|
Когда в море задерживают браконьерскую шхуну и конфискуют в доход государства вместе с ее уловом, это еще не финал криминальной драмы, а только начало второго акта. Потому что улов может загадочно исчезнуть, а шхуна вернуться на нелегальный промысел. Почему так происходит – рассказывает журналист Кирилл Маренин, на странице своего авторского портала.
С 2011 года спецслужбы сделали две попытки навести порядок в сфере обращения с конфискатом. Речь идет об уголовных делах в отношении директора ООО «Мировой океан» Рамиля Хайруллина и бывшего руководителя камчатского управления Росимущества Андрея Фоменко. Приговоры по обоим делам были оглашены в один день – 27 декабря 2013 года. И в том и в другом случае рублевый замах блюстителей закона закончился копеечным ударом.
Дело о «недоуничтоженном» крабе
В 2011-м ФСБ и полиция начали совместную операцию на территории Камчатского края по изобличению махинаторов, которые продают «налево» конфискованные уловы. Была проделана серьезная оперативно-розыскная работа со слежкой, прослушиванием телефонных разговоров и внедрением секретного агента под видом покупателя. Как результат, 28 ноября 2011-го при получении денег за продажу 6 тонн конфискованной крабовой продукции были задержаны коммерсант Рушан Кудашев и бывший начальник ОБЭП УВД Петропавловска Иван Гусев.
А потом начались чудеса. И. Гусев после его доставки в ОРЧ на ул. Партизанская загадочно оттуда пропал. Начальник ОРЧ Сиротин, его сотрудники Матюшин, Осипчук и другие в своих свидетельских показаниях так и не смогли вспомнить, как исчез Гусев. А начальник управления экономической безопасности и противодействию коррупции (УЭБ и ПК) УМВД Евгений Рогожин забыл упомянуть Гусева в своем рапорте.
В тот же день (28 ноября) полиция схватила директора ООО «Мировой океан» Р. Хайруллина, который уничтожал конфискованных крабов по госконтракту. Он и стал обвиняемым по уголовному делу. Хотя данные, которые были собраны за несколько месяцев оперативной работы, говорили, что Хайруллин ни сном ни духом не знал о хищении и продаже 6 тонн конфиската.
Из стенограмм телефонных переговоров, попавших под прослушку, следовало, что одним из исполнителей преступления был Гусев (который, повторюсь, был взят с поличным), а команды он получал от некоего Анатолия Мищенко, бывшего сотрудника КГБ.
Все это подтвердил и сам Гусев, когда, наконец, спустя четыре месяца был допрошен в качестве подозреваемого. Спустя еще 11 месяцев, следователь признал, что Хайруллин действительно не имел отношения к продаже конфискованных крабов. Но даже это не смягчило его участи. Следствие сделало невероятный «финт ушами», чтобы Хайруллин остался обвиняемым. Оно «изъяло» из уголовного дела факт продажи конфиската (тот самый факт, из которого дело родилось), вывело его в отдельное производство, а Хайруллину предъявило обвинение в том, что он… «недоуничтожил» тонну конфискованного краба.
Подчеркну, уголовное дело было возбуждено по факту хищения и продажи 6 тонн конфиската, а не его «недоуничтожения» в количестве одной тонны. Таким образом, Хайруллин предстал перед судом по обвинению в действиях, по которым дело не возбуждалось. И был признан виновным в мошенничестве.
Зато в отношении Ивана Гусева следствие безнадежно затянулось и, вероятно, скоро зайдет в тупик. Оказалось проще посадить на скамью подсудимых непричастного, чем доказать вину того, кто был взят с поличным, с деньгами в кармане и дал признательные показания.
К слову, при продлении сроков предварительного следствия следователи неоднократно указывали, что время требуется и для юридической оценки действий А. Мищенко, о котором сказано выше.
Но эта оценка так и не была дана.
Как полагает защитник Р. Хайруллина адвокат Игорь Копытов, неприкасаемость Гусева и Мищенко обеспечил, в том числе, начальник УЭБ и ПК УМВД Е. Рогожин. Адвокат ходатайствовал о вызове Рогожина в суд для дачи показаний, но тот не пришел, так как сам попал под следствие и под домашний арест по делу о «крышевании» подпольных казино.
