|
«Нарожали»
Страшна не сама статья, опубликованная в «Новой газета», а некоторые комментарии к ней.
Вечная тема нравственности в очередной раз всплывает и обжигает своими фактами. И в очередной раз хочется кричать: «Кто вам дало право судить?» Можно много говорить о разжигании социальной розни, о наказании, но комментарии, которые оставляют читатели под теми или иными темами, появляющимися в интернет-изданиях, говорят сами за себя и иллюстрируют поляризацию в обществе. Кстати, поляризацию далеко не только в социальном положении. Поэтому, вопреки правилу, мы сначала публикуем комментарии, а затем сам репортаж. Вот, читайте сами.
«Сережа Шабанов, 11 июнь 2013 в 12:51
А что дааа? Картинка-то односторонняя! Вот бы пригласили настоящего журналиста, ну типа Караулова, сделали бы репортаж о безответственных мамашах, нарожавших детей и покушающихся на бюджет - чать, не резиновый! Этой квартиру, той пособие, вон той садик-ясли... Разорят казну! Районная администрация - стыдно сказать, но вынуждена писать в простые белые унитазы! Депутату (о ужас) приличный жемчуг в России купить невозможно, приходится за границу мотаться. Кстати - для изучения тамошних социальных программ....»
«forsik fors, 11 июнь 2013 в 14:47
Ну на самом то деле квартирку им конечно стоит дать, но и правы те, что говорят "нарожали". Вот разве не знали они, 20-летние дуры, в каких условиях они живут? Разве не знали, что детей тоже придется кормить и для этого нужны деньги? Меня это удивляет. Сами 5 детей живут в 1 комнате, так еще и других нагуливают. Может сначала надо было выйти замуж, отучиться, получить стабильную работу а потом уже лишний геморой придумывать себе на голову? Каждый человек сам кузнец своего счастья, и то, что мать щас голодает где то, виноваты в том числе и такие вот дочери. Что же это за мать такая, ни образования детям не дала ни даже мозгов элементарных в голову не вбила? С каким то зеком-уголовником который свалил при первой же возможности детей настрогала, и мало того что сама оказалась в такой ситуации, даже детей не уберегла от такой же судьбы, вон в 20 лет уже матери одиночки без всего. Следить надо за своей жизнью, а не просирать ее непонятно как. Тогда и голодать не придется перед жуликами и ворами.
…Ваша мать придумала "лишний геморрой" на голову не только себе, но и обществу».
В ответ на предыдущее письмо: «Виктор Отман, 12 июнь 2013 в 10:32
C такой гнусной моралью нечего бухтеть о проблемах с демографией, нечего принимать гомофобские законы! Если 20 - 22 летние женщины не могут себе позволить рожать детей без соизволения таких вот "моралистов", зачем тогда России такие просторы, такие богатства? Для кого? Для тех, кто своих детей держит подальше от Родины, наворовав миллиарды?»
«Юрий Кожин, 11 июнь 2013 в 20:18
P.S. Девчонки все хорошие, красивые. Дай Бог им счастья. А вот мальчишку государство в армию заберёт».
«А. Бокр., 12 июнь 2013 в 01:06
Почти главное в их, управленческом, деле - "вынести решение". В данном случае - "фиг вам". Почти в любом случае - "фиг вам". Обоснование "фиг вама" может быть абсолютно любым, от фантазии "выносящих" зависящим.
После чего наивные и незнакомые с законами люди начинают оспаривать уже ЭТО решение, а не бороться по существу. Оспорят. Дескать "имеете право".
И тогда - новый "фиг вам", фантазия не иссякнет. Так сказать, дуру запускают.
Потому что главное в их, управленческом, деле - бесстыдство.
А всяки-разны Кабаевы, Гончары, Пономарёвы и, даже!, Тополевы-Солдуновы - балаболы по роду занятий. По призванию, так сказать. По внутренней сучности».
Так нужны ли дети стране? И какие дети? Сколько? Для чего?
Какая будет страна при сейчас имеющихся детях?
