|
Судебного процесса по делу об убийстве Юрия Буданова ожидали более полутора лет. И готовились к нему не только адвокаты и прокуроры, готовились к нему все - судья, присяжные, журналисты и даже спецназ УИН др недавнего времени предпринимавшего во время процесса усиленные меры безопасности в здании и зале суда.
Дело сложное и весьма неоднозначно-многогранное. В нем, как ни в каком другом, сплелось очень много различных факторов. И отношения между рускими и чеченцами, война в Чечне, противостояние между «ичкерийской» и «кадыровской» Чечней, пресловутое «общественное мнение» и прочее.
Начавшиеся судебные слушания привлекли большое внимание журналистов. Правда выглядело это весьма странно. Больше десятка телекамер разных каналов, хороводы жуналистов, бегающие продюсеры приезжали почему-то лишь на первое заседание, на котором лишь проходил отбор присяжных и в зал никого не пускали.
Однако отработали - взяли комментарий у работника Мосгорсуда по поводу того, что «судебный процесс начался» и умчались делать свои интересные телесюжеты. Остальные два месяца, кроме 11 января (первое заседание в новом году), в суд аккуратно ходили лишь корреспондент «Кавказского узла», «Ленты ру», FLB. ru и около десятка периодически сменяющихся оперативников различных подразделений «в гражданском».
Отбор присяжных прошел, что дальше? Дальше нет никаких сценариев. Высказывались мнения, что 19-томное дело на подсудимого Юсупа Темерханова настолько досконально собрано, с использованием таких ресурсов и таких ведомств, что у защитника Мурада Мусаева просто нет никаких шансов.
Однако уже к концу декабря высказывания различных наблюдателей на процессе, что «к Новому году все закончится» оказались совершенно не пророческими.
Спустя 2 месяца, в режиме ежедневного полного рабочего дня, суд не только не сделал серьезного продвижения к финалу - стадии дополнений и прений, но и, можно сказать, стал откатываться назад.
Дьявол в деталях
Любопытно, но, к примеру, всплывают такие значительные детали, что сделанные криминалистическим центром МВД экспертизы (одежда, различные предметы), в принципе могут быть признаны не допустимыми к делу в виду нарушений при их документировании. А ведь на них держится львиная часть обвинения.
Адвокат подсудимого Мурад Мусаев вызвал в суд двух экспертов-криминалистов МВД и выяснилось, что подписку о недопустимости заведомо ложных результатов экспертизы, с привлечением за это к ответственности, криминалисты, судя по уголовному делу и их заключениям, давали в конце экспертизы.
То есть, выполняя экспертизу, они не находились под ответственностью перед законом. Пришедшие в суд свидетели всегда дают подписку о недопустимости заведомо ложных показаний до того, как ему начнут задавать вопросы. Без этой подписки судья не даст ему и рта раскрыть.
Здесь же выходит, что выполняя работу, от которой может зависеть судьба человека, буквально дело жизни и смерти, криминалисты подписку не давали.
Молодой, растерявшийся эксперт путался в словах, краснел и смотрел на прокурора. Когда он понял, чем это может грозить - он не знал как себя вести.
Выход, впрочем, придумал. Объяснил, мол, нас перед началом экспертизы устно предупреждают об ответственности, а подписку даем уже на последнем листе, когда экспертиза уже готова, в ее завершении.
Выходит, что подписку эксперты давали задним числом. По идее это именно то, о чем говорили сторонники освобождения посудимого Темерханова - все эти экспертизы следует признать недействительными. Но судья этого не сделал.
Любопытно также и то, что БиЮосновной засекреченный свидетель овбинения под псевдонимом «Алан», на основе показаний об опознании Темерханова которого строится немалая часть обвинения, вот уже почти месяц не может появиться в судеБ/иЮ.
Возникла странная ситуация. Адвокат Мусаев ходатайствовал о вызове «Алана» еще в середине декабря. Судья ходатайство принял. Но кто скажет об этом самому «Алану»? Личность его засекречена следствием с санкции суда. Из разговора с прокурором стало ясно, что и гособвинение понятия не имеет, что это за человек и существует ли он вообще.
Соотвествтенно, ни обвинение, ни защита не могут найти и вызвать этого загадочного «Алана». Судья же никаких действий к вызову тоже пока не предпринимает.
Когда 11 января Мусаев ходатайствовал перед судьей о том, что требует раскрытия личности «Алана» для того, чтобы предпринять меры к его розыску и вызову в суд, судья Коротков весьма вяло на это прореагировал. Прокурор Мария Семененко высказалась резко против расрытия личности «Алана», заявив, что неявка его в суд это не основание для раскрытия. И раз судья и следователь решили, что дав показания «Алан» подвергает свою жизнь и здоровье опасности, значит на то были веские основания.
Мурад Мусаев стал требовать судью обеспечить явку «Алана» принудительным приводом. И вышла парадоксальная ситуация.
Судья ответил адвокату, что не имеет права давать распоряжение о принудительном приводе, так как «Алану» еще даже не высылали повестку. Если бы он игнорировал официальные повестки, тогда можно было бы думать о приводе.
Мусаев попросил судью выслать повестку на имя «Алана», на что судья ответил, мол, он так не является, с чего вы взяли, что он придет по повестке.
В связи с этим не такими уж и беспочвенными кажутся предположения Мусаева, что никакого «Алана» вообще не существует в природе и он был выдуман следствием.
Большие братья
Ни разу еще мне не доводилось бывать на процессах, на которые, как на работу, регулярно ходит около 10 оперативных сотрудников разных ведомств в гражданском. Еще в самом начале суда, на втором заседании, Мурад Мусаев выступил с резкой критикой происходящего в зале.
