|
О "деле Михаила Игнатова" - подполковника Центрального РУБОП, взятого под стражу в мае прошлого года, мы уже писали в апреле нынешнего года ("Обвиняемые - потерпевшие", "МН" N 13). Судя по ответу заместителя Генерального прокурора РФ Василия Колмогорова, который он дал на запрос депутата Государственной думы Эдуарда Воробьева, в том числе и по итогам рассмотрения статьи в "МН", в позиции прокуратуры ничего не изменилось, то есть там по-прежнему считают Игнатова взяточником.
Однако неожиданно в деле появилось новое доказательство, свидетельствующее о том, что взятку, инкриминируемую Игнатову, он все же скорее всего не получал. Прежде чем рассказать об этом, мы еще раз напомним читателям обстоятельства этого эпизода.
ДВА АРЕСТА
В середине апреля 2001 года к Игнатову поступил сигнал от помощников депутатов фракции "Единство" о том, что некие лица "разводят на деньги" коммерсантов под видом лоббирования их интересов в Думе. В качестве примера был назван коммерсант Евгений Тростенцов.
Тростенцов подтвердил, что за последние девять месяцев он уплатил 150 тыс. долларов неким Игорю Новикову и Денису Вороненкову якобы для передачи во фракцию "Единство".
Сотрудники милиции установили в фирме Тростенцова, куда вечером за десятью тысячами должны были приехать Новиков и Вороненков, средства аудио- и видеозаписи. Стодолларовые купюры в сумме 10 тысяч были переписаны и ксерокопированы. Все эти действия были оформлены рапортами, протоколами и постановлением первого заместителя начальника Центрального РУБОПа.
В ходе беседы, которую оперативники и понятые слышали с помощью спецсредств, Тростенцов действительно передал 10 тыс. долларов Новикову и Вороненкову, которые были приняты ими без колебаний. Однако наибольший интерес представляет аудиозапись состоявшегося между ними разговора. Редакции ее передала мать подполковника - Лариса Игнатова.
В разговоре, который длился более часа, Новиков и Вороненков очень умело создавали впечатление о своих связях как во фракции "Единство", так и с губернаторами в регионах, в правительстве, в правоохранительных органах и иных государственных структурах.
На выходе от Тростенцова Новиков и Вороненков были задержаны и обысканы. Помимо денег, из их карманов посыпались удостоверения помощников членов Государственной думы и сотрудников правоохранительных и иных органов. После составления протоколов Новиков и Вороненков были доставлены в ОВД "Беговой", куда Игнатов заранее вызвал следственную группу прокуратуры.
Задержанные Новиков и Вороненков оказались людьми очень не простыми. В частности, выяснилось, что дядя Новикова - не кто иной, как Борис Пастухов, - бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ, заместитель министра иностранных дел, а мать - тренер по фигурному катанию Елена Чайковская - фигура, знаменитая в мире спорта. "С учетом личностей подозреваемых" прокурор Северного АО Беликов отказал в санкции на последующее заключение Новикова и Вороненкова под стражу, и после трех дней задержания в ИВС они были отпущены на волю (в настоящее время дело прекращено).
Между тем уже на второй или третий день задержания по РУБОПу поползли слухи, что Игнатов якобы вымогает взятку за освобождение Новикова у его знаменитой матери. Игнатову позвонил Сидоров - один из понятых, с которым он часто работал и который присутствовал и при задержании Новикова и Вороненкова - и стал плести что-то о каких-то деньгах за освобождение Новикова. Игнатов - оперативник с большим стажем, специалист по уголовным авторитетам и "Солнцевской" ОПГ - осторожно попросил понятого приехать на Шаболовку и спустился к проходной, чтобы провести его через турникет. Здесь, на глазах сотрудников РУБОПа и часовых, Сидоров попытался передать Игнатову какой-то пакет, но Игнатов отбросил его и сделал, в свою очередь, попытку задержать Сидорова. Произошла короткая потасовка, в которой приняли участие сотрудники РУПОБа и производившие скрытую съемку сотрудники УСБ - Управления собственной безопасности МВД РФ.