Одни дома
Журналист «Новой газеты» в Набережных челнах о детях женщины, которую совсем недавно мужчины в форме и правоохранительными полномочиями назвали «сукой»:
«Двое ваших дочерей имеют своих детей, таким образом, Ваша семья утратила право на получение государственной поддержки на приобретение жилья», — такое заявление из администрации Набережных Челнов получила многодетная мать Оксана Рыжкова, стоящая в очереди на жилье 10 лет. Два года женщина пытается доказать незаконность этого решения. Оксана, пятеро ее детей и две внучки живут вместе в одной комнате в общежитии. Чтобы обратить внимание на свою проблему, Оксана пикетировала и голодала у казанского Кремля, у представительства республики Татарстан и администрации президента в Москве. С 28 мая Оксана — одна из трех матерей, проводивших голодовку у офиса «Единой России». На третьи сутки голодовки во время жестокого задержания ей стало плохо с сердцем, и ее госпитализировали в Боткинскую больницу.
Пока Оксана проходит обследования, мы навестили ее детей в Набережных Челнах и посмотрели, в каких условиях они живут на самом деле.
Имена всех детей Оксаны Рыжковой начинаются на «А». После первых тяжелых родов в голове у нее почему-то вертелась песенка «Александра» из фильма «Москва слезам не верит». Так старшая дочь стала Сашей. Вторую дочку назвали Тоней в честь бабушки. И всех остальных Оксана тоже стала называть на «А» — «придумка моя такая». Детей у 42-летней Оксаны сейчас пятеро — Александра (22 года), Антонина (20 лет), Ангелина (13 лет), Арина (7 семь) и Арсений (2 года).
Поднимаюсь на пятый этаж общежития поселка ГЭС в Набережных Челнах. Над разбитыми лестничными пролетами висят разноцветные бельевые веревки — у каждой семьи своя. Одичало-грустные подростки курят на подоконнике, худые кошки обнимаются на ступеньках. На темно-зеленых стенах крупно и много написано гуталином. Перешагиваю через мокрые пятна и тараканов.
Встречают меня не пятеро, а семеро. На руках у старших Саши и Тони — собственные полуторагодовалые дочки. Семилетняя Арина смотрит на пакеты с гостинцами: «У вас что, очень много денег, да»? Рыжковы — многодетная малообеспеченная семья. Ввосьмером они живут в опрятной 27-метровой комнате, в которой отгорожен небольшой детский уголок. На стене рядом с плазмой висит Богоматерь Экономисса — «икона от голода и безденежья». Туалет, ванная и кухня — общие, в конце длинного темного коридора. Везде довольно чисто, хотя пол подгнивает в некоторых местах, а на стенах — сырая плесень. Удобствами пользуются все семьи с этажа, всего 14 комнат. В начале года семья Рыжковых переболела сальмонеллезом, но с жилищными условиями врачи болезнь не связали.
Саша и Тоня в декрете, работает сейчас только мама Оксана. Но уже почти две недели она в Москве, и девчонки с трудом сводят концы с концами.
Муж Оксаны и отец четырех ее девочек уехал в Сибирь несколько лет назад. Иногда он звонит дочерям на день рожденья. До отъезда выпивал, воровал, сидел.
— В общем, отец у нас был бестолковый, — коротко говорит Саша.
— Не бестолковый, — заступается Арина.
— Рот закрой! — отрезает Саша. Пока мамы нет — она здесь за главную.
Усаживаемся за стол обедать. Веселая и хозяйственная Саша сразу начинает честно рассказывать: «Самое ужасное — то, что пишут про нас в Интернете. «Понарожали», «свиноматки», «все в мать», «необразованные», «идите работать»… Сколько слез мы с Тоней пролили уже… Обидно очень. Злые люди, они сразу убивают уверенность в себе. Я работаю с 14 лет. И в забегаловке, и продавщицей… Год в МЭСИ (филиал Московского университета экономики, статистики и информатики) отучилась на платном, потом ушла, — там 4-5 тысяч надо в месяц. Работала консультантом в джинсовом магазине, потом декрет. Сейчас никак не могу на работу выйти — в Татарстане отменили ясли, а в садик берут только с трех лет. Но я на шарашку хожу. На КАМАЗе моляром работала, ремонты делала. Сестра с обеими малышками сидит. Сейчас мы в садик хотим устроиться нянечками — может, тогда удастся пристроить своих деток туда».
