|
- Нас же немного, - представитель североосетинской элиты с видимым удовольствием курит дорогую кубинскую сигару, - и нам всем жить дальше вместе. И из выборов этих каждый должен был выйти с достоинством, чтобы впоследствии можно было поддерживать нормальные человеческие отношения. А кое-кто этого так и не понял.
Выборы президента Республики Северная Осетия - Алания стали самыми скандальными на Северном Кавказе за все годы существования свободных выборов в России. Есть, конечно, случаи страшнее. Якутия, например, или Приморский край. Но для крошечной страны с патриархальными семейными обычаями и гипертрофированно консервативной национальной психологией народа это было нелёгким испытанием.
Основным конкурентом действующего и в итоге избранного во второй раз уже в пер-вом туре президента Александра Дзасохова был Сергей Хетагуров, бывший в начале 90-х годов премьер-министром республики, а за-тем заместителем главы МЧС и недолго гла-вой Федеральной миграционной службы РФ до её расформирования.
Первой его ошибкой стал очевидный фальстарт. Хетагуров начал предвыборную кампанию почти за год до выборов, чем дал своим противникам очевидное преимущество. Но он вёл себя крайне уверенно и, казалось, был убеждён в своей победе. Нервозная обстановка сохранялась практически всё лето прошлого года и часть весны, поскольку наличие столь уверенного в себе реального кандидата на власть требовало от местной элиты определить, с кем они, поскольку, учитывая национальные особенности, смена президента автоматически означала полную смену правящей команды, что на Кавказе всегда очень болезненный процесс. Дополнительную нервозность внесли и президентские выборы в соседней Южной Осетии. Традиционно Владикавказ сохраняет серьёзное влияние на общественную жизнь в Цхинвали, но, с другой стороны, масса беженцев с юга, получивших российское гражданство и осевших после войны с Грузией в Северной Осетии, могла оказать если не решающее, то весьма существенное влияние на исход выборов. Но уже к середине осени стало ясно, что Сергей Хетагуров будет снят с президентской гонки, и противостояние переросло в открытую фазу.
Снятие Хетагурова с предвыборной гонки стало делом решённым ещё в конце ноября прошлого года. Не секрет, что исход президентских выборов в ключевых регионах России тщательно отслеживается в кремлёвской администрации, которая предпочитает решать эти вопросы кулуарно и исключительно персонифицированно — с каждым перспективным кандидатом разбираются отдельно и тщательно. Другое дело, что за прошлый год случилось несколько крупных осечек, главная из которых — Приморский край. Кандидат, на которого практически открыто ставила Москва, Геннадий Апанасенко не прошёл, а ранее никому не известный Дарькин стал главой очень проб-лемного и важного региона России. Похожие ситуации (правда, не с таким провальным для президентской администрации результатом) имели место и в некоторых других регионах. В Осетии никто не скрывает, что Хетагуров и Дзасохов имели несколько серьёзных бесед в Кремле, в ходе которых и формирова-лась позиция администрации по выборам в Северной Осетии.
— Эти ребята за зубчатой стеной могли бы сразу сказать, — говорит очень близкий к Сергею Хетагурову федеральный чиновник, выходец из Северной Осетии, — вот тебе, уважаемый, достойная работа в Москве.
— И что, не сказали?
— Не-а. Да и говорить надо было вовремя. Всё-таки он ведь и федеральным министром работал.
Репутация Хетагурова заставила Москву всерьёз задуматься о его будущем как потен-циального президента ключевой северокав-казской республики. «Мы уже сколько лет ему говорим, — сокрушались даже его близ-кие друзья, — Серёжа, ты хороший парень, но мы же тебе рассказываем, что этого человека, которого ты только что за один стол с собой усадил, на порог пускать нельзя. Он вор и убийца. А он у тебя ужинает. Это же всё будет однажды вспомнено». Неразборчи-вость Хетагурова в контактах сказалась и сейчас. В нужный момент ему припомнили всё, включая дела ещё 1992—1993 годов.
