|
Уже ни для кого не является секретом, что Российская армия влачит жалкое и унизительное существование. Системный кризис за последнее десятилетие настолько подорвал силы некогда «непобедимой и легендарной», что речь идет уже не о «титаническом разрыве оков», а о срочной реанимации находящегося в агонии титана.
Хроническая нищета офицеров сделала профессию военного уделом изгоев. Никто не осудит офицера, работающего по ночам на своем «жигуле» охранником и шофером у проституток или вышибалой в «гей-клубе». Как следствие — авторитет офицера в глазах солдата близок к нулю.
Военные училища превратились из «кузницы кадров» для армии в «халявные вузы», где можно получить образование за государственный счет. Только 25% выпускников военных училищ прошлого года ответили, что хотели бы продолжить воинскую службу. Более 45% заявили о своем желании уволиться немедленно по истечении срока первого контракта.
Даже некогда элитные части и органы боевого управления, такие, как Генштаб и ГРУ, сегодня испытывают «кадровый кризис». Почти полностью разрушена система подготовки и комплектования даже в таких ключевых подразделениях, как Главное оперативное управление, ГРУ, ГОМУ. Все чаще на место ушедших в запас профессионалов и специалистов, прошедших многолетнюю школу подготовки и обучения, вынуждены назначать людей почти случайных. Едва ли не главным критерием для назначения на ту или иную должность в центральный аппарат Минобороны и Генерального штаба стало наличие жилья в Москве.
Вторая беда армии – стремительно нарастающая техническая отсталость. Уже сегодня новой (до 10 лет) боевой техники и вооружения — 5—7%. А готовой к бою техники — не более 25%. Отсюда и уровень подготовки специалистов. В любом авиационном полку лишь 4—5 экипажей можно с натяжкой назвать боеготовыми. В танковом полку водить боевые машины способны лишь офицеры и прапорщики.
На этом фоне тема интриг и скандалов вокруг Российской армии стала одной из самых популярных в отечественных СМИ. Это и рассказики о готовящемся военном перевороте, и глубоко мудрые рассуждения о кремлевской «разведке боем» перед массовой кадровой чисткой в Минобороны, и, конечно, схватка генеральских кланов.
Начнем с непрекращающейся в последние годы интриги вокруг кресел министра обороны и начальника Генерального штаба. Полная зависимость этих кресел от воли президента провоцирует схватку за «монаршую милость». Еще во времена Грачева сложилось несколько кланов. «Грачата» — ближайшие друзья и сподвижники министра обороны — находились в состоянии перманентной войны с «кокошинцами» — кланом одного из заместителей министра обороны. Чуть особняком ожидали взаимного их уничтожения «дети августа» — группа генералов, выдвинувшаяся на событиях августа 1991 года, во главе с бывшим начальником войск связи Кобецом и бывшим военным партийцем Волкогоновым. Когда министром обороны стал Родионов, диспозиция несколько изменилась. В затылок министру дышал клан Кокошина, которому на пятки наступали «дальневосточники» во главе с генералом Чечеватовым.
С приходом маршала Сергеева на пост министра обороны возник новый расклад. Министр не чувствовал себя хозяином в своем ведомстве. Началось противостояние «ракетчика» Сергеева и «чеченца» Квашнина. Каждый клан опирался на определенные структуры в Вооруженных силах, но имел покровителей и спонсоров как в Кремле, так и среди олигархов. Борьба за «маршальские» кресла стала частью общей схватки за власть.
Главная причина расхождений Сергеева и Квашнина была в том, как делить тришкин кафтан военного бюджета. Структура Вооруженных сил осталась в основном той же, что и в советские времена, а бюджет стал совершенно другим. Сергеев отстаивал Ракетные войска стратегического назначения. На «ракетчиков» уходила львиная доля бюджета. Квашнин же пытался доказать, что основные угрозы сегодняшней России исходили не от стран — обладателей ядерного оружия, а от мусульманского сепаратизма на Северном Кавказе. Соответственно деньги должны идти на перевооружение сил общего назначения.
Сегодня интриги вокруг министра обороны и начальника Генерального штаба («энгэша») вспыхнули с новой силой. Путин назначил своего любимца Сергея Иванова министром обороны. План был прост – «обкатать» Иванова на этой ключевой должности и потом, окончательно подчинив себе армию, поднять на вершину власти, подпереть себя им. Но вышло с точностью до наоборот. Иванов для армии так и не стал своим. Министр откровенно «плавает» в военной тематике, не знает алгоритма управления военным механизмом.
