|
3 июня в Хорошевском суде Москвы состоялось оглашение приговора фигурантам дела о похищении сына известного и влиятельного предпринимателя Евгения Касперского, чьи антивирусные компьютерные программы известны всему миру. Похищение его сына Ивана с целью выкупа было совершено еще в 2011 году.
Недавно FLB.ru опубликовал первую часть эксклюзивного документально-расследовательского очерка об этих событиях, основанных на рассказах и показаниях родственников фигурантов дела.
Незадолго до приговора суда с редакцией связалась дочь и сестра осужденных Николая Савельева-старшего и Савельева-младшего (в деле фигурируют отец и сын с одинаковыми именами - Прим. Авт.) Анастасия Айзенберг.
По ее версии, следствие оказалось на ложном пути и действительным организатором преступления являлся сотрудник ФСО Алексей Устимчук, друг ее отца и брата, занимавшегося с ними совместным бизнесом, в то время как ее отец и брат оказались обвиненными в этом преступлении случайно. Причем, по ее словам, ее брат, Николай, вообще не знал о происходящем.
Капитан ФСО Устимчук же пошел на это преступление, по ее словам, в связи с тем, что имел огромные многомиллионные долги, плюс к этому - возможность и опыт проведения слежки за сыном Касперского.
FLB.ru публикует вторую часть интервью с Анастасией Айзенберг, после прочтения которого, надеемся, у следствия возникнут дополнительные вопросы по данному делу.
Справка FLB.ru:
По версии следствия, преступление организовали москвич Николай Савельев, его супруга Людмила, их сын Николай, а также приятели семьи Алексей Устимчук и Семен Громов. Похитители заперли молодого человека в бане на даче Савельевых и потребовали от его отца выкуп в размере €3 миллионов.
Преступников вычислили уже через несколько дней и выманили из дома под предлогом выплаты части выкупа. В это время спецназ проник на дачу Савельевых и освободил младшего Касперского. Он не пострадал, с ним нормально обращались, хотя кормили плохо. После этого случая Касперский приставил к сыну охрану.
Организаторы преступления привлекли Устимчука и Громова как помощников, пообещав им награду. При этом адвокат офицера утверждал, что его подзащитный не знал о предполагавшемся похищении. Савельев, по словам защитника, сказал Устимчуку, что ему нужно "выбить старые долги", и тот понял, что участвует в похищении, только когда увидел студенческий билет Ивана Касперского.
От автора: По словам Анастасии Айзенберг, Ее отец и брат вместе с Устимчуком не один год вели работы по налаживанию производства недорогого экраноплана. Прототип этого гибрида - самолета-лодки получил название «Касатка». Были проведены - водно-летные испытания, получен патент. До налаживания производства оставался один шаг.
Однако, как рассказывает Айзенберг, осуществлению красивой мечты помешала ситуация, в которой оказался компаньон ее семьи по бизнесу. Сотрудник ФСО, работавший на секретной должности в Кремле, Алексей Устимчук, оказавшись банкротом и попав в многомиллионные долги стал готовить план похищения сына миллионера Евгения Касперского.
Однако до похищения, события развивались следующим образом:
Анастасия Айзенберг: производству экранопланов помешали долги капитана ФСО Устимчука, планировавшего похищение человека.
(Продолжение, начало на сайте FLB.ru: «Похитители с «чудинкой»)
- Что касается экраноплана, даже из ЮАР приезжали люди и предлагали к ним туда перебазироваться для производства работ и испытаний.
В ЮАР очень много таких водоемов, где нет волны, это удобно. В общем, они работали, зарегестрировали в 2007 году компанию, начали вкладывать деньги, каждый месяц вложения составляли, примерно, 40 тысяч рублей, они платили этому конструктору зарплату, они скидывались по 20 - 25 тысяч.
И отдельно покупали всякие материалы, все что нужно, экраноплан был из углепластика. Какое то время еще нанимали людей в помощь. Но потом произошла неприятность - летчик, который проводил испытания, он умер.
