|
Иностранное слово "допинг" в России выучили крепко: ведь практически ни одни крупные международные соревнования не обходятся без допинг-скандалов. Но, несмотря на жесткий контроль, спортсмены от стимуляторов не отказываются. "Допинговые войны" все набирают обороты: не успевают контролеры признать запрещенным то или иное средство, как появляется новое. Многие представители спортивного мира считают, что положить конец этой гонке невозможно. Более того - откровенно говорят: допинг в той или иной форме неизбежен, поэтому отношение к нему пора в корне пересмотреть...
Ловушка для атлетов
В 1967-м Международный олимпийский комитет впервые потребовал от каждого ведущего спортсмена бумагу с отказом от употребления каких бы то ни было "чуждых организму" препаратов и обещанием честно содействовать росту собственных спортивных достижений. Однако до профессионального допинг-контроля в то время было еще далеко. Лишь на Олимпиаде в Мюнхене-72 спортсменам пришлось сдать пробу на амфетамин в первой официальной антидопинговой лаборатории. Анаболические стероиды в то время "ловить" еще не умели.
Но там же, в Мюнхене, легкоатлетов в буквальном смысле подвергли пристрастному допросу, и выяснилось, что 68 процентов из них активно принимают стероиды.
Однако первый обязательный анаболический контроль (исключая тестостерон) был проведен только на Олимпиаде-76. Тогда у спортсменов и возник вопрос, как обмануть аппаратуру и замаскировать запрещенное вещество, и атлеты стали пить гормоны роста и противоподагрическое средство пропенецид, но год спустя его тоже внесли в список запрещенных препаратов.
В 1988-м спортсмена впервые лишили олимпийского "золота": жертвой допинг-контроля стал канадский спринтер Бен Джонсон. Этот случай навел такого шороху в спортивном мире, что легкоатлетические федерации 11 стран, включая СССР, стали регулярно тестировать атлетов даже на тренировках.
Но с тех пор список допинговых жертв только множился. И сопутствующие скандалы становились все более изощренными...
Кровный вопрос
Один из самых свежих примеров - с нашей бегуньей Ольгой Егоровой, которую на последнем чемпионате мира жестоко подставили соперники. Вещество эритропоэтин, который якобы обнаружили в крови Егоровой, - не что иное, как химический аналог "кровяного допинга". Потому-то лаборатории и не могут никак разработать до конца тест, который стопроцентно доказывал бы наличие этого препарата в организме спортсмена... Суть "кровяного допинга" в следующем: как известно, красные кровяные тельца - эритроциты - несут нашим клеткам кислород, а, стало быть, энергию и силу. Так вот, какой-то умный человек придумал хитрость: откачать у спортсмена 200-300 мл его же собственной крови, перелить в баночку и убрать в холодильник. За какое-то время кровь в организме спортсмена восстановится, и ему тут же вольют то самое запасное "войско" эритроцитов. Сил перед стартом резко прибавится, а наличие допинга ни одна, даже сверхчувствительная аппаратура не определит...
Но даже с теми веществами, которые определяются легко, не все обстоит просто. Пару лет назад немецкий Федеральный институт спортивной науки опубликовал книгу "Допинг в ГДР - исторический обзор конспиративной практики". Ее автор, ученый Гизелер Шпитцлер, утверждал: "Только радикальное и обязательное применение допингов явилось основой для олимпийских успехов спортсменов ГДР в период с 1968 по 1988 годы". Герр Шпитцлер ссылается на 631 документ из секретных архивов. Причем в числе этих документов - закрытые постановления партийных органов, министерства госбезопасности, руководящих спортивных органов и даже рапорты внештатных осведомителей госбезопасности ("Штази"), среди которых было не менее 50 врачей, научных работников и тренеров, непосредственно участвовавших в централизованной разработке и реализации "государственной допинговой программы".
Мой собеседник Тимур Абсалямов, заместитель начальника управления науки Госкомспорта по физкультуре, спорту и туризму, который "вживую" наблюдал за подготовкой немецких спортсменов как раз в период, описанный Шпитцлером, прокомментировал эти данные так:
- Я могу подтвердить, что непоправимого ущерба здоровью немецких спортсменов "допинговая программа" не нанесла, потому как, пичкая, скажем, пловцов опасными препаратами, специалисты в то же время тщательно следили за грамотным выведением вредных веществ из их организма. Это лишний раз доказывает, что не нужно предавать фармакологию анафеме, - ведь успех спортсмена впрямую зависит от этой науки! Но бесконтрольный допинг - страшен. Так не логичней ли создать некий международный орган, который бы изучал и контролировал все случаи применения "дополнительных средств повышения спортивной работоспособности"?..