В этих условиях «энгэша» Квашнин оказывается ключевой фигурой. Несмотря на лояльность к министру, он начинает вызывать его глухое раздражение. Одновременно в средствах массовой информации появляется множество публикаций против Квашнина. В чем его только не обвиняют. Он и за развал армии ответствен, и базы в Камрани и на Кубе оставил, и договор по ПРО «торпедировал».
Да, Квашнина можно упрекнуть во многом. Генерал часто бывает гибким царедворцем там, где надо быть принципиальным военачальником. Но атака на Квашнина не имеет ничего общего с товарищеской критикой или болью за судьбу армии. Это «наезд» конкурентов, имеющий своей главной целью «зачистку» Квашнина и его ближайшего окружения.
В ожидании отставки Квашнина перед Кремлем уже выстроилась очередь «добровольцев». Одним из первых в ней оказался командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник Георгий Шпак. Генерал уже не в первый раз встает в эту очередь. Перед увольнением в запас маршала Сергеева его называли в качестве одного из кандидатов на должность министра обороны. Сегодня Шпак поддерживает критику Квашнина и усиленно демонстрирует верноподданнические чувства Иванову. Теперь его цель – кресло «энгэша»…
Между тем генерал далеко не однозначно воспринимается самими десантниками. Карьеру командующего Шпак начал с того, что отправил в отставку генералов Беляева, Чиндарова и Сорокина, людей в ВДВ почти легендарных, и почти на 25% сократил собственные войска. Рвение Шпака объясняли тем, что генерал не собирался долго задерживаться на этой должности и готовился переместиться в кресло командующего Московским военным округом.
Но сегодня Шпак, который совсем недавно безропотно сокращал свои войска, стал их решительным защитником. Он требует спасти ВДВ от слияния с Сухопутными войсками, сохранить их как отдельный род войск. При этом почти ни у кого в Минобороны и ГШ не возникает возражений по поводу сохранения ВДВ как войск «быстрого реагирования», а споры в основном идут вокруг того, сохранять в нынешнем виде сам штаб ВДВ или же влить его в штаб Сухопутных войск.
Следующим кандидатом на место Квашнина называют нынешнего главу думского Комитета по обороне генерал-полковника Андрея Николаева. Безусловно, Николаев — известный генерал и политик. Но с армией он расстался уже давно. Ему придется потратить как минимум год на то, чтобы просто войти в курс дел.
Не слишком популярен в войсках и заместитель министра по вооружениям генерал-полковник Алексей Московский. 55-летний Московский, еще в советское время служивший в аппарате Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совмине СССР, опирается на поддержку со стороны ряда серьезных парламентских лоббистов (в частности, Юрия Маслюкова) и некоторых влиятельных бизнесменов, первый из которых – Владимир Потанин. Московский, сделавший карьеру в Совете безопасности, хорошо ориентируется в кремлевских коридорах, но для армии такой же чужой человек, как и нынешний министр.
Между тем речь идет не только о том, удержит ли свой пост Квашнин, но и о будущем Путина. «Энгэша» сегодня фактически является гарантом лояльности армии к Верховному главнокомандующему. Путин за последний год растерял львиную долю своего авторитета в глазах военных. Ни одно из его предвыборных обещаний военным не было выполнено. Армия не получила ни новой техники, ни денег на боевую подготовку, ни достойных зарплат. Самолюбию военных был нанесен ряд болезненных ударов: запуск американцев в Среднюю Азию, утверждение планов сокращения армии. Закрытые опросы военных показывают, что Путина все чаще ассоциируют с первым президентом СССР Горбачевым, который стал для военных символом пустословия. Сегодня рейтинг Путина как Верховного главнокомандующего не превышает 10%, а ведь год назад его действия одобряли и поддерживали почти 75% офицеров.
Путин стремительно теряет поддержку своего основного электората – военных, ФСБ, МВД и «патриотов» вообще. Последним узлом, связывающим Путина и военных, является его позиция по Чечне. «Сдать» Чечню для Путина значит окончательно похоронить себя в глазах армии.
Ценность Квашнина в том, что он выполняет роль «амортизатора» армейского недовольства. Заменяя «энгэша», Путин теряет поддержку таких фигур, как Трошев, Корабельников, Балуевский, и других генералов, считающих себя «командой Квашнина».
В таких условиях призрак военного переворота, уже десять лет витающий над Россией, снова появился на страницах интернета. Недовольство в армии служит питательной почвой для этих слухов. Но военный переворот в России возможен не более чем урожай ананасов в Якутии. Наш генералитет никогда не подпускался к принятию политических решений. Он не имеет традиций государственного управления. Организованная преступность и олигархи по своему влиянию бесконечно опережают самых «раскрученных» генералов. До сих пор нигде на пространстве бывшего СССР, несмотря на множество локальных войн и полный развал, военные к власти не пришли. И это симптоматично.
|