И остались кое-какие огрехи у этого экраноплана. Его нужно было прогнать в аэроднамической трубе. Это можно было сделать в Жуковском или в Питере. Там есть люди, которые этим занимаются. Но все шло по очень экспериментальному пути. И на момент задержания брата и отца, когда все произошло, отец и Леша договорились в Дубне на каком-то конверсионном предприятии, там были разные программы, если кто-то занимается каким-то инновационными вещами, давали различные преференции и они должны были как-то в их структуру туда войти, плюс еще решить вопрос с помещением и все это относительно за небольшие деньги.
Плюс еще папа нашел одного человека, богатого, который занимался серьезным бизнесом, который готов был как раз вложить в это свои деньги. У них в планах стояло до конца довести эту модель и продать все. Они этим далее заниматься не хотели, потому что это очень высокий уровень, у них не было таких возможностей.
Просто хотели довести все до конца и показать уже летающую модель, и за хорошие деньги продать саму разработку. А конструктор Игорь Бирюков был готов дальше с этими людьми работать.
По оргструктуре было так - Коля (Николай Савельев, брат Анастасии Айзенберг - Прим. Авт.) был генеральным директором этой компании, Бирюков - конструктором, патент они зарегестрировали на трех человек.
К сожалению, в 2011 году этот патент надо было проплатить, но нам уже было не до этого, мы этим не занимались, а кто занимался - все в тюрьме оказались.
Теперь расскажу, как в эту историю попали мои папа и брат.
Леша (Алексей Устимчук, сотрудник ФСО - Прим. Авт.) всегда был очень активным молодым человеком, работал в ФСО, с Колей они были в хороших отношениях, но сказать, что прямо друзья - такого не было. Коля был женат, рано женился, сын родился. Коля спокойный, тихий семьянин.
Коля был 81-го года рождения, Алексей 82-го. Алексей не был женат, хотя у него были разные девушки, во всякие спортивные клубы он ходил, любил рыбалку, страйкболы всякие.
Коля одно время с ним поездил, поиграл в пейнтбол, по работе они много общались, в Муром первые два года часто они ездили, потом немножко сократилось общение.
В какой-то момент Коля узнал, что Леша испытывает проблемы с деньгами. Это проявилось в том, что он с опозданием вносил свою долю в бизнес. Коле приходилось платить эти деньги, а Леша потом как мог отдавал.
На момент задержания Леша так и работал в ФСО. Более того, его сначала как бы задним числом уволили, а потом восстановили. И звание оставили - он капитан. В ФСО работал с 2004 года. Сначала закончил суворовское училище, потом пограничный институт, учился на кафедре профессионального психолога, что-то типа как раньше были замполиты. Это учреждение при ФСБ. И он когда еще учился с 99 года - об этом есть справка в деле, что он на службе в ФСБ с 99 года
И в 2004 году заключил контракт с ФСО. Сразу начал работать в Кремле и работал техническим работником, инженером по шифровальной технике. Он никогда не рассказывал чем занимался, такой мутный товарищ, но я могу сказать, что и отец, и Коля видели, что у него иногда в машине лежали какие-то листочки, на них было записано много-много номеров машин.
В деле написано, что он занимался обеспечением технического места - какие-то провода устанавливал, что-то чистил, менял, какие-то диски, компьютеры, принтеры, телефоны. Вот есть техническое место какого-то высшего чиновника, а он его обеспечивал.
Где-то в 2013 году у него должен был закончиться второй контракт. Его родной брат там же работает. И его лучший друг тоже там же работал.
И Коля понял в какой-то момент, что у Леши много долгов. Леша потом рассказал, что должен он был одной женщине за то, что брал деньги, проценты. Очень большая сумма. Он каждый месяц был обязан выплачивать ей проценты.
Хоть Леша и работал в ФСО, но зарплаты там невысокие. У него сначала вообще 6 тысяч рублей была зарплата, поэтому он и занялся этим автомобильным бизнесом. Денег ему не хватало, а уходить он оттуда не хотел.
