|
Легализация (отмывание) денежных средств — статья УК для России почти экзотическая. Ну не возбуждали по ней до сих пор громких дел, хотя ни для кого не секрет, что именно “теневые” деньги — главный источник финансовых поступлений террористов.
И вот недавно ГУБОП МВД РФ начал расследование дела именно по 174-й статье, причем по самой тяжелой ее части, которая грозит заключением от 7 до 10 лет. Оперативники 16-го отдела ГУБОП утверждают, что вышли на след международного организованного преступного сообщества, члены которого похитили у государства и “отмыли” не менее 46 млн. долларов!
А начиналось все так красиво. С “Царева сада” — фешенебельного делового центра, который вот уже несколько лет возводится рядом с Московским Кремлем.
Это место издавна привлекало к себе внимание московских властей, заезжих иностранцев и строителей. В самом конце XV века по царскому велению разбили на берегу Москвы-реки большой сад, который не только поставлял фрукты на кремлевский стол, но и был любимым местом государевых прогулок.
В 1701 году сильный пожар перекинулся из Кремля аж на другой берег Москвы-реки и полностью уничтожил ставший уже знаменитым Царев сад.
Именно здесь, на месте бывших складов между Кокоревским подворьем и старым доходным домом на Болотной улице, уже несколько лет строится новый бизнес-центр, который в память о прошлом величии решили назвать “Царев сад”.
По проекту одним крылом комплекс выходит на Софийскую набережную и ограничен с трех сторон Москвой-рекой, Водоотводным каналом и Москворецким мостом. Его площадь должна составить 83,5 тыс. кв. м. Инвесторов очень привлекла идея висячих садов с цветами, фруктовыми деревьями и фонтанами на кровлях 4-го и 8-го этажей. Они проектировались по рисункам и описаниям настоящих царских садов, размещавшихся на крышах кремлевских теремов XVII века.
На строительство подрядилась компания “Кейстоун”, вокруг которой вскоре начались всякие таинственные события.
Кредитная линия доверия
ОАО ФСК “Кейстоун” был создан в апреле 1995 г. как частная фирма с российским капиталом под крупный проект — строительство офисного банковского комплекса на Большой Якиманке. Уже через полтора года “Кейстоун” сотряс первый крупный скандал: построенный комплекс ему никак не удавалось оформить в собственность, в результате чего на счетах компании были арестованы десятки миллионов долларов. Выйти из ситуации помогло только вмешательство московского правительства, и “Кейстоун” взялся за очередной проект стоимостью 180 млн. долл. — “Царев сад” в Кокоревском подворье.
К его реализации фирма приступила в 1997 г. Правда, не как строитель, а как инвестор. Помимо “Кейстоуна” инвесторами стали также Московский банк Сбербанка РФ и ЗАО “ЛИНН” — фирма, специально созданная для строительства “Царева сада”. Ее учредили хозяева “Кейстоуна” — Геннадий Шульман и Елена Клименкова.
Сразу возникает вопрос: как “Кейстоун” мог стать инвестором проекта, если его собственность к тому времени уже была заложена? Оказывается, очень просто.
Московский банк Сбербанка РФ выделил компании кредитную линию в 150 млн. долл., что само по себе удивительно.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам 16-го отдела ГУБОП полковник Олег Васильев уверен, что в мировой криминальной практике отмывка денег через строительство всегда стояла на одном из первых мест. Вспомните популярные фильмы про сицилийскую мафию, где жертв регулярно замуровывают в бетонные стены. И это не просто эффектный кинематографический прием. Большая стройка — очень удобный способ легализации теневых доходов. Многие отечественные стройки при ближайшем оперативном рассмотрении оказываются поистине золотыми.
Уголовное дело
Руководитель компании “Кейстоун” Геннадий Шульман вряд ли предполагал, что строительство пойдет настолько тяжело. Еще в самом начале выяснилось, что гидрогеология участка очень сложная: старое русло реки, песчаная насыпь, старая канализация, вибрация от расположенных рядом станций метро. Потом пошли беспрерывные споры с владельцами соседних зданий, предназначенных на слом или реконструкцию. А тут еще грянул финансовый кризис 1998 года...