Упражнения на грани
- Без качественного фармакологического обеспечения защитить и подготовить организм спортсмена к запредельным нагрузкам невозможно, - по сути соглашается с Абсалямовым вице-президент Олимпийского комитета России и Международной федерации плавания Геннадий Алешин. - Взять, к примеру, великого Александра Попова. За год он проплывает ни одну тысячу километров. При этом здоровье пловца в идеальном состоянии, и ребенок у него совершенно здоровый. Вот что значит грамотная спортивная медицина! И допинг тут совершенно ни при чем. А вот другие пловцы, которые за год и 500 километров не наплывают, а результатов хотят таких же, как Саша, который тренируется во много раз больше, - конечно же, нуждаются в опасных стимуляторах.
...Велосипедист Эдди Меркс, датчанин, внезапно умер во время гонки. Прямо на шоссе. Последнее, что он прошептал, было: "Посадите меня в седло! Я хочу доехать до конца!". Что же произошло? Вывод напрашивался один: гонщик стал жертвой допинга, причем весьма специфического.
Известно, что при стрессах люди бывают способны на невозможное - к примеру, от страха перескакивают с крыши на крышу или бегут с невероятной скоростью. Так почему бы не использовать это явление человеческого организма в спорте, особенно с теми атлетами, для которых важна скорость?.. Так возник допинг, который можно охарактеризовать как "искусственный заменитель стресса". А принцип его действия в следующем. Известно, что у каждого человека существует внутренний биоограничитель, и он чувствует предел своих возможностей: может упасть от усталости, долго задыхаться, однако останется жив. А вышеописанный психостимулятор убирает этот ограничитель. Атлету кажется, что силы его безграничны, он не ощущает рубеж, срывается - и погибает. Это и произошло с бедным Мерксом.
И все же не все запрещенные препараты на самом деле опасны. Например, на Олимпиаде в Атланте-96 наши спортсмены попались на совершенно безобидном иммуностимуляторе бромантане. Этот препарат разрабатывался нашими учеными целых двадцать лет, о чем мне рассказывала непосредственно его создательница Нелли Арцимович. По ее словам, ни о каком вреде тут говорить не приходилось - напротив, бромантан должен был помогать космонавтам и спортсменам легче адаптироваться в непривычных условиях. К примеру, в той же Атланте, где во время Олимпийских игр было 50 градусов жары, от которой атлеты буквально изнывали во время соревнований. Неудивительно, что кто-то воспользовался новым средством, которое, естественно, в запрещенный список попасть еще не успело. Однако ребят едва не лишили медалей, обнаружив в допинг-пробе бромантан - хотя фактически это аналог разрешенного адамантана. Только, видите ли, "усик" от бензольного кольца в другую сторону торчит...
В итоге бромантан все же приговорили - видно, были слишком уж сильно задеты чьи-то денежные интересы, ведь производство и продажа каждого изобретения приносят громадные доходы. Вопрос только, кому... В общем, иммуностимулятор впоследствии непонятно с какой радости запретили в качестве "маскирующего препарата" (что ж, спасибо, хоть в психостимуляторы открытие наших ученых не записали!).
Но раз уж мы заговорили о материальных интересах, то не стоит забывать: абсолютно за каждой олимпийской наградой стоят огромные деньги, стало быть, в медалях заинтересованы отнюдь не только сами спортсмены. Есть люди, готовые любыми средствами обеспечить победу "подогреваемого" ими атлета. И без фармакологических препаратов тут не обойтись. Однако среди подобных средств слишком много запрещенных. Значит, выход один: надо пользоваться новыми, которые еще не успели попасть в черный список. Тогда, даже если постороннее вещество обнаружат в пробе ведущего атлета, обвинить его все равно не смогут. Выходит, что борьба с допингом изначально обречена на неудачу: ведь сколько бы ни обновлялась специальная аппаратура, сколько бы ни разрабатывалось изощренных тестов - антидопинговая лаборатория все равно не успевает за свежими открытиями.
Анафема или прощение?
После случая с Ольгой Егоровой к президенту Всероссийской федерации легкой атлетики Валентину Балахничеву подошел коллега из Германии и заявил: "Я поражен вашим поступком: мы бы сразу же отреклись от такой спортсменки, и ни одна федерация в мире не стала бы защищать атлета, заподозренного в применении допинга!"