Когда все произошло, он в ФСО получал тысяч 40-50. А аппетиты у него другие совсем были. И у него все время девушки были такие, значительно старше его, самая его любмая была старше его лет на 10. Она была с ребенком, не из Москвы, он снимал ей квартиру, ребенка обеспечивал. Не жадный был товарищ
Плюс его всякие увлечения - рыбалка, акваланг. За границу ему нельзя было выезжать, но он ездил, например, в Крым. В Воронеж на охоту ездил. Естественно, этих денег ему не хватало. Когда его задержали, он в первые же дни дал показания, что у него долг 7 миллионов рублей.
У нас долгов не было вообще. Леша еще остался должен моей маме 180 тысяч рублей. У него ситуация с деньгами была все хуже и хуже, почему - объяснить я не могу. Может где-то вложился неудачно. Проценты он выплачивал женщине, она была двоюродная сестра какого-то солнцевского бандита, в прошлые времена известного.
Когда Леша брал в долг, тот был уже легальным бизнесменом. Но он потом умер и эта женщина стала требовать с Леши долг. А это был 2008 год - кризис.
Отец Леши в свое время купил две квартиры. «Двушку» и «трешку» рядом. Они с братом жили в «трешке», а «двушку» то ли сдавали, то ли как склад она у них использовалась.
Потом брат Леши женился и переехал к жене. И накануне преступления брат Леши сдал эту трехкомнатную квартиру, а Лешина осталась та, на которую в 2009 году отец Леши оформил ему дарственную. И судя по документам, Леша ее заложил через две недели некоему человеку по фамилии Маслов.
Заложил за 3 миллиона рублей, документы были оформлены как купля-продажа, где Леша имел первоочередное право выкупа этой квартиры. То есть Маслов не мог эту квартиру продать до определенного срока. А Леша мог выкупить эту квартиру, выплатив 3 миллиона рублей.
В общем Леша каждый месяц только 90 тысяч рублей выплачивал только процентов процентов. Он всегда был в таком состоянии, что кому-то что-то должен. У него было 2 телефона как для работы, а еще куча сим-карт и телефонов для других. Он с одними людьми по одному телефону говорил, с другими - по другому.
Когда все началось с экранопланом, он говорил всем - не звоните ни в коем случае по каким-то вопросам на эти номера - меня прослушивают. В деле даже есть документы, подтверждающие, что прослушивали настолько, что даже знали IMEI телефонов.
Когда следствие делало запрос по телефонам, присылали не просто номера, а IMEI, и присылали данные не с сотовых операторов, а от ФСО.
Леша говорил, что если на работе узнают, что он занимается бизнесом, у него будут серьезные проблемы.
Вот такой он был - весь в долгах, но мои об этом не знали, знали только, что он заложил квартиру.
И еще один момент, который в итоге крайне усложнил всю нашу ситуацию - Леша квартиру свою заложил, был прописан у своей матери, его родители давно были в разводе, мать жила на Боровском шоссе в двухкомнатной квартире. Весной 2010 года его мать решила квартиру продать. И она его попросила, мол, Леша, выпишись из этой квартиры, она же знала, что ему отец квартиру подарил. Он ей сказал, что - не вопрос, а выписаться-то ему некуда. И он не мог ни отцу, ни брату сказать, что квартиру заложил.
Он для отца старался быть таким очень порядочным и хорошим. Он никогда его не знакомил со своими девушками - знал, что они ему не понравятся.
И в деле есть информация, что его отец и брат узнали о том, что он заложил квартиру, только после того, как его задержали.
Леша попросил прописать его к отцу жены моего брата в Бесскудниково. Его прописали, составили договор, это ни к чему не обязывало. В той квартире жил мой брат со своей женой, а Леша просто был прописан.
Жена брата, Оля, в феврале 2010 года родила ребенка, и они незадолго до этого с моим братом переехали к родителям в их трехкомнатную квартиру в Лианозово.
Жена брата решила, что пока ребенок маленький, пожить с родителями, там и бабушка ее рядом жила тоже. А летом мы, как обычно, все уехали на дачу.
