|
Впервые в новейшей истории России тюрьма может пойти с молотка. Процедура банкротства начата против двух учреждений уголовно-исполнительной системы Оренбургской области. Тюремное имущество, как и положено, будет описываться, изыматься. На очереди стоят еще несколько "предприятий строгого режима", которым грозит разорение. Местные власти считают УИН структурой федеральной, а поэтому все вопросы по содержанию колоний советуют задавать Москве.
Положа руку на сердце надо признать: в последние годы платить бюджетникам стали лучше, платить стали "веселее". Но на некоторые статьи расходов по-прежнему капают слезы. Например, в кошельке колоний совсем нет денег на ремонт охранных сооружений, копейки выделяются на капитальный ремонт зданий, да и на капитальное строительство. Приходится их изыскивать. И зарабатывать. Рецепт придуман не вчера: люди за решеткой не должны сидеть без дела, а трудиться во благо. В царское время к "услугам" преступников была каторга. В советское - большие народно-хозяйственные стройки.
Сегодня предприятия уголовно-исполнительной системы выпускают продукции примерно на 9 миллиардов рублей в год. Цифра серьезная. Однако "тюремные" производства отнюдь не жируют. Большинство денег уходит на содержание заключенных, труд которых в конечном итоге получается не такой уж и дешевый.
- Большинство заключенных могут выполнять только низкоквалифицированную работу, - объяснил корреспонденту "РГ" один из высокопоставленных сотрудников ГУИН Минюста. - Как правило, люди получают профессию на месте. В рамках программы развития ООН, которая начала сотрудничество с Минюстом, будем создавать новые учебные программы. Уже сегодня в местах лишения свободы можно получить даже высшее образование, не говоря о профессиональном. Специальности на любой вкус: автослесари, бухгалтеры, экономисты и так далее. Большим спросом пользуется диплом юриста. Но это требует средств. Зарплату осужденным платят по тем ставкам, которые утверждены по всей территории России. Плюс специфика: заключенных надо кормить, охранять. И это, как вы понимаете, стоит немалых денег, а значит, влияет на рентабельность продукции.
Но перед лицом закона заводы и фабрики пенитенциарной системы равны с их вольными собратьями и также платят налоги. В том же Оренбургском управлении УИН предприятия учреждений должны выплачивать в год около 30 миллионов рублей. Никаких поблажек на то, что деньги зарабатывают не ради выгоды (по закону труд заключенных нельзя использовать для получения прибыли), а чтобы содержать сами колонии, здесь не делают.
- От администрации области мы не просим денег, - говорит начальник УИН Минюста по Оренбургской области генерал-майор внутренней службы Александр Тарнавский. - Нам нужны заказы на производство. Например, УИС Самарской области, Красноярского края вообще освобождены от уплаты всех налогов. Мы же все делаем своими силами, без поддержки местных властей.
Как сказал начальник одной из колоний, "суточная" норма, которой он располагает, - пять тысяч рублей. За эту сумму надо одеть около тысячи заключенных, что-то отремонтировать по хозяйству, "поставить на ноги" технику, залить полные баки топливом, да мало ли что еще. Вот и крутись, как хочешь.
Питание осужденных (22 с половиной рубля в день) и зарплата персоналу - отдельная статья, на которую исправно капают поступления из Москвы. Этого достаточно, чтобы не разбежались осужденные, но что делать, если бежать начнут сотрудники?
- Люди несут службу за две-три тысячи рублей, - сказал генерал Тарнавский. - Практически живут вместе с преступниками, болеют одними и теми же болезнями. 12-15 сотрудников ежегодно заражаются туберкулезом от осужденных.
Во многих районных больницах Оренбургской области врачи отказываются оперировать ВИЧ-инфицированных осужденных и больных туберкулезом. Боятся. Поэтому во многих колониях создаются собственные больницы с операционными для заключенных. Не то, чтобы сотрудники УИН не дорожили своим здоровьем, просто у них нет выхода...
Зато отцы области действительно нашли очень оригинальный способ борьбы с тюремными проблемами и неустроенностью - бороться с уголовно-исполнительной системой, как с каким-нибудь лопнувшим банком. В роли обманутых вкладчиков, видимо, будут осужденные. Можно будет подыскать и какого-нибудь конкурсного управляющего, недостатка в желающих, видимо, не будет...
По старой памяти уголовно-исполнительную систему у нас ассоциируют с Сибирью, Колымой, долгими этапами и лесоповалом. Но те времена давно канули в Лету. Сегодня, как правило, человек отбывает наказание недалеко от места жительства или в том регионе, где был осужден. В той же Оренбургской области из 17 тысяч осужденных 15 - местные жители. Хоть и преступники, но люди как бы и не чужие... Поэтому во многих регионах власти предпочитают жить с руководством уголовно-исполнительной системы душа в душу, денег из областного бюджета подкидывать, налогами особо не душить. Дело нужное, по-государственному важное, да и мало ли как жизнь сложится...
- В других регионах страны УИС является частью общей структуры управления и отношение к ней более серьезное, - говорит генерал Тарнавский. - В отличие от нашей областной администрации, которая, видимо, желает, чтобы уголовно-исполнительная система находилась за пределами области.
Но все же местным властям и руководству УИН придется как-то договариваться между собой. Потому что даже если все колонии в Оренбургской области уйдут с молотка, никто в Сибирь тамошних арестантов не повезет. В стране на это просто нет денег.
|