- А я никогда не отрекался от спортсменов, - рассказывал Балахничев. - Даже если человек попался. Потому что получается: пока спортсмен нужен - мы пользуемся им, записываем в свой актив его результаты, а когда он срывается - причем стрессовые условия часто вынуждают его к применению допинга, - моментально предаем его анафеме. Это несправедливо, и я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя ущербным. Хотя контроль, безусловно, должен существовать.
Да, руководители наших федераций "не отрекаются, любя". Иначе не видать бы Маше Киселевой олимпийского "золота", ни одного, ни второго. Ведь Международная федерация плавания могла бы "закопать" ее уже дважды.
- И все исключительно из-за безграмотности врача команды! - прокомментировал Геннадий Алешин.
И, действительно, на чемпионате Европы-2000 - в Финляндии - Киселевой не повезло. Причем Алешину лично пришлось снять медаль с ее шеи и перевесить награду на какую-то француженку, занявшую второе место. А все потому, что тот же доктор - его уже уволили - не проследил и позволил ей пить какое-то дурацкое средство для похудения. Причем в аннотации к нему ничего запрещенного не было. Зато в одной из составляющих допинг-проба выявила эфедрин. В общем, Машу ожидало серьезное наказание. Дело было 19 июля, в пятницу. А через месяц, 25 августа, был последний срок подачи заявок на Олимпиаду в Сиднее!
Те выходные прошли в жутком психозе и, по сути, пропали даром, а в понедельник, 22 июля, состоялся суд. К счастью, федерация все же успела подать олимпийскую заявку - спортсменку дисквалифицировали всего на 30 дней! Но еще чуть-чуть - и было бы поздно.
Катетер для чемпиона
Учитывая, какому риску каждый раз подвергается спортсмен, проходя допинг-пробу после крупных турниров, невольно задумываешься: а нельзя ли как-нибудь подделать анализ, если уж препарат из организма вовремя вывести не удалось? Что ж, давайте приоткроем завесу тайны и узнаем, в чем же, собственно, заключается таинственная процедура допинг-контроля.
Раньше к спортсмену после выступления подходил допинг-офицер и брал расписку, что в течение часа атлет сдаст анализ. Случалось, что за этот час спортсмен или спортсменка успевали скрыться от любопытных глаз и просунуть тоненький катетер непосредственно в мочевой пузырь (можно себе представить, чего подобная процедура стоила мужчинам!). Потом содержимое пузыря добросовестно отсасывалось и вместо собственной мочи заливалась чужая - скажем, тренера...
Сейчас подобная акция невозможна. По новым правилам медкомиссии МОК к спортсмену теперь подходит заборщик того же пола, так же берет расписку, но уже не отходит от атлета ни на шаг, пока тот не пописает. Причем наблюдает за этим процессом весьма внимательно. А то еще вытащит запасную баночку откуда-нибудь из-под полы...
...Итак проба разливается в две идентичные склянки (для пробы "А" и "В") - причем сами баночки совершенно особые. Флаконы изготавливаются из специального прочнейшего стеклопластика. При малейшей попытке просверлить сосуд даже самым тонюсеньким сверлом (скажем, чтобы влить постороннее вещество) он немедленно разлетается на мелкие кусочки.
Проба "А" запечатывается. Причем на печати ставится только номер. Спортсмен на ней не расписывается. Затем запломбированный флакон закручивается еще в один дополнительный металлический сосуд, чтобы избежать любого риска. То же самое происходит с пробой "В". С той только разницей, что в данном случае спортсмен расписывается на печати, которой пломбируют баночку.
Далее пробы всех спортсменов складываются в специальный контейнер, и гонец отвозит их в одну из 24 аккредитованных международных лабораторий - в зависимости от того, с какой именно договорились организаторы конкретного чемпионата. Скажем, турнир может проходить в Будапеште, а пробы будут вскрываться в парижской или мадридской лаборатории. Кстати говоря, на предстоящих зимних Играх в Солт-Лейк-Сити американцы обещают создать лабораторию непосредственно на территории Олимпийской деревни. Чтоб далеко не ходить...
Гонец, однако, не может пройти внутрь медицинского центра, где располагается лаборатория. Он не имеет права контактировать с лаборантами, которые будут исследовать пробы, и потому передает контейнер специальному работнику этой организации. И только тот лично отдает пробы в руки специалистов.