Он сообщил, что не знает фамилий, но знает некоторых из «людей в штатском» в лицо - видел их при различных процедурах следствия.
- Они сотрудники, что они делают здесь в таком количестве в рабочее время? Они на работе? Тогда хотелось бы узнать, чем они заняты? Лично я считаю, что все это сделано для создания давления на происходящее, - заявил Мусаев.
Одного из сотрудников Мусаев опознал, признав в нем сотрудника следственных органов, принимавшего участие в следствии по делу Темерханова. Тогда судья попросил этого сотрудника покинуть зал. Он вышел, но в зале осталось еще около 10 человек «в штатском».
По данным из разных источников, оперативники ходят на процесс действительно на работу. Во первых, они смотрят, кто приходит на процесс. Вдруг пришедший может быть «их клиентом» вызывая уже не судебный, а сугубо их оперативный интерес.
Во-вторых, они обеспечивают охрану свидетелей обвинения и само обвинение. Два прокурора, сын Буданова, Валерий Буданов и его представитель-юрист - не слишком сложная мишень для возможных желающих высказать им свое мнение о происходящем.
Например для людей, которые считают убийство Юрия Буданова некой справедливостью. И несправедливостью - судить кого-то, кто, может быть, даже и причастен к убийству.
Правда, порой такое оперативное внимание доставляет ряд неудобств. Например, когда слушания проходят в зале с наличием всего 14 мест для не участвующих в процессе.
Так было 11 января, на первом слушании этого года. Вышел пристав и сказал: «В зал попадут только 14 человек, больше мест нет». В итоге прибывшие журналисты стали лезть друг другу на головы у двери в зал, и их же расталкивали крепкие хмурые мужики с суровыми лицами, одетые порой в весьма похожую «гражданку».
Тогда корреспонденту FLB.ru удалось занять последнее место в зале. Многие же так и остались в коридоре.
К счастью, это был лишь второй раз за два месяца, когда в суд пришло более 3 жуналистов, сейчас все желающие оперативники вольготно сидят в зале и не переживают за дефицит мест.
Подсудимый Темерханов
Пока судья не давал ему слова. Но он его все равно периодически берет, периодически нарываясь на предупреждения судьи о том, что он может удалить его из зала. Сам обвиняемый в убийстве Буданова - двухметрового роста мужчина с крупными лобными залысинами. Глубоко посаженные глаза. На бандита не похож. Скорее на какого-то интеллигентной профессии начальника.
Под стать и голос. Когда Темерханов не выдерживал чего-либо в свидетельских показаниях, либо заявлениях прокурора, он вставал в стеклянной камере для подсудимых и громким басом выражал свое недовольство. Причем, зачастую доставалось от него даже судье: «Что вы мне рот затыкаете?», «Да удаляйте из зала, что вы меня все время пугаете?», «Вы на всех орете!» Было довольно громко и судья его перекричать не мог.
Темерханов - человек загадочный. Чего стоит только путаница с его именами и фамилиями. В настоящее время в суде он представлен как Юсуп Темерханов, но другие люди его знают как Магомеда Сулейманова, более того, несколько лет назад Темерханов действительно поменял паспорт и сменил имя и фамилию на Сулейманова.
Добавила загадочности и его московская подруга, приходившая в суд свидетелем и рассказавшая о том, как спустя примерно месяц после убийства Буданова они ездили с Темерхановым-Сулеймановым на отдых в Крым. При этом подсудимый несколько лет был ей знаком под именем Артур.
Известно, что еще в 2000 году трое российских военнослужащих в Чечне убили отца Темерханова. А потом сожгли тело вместе с машиной и домом.
Следственные органы так и не смогли розыскать или хотя бы установить убийц.
Именно этот факт, сторонники версии о том, что именно Темерханов является убийцей Юрия Буданова, выставляют во главе всего. Отца убили, хотел отомстить.
А тут Буданов, к которому в Чечне весьма, скажем так, сложное отношение, и который для многих стал неким символом произвола российских военных во время боевых действий в Чечне.
Единственное, что вызывает вопросы - с момента убийства отца Темерханова прошло (до дня убийства Буданова) 11 лет. Буданов его отца не убивал. Если бы хотел отомстить в связи с ненавистью к российским военнослужащим - способов и возможностей для этого имеется множество. Причем, не выезжая из Чечни.
Зачем такие сложности? Или Темерханов, как считают некоторые, лишь выполнял заказ? Если да, то чей?
Всплывшая в конце прошлого года история о похищении Темерханова некими секретными силовиками за неделю до его ареста, наделав много шуму оставила после себя неоднозначное впечатление.
Так, Темерханов утверждал, что когда его похитили и неделю пытали некие люди в подвале какого-то здания далеко в лесу, они говорили ему: «Надо бы тебя убить, но ты будешь сидеть. Мы знаем, что Буданова тебе заказал Лорд, а раз он, там и Кадыров».
По словам же Мусаева - худшего оскорбления для Темерханова, чем обвинение его в выполнении заказа главы Чечни, для него и не придумать. Значит, Темерханов все же больше симпатизирует «той части» Чечни, которая мысленно все еще считает себя Ичкерией.
Именно история с похищением Темерханова спутала карты уже, казалось бы, достаточно умереному и равномерному подходу процесса к финалу.
Если взглянуть на эту историю поближе, появляются весьма интересные версии.
Об этом - в следующей части цикла: «Буданов суд: Белая стрела»
Дмитрий Флорин, спец.корр. Агентства федеральных расследований FLB.ru
Также на эту тему: “Слишком сильные впечатления” притормозили суд”.
|
