|
На страницах Интернета появилось письмо Натальи Васильевой, адресованное президенту, мэру Москвы, министру здравоохранения, в котором содержится призыв к сохранению неонатологического кардиологического корпуса 67 клинической больницы города Москвы.
Вслед за этим письмом появились публикация в «Наша версия», где, в частности, говорилось:
«Более полутора тысяч новорождённых и грудных детей с различными пороками сердца в столице могут остаться без квалифицированной медицинской помощи. Причиной тому – намеченное на 1 июля закрытие единственного в столице кардиологического стационара для новорождённых, грудных детей и детей раннего возраста, ныне работающего на базе 67-й городской клинической больницы (ГКБ). Решение о том, чтобы построить в городе современный перинатальный кардиологический центр, было принято ещё в прошлом году. Однако до сих пор оно так и осталось на бумаге».
Комментировать тему для FLB в Минздраве отказались, переадресовав в Департамент здравоохранения Москвы. В самом департаменте потребовали официальный запрос и обещали дать официальный ответ, который, посмею предположить, недалеко уйдет от этих документов:
«В 67-ю ГКБ мой ребёнок поступил в предсмертном состоянии, и шансов у него практически не было»
Тем временем история складывалась таким образом.
«В 11 утра у меня забрали ребёнка для прививки, а через 15 минут меня позвали в детское и показали сына, который лежал на аппаратах, которые пикали, и одно я понимала: сердцебиение у него 230–250! А врачи смотрели и думали, что же с нами делать», – вспоминает Наталья Васильева, мама 10-месячного Алёши.
Врачи московского 18-го роддома тогда так и не смогли определить, что в первые дни жизни у сына Натальи случился сильный приступ суправентрикулярной пароксизмальной тахикардии. Спасти мальчика удалось только чудом – ведь сначала врачи в роддоме предлагали подождать как минимум сутки до приезда специалиста из Центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева.
«Я орала там как сумасшедшая, что до завтра я ничего ждать не буду! И тогда нам вызвали «скорую», даже не реанимацию. В 67-ю ГКБ, как я узнала позже, мой ребёнок поступил в предсмертном состоянии, и шансов у него практически не было», – рассказывает Наталья Васильева. Спасти мальчика удалось благодаря успешно проведённой операции в Бакулевском центре и последующему восстановительному лечению в детском отделении 67-й больницы.
«В Бакулевке терапевтического лечения и восстановительного лечения нет! Очень многих после тяжёлых операций переводят обратно в 67-ю ГКБ на долечивание, так как они (в Бакулевке. – Ред.) таким не занимаются, их дело – операция, и всё», – заключает Наталья Васильева.
«Врачи по месту жительства боятся детей с врожденным пороком сердца»
К сожалению, действительно, на сегодняшний день получилось так, что созданные ещё в 1991 году детские отделения 67-й ГКБ фактически являются уникальной лечебной структурой детского кардиологического центра в столице. На сегодняшний день только здесь есть кардиологический стационар для новорождённых, грудных детей и детей раннего возраста (до 3 лет).
Как рассказал на условиях анонимности «Нашей Версии» один из столичных кардиохирургов, детская поликлиника при 67-й ГКБ оказывается действительно уникальной, если учитывать, что врачи в обычных детских поликлиниках, как правило, просто не знают, что делать с такими детишками, как их лечить. «Для врачей по месту жительства такие пациенты – это вообще шок. Они боятся детей с врождёнными пороками сердца», – констатирует наш собеседник.
Нет больницы – нет проблемы
На поверку оказывается, что ситуация с детскими отделениями в 67-й больнице на сегодняшний день сложилась патовая. Всё дело в том, что здание, которое занимают детские отделения, было построено ещё в 1959 году и с тех пор ни разу (!) не ремонтировалось.
«Обстановка в палатах больше напоминает тюремную камеру: чудовищный запах мочи, железные ржавые койки, сбитые до состояния однородного комка матрасы… Пребывание в палате в летний период осложняется катастрофической жарой и духотой из-за отсутствия кондиционеров. При том, что специфика пациентов и их зависимость от климатических условий очевидна.