“Кейстоун” пережил его с трудом. Впрочем, говорят, что проблемы с платежами возникли у фирмы еще раньше, когда она не смогла к установленному сроку вернуть Внешторгбанку 31 млн. долл.
В феврале 2001 г. Сбербанк прекратил финансирование строительства. Это случилось после ликвидации Московского банка Сбербанка России, когда выяснилось, что столь большой кредит был выделен “Кейстоуну” даже без залога.
Через полгода — новая беда. 20 июля скончался 55-летний Геннадий Абрамович Шульман, президент компании. Его место заняла Елена Клименкова — верная спутница и совладелец компании, не отходившая от Шульмана все его последние дни. Однако после смерти Шульмана все покатилось под откос.
3 января 2002 г. Главное следственное управление при ГУВД Москвы возбудило в отношении руководителей “Кейстоуна” уголовное дело по ст.ст. 159 и 174 УК РФ (“мошенничество” и “легализация денежных средств, приобретенных незаконным путем”) о хищении 46 млн. 594 тыс. 669 долл. 9 центов. Следствие наложило арест на принадлежащие “Кейстоуну” три здания на Якиманке и здание на Болотной площади.
Возбуждение дела инициировал Сбербанк России. По мнению его руководителей, все 89 с лишним миллионов долларов, выделенные на строительство “Царева сада”, “Кейстоун” получил в оговоренные сроки, но объем реально выполненных работ этой сумме явно не соответствовал. Вот и возникло подозрение, что часть денег украдена.
Директор же департамента управления недвижимостью компании Неретин заявил, что “дело является заказным, и в нем явно прослеживается недобросовестная конкуренция”. Якобы Сбербанк, перечислив на строительство “Царева сада” всего 89 млн. долл. (вместо 150 млн.), отчета потребовал за всю оговоренную сумму.
Партнеры и друзья
Известный московский предприниматель — президент ФСК “Кейстоун”, член Совета директоров “Транскапиталбанка”, руководитель Московского теннисного клуба — Геннадий Шульман к широкой известности не стремился и не был избалован вниманием прессы. Тем не менее именно Геннадия Абрамовича считали одним из некоронованных королей строительного бизнеса столицы. Объекты, которыми занималась его компания, так и называли — “стройки Шульмана”.
Шульман появился в Москве в начале 90-х. Как и большинство наших предприимчивых соотечественников, занимался средним бизнесом — продажей сигарет. А сколотив приличный капитал, перешел на строительство.
Когда точно познакомились Геннадий Шульман и Елена Клименкова, следствию неизвестно. По некоторым данным, раньше Клименкова — доктор медицинских наук, анестезиолог — возглавляла в Минске некую фирму “Катуар-Чернобыль”, созданную благотворительным чернобыльским фондом, который имел торговые и таможенные льготы. Во время одной из операций по продаже нефти за рубеж ей потребовался гарант-поручитель на 400 тыс. долл. Им и стал Геннадий Шульман. Это была их первая совместная операция.
Клименкова и Шульман стали не только партнерами, но и близкими друзьями. В последние же годы они вообще жили вместе, хотя официально бизнесмен развод не оформлял. С прежней семьей у Геннадия Абрамовича сохранялись прекрасные отношения. Он помогал обеим дочерям, даже оплачивал обучение одной из них в США.
В конце 2000 г. Шульман тяжело заболел довольно редкой болезнью двигательного нейрона. Отчего она возникает, не знают даже специалисты. Происходит постепенное отмирание клеток в области позвоночника, и человек теряет возможность двигаться, у него начинают развиваться другие болезни. Однако при правильном постоянном лечении летальный исход наступает не скоро.
