые Казбанов вел с Каганским, а 23 сентября 2011 года водители встречали его, чтобы проводить к Каганскому. (Тот же Кириллов поехал на встречу «пассажиром» только потому, что был единственным из работников Каганского, кто знал Казбанова в лицо).
…Исход «дела Каганского» мне более или менее ясен — громких разоблачений о коррупции в МВД не будет. Ниточки порваны, - полагает автор публикации.
В Хорошевский райсуд я приехал посмотреть на водителя Владимира Кириллова, который уже полтора года содержится в СИЗО и которому следствие отвело роль активного члена ОПГ. В редакцию обратилась его жена Екатерина и пригласила посмотреть, как жил «член ОПГ», ворочающий миллионами долларов. И я побывал в подмосковном поселке в 15 километрах от станции метро «Домодедовская».
У поселка даже названия никогда не было. На картах его обозначали как «31-й километр». Это одна-единственная улица с не сильно оригинальным названием Путейная. С одной стороны поселок подпирает железная дорога, с другой — трасса «Дон».
Здесь родился и жил в «доме барачного типа» до самого ареста водитель Кириллов.
— Шесть лет назад Володя устроился на работу к Каганскому, — рассказывает Екатерина Кириллова. — Неделю работал, неделю отдыхал. Я ему готовила семь рубашек, два костюма, две пары обуви, он уезжал. Ночевал или в машине, или во флигеле для прислуги в коттедже Каганского.
За работу Кириллов получал 60 тысяч рублей в месяц.
— Один день отсыпался, а потом ездил «таксовал», — говорит Екатерина. — Я не работала, сидела с ребенком, а Вове надо было еще и алименты платить.
Когда в 6 утра 24 мая 2011-го нагрянули следователи с обыском, только и забрали, что военный билет и загранпаспорт Володи, рассказала Екатерина. В загранпаспорте не было ни одной визы, за границей Кириллов был дважды — в конце 80-х, когда служил срочную в ГСВГ, и в Гаграх — с Катей на море.
В «тот» день Каганский поручил ему съездить встретить гостя и проводить его к ресторану, где праздновал что-то Каганский. Казбанов забросил в машину пакет (как выяснилось позже, с денежной «куклой») и дал деру.
Думаю, что на спецоперацию ФСБ и МВД было задействовано немало сил. И когда Каганскому удалось скрыться, непосредственные исполнители операции не решились докладывать руководству о провале, - предполагает журналист в «Новой газете». Как водится, задержали тех, кто попал под руку. Ну а задержав, начали выбивать «чистосердечное признание, явку с повинной и сотрудничество со следствием». К слову, явку с повинной никто из задержанных писать не стал.
Прокуратора неоднократно выступала против продления ареста Емельянову, Чуприну и Кириллову, не находя достаточных оснований для содержания их в СИЗО. Но суд каждый раз продлевал арест. В итоге, если сейчас отпустить из СИЗО водителей и охранника, возникнет резонный вопрос: почему их держали там полтора года? И поэтому я думаю, что приговор в отношении Кириллова, Емельянова и Чуприна будет обвинительным.
Вот и получается, что на сегодняшний день главная жертва резонансного дела о коррупции в высших эшелонах МВД — сын Владимира и Екатерины Кирилловых, мальчик Ян, который очень рано заговорил, но когда арестовали отца, замолчал», приходит к безрадостному выводу журналист Ирек Муртазин в «Новой газете» № 45 от 24 апреля 2013 года.
Ранее на эту тему на FLB: «Потерял веру в людей», «Решалы» не согласны быть мошенниками», “Ментовские решалы” уходят в суд “мошенниками”, «Переквалифицировали в мошенников», «Следствие ищет легких путей», «Отпустили «по болезни» за сотрудничество», «Тайна генеральской «элитки».
|