Мухи, моль, тля, блохи – далеко не полный перечень, обитающей в палатах живности» – это выдержка из обращения, направленного пациентами 67-й ГКБ в адрес Минздрава ещё в августе прошлого года. Примечательно, что своё обращение его автор Светлана Лернер тем не менее заканчивает словами благодарности в адрес врачей, которым удалось спасти её ребёнка.
На официальном уровне разбираться с детской больницей решили по самому простому для чиновников принципу: нет больницы – нет проблемы. Летом 2012 года санитарно-эпидемиологическим заключением ТО Управления Роспотребнадзора по г. Москве педиатрический корпус 67-й ГКБ был признан не соответствующим санитарным правилам и нормам и подлежащим закрытию (документ см. выше. – Л.В.)
А вот окончательного решения о том, где же после закрытия 67-й больницы будут лечиться дети, принято так и не было. Вернее, на бумаге, в официальных распоряжениях, такие решения есть, и даже не одно. Но на практике уже после 1 июля, например, Наталье Васильевой будет некуда ехать на обследование со своим маленьким сыном Алексеем.
В 2010 году по ходатайству администрации больницы Департаментом здравоохранения города Москвы было принято решение о закрытии родильного дома и детского корпуса на капитальный ремонт. Во время визита Мэра Москвы С.С. Собянина 30.11.2010 года было принято решение о строительстве перинатального кардиологического центра на 330 коек вместо существующих родильного дома и детского корпуса. В 2012 году родильный дом, на месте которого планируется строительство нового Центра, был снесен. В связи с решением о строительстве перинатального центра, капитальный ремонт детского корпуса признан нецелесообразным, несмотря на поступающие жалобы на состояние помещений детского корпуса.
«Никто не пострадает»
На сайте 67 ГКБ читаем:
«При этом Территориальным отделом Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по городу Москве в Северо-Западном административном округе города Москвы 22 июня 2012 года проведена внеплановая проверка детского корпуса, установлено его неудовлетворительное санитарно-техническое состояние, составлен Протокол осмотра и Представление об устранении административного правонарушения».
Сразу после этого главный врач Шкода А.С. вместе с заместителем главного врача по медицинской части Бокерия Е.Л., курирующей педиатрическое направление, провели совещание с коллективом детского корпуса, на котором были даны соответствующие разъяснения о сложившейся ситуации и озвучена информация о предстоящем закрытии корпуса.
В марте 2013 г. Роспотребнадзор выносит повторное предписание по педиатрическому корпусу, и Департамент здравоохранения города Москвы принимает решение о закрытии детского корпуса с 01 июля 2013 г.
Одновременно с этим в августе 2012 года было принято решение о том, что детские отделения 67-й ГКБ будут переведены в Тушинскую детскую городскую больницу. Планировалось, что в тушинской больнице будут созданы два специализированных отделения на 30 коек каждое. Об этом врачам 67-й ГКБ на собрании трудового коллектива, проходившего ещё в конце апреля, сообщил главврач Тушинской больницы Исмаил Османов. Однако до сих пор подробности перевода врачей на новое место работы не до конца неизвестны. Да и сможет ли Тушинская больница принять весь персонал детских отделений 67-й ГКБ. Комментировать эти вопросы в дирекции Тушинской больницы без официального запроса также отказались.
Главный врач Филатовской больницы Кирилл Константинов вообще отказался говорить на эту тему. Не удалось получить ответ и в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева. Зато лавный врач самой 67 ГКБ Андрей Шкода спокойно ответил по телефону, что беспокоиться нечего: «Никто не пострадает!» И добавил, что всем сотрудникам предложена работа, и никто без работы не останется. Кстати, на него ссылались и в департаменте здравоохранения Москвы, мол, кто, как не Шкода, лучше всех ответит на ваши вопросы. Раз Шкода сказал, что все в порядке, значит, так оно и есть.