Такого развития событий никто не хотел. Самая грязная в истории Осетии предвыборная кампания сказалась на репутации республики в целом. Тщательно создаваемый в последние четыре года новый имидж «кавказской Европы», республики, больше связанной культурно и исторически с Россией и Европой, нежели с Кавказом и Востоком, поставлен под сомнение несколькими месяцами публичной ругани и двумя неделями накалённой обстановки во Владикавказе. И это притом, что личные контакты между представителями конкурировавших команд не прекращались никогда. Кто первым начал вытаскивать на свет божий компромат — уже не установить. Обе стороны кивают друг на друга, хотя, зная лично персоны, в этом участвовавшие, могу предположить, что сначала нервы сдали у сторонников Хетагурова. По большому счёту никакого серьёзного аргументированного компромата обеими сторонами предъявлено не было, но по осетинским понятиям достаточно и слухов, которые распространяются в крошечной кавказской республике с невероятной быстротой. Для хетагуровской команды мишенью стало окружение Дзасохова, однако обвинить кого-либо в конкретных злоупотреблениях так и не удалось. В ответ Хетагурову выдвигались претензии за тот период, когда он работал премьер-министром республики.
— Если бы было что, так немедленно предъявили бы, — близкий к Хетагурову чиновник упорно старается дистанцироваться от происходящего в республике, - но ведь так ничего и не сказали.
На самом же деле команда Дзасохова старательно стремилась избежать крупных скандалов. Кроме того, учитывая специфи-ческие особенности характеров и привычек окружения Хетагурова, власти республики действительно опасались неконтролируемого криминального обострения ситуации. Нервы у Сергея Валентиновича и его окружения постепенно начинали сдавать, и в ход пошли прямые оскорбления в адрес Дзасохова и его семьи, вульгарное распускание слухов и злопыхательство. А тут взрывы во Владикавказе, неудачное покушение на министра внутренних дел Казбека Дзантиева, подрыв передающей антенны телекомпании «Визави», за что поплатился местом начальник УФСБ по республике Безуглый.
— Я говорил его (Хетагурова) другу, — накануне выборов, когда вопрос был уже окончательно решён и борьба шла уже только за победу в первом туре, человек из окружения Александра Дзасохова вёл себя очень уверен-но и спокойно, — остановите его. Если он болеет у вас, то вылечите его. Нам ведь всем вместе и дальше жить, а он борется так, как будто это последний шанс в его жизни. Нельзя же переходить границы. Я и ему самому вынужден был сказать, что, мол, Сергей, ты сам вынуждаешь выступать против себя.
В какой-то момент от Хетагурова стали отходить даже те, кто считался его близким другом с давних пор. Один из них даже после третьей бутылки водки отказывался объяснить мне причины столь резкой перемены отношений. И это притом, что при Дзасохове, который активно пытался навести порядок в республике, этот человек сильно пострадал: он даже был арестован, а хранившийся у него дома склад оружия изъят.
Последним аргументом для хетагуровской команды стала «питерская карта». Стали распространяться слухи об активной поддержке Хетагурова главой пивоваренной компании «Балтика» Таймуразом Баллоевым и художественным руководителем Мариинки Валерием Гергиевым, которые, как известно, близки к президенту Путину. Од-нако Баллоев с самого начала заявил о своей нейтральной позиции, а Гергиев тем более оказался вне политики. Кстати, по слухам, у Баллоева несколько лет назад приключился конфликт с нынешним сторонником Хетагурова двукратным олимпийским чемпионом по борьбе Махарбеком Хадарцевым, владельцем пивоваренного завода «Дарьял» во Владикавказе. Хадарцев фактически торпедировал идею постройки в Осетии нового пивного завода «Балтики» по шведской технологии и со шведскими же инвестициями, что обеспечило бы рабочие места и новые налоговые поступления, но поставило бы завод Хадарцева на грань гибели из-за очевидной неконкурентоспособности его продукции. И опять же по слухам. Использовал Хадарцев при этом отнюдь не парламентские методы. В итоге завод «Бал-тики» был построен в Ростове-на-Дону.