Коля с женой таким образом жили на Псковской улице, а в квартире в Бесскудниково был почти такой склад - вещи лежали, в принципе, нормальная жилая квартира, и Коля иногда даже туда ненадолго сваливал, потому что у Ольги, его жены, достаточно эмоциональная семья - мама, бабушка.
У Леши были ключи от этой квартиры. Когда он хотел, он мог туда заезжать. Зимой работы над экранопланом почти не велись, они просто перечисляли туда деньги и изредка ездили, в Муром.
И в этот момент они подыскивали базу для дальнейших работ. В тот период Коля и Леша общались крайне редко, и так каждую зиму.
И в конце 2010 года, в начале 2011-го, папа с Лешкой стал чаще видится. То есть если раньше они с Колей вместе ездили, а папа изредка к ним подключался, то теперь Коля все это дело как бы немножко на них скинул, и даже с Лешей были какие-то трения, тот говорил Коле, мол, ты не принимаешь участия, не помогаешь решать проблемы и т.д.
А Коля на самом деле такой, где-то, как Обломов. Он в меру активный, Леша-то гораздо активнее.
Но так как в тот момент ничего важного не было и этот контакт по Дубне, это был папин контакт, никакого особого смысла куда-то ездить Коле не было.
И что происходит? У всех журналистов была такая версия, даже следственный комитет, когда закончилось следствие, «говорящая голова Маркин» выступал, он опять озвучил кусок версии, что есть семья, хотя он не сказал что Савельевы, и есть информация, что имели очень большие долги по кредитам, заложили свои квартиры и их на преступление толкнуло безденежье
В действительности у Савельевых безденежья не было. На тот момент, когда это произошло - у мамы квартира сдавалась в Мытищах, было два счета банковских, один потом пришлось закрыть - ушли деньги на адвокатов. У Коли были акции ВТБ, около 300-400 тысяч. Потом следователь выписал постановление, что мы могли продать эти акции по той цене, по которой покупали.
Ольге, жене Коли, дали разрешение, и она эти акции продала. Плюс еще у Коли, как говорится, «в чулке» были деньги.
Одним словом, в деле есть информация, что Савельевы никакие не должники, никаких задолженностей или кредитов не имели.
Как все это произошло для нас. Я 24-го апреля 2011 года, а была Пасха, ждала маму, Колю с Ольгой и их сыном. План был такой - если пробок не будет, то они вечером ко мне подъедут домой.
Мы начали с Ольгой, женой моего брата Коли, созваниваться еще часов с 6 вечера. Она сказала, что Коля уехал на дачу еще около часа дня и что она нервничает, звонит, но все недоступны.
Вышло, что мы с ней с маленькими детьми сидим, у меня дочка от второго брака, и нашим детям по годику на тот мент было. Мы сидим, не знаем что делать и поехать никуда не можем.
Часов в девять вечера Ольга стала звонить в бюро несчастных случаев, описывать во что был одет Коля. Мы подумали, что может папе или маме стало плохо с сердцем. Папа же гипертоник. Может, куда в больницу поехали, все что угодно могло случиться.
И где-то около двенадцать ночи мне позвонили с Петровки какой-то мужчина, сказал, что сейчас даст поговорить с отцом.
Предыстория
Наша дача, это большой участок, за ним лес, стоит большой трехэтажный дом, с другой стороны участка стоит баня, одной стороной в лес выходит. На даче постоянно жили мама и папа. В этот момент на даче в бане содержался Иван (похищенный сын Касперского - Прим. Авт.). Мама об этом не знала, ее потом отпустили, она доказала, что об этом не знала.
Когда Ивана завезли, мама в это время спала. Его держали там в течение 4-5 дней, его все время охранял парень, который у нас там столярничал. Он был рабочий, отец с ним на рынке в Тарасовке познакомился года за два до этого. Хороший такой, простой парень. Отец даже был крестным его сына младшего, он в Сергиево-Посаде жил этот парень.
В тот день отец знал, что Коля собирается ехать на дачу. Он начал его отговаривать, мол не надо, маме тоже стал говорить, чтобы не ехала, но она сказала, что ей надо ехать, потому что она в садовом товариществе была казначеем. И на 1 мая все съезжаются, и у нее были деньги общие, нужно было решать вопрос по поводу дальнейшего строительства дороги.