После анализа пробы "А", если даже в ней обнаруживается допинг, результаты не афишируются по правилам МОК. Их может узнать только очень узкий круг людей - непосредственно сам спортсмен, его тренер, врач команды. Поэтому, опять-таки возвращаясь к случаю Ольги Егоровой, можно с уверенностью сказать, что когда результаты "А"-пробы опубликовала какая-то газета (там же в Париже, где, собственно, находилась лаборатория) - это было явным подтверждением "утечки информации". Концов, однако, не найти...
Что касается пробы "В", то она лишь в 5 процентах случаев отличается от "А". Однако если спортсмену хочется каким-то образом оправдаться, то он вполне может потребовать повторного анализа (на этот раз вскрывается баночка с его личной подписью), который обязаны провести в его присутствии, а также в присутствии свидетеля с его стороны - желательно специалиста в области фармакологии.
И все же свои хитрости у атлетов остаются: существует целый "выводок" препаратов (в основном мочегонных), которые заметно ускоряют очищение организма от допинга...
Что такое допинг - мы не знаем
Что характерно, общепринятого определения этому, казалось бы, такому ясному понятию - до сих пор не существует! К примеру, на последнем конгрессе Европейского колледжа спортивных наук один из участников предложил следующую формулировку:
"Допинг - это средство или метод, который а) может нанести непоправимый вред здоровью спортсмена; б) активно способствует повышению результативности".
- Ну, знаете ли, - тут же вступил в обсуждение Абсалямов, участвующий в этом почтенном консилиуме, - а что, если вместо слова "допинг" слово "тренировка" в ваше определение подставить. Она ведь тоже за счет нагрузок может непоправимый вред здоровью нанести, да и результатам несомненно способствует. Стало быть, обыкновенная тренировка - тоже допинг?
Человек промолчал, но явно расстроился. Ему так хотелось стать автором новой формулировки...
Было еще и другое определение, куда более лаконичное: допинг - это лекарство для здорового человека.
Вопрос только в том, много ли среди спортсменов - здоровых людей? И можно ли после травм позвоночника или мышечных разрывов выходить на беговую дорожку или борцовский ковер без "дополнительных средств повышения спортивной работоспособности"? И - нужно ли так уж спешить ставить на них несмываемое клеймо "ДОПИНГ"?
Хит-парад допинг-скандалов-2001
Сборная Финляндии по лыжным гонкам
На лыжном чемпионате мира труженики антидопинговых лабораторий раскусили аж шестерых финских спортсменов: началось все с Яри Исометса, продолжилось Яанне Иммоненом, а закончилось Хари Кирвесниеми, Миллой Яухо, Вирпой Куйтунен и Микой Миллюла. Всем им инкриминировали употребление препарата, скрывающегося за латинской аббревиатурой HES, а попросту - искусственной плазмы, позволяющей сделать кровь менее концентрированной и замаскировать таким образом факт присутствия в организме эритропоэтина.
Дмитрий Васильев
21-летний прыгун с трамплина был уличен в использовании фуросемида, употребляемого не только для сгонки веса, но и для маскировки других препаратов. Другой вопрос, а что тут маскировать-то: летающим лыжникам, как уверяют спецы, допинг и вовсе не нужен. В общем, судя по всему, попался парень по дурости. Ведь в нашей бедной сборной даже врача не было, с которым Дима мог посоветоваться, - на оплату проезда эскулапов на международные соревнования элементарно нет средств.
Эдгар Давидс
Голландского очкарика, играющего за "Ювентус", равно как и португальца Фернанду Коуту из "Лацио", уличили в употреблении нандролона. Футболистам грозила дисквалификация на длительный срок, но затем - не иначе как под давлением богатеньких хозяев клубов - решили обойтись четырьмя месяцами и штрафом в 100 миллионов лир ($46000)...
Али Саид-Сефа
Алжирского бегуна - серебряного призера прошлогодней сиднейской Олимпиады и чемпионата мира-2001 на 5000 метров - сгубил все тот же нандролон, приводящий, по утверждениям наших экспертов, к серьезным нарушениям в иммунной системе.
Наталья Сологуб
Белорусская бегунья, как и румынская копьеметательница Ана Мирела Термуре, если верить результатам допинг-тестов, баловалась ноарондростероном. Впрочем, дисквалификация этой парочки, последовавшая сразу после мирового первенства, осталась практически незамеченной: ни та, ни другая на медали как бы и не претендовали...
|