Клименкова как бывший врач и любящая женщина немедленно взяла процесс лечения в свои руки. Но ее друг чувствовал себя все хуже и хуже. Елене Клименковой он полностью доверял: и в финансовых делах, и в вопросах собственного здоровья. Последние свои месяцы он провел в дачном поселке компании, в коттедже Клименковой. Там же и умер.
Эксгумация
А 18 января с.г. на Ваганьковском кладбище в Москве была проведена эксгумация тела Геннадия Шульмана. Она прошла в рамках уголовного дела, возбужденного по ст. 105 ч. 2 УК РФ (“умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами”).
В прокуратуру поступило заявление вдовы Шульмана о том, что смерть ее мужа вполне могла быть насильственной, а в убийстве замешана нынешний руководитель компании “Кейстоун” Елена Клименкова. По словам заявительницы, перед смертью мужа она была лишена возможности видеться с ним. Этому всячески препятствовала Елена Клименкова, занявшая в итоге кресло главы фирмы.
Теперь эти два уголовных дела расследуются параллельно, и до их завершения еще далеко. Поэтому сразу хочу оговориться: все, о чем далее будет сказано, — лишь предварительные выводы, сделанные мною со слов оперативников, следователей и экспертов, проводивших проверку финансовой и строительной документации компании.
Поводом для сомнений жены Шульмана послужило завещание бизнесмена, которое он составил за несколько дней до смерти. По этому завещанию все имущество, включая акции компании, должно было перейти к Клименковой. Однако писал его Шульман не собственноручно. За него это сделал и расписался в присутствии нотариуса некий приглашенный доверитель. Естественно, была сделана запись, что все это происходило с согласия Шульмана и по причине плохого состояния его здоровья.
Но один из врачей, видевших Геннадия Шульмана уже после составления завещания, утверждает, что пациент вполне мог держать ручку сам. Он ответил на рукопожатие врача, свободно переключал кнопки на пульте телевизора. Странно, что он не сам подписал такой важный документ.
За два месяца до этого произошло другое странное событие. На Кипре был заключен договор между Шульманом и Клименковой, по которому все имущество одной стороны в случае смерти этой самой стороны переходит к другой. Спрашивается, зачем тогда понадобилось еще и завещание?
Как позже выяснило следствие, Шульмана вообще не было в то время на Кипре — он находился в России. И, соответственно, никак не мог заключить подобный договор. Так кто же тогда за него расписался в заверенном документе?
После выяснения этих фактов и решили эксгумировать тело. Было проведено повторное вскрытие, но результатов экспертизы еще нет — слишком много вопросов задал следователь экспертам.
Зато продолжаются наследственные споры в суде. Которые, без сомнения, усугубляются вторым уголовным делом — по факту увода капиталов со строительства “Царева сада”. Но стоит заметить, что в случае судебного подтверждения дела о хищении деньги получит только Сбербанк. Клименкова и семья Шульмана останутся ни с чем. Более того, и построенные “Кейстоуном” здания на Якиманке тоже могут быть конфискованы в пользу государства.
Дорогое вбивание свай
Как утверждают оперативники ГУБОП, с января 1998 г. до февраля 2001 г. (когда было прекращено финансирование) компания предоставляла в Сбербанк фиктивные акты и счета на оплату работ, которые либо не производились вообще, либо стоимость их была завышена. Всего таких счетов поступило на сумму свыше 89 млн. долл. По данным расследования, к которому подключились правоохранительные органы Германии, США и Лихтенштейна, эти деньги через ряд подставных фирм, расположенных в офшорных зонах, были выведены за границу. А затем различными путями переводились на счет фирмы “Крилли Анштальт”, зарегистрированной в княжестве Лихтенштейн, для последующей легализации.