У нее было 5 тысяч евро, там 3 тысячи были дачные, а остальные наши деньги. А в Сергиево-Посаде был очень маленький курс, и она сказала, что ей во-первых надо деньги сдать в Москве, чтобы были рубли к собранию дачному, во вторых она сказала, мол, внуков давно не видела.
Папа отговаривал Колю ехать на дачу, но он же не мог ему сказать, что ты не приезжай, там неприятности могут быть на даче.
И когда Коля собрался ехать на дачу, ему накануне вечером позвонил Леша, он был на дежурстве на работе, с 23-го на 24-е число на сутках, и он ему сказал, слушай, ты меня, мол, к отцу на дачу не подвезешь? Коля спросил, а что такое? И папа тоже звонил, мол, может Лешу подвезешь, а то у него проблемы с машиной?
Коля сказал, что не вопрос, но куда вы собрались в воскресенье? Они ответили, что им надо с одним человеком встретиться. Коля озвучил это в деле, он чувствовал, что в этот момент происходит то-то не то. Но он с ними не ездил, не общался.
Отец с Лешей были уже настолько близки, что могли в свои дела не посвящать Колю. Где то с конца 2010 года, как Коля стал мало уделять внимания их делу с экранопланом, Леша поначалу сам этим занимался. Обзванивал по базе данных по Московской области какие-то помещения недалеко от реки. Но это было очень сложно, чтобы в Московской области такое найти, чтобы экраноплан можно было спустить к реке.
Потом отец нашел по своим контактам этот вариант с Дубной. Коля немного «слился», ездил с ним всего несколько раз в Муром.
В тот день Николай взял Алексея, приехал с ним на дачу, погуляли с ним, мама тоже находилась на даче в доме, а Леша общался с отцом, который уже находился с мамой на даче.
Баня, в которой был Иван, находилась немного на отшибе. Наш трехэтажный дом, первый и второй этаж - это две летние террасы, мы на них только летом тусуемся, обшиты деревом.
Дом большой - 12 на 12 метров. Жилая часть, кирпичная, все ее окна выходят на забор, а глухая сторона, где глухая стена кухни и санузла, выходит на баню.
Ту сторону никто не видит. Коля когда приехал, пошел погулять с собакой, у нас две собаки там, и одна из них гуляет по участку, свои дела делает, а второй пес, он большой, с ним надо отдельно гулять. И Коля вышел, встретил там соседа в лесу, поболтали. Он вернулся, а отцу в это время стало плохо, и я теперь понимаю почему. Был какой-то разговор с Лешей. Мама разговор не видела, они говорили на террасе, и видимо еще ходили в баню.
Коля гулял где-то полчаса, пришел - отец лежит, выпил лекарство, мама ему давление мерила. Сейчас у отца уже гипертония 3-й степени, а тогда еще была 2-й.
Решили так, что Коля поедет с Лешей, а после кольцевой дороги, как Ярославское шоссе кончается, Леша подсядет к отцу в Лексус, а мать сядет к Коле и они поедут за Олей с ребенком, а потом ко мне.
Коля поехал с Лешей по дороге и его тормознули на посту ГИБДД на 47 километре Ярославского шоссе. Подошел инспектор, говорит, давайте пройдем на пост, пробьем по базе ваши документы и машину. Коля пошел.
Зашел туда, как он рассказывал, протягивает документы, у него их буквально из рук выбивают и пытаются схватить за руки. Он даже не понял ничего. И он интуитивно сделал движение, чтобы защититься, его тут же повалили на пол, у меня есть все бумаги и справки, о том, что его жестоким образом избили.
Сейчас уже известно по делу, что там была какая-то группа оперативная из Следственного комитета и с Петровки, были еще какие-то оперативные работники из Пушкино, и сотрудник ГИБДД.
А били Колю, я предполагаю, что это были люди с Петровки, скорее всего, потому что вряд ли оперативники из Пушкино стали бы его избивать.