«Оптимизация» как диагноз
Сначала увольнение младшего медперсонала в Сеченовке, затем в московской скорой помощи, теперь 67 ГКБ. И везде одна и та же картина: разрушается сложившийся коллектив, который, как говорил в свое время В.И. Ленин, «архи важен» именно в условиях спасения человеческой жизни. Наталья Васильева в интервью FLB с содроганием в голосе говорила о том, что нигде не видела такого отношения, как в 67-й: «Да им памятник нужно ставить! Они спасают детей в процедурном кабинете! И это при отсутствии реанимации, при нехватке реанимобилей. Всю ночь напролет ходят с грудничками на руках, потому что им плакать нельзя. Где вы еще такое видели?»
Да и сами врачи с медсестрами, которые, как часто бывает, проработали вместе не один год, а некоторые – не один десяток лет, находятся в шоке и просят о том, чтобы «только перевели нас всех вместе». Это сейчас, а некоторое время назад они написали обращение к президенту, где просят помочь детям, которые могут остаться без квалифицированной помощи, и себе, так как очень любят свою работу и не хотят ее терять. Под обращением 105 подписей врачей и медсестер детского отделения больницы.
Хирурги знают, как важно, чтобы рядом была надежная медсестра, которая чувствует руку врача и порой опережает его действия во время операции. Все нужно делать быстро и точно. В ситуации 67-й даже, если часть персонала перейдет в одну клинику, то придется снова адаптироваться к новым условиям, а те, кому не повезет найти работу? Что будет с ними?
Андрей Шкода уверил нас по телефону, что хоть и не всем коллективом врачи и медсестры перейдут в Тушинскую больницу, но все будут при работе.
А пока сотрудники 67-й ГКБ получили на руки официальные уведомления о расторжении с ними трудовых договоров в связи с запланированным сокращением штата.
Как стало известно газете «Наша версия», в ближайшее время должен появиться список сотрудников, которые будут в итоге приглашены на работу в Тушинскую больницу. Остальным же, похоже, придётся трудоустраиваться самостоятельно.
Кого ждет Тушинская детская городская больница?
Еще больший интерес вызывает вопрос, насколько Тушинская больница готова к приему детей?
Интересный факт: когда Наталья Васильева попробовала было обратиться в эту больницу с вопросом о том, сможет ли она наблюдать своего сына в этом лечебном учреждении, в ответ медики только развели руками. Мол, ничего пока не известно, ничего не знаем.
Нетрудно догадаться, что маленький сын Натальи Васильевой далеко не единственный пациент 67-й ГКБ, который в ближайшие недели рискует остаться без медицинской помощи.
При этом количество пациентов увеличивается буквально каждый день. «Вот сегодня мы переводим одного прооперированного нами ребёнка в 67-ю больницу. Мы с ними постоянно взаимодействуем: или они к нам присылают своих пациентов на операции, или мы, в свою очередь, к ним отправляем на долечивание», – делился недавно с «Нашей Версией» один из столичных детских хирургов.
23 мая из Департамента здравоохранения Москвы пришел приказ об организации отделений детской кардиологии в Тушинской больнице, который внес изменения в штат и структуру коечного фонда, в частности для неонатологического отделения выделяется 60 коек, а главному врачу Тушинской городской детской больницы Исмаилу Османову к 1.07.2013 необходимо завершить ремонт, принять специальное оборудование из 67 ГКБ и получить заключение о готовности к работе.
Дай Бог, чтобы Исмаил Магомедович успел!
Но здесь есть еще один немаловажный вопрос: то ли с 10 то ли с 17 июня в 67 ГКБ принимать детей не будут, все врачи этой клиники до 1 июля должны быть на своих рабочих местах. А кто и как будет спасать тех детишек, которые родятся в период с 10(17) июня до 1 июля с ВПС? Ведь в Тушинской больнице специалистов неонатологов нет. Там лечат детей с 3-х лет. Этот вопрос как-то пока никак не обозначен. Да и спасут ли 60 коек? И кто возьмет на себя ответственность за этих детей?
Благо, как говорит Наталья, если что, то врачи хотя бы по телефону подскажут, что делать.
Кому не нужна «Палочка-выручалочка»?