Описывать весь процесс увода денег со стройки довольно сложно. Тем более что следствие продолжает выявлять все новые и новые факты. Наиболее наглядны в этом плане строительно-монтажные работы, на которые, если верить документам, ушло 66.312.740 долл. Следствие утверждает, что более 46 млн. долл. из этой суммы украдено. А деньги получены подставными фирмами через фальсифицированные акты о якобы выполненных работах по валютным векселям на предъявителя. Сами же фирмы зарегистрированы на утраченные или украденные паспорта. Вот эти-то деньги и уходили через векселя на счет 0203607411 компании “Крилли Анштальт” в ОСТ-ВЕСТ-Хандельсбанке (Франкфурт-на-Майне). На них за рубежом покупалась недвижимость.
Уже после налоговой проверки была назначена судебная строительно-техническая экспертиза, которая дала поразительные результаты.
Общая схема была такова: инвестор (ЗАО “ЛИНН”) заключает договор с генеральным подрядчиком (“Кейстоун”). “Кейстоун” привлекает по договору подряда стройорганизации (в основном иностранные), например, для работ по строительству подземных перекрытий. Очень много договоров заключено с некой компанией “Инжиниринг сервис дизайн”. Интересно, что они дублируют все основные договоры генподрядчика с ЗАО “ЛИНН” — только называются по-другому.
Компания “Интерфинмонтаж” в журналах производства и в отчетах госкомиссии не упоминается. Но по договорам именно она выполнила очень серьезные работы на сумму 1,7 млн. долл. Реально же все сделало Управление механизации №4, которое за все земляные работы получило не более 1 млн. долл. И расплачивался с управлением почему-то не “Интерфинмонтаж”, а “Кейстоун”.
Кстати, “Интерфинмонтаж” отвечал также за выполнение всех непредвиденных и вспомогательных работ, необходимость в которых возникла в процессе стройки в период с 20 сентября по 20 декабря 1999 г. Грубо говоря, за уборку снега и последствия дождя. И получил за это 200 тыс. долл. Я думаю, все московские дворники сбежались бы в “Царев сад”, если бы знали, сколько там платят за их труд.
Строительные фирмы почему-то занимались противопожарными проблемами и охраной стройки, хотя параллельно на эти же темы были заключены договоры с другой структурой. “Прилоджик проект” получил 2 млн. долл. за “плавающие” полы, еще 3 млн. — за 2000 вбитых свай... И таких примеров липовых договоров в деле еще очень много.
Осталась последняя зацепка. Может быть, строительство “Царева сада” предполагало настолько уникальные работы, что эти колоссальные затраты на “вбивание свай” оправданы? Мы обратились за комментарием к одному из независимых экспертов, проверявших по просьбе следствия эти договоры:
— Подземные работы там не сложнее, чем строительство станции метро открытым способом или фортификационных сооружений, — засмеялся эксперт. — Единственное, что там делалось действительно впервые — так это колонны столь большого диаметра. Но и эта технология вполне разработана, так что реальная стоимость примерно в два раза ниже. Просто после кризиса 1998 г. доллар резко вздорожал, а все расценки были в долларах. Видимо, тогда у руководителей “Кейстоуна” и возникла идея махинаций с завышенными расценками на строительно-монтажные работы.
Замороженная стройка
Если это дело дойдет до суда (а на следствие сейчас оказывается колоссальное давление), неприятности грозят не только “Кейстоуну”, но и бывшему руководству Московского банка Сбербанка России. Выделение такой кредитной линии относится к 4-й группе риска — одной из самых высоких в банковском деле. Оно требует обеспечения выделенных денег как минимум на такую же сумму. А в качестве обеспечения банк получил только акции ЗАО “ЛИНН” на 24 млн. долл.
А ведь должностные лица Сбербанка обязаны были проверять каждый счет на оплату работ и каждую смету, предоставленные “Кейстоуном”. Однако тревогу они подняли только тогда, когда финансирование было фактически закончено.
Уже четыре месяца большая стройка заморожена. Хотя сдана и действует первая очередь комплекса, закончены подземные работы на второй и третьей очередях. По неофициальным данным, выполнено чуть больше половины объема строительства.
Но вот вырастет ли когда-нибудь весь “Царев сад” у стен Кремля — большой вопрос.
|