Его избили так, что спустя три часа они ему сами вызвали Скорую помощь. Мои родители ехали следом, их машину тоже задержали, когда маму туда на пост завели минут через 15, Коля валялся в предбаннике в странной позе, весь в крови, бело-зеленый, она ему кричала: «Коля! Коля!», а он только глаза на нее поднял и тут же вырубился.
Потом, как Коля рассказывал, очнулся - валяется в этом предбаннике, попытался встать, его повело, видимо на шум вышли эти самые люди, завели его в другое помещение, посадили на стул и пристегнули наручниками. Его стало тошнить - сотрясение мозга.
За это он опять получил по роже. Избили так, что сломали хрящ в ухе, кровь из уха шла, били по голове, ногами, примерно четверо человек, били минут 5, но очень интенсивно.
Как его оттуда потом оттаскивали в предбанник он не помнит. Потом он сидел и периодически вырубался. Иногда спрашивал: «Что случилось?» Ему отвечали - сам знаешь, мол, тебя сейчас задержат, оформят, ты похитил человека. Он спрашивает, мол кого, какого человека? Ему отвечают: «Касперского».
Ему ничего не объясняли, ни отца, ни матери он там не видел. Он несколько раз отключался, и они ему вызвали скорую. Ему в нескольких местах голову пробили, кровь текла. Приехала Скорая, померили давление - оно высокое, где-то 180 на 100. Врач сказал, что нужна госпитализация, а оперативники говорят, мол, вы знаете, он сегодня не может поехать к вам в больницу - будет очень занят в ближайшее время, просто окажите первую помощь.
Врачи из Скорой обработали раны, помазали зеленкой, какую-то таблетку дали, которая давление понижает и уехали. После этого их всех задержанных повезли на Петровку.
Там привели адвоката по назначению. Пришел какой-то следователь, подписал бумажку про адвоката по назначению и они ушли.
Коля был в шоке и ничего не понимал. Но стал догадываться, что его подозрения, что папа с Лешей что-то ему не договаривали, что-то скрывали, что это как-то связано с происходящим, что его подозрения не беспочвенны.
А папа-то в это дело вошел примерно за полтора месяца до этого. Коля уже стал замечать, что папа с Лешей стали часто встречаться, стали без него приезжать в ту квартиру в Бесскудниково. Он потом приезжал и видел, что там кто-то был. Отец потом говорил, да мы, мол с Лешей заходили.
И он еще замечал, что когда отце говорил, что, например, вот мы во вторник поедем к Санычу, это человек, который помогал с помещением, Коля приезжает в четверг в квартиру, а они там с Лешей сидят. То есть начали врать.
И мама говорила, что отец без нее, в принципе, не любит никуда ездить, потому что если ему там в дороге становиться не хорошо, она его откачивает. Вот он такой - она должна его за руку держать, сидеть с ним. И вдруг в последнее время он стал другой - я поеду, я поеду, мне с Лешей там надо встретиться. Мама, кстати, Лешу никогда не любила. А папа ему доверял очень сильно.
Для папы вообще, что Леша работает в ФСО, он такой же, советский человек, считает, что если там работаешь, значит такой кристально чистый, честный человек. Тем более, что Леша удачно вводил его в заблуждение. Он не говорил чем он занимается. Коля всегда думал, что Леша там в ФСО занимается просто какими-то техническими делами.
И вот их всех задержали...
Продолжение следует...
Дмитрий Флорин, спец.корр. Агентства федеральных расследований FLB.ru
Ранее на эту тему на FLB: «Похитители с «чудинкой», «Киднепперов приговорили без затей», «Похитители «волею случая», «В «позе царя» в кресле президента», «Насилие и секс» в деле Касперского», «Око за око», “Похититель чужого сына пытается спасти своего”, «Царица доказательств» подмигнула в суде», «Криптография одного похищения», «Тайны похищения сына Касперского», «Следствие скрыло “тайны” ФСО от обвиняемых», “Киднеппер из ФСО провел спецоперацию “Приговор”, «Предаукционная «спецоперация».
|