С отцом своей дочери Саша прожила вместе полтора года, они работали и снимали квартиру в соседнем Нижнекамске. Расстались за три дня до «никаха» (татарской свадьбы), на третьем месяце беременности. Саша вернулась к маме. «Я с ума тогда сходила, вся жизнь оборвалась просто… На пятом месяце аборт собиралась делать. Меня мама удержала. Одумалась, слава богу. Я ведь очень ребенка хотела. Я тогда психовала, вся на нервах была беременная, а доченьку успокаивала, говорила: «Все хорошо, ты со мной будешь». А потом она родилась — я на нее налюбоваться не могла, это ж чудо из чудес. Нет больше достижения, чем стать мамой. Переживать только больше начинаешь. Думаю иногда, вдруг я умру? Как она тогда без меня… Я никого уже не смогу любить как ее, мне кажется. Даже мужчину. Я вообще их всех ненавижу. И больше детей не хочу… Она мой стимул. Надо мне подниматься. Трудно, конечно, в 22 жизнь заново начинать. Но сейчас главное путевку в садик получить, на работу выйти, стажа набрать. Я в меховой центр потом устроиться хочу, там зарплата хорошая, мне нравится продавцом работать и получается у меня».
Бывший жених Саши дочке почти не помогает. «Я не чувствую ребенка», — говорит. А как ты его чувствовать должен? Ты ж его не видишь! А она вообще его копия… Но он сам себя наказал — он же не видит как она растет!»
Малышка в это время приседает у дверей и смотрит на маму растерянно. Саша подпрыгивает, хватает дочку и тащит на горшок.
Вторая старшая сестра Тоня — темноволосая красавица, а ее дочка совсем светленькая. «В папу», — говорит она. У гражданского мужа Тони крохотная комната в этом же общежитии. Тоня живет на два дома. Они не расписываются — выходя замуж, Рыжковы теряют свою очередь наверняка. «Я отучилась 11 классов и мама сказала, чтобы я пошла на парикмахера, она тогда салон хотела открыть. Но как-то не сложилось у меня. Тем более с сестренками постоянно приходилось сидеть. Там и Арсений родился».
В семье Рыжковых шестеро девочек и только один мальчик — Арсений двух лет, младших сын Оксаны от второго мужа. Смущенный, он сидит на диване и смотрит мультфильмы. Рядом стоит его портрет — там он широко улыбается. «Папа, вернись!» — написано на снимке. Его отец — «воскресный папа». «Никому не нравится в общаге жить», — просто объясняет Саша.
В комнату Рыжковых забегает маленькая улыбающаяся женщина и, увидев меня, смущенно замирает в дверях. Это соседка по общежитию Ирина, она принесла памперсы. С мужем и тремя детьми они живут в 14-метровой комнате на четвертом этаже. Ее старшая 10-летняя дочь не встает с постели — ДЦП, слепота, гидроцефалия, эпилепсия. Бесплатными памперсами, которые она получает на свою больную девочку, Ирина делится с Рыжковыми.
«Здесь вообще мы друг другу помогаем. Продукты в долг даем, за детьми присматриваем», — объясняет Саша и собирает младших купаться. Тоня уходит в магазин. Грустный подросток Ангелина, бурча, собирает посуду и тащит мыть ее на общую кухню.
Предчувствуя фотосессию, Арина наряжается в купальник. В общей ванне в двух огромных тазах малышки резвятся под струей воды. Их дядя — нежный Арсений — тут же, прыгает из таза в таз. Арина в розовом бикини помогает присматривать за малышами.