Как рассказывают сами врачи, с закрытием 67-й больницы найти стационар, где можно будет долечивать и выхаживать грудничков, только что перенёсших тяжёлую операцию на сердце, будет очень непросто.
Как говорит Наталья Васильева, «в Бакулевке великолепные врачи, но они только оперируют, а на долечивание переводят в 67 ГКБ».
«Для Бакулевки это большая проблема. Зачастую они не могут выписать ребёнка домой, потому что он живёт не в Москве или Московской области. Да и выписывать ребёнка в тяжёлом состоянии к врачу по месту жительства никто не будет. Так что 67-я больница для них – это палочка выручалочка», – констатировал врач-собеседник «Нашей версии».
В этой ситуации один из вариантов – Филатовская детская больница. Однако там придётся либо занимать хирургические койки, либо оправлять в педиатрическое отделение, в котором просто нет соответствующих специалистов. Причем в Филатовской больнице, как говорит Наталья, 25 коек, и все заняты операционными детьми. Для терапии мест нет! То есть врачи-хирурги сами потом должны будут ходить и наблюдать за своими пациентами. Ещё один вариант – отделение в 6-й инфекционной больнице, но туда принимают, если у ребёнка есть и другие «профильные» заболевания. И, как считают врачи, хуже всего придётся пациентам из Бакулевского центра.
Думаю, что далеко не столько страх потерять работу, а глубокое переживание главных врачей клиник, заведующих педиатрическими отделениями, лечащих врачей, хирургов-кардиологов, медсестер и санитарок роддомов и детских больниц стало причиной отказа обсуждать эту тему. Беда только в том, что к решению этой проблемы сегодня, похоже, не собираются подключаться те, кто в реальности мог бы её решить, то есть чиновники. К примеру, врачи 67-й ГКБ в своем обращении на имя президента говорили о том, что в больнице на самом деле можно было бы провести поэтапный ремонт. Такой вариант, видимо, даже не рассматривался. По непонятным причинам заглох проект по строительству перинатального центра – хотя коллектив 67-й ГБК в своём обращении опять же предлагал подождать с закрытием больницы до тех пор, пока будет построено новое лечебное учреждение.
"Вовремя прооперированный ребенок - здоровый ребенок"
«Моего ребенка спасли, - говорит Наталья Васильева, - но я-то понимаю тех мамочек, у которых ситуация критическая. И что бы я делала, родись мой Алеша годом позже?»
Для того, чтобы понять крик о помощи со стороны родителей детишек с ВПС и персонала неонатологического отделения 67 ГКБ, приведу некоторые факты.
Нонна Зимина , известный детский кардиолог НЦССХ им. Бакулева в 2012 году, отвечая на вопрос журналистов о том, с чем связано, что растет число жалоб родителей на выявленные пороки сердца, говорила: «Больных не стало больше — улучшилась диагностика. Порок сердца — самая распространённая врождённая патология. По западной статистике, в мире из 1000 детей 18 рождаются с пороком сердца. Но при этом только 8-10 из них нуждаются в оперативном лечении. При этом в России есть регионы, где детей с пороками сердца рождается больше, — это Чечня, Курская и Белгородская области. Ещё много пороков сердца среди детей с генетической патологией».
По данным Центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева, только за один из пятилетних периодов наблюдения зарегистрирован общий рост данной патологии среди новорожденных в 1,4 раза и ее роль в летальных исходах на 9,4%. Суммарная летальность при врожденных пороках сердца чрезвычайно высока: к концу недели умирают 29% новорожденных, к 1-му месяцу - 42%, к году - 87% детей.
По существующим данным, наибольшая доля детей-инвалидов приходится на возрастные группы 3-6 и 11-14 лет (32,9% и 26,1% соответственно). У половины детей-инвалидов ВПС диагностируется в неонатальном периоде - 46,6%, у каждого десятого старше трех лет - 11,0%. Оперативное лечение получали 56,2% инвалидов.
Возникновение ВПС связано с такими факторами риска, как обострение хронических заболеваний у матери во время беременности (-100 ед.), профессиональные вредности (-97 ед.), угроза прерывания беременности в 1 триместре (-81 ед.), гинекологические заболевания в анамнезе (-61 ед.), курение будущей матери (-61 ед.).