После этого Игнатов поехал в прокуратуру, чтобы еще раз дать показания о задержании Новикова и Вороненкова. При этом он настаивал, что ни в какие связи ни с Еленой Чайковской, ни с кем-либо по ее поручению не вступал. Тем не менее после нескольких часов допроса его задержали. 11 мая следователь по особо важным делам Прокуратуры Москвы Лучкина предъявила Игнатову постановление о привлечении в качестве обвиняемого, в котором утверждалось, что он сначала подстрекал посланца Чайковской к даче взятки за освобождение сына в сумме 100 тыс. долларов США, а затем получил через понятого часть обусловленной суммы - около 30 тыс. долларов. Одновременно была дана утечка в прессу, где называлась сумма взятки 200 тыс. долларов и была ссылка на некую аудиозапись, которая затем "исчезла".
НАШЕДШАЯСЯ КАССЕТА
Так вот, при знакомстве Игнатова с материалами дела перед передачей его в суд он обратил внимание на аудиокассету, не включенную в опись, и решил ее послушать. Оказалось, что это и была оперативная запись разговора Сидорова (предполагаемого передатчика взятки) с самим Игнатовым и с работниками Управления собственной безопасности. Эту кассету, которую трудно отнести к доказательствам его виновности, Игнатов расшифровал, текст передал матери, а она - в газету. Мы остановимся лишь на самых показательных местах этой сбивчивой расшифровки.
1. Разговор по телефону между Игнатовым и Сидоровым.
Сидоров: Здорово. Ну слушай, короче, я баксы-то взял.
Игнатов: Какие? Ты чего? О чем ты?
* * *
Сидоров: Слушай, ну к тебе туда сколько ехать? Может быть, я тебя где-нибудь перехвачу?
Игнатов: Ты приезжай тогда к 10 часам (имеется в виду здание ЦРУБОПа на Шаболовке).
2. Разговор в машине, а затем в районе проходной на Шаболовке с участием Сидорова, неизвестных сотрудников УСБ и Игнатова.
Сидоров: Правильно?
УСБ: Да, а мы там рядом где-то будем стоять.
Сидоров: Я пачку отдам.
УСБ. Нет, это будет не видно.
Сидоров: Угу (звук застегиваемой молнии - очевидно, одевается под одежду специальный аппарат для прослушки). Неудобно как-то...
* * *
Сидоров (звонит Игнатову с проходной): Старый, ну я на КПП стою.
Игнатов (спускается): Пойдем.
Сидоров: Куда? Да нет, я тут на две секунды, просто лавэ-то и все ("лавэ" - на блатном жаргоне - деньги. - Ред.).
Игнатов: Мне тебя допросить надо.
Сидоров: Мишк, я не могу сегодня. Может, кофейку сначала маханем?
Игнатов: Ну ладно, давай допросимся, выйдем и пойдем кофе пить.
Сотдрудник УСБ (подходит): Управление собственной безопасности. Добрый день.
Игнатов: Добрый.
УСБ: Не надо руки, не надо.
Игнатов: Да, руки будут! (Очевидно, кладет руки в карманы, чтобы туда ничего нельзя было подложить.)
УСБ: Спокойно!
Игнатов: Да это провокация какая-то идет. Руку! (К охранникам на проходной): Ребята, руководство мое дайте.
* * *
(Дальше происходит потасовка, и Игнатов уходит за проходную ЦРУБОПа.)
Сидоров: Вышел бы я с ним и пошел кофе пить, слово же дал, ядрена мать! Не стал бы я там ему бабки давать.
УСБ: Деньги-то ты ему отдал?
Сидоров: Ну, когда отдал-то?
УСБ (разочарованно): Да...
ДЕЛА-ПЕРЕВЕРТЫШИ
"Дело Игнатова" закончено следствием и сейчас должно быть направлено в суд. В части эпизода со взяткой, якобы переданной Игнатову, приговор на столь шатких доказательствах может оказаться и оправдательным. Однако "дело Игнатова" образует как бы сообщающиеся сосуды с другим делом - "Новикова и Вороненкова", в отношении которого заместитель Генерального прокурора Колмогоров на запрос депутата Думы Воробьева сообщает следующее:
"Запись разговора между Тростенцовым, Новиковым и Вороненковым от 23.04.2001 и протокол ее расшифровки, о которых упоминается в публикации, приобщены к материалам уголовных дел N 323507сс и N 18951. Каких-либо сведений о совершении Новиковым и Вороненковым преступления протокол расшифровки указанной записи разговора не содержит".
Обращаясь к этому делу в прошлый раз, мы привели часть расшифровки разговора Тростенцова, Новикова и Вороненкова. Наверное, есть смысл довести до наших читателей еще одну часть этого документа, где речь идет о деньгах и лоббировании, а читатель сам для себя решит, можно ли здесь говорить об уголовном деле или нет.
|
