|
- Поклонники творчества московского Церетели сравнивают его с испанским Гауди - словно бы та же фантазия без границ и разумных объяснений, тот же южный темперамент и та же творческая ненасытность. Отчего столь разные результаты?
- Церетели, конечно, мысленно сравнивает себя с Гауди, хотя мне не пришло бы в голову ставить их на одну планку. Разница в первую очередь в подаче материала: мастер выстраивает идею, композицию и решает все общие вопросы, и подмастерьям остается доделать лишь некоторые частности. У Церетели все ровно наоборот - все идеи подают его ученики, а он из них выбирает и ставит свою подпись на проекте в соответствии со своим выбором. Поэтому, кстати, его скульптуры и архитектурные произведения все время получаются разными, поэтому как-либо критиковать их весьма затруднительно. Плохих художников очень много, гораздо больше, чем хороших. Но беда не в этом, а в том, что плохой художник стал крупным чиновником, получившим возможность ставить свои художества в городе. Единственное хорошее, что выходило из его рук, - это керамические мозаики. Абстрактные, абсолютно аполитичные, декоративные панно 70-х годов, которыми он, собственно, и прославился.
Но взять хотя бы Нику на Поклонной горе. Очевидная цитата из гениального Джакометти, благое намерение обернулось нелепостью. Как объяснить человеку, что нельзя взять шедевр и увеличить его в триста раз! В маленькой скульптуре Джакометти чувствуется пластика, рука скульптора. В церетелиевских же масштабах она делается просто угрожающей. То же самое и с Петром -- взята привычная, почти классическая форма подсвечника, с пропорциональными сужениями в нужных местах. А когда канделябр тысячекратно увеличивается, а сверху вместо свечки ставится маленький человечек...
Но самое ужасное - это Манежная площадь. Это его грех, который он как оформитель делит с властями; это самое непоправимое его деяние - искалечен вид одного из исторических мест Москвы. Веками все жило, развивалось исходя из одного уровня высоты площади. А потом вдруг из-за того, что кто-то неправильно составил смету, выяснилось, что нужно надстроить еще один этаж. В итоге историческое место погублено. И фонтанчики с животными по сравнению с этим - мелочи.
И везде, конечно, непонимание материала - главное основание, по которому разделяются Гауди и Церетели. Гауди имеет свое видение пространства и формы, постоянно повторяет его и развивает, а Церетели в этом смысле не художник, а экспертный совет среди своих учеников в одном лице. Нельзя говорить о стиле Церетели - все сделано разными художниками. И еще - стать знаком города, каким стал Гауди для Барселоны, Зурабу Константиновичу никто не даст. Гауди же понимал, что создает очередное чудо света; недостроенная Саграда Фамилиа собирает толпы туристов и будет собирать еще много лет. А как только уйдет Лужков и во власть придут другие люди, время Церетели кончится. А еще через некоторое время, я уверен, появятся и спонсоры выноса этих скульптур за городскую черту. Сейчас есть сад снесенных коммунистических скульптур на задах ЦДХ. Бывать там, бродить среди них, лежащих на земле, порой даже забавно и приятно. Точно так же неплохо было бы обустроить скучный пустырь в каких-нибудь Химках или Мытищах - это могло бы стать их местной достопримечательностью.
Я бывал в Барселоне и видел дома, построенные Гауди, и собор Святого Семейства. Там сразу видно - человек творил, имея понятие об архитектуре и скульптуре, так или иначе взаимодействуя с окружающей городской средой. Его постройки в контексте окружающих домов не похожи на вставные зубы, вроде Петра на реке. Наоборот, такое ощущение, что один из домов на улице вдруг ожил, расправил плечи и снова застыл.
|