Пока неизвестно, почему в Интернете еще не выложили статистику по ВПС в период с 2006 года. Поэтому опираемся на более древние данные, которые все равно помогают отследить динамику процесса.
В 1998г. в России родилось 1 млн. 290 тыс. человек, из них 9000 - с ВПС, причем ВПС стали причиной тяжелой инвалидности 26 тысяч детей до 15 лет.
На 01.01.2001 г. в Российской Федерации насчитывалось более 156000 детей до 14 лет с врожденными аномалиями сердца и сосудов. Распространенность заболеваний данной группы за 5 лет выросла на 25,3% и составила 591,6 на 100000 детей до 14 лет.
За период с 1996-2000 г.г. частота впервые выявленных ВПС у детей возросла на 32,8%.
Статистика показывает, что 40% детей с ВПС умирают в течении первого года жизни, из них 70% - в первые месяцы.
Потребность в хирургическом лечении ВПС - 60 операций на 1 млн. населения в год - удовлетворена на 22 %.
Потребность в хирургическом лечении ВПС у детей в возрасте до 1 года (критические пороки) - 2640 операций в год - удовлетворена на 13%.
По статистическим данным в РФ среди всех детей, родившихся в 2003 г. живыми и умершими на первом году жизни от врожденных аномалий, более 44,5% умерло от ВПС (1999 - 41,7%).
Кроме того, ВПС вносят весомый вклад в детскую инвалидность. Так, показатель инвалидности по причине аномалий системы кровообращения составил 10,1 на 10000 детского населения. За период с 1997 г. по 2002 г. этот показатель вырос на 12,7%.
В 2006 году родилось примерно 1,5 млн детей. С ВПС 10 человек на 1000 родившихся, т.е. получается 15000 детей.
Показатель смертности по этой причине тоже высок - 15 младенцев на 10 тысяч новорожденных. В России около 27 тысяч детей с патологией кровообращения имеют инвалидность - 5% от общего числа всех детей-инвалидов. Уровень заболеваемости очень разнится в регионах России и напрямую зависит от развития дородовой диагностики, оснащенности больниц и квалификации местных педиатров и кардиологов. Так, в Смоленской и Томской областях, Чувашской Республике статистика пороков в 2-3 раза превышает среднюю по стране, а в Ненецком автономном округе этот показатель выше среднероссийского аж в 6 раз!
Прогноз у большинства больных благоприятный для жизни при условии своевременного установления диагноза и квалифицированного оперативного вмешательства в оптимальные сроки. Летальность в таких случаях составляет 1-2%. При сложных комбинированных пороках (а их не более 5% от общего числа врожденных пороков сердца) летальность достигает 25%.
Если в некоторых развитых странах число операций детям до года доходит сегодня уже до 90%, то у нас в 2000 году эта цифра составила 8%. Количество операций растет, но тем не менее хирургическую помощь получает сегодня примерно десятая часть нуждающихся.
Кардиохирургическую помощь детям до года обеспечивают 29 медицинских учреждений, но в основном вся работа сосредоточена в 4 клиниках: Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева, Научно-исследовательском институте патологии кровообращения им. Е. Н. Мешалкина (г. Новосибирск), Детской клинической больнице N 1 Санкт-Петербурга, Детской республиканской клинической больнице Республики Татарстан. Операция в среднем стоит 4 тысячи долларов, в сложных случаях, требующих длительного послеоперационного выхаживания, сумма может возрастать вдвое.
Персонал всех московских роддомов и детских КБ всерьез обеспокоен положением детского корпуса 67 ГКБ и тем, какие последствия повлечет за собой закрытие - может быть утерян сработавшийся годами коллектив врачей и медсестер, накопленный опыт работы.
Совсем не хочется писать о том, что результатом закрытия может стать повышение младенческой смертности. Внезапная смерть младенца - под этим заключением зачастую скрывается именно не выявленный вовремя порок сердца.
И уж совсем ужасно слышать от молодой мамы: «Страшно рожать в этой стране!»
|