Кстати, волна угроз в адрес противников Хетагурова не прекращается даже сейчас, после выборов. Один из бывших руководителей Южной Осетии, выступивший в печати против Сергея Валентиновича, до сих пор получает телефонные звонки с угрозами и вынужден вступать в разговоры, в которых ему завуалированно рекомендуют изменить свою позицию, хотя всё уже решено и давно закончилось.
Ещё одним печальным результатом этой предвыборной кампании стал резкий рост политической активности людей, ничего в политике не понимающих. Неплохие в целом люди — хозяйственники, учёные, писатели, предприниматели, даже священники — вдруг решили, что они могут и должны участвовать в политических дебатах, строить долгоиграющие геополитические планы и писать концепции и обращения. А одна из трудностей проведения предвыборной кампании на Кавказе состоит в том, что каждый человек, достигший 50 лет или получивший учёную степень, искренне по-лагает, что его обязаны внимательно слушать и, что ещё хуже, прислушиваться. Такая «интеллектуальная маргинализация» политики привела к тому, что многие люди переругались публично, поскольку столь же публично произносили абсолютную ересь в поддержку того или иного кандидата.
По мере того как ситуация с исходом выборов прояснялась, обе стороны озаботились разными проблемами. Для действующего президента главным стало победить в первом туре, поскольку это не только обеспечивало убедительность поддержки народа, но и позволяло избежать «бойни компроматов», которая автоматически наступила бы с объявлением второго тура и грозила перерасти в полную вакханалию. Для Хетагурова же главным стало достойно выйти из предвыборной гонки. Сохранить лицо надо было не только для того, чтобы остаться в сознании североосетинского народа достойным его представителем (Хетагуров много и часто говорил о продолжении дела предков. Он принадлежит к одной из наиболее знатных и исторически влиятельных фамилий и старательно посещал фамильные кувды — традиционные собрания представителей родов), но и для того, чтобы избежать выяснения отношений со спонсорами и группами поддержки.
Само снятие Хетагурова с дистанции бы-ло невыгодно сторонникам Дзасохова. В глазах избирателей рейтинг «униженного и оскорблённого» Хетагурова резко возрастал, а митинговая активность не добавляла стабильности в республике. По данным «Версии», Александр Дзасохов и его сторонники до последнего стремились если уж не избежать снятия Хетагурова, то по крайней мере отсрочить его. Также становилось ясно, что Хетагуров призовёт своих сторонников голосовать за своего друга генерала Станислава Суанова, который изначально шёл на выборы как дублёр Хетагурова. Но если будущее генерала Суанова нисколько не зависит от исхода этих выборов, то другой «дублёр» — Хазби Богов практически поставил крест на своей политической карьере рьяной и не всегда мотивированной поддержкой Сергея Хетагурова.
Создалось впечатление, что Сергей Хетагуров сам был доволен таким поворотом дела. Он покидал предвыборную гонку не по собственной инициативе, а по решению суда, которому он ничего не мог противопоставить. Показательным было и его поведение в период судебного разбирательства. Во Владикавказе на заседание Верховного суда он не пришёл, сказавшись больным, и вылетел в Москву, где пытался добиться встречи с федеральными властями. На суд пришёл его представитель Чеджемов, бывший глава Центризбиркома республики. Одновременно прозвучало жёсткое заявление Александра Вешнякова, заочно предупредившего Хетагурова о Недопустимости всплеска митинговых страстей. Это было уже последним звонком, поскольку понятно, что Вешняков без согласования не произнесет ни слова.
Тем не менее Сергей Хетагуров подаёт апелляцию в Верховный суд России, заметно нервничая и злясь, высиживает заседание, получает отказ и быстро уезжает. Потом звонит Суанову и говорит, что «это провокация и подлог", поскольку в Москву из Владикавказа якобы прибыли не те документы, которые готовили его юристы и предвыборный штаб.
Хетагуров показал всем, что он сделал всё, что мог, бился до конца, но ничего не вышло. Всё. Конец. Занавес.
— Одного только они не поняли, — мой владикавказский собеседник затягивается кубинской сигарой, — это ведь просто задел на будущее. Через четыре года будут ещё выборы, и готовиться к ним надо было сейчас. А они своим поведением закрыли себе все двери в республике.
И через четыре года там будет совсем другой человек.
|