«Больше всего мы сейчас боимся, что у нас детей отберут, — неожиданно говорит Саша. — В прошлый раз мама уезжала когда, приходили из милиции проверять нас. Смотрели, в каких условиях дети живут. Поэтому мы стараемся все время вместе быть».
В противоположном конце полутемного коридора мужские нетрезвые тени затевают драку. Видно только, как шатающиеся силуэты, матерясь, хватают друг друга за грудки. Вся малышня с этажа бежит на это посмотреть. Саша разгоняет соседских детей и утаскивает своих в комнату. Младших укладывают спать.
Возвращается Тоня, и сестры берутся за стирку. Стиральные машины (у кого есть) здесь держат в самодельных деревянных тумбах на замке, как в гаражах. Машинка Рыжковых стоит в коридоре рядом с туалетом. Не успевает Саша загрузить белье — раздаются детские крики. Малышня забралась на пожарную лестницу и выползает через открытый люк на крышу. Саша с Тоней снова разгоняют детей и вместе с соседкой запирают люк.
Приходит строгая бабушка Зина — мама Оксаны, коммунистка со стажем и почетный донор Набережных Челнов. Выкладывает из сумки на стол молоко, хлеб и пряники. Вместе мы садимся перед плазмой смотреть новости про Оксану по местному телеканалу. Показывают архивную съемку — Оксана голодает в своей машине у стен казанского Кремля. Оксана голодает у администрации президента в Москве. Оксана голодает у офиса Единой России. Оксана дает интервью по телефону из Боткинской больницы. Ее дети смотрят этот сюжет сосредоточенно и молча. «Почему же Депардье-то в каждой республике дали по квартире? Этому мешку с говном, а? Я вот чего не могу понять… Но я своей дочери наказала — делай что хочешь, но в этот раз возвращайся с бумажкой!», — прерывает молчание бабушка Зина.
«А что я могу маме сказать, как ее поддержать? — делится потом со мной Саша. — Мы же не можем ей квартиру купить. Мы ведь и себя сейчас не в силах обеспечить. Только помогаем, как можем. Вот и дети все на нас. И не просим у нее ничего, ни копейки!»
Отстояв каждый свою очередь к общественному умывальнику, ложимся спать. Я — на раскладном диване с Сашей и ее малышкой. Арина целует на ночь дочку Саши со словами «ты ведь не мамина, ты моя любимая!» и укладывается с Ангелиной и нежным Арсением в детском закутке. Засыпая, молчаливая и замкнутая Ангелина неожиданно говорит: «А мне сон вчера приснился, как будто мы уже переехали. И школа наша рядом — из окна видно. Не надо в Новый город ездить… И у меня комната своя. И компьютер свой. Играть там можно и «ВКонтакте» сидеть».
Вдруг у Саши звонит телефон. Предлагают подработать — надо выйти с утра на покраску стен, 1600 рублей за день. «Конечно, согласилась, — говорит она. — Шарашка не часто бывает. Тоню попрошу посидеть с детьми».
В темноте одна из картинок на стене светится флюоресцентом. «Эта она измеряет ауру любви в доме за день, — говорит Саша. — Мы когда ругаемся здесь, она вообще не светится. А сейчас — вон как! Завтра она нас будет подпитывать энергией…. Хотя, может, и фигня все это».
После выписки из больницы, Оксана планирует вернуться к офису «Единой России» и возобновить голодовку.
Право на жилье для своей семьи она пытается отстоять с 2011 года. Вот неполный список тех, кто, по словам Оксаны, в течение этого времени лично обещал разобраться с ее проблемой:
— руководитель Центральной общественной приемной партии «Единая Россия» Александр Зайцев;
— депутат от ЕР Николай Гончар;
— депутат от ЕР Галина Карелова;
— депутат от ЕР Алина Кабаева;
— депутат от ЕР Елена Николаева;
— депутат от СР Илья Пономарев;
— член Общественной палаты Елена Тополева-Солдунова;
— директор Международной общественной организации «Справедливая помощь» Елизавета Глинка.
Ранее на эту тему на FLB: «Я не сука, я мать пятерых детей!»
«Страшно рожать в этой стране!»
|