После этих событий сотрудники правоохранительных органов, которые в 2011-м провели операцию по вскрытию преступных схем с конфискатом, должны чувствовать как минимум неловкость. Они все сделали правильно и грамотно вначале, но в результате стали героями очень скверного анекдота.
Ловцы краболовов
Вторая история тоже началась в 2011-м, когда замруководителя Росимущества Сергей Максимов поручил своим камчатским коллегам передать 17 краболовных судов, конфискованных в доход государства за браконьерство, двум федеральным государственным унитарным предприятиям (ФГУП) на праве хозяйственного ведения.
Тогдашний руководитель краевого управления Росимущества А. Фоменко, подчиняясь своему московскому начальству, эти поручения выполнил – издал распоряжения, по которым 17 судов были переданы упомянутым ФГУПам (их названия – «СВС» и «Приволжский», место регистрации – Марий Эл и Якутия). ФГУПы в свою очередь решили передать часть судов в аренду, причем с согласия того же С. Максимова и руководства своих территориальных управлений Росимущества в республиках Марий Эл и Якутия. Затем представитель коммерческой организации, получившей в аренду суда, которые еще не были зарегистрированы на праве собственности за Россией, обратился к капитану морского порта за разрешением на их выход в море. Это было воспринято Федеральной службой безопасности как попытка незаконно увести из страны конфискованный флот. Потом правоохранительные органы заявили, что передавать ФГУПам такие суда нельзя вообще. Хотя ранее никто не видел в том криминала, поэтому конфискованные суда передавались и в аренду коммерческим предприятиям, и в хозяйственное ведение ФГУПам в массовом порядке.
Итак, Фоменко обвинили в том, что он выполнил заведомо незаконное поручение С. Максимова. Причем самому Максимову никаких обвинений не предъявлено. Более того, его поручения никем не признавались незаконными. Орган следствия усмотрел в действиях Максимова лишь основания для проведения проверки, но не для возбуждения уголовного дела. Директора упомянутых ФГУПов к уголовной ответственности также не привлекались.
Кстати, Фоменко, выполняя поручения Максимова, предупредил об этом прокурора края и «куратора» от ФСБ. Те не возражали. В общем, круг обвиняемых мог быть очень широк, но сузился до одного человека – А. Фоменко, который не мог предвидеть и предотвратить действия ФГУПов.
Однако дело в его отношении, попав в суд, стало разваливаться на глазах (защитником Фоменко также был адвокат И. Копытов). Обвинитель, ранее метавший молнии в подсудимого, в итоге потребовал назначить ему наказание в виде штрафа в размере 50 тысяч рублей (притом что ущерб по делу, по мнению следствия, составлял 45 млн рублей). А завершился процесс оправдательным приговором.
Конечно, это не значит, что никто не пытается использовать конфискованные суда вопреки закону. УФСБ по Камчатскому краю правильно ставило вопрос о том, что интересы государства нарушаются. Кстати, оперативники установили, кто рассчитывал получить конфискованный флот при посредничестве ФГУПов. В деле фигурируют российские граждане, представляющие фирмы, которые зарегистрированы на Сейшелах. Это жители Сахалинской области и нашего края, которые давно пытаются загрести изъятые краболовы. Их цель предельно ясна – вернуть суда на нелегальный промысел, что происходило уже не раз (наверняка не без помощи чиновников центрального аппарата Росимущества, в чьих головах и рождаются разнообразные «схемы»).
Но, как и в случае с И. Гусевым, следствие, получив хороший старт, наткнулось на невидимые барьеры и свернуло с прямого пути на кривую дорожку.
А главное, что без ответа остались очень важные вопросы. Почему законодатель, требуя реализовать или уничтожить конфискованные суда, не установил четких правил их реализации и уничтожения? Почему территориальные управления Росимущества не могут ничего с этими судами сделать и вынуждены лишь годами платить за их хранение? Для какой вообще цели государство конфискует браконьерские суда, как оно должно ими распорядиться, чтобы не получить нового ущерба? Но вместо ответов правоохранительные органы искали «стрелочника». Результат их работы говорит сам за себя» – убежден автор.
|
