|
Создана Лига учеными, которые считают: депопуляция - резкое сокращение населения - станет для России XXI века главной ее проблемой.
Специалистам-демографам давно известно: для простого воспроизводства уже имеющегося населения любой страны нужно, чтобы на каждые сто ее жительниц рождалось 210 детей. Или 215, точная цифра зависит от средней продолжительности жизни. Если родится меньше, коренное население страны будет сокращаться - сразу или с некоторой (при удлинении срока жизни) отсрочкой. То есть начнет вымирать.
Так вот, в России на сто женщин рождаются сейчас 120 детей (а в Санкт-Петербурге - и вообще меньше сотни). Хотя еще десять лет назад в тогдашней РСФСР было этих детей около двухсот - на хорошем европейском уровне. С тех пор население страны сократилось на три миллиона человек. И если бы не переселенцы из ближнего зарубежья, убыль была бы вдвое больше.
В истекшем году мы по показателям рождаемости оказались чуть ли не на последнем месте в мире. Хотя к естественной (без учета иммиграции) убыли населения подошел к концу XX века и весь Запад с Японией и Южной Кореей впридачу - ни в одной из развитых стран больше 200 или 210 младенцев на сто женщин уже не приходится. А Россия с Украиной и Прибалтикой вышли на "западный" уровень рождаемости еще в советское время. Просто в Союзе с его многодетными южными республиками и межреспубликанской миграцией это в глаза не бросалось.
Получается, что наш демографический спад имеет как бы два уровня - постсоветский кризисный и общемировой, характеризующий всю современную цивилизацию. На проведенном недавно Лигой борьбы с депопуляцией российских народов "круглом столе" один из ее учредителей профессор С.П. Ермаков утверждал, что закономерности развитых стран к нам сейчас малоприменимы. Потому что там, у них, давно очевидна ограниченная эффективность мощнейших систем стимулирования деторождения - в самых социально ориентированных государствах Европы трехдетных семей очень мало. Но в нашей бедной стране небольшая, по их меркам, социальная поддержка может дать заметные результаты. Правда, лишь до определенного предела.
Известный демограф В.А. Борисов ссылается на выборочную перепись 1994 года. Тогда молодым замужним женщинам задавали среди прочих два вопроса - сколько детей они ожидают иметь и скольких иметь хотели бы. Разница в ответах составила доли процента. Сам Борисов делает отсюда вывод, что выявленное тогда количество желанных детей (2,03 статистических ребенка) определяет максимально возможный эффект всех усилий государства по повышению рождаемости. Тогда как даже для простого воспроизводства хотя бы половина семей должна иметь по три ребенка, с учетом всех бездетных и безбрачных это и даст те самые 210 детей на каждые сто женщин. Сейчас же две трети наших семей однодетны.
А вот еще настораживающие данные. Лет пять назад Россия по уровню рождений была где-то рядом с Японией, Португалией, Грецией и несколько выше Германии. Наиболее же демографически депрессивными были тогда в мире - знаете кто? - Италия и Испания. Допустим, германский случай можно объяснять отдаленными последствиями судорог гитлеризма, но как быть с югом Европы? Горячая кровь, сильные религиозные традиции - и не рожают.
В чем тут дело, автору разъяснил приятель, по роду своей работы знакомый с южноевропейскими странами. Все они (кроме севера Италии) не так давно были бедны по крайней мере по западным меркам. А потом стали богатеть и соответственно осваивать жизненные стандарты более развитых соседей. Причем в потребительскую эту революцию южные европейцы включились со всей средиземноморской страстью - не до детишек.
Конечно, эпоха реформ сильно повлияла на репродуктивную стратегию и тактику лучшей половины нашего населения. Огромная часть женщин была занята в мелко-среднем бизнесе, вряд ли готовом гарантировать заметные декретные блага своим труженицам. А многие - более образованные и продвинутые из них - вполне сознательно предпочитали карьерный рост деторождению. Таким, кстати, и найти спутника жизни, создать прочную семью сейчас, пожалуй, труднее, чем раньше.
Но вернемся к "круглому столу". Специалисты призывают средства массовой информации обратить наконец внимание людей на те последствия, которые неизбежны, если общество отказывается от многодетной семейной жизни.
Прежде всего это, конечно, постарение - доля людей пенсионного возраста очень скоро достигнет в России чуть ли не четверть всего населения. Соответственно резко возрастет экономическая нагрузка на более молодых и работоспособных. При этом сколько-нибудь устойчивый рост экономики в вымирающей стране невозможен.
Теперь о географии. Число обитателей Москвы, Петербурга, других крупных городов вряд ли уменьшится. А вот населенность периферийной, сельской России может упасть в несколько раз, поддерживать инфраструктуру необъятной страны станет гораздо сложнее. К тому же неизбежно возрастет традиционный российский контраст между ориентированными на мировой уровень центрами и ведущей малопроизводительное хозяйство глубинкой.
И еще одно. Политики говорят нам о построении рыночной системы, которую кто-то называет капитализмом с человеческим лицом, другие рассматривают как вариант посткапиталистического общества. Но в любой такой системе очень важны стимулы, побуждающие человека к труду или предпринимательству. И, недоумевает президент Лиги профессор МГУ А.И. Антонов, откуда же возьмется мотивация к созданию здорового рыночного общества, если подорван институт семьи и некому передать по наследству заработанное? Тем более что в сегодняшней России каждому четвертому единственному ребенку суждено, если он мальчик, уйти из жизни еще при жизни кого-то из родителей. Такова демографическая статистика.
Допустим, экономика России окрепнет и у государства найдутся наконец средства на стандартные социальные меры, способные вытащить страну из той демографической "ямы", в которую она свалилась в 90-е годы. Участники "круглого стола" подчеркивали - это еще не выход из депопуляции, мы просто вернемся к депрессивному состоянию, в котором находится практически все экономически благополучное человечество.
У нас, как и на Западе, пока мало кто осознал, что вымирать можно без войн, эпидемий или иных бедствий, в условиях самых комфортных. Потому что даже в стране, где все женщины рожают по два ребенка, население при самой высокой продолжительности жизни сократится за тысячу лет до нуля. А при массовой однодетной семье все произойдет в несколько раз быстрее. Если, конечно, китайцы нам не помогут - природа пустоты не терпит.
Развитие науки допускает и менее традиционные демографические сценарии. Новые технологии уже позволяют вынашивать детей если не в медицинских сосудах, то по крайней мере во чреве женщин, сделавших это своей работой. Да и без столь экзотических практик бытовое и психологическое расслоение нации может привести к тому, что воспроизводить ее будут те десять-пятнадцать процентов женского населения, которые изберут своей судьбой профессиональную многодетность. Тоже, по существу, вариант "прекрасного нового мира", который демографам Лиги прекрасным вовсе не кажется.
И, как говорит тот же Антонов, "если мы хотим внушить обществу идею борьбы с депопуляцией, мы должны объяснить ему: депопуляция - это недорождение тех детей, которые могли бы родиться. И одновременно это вырождение не рожающей детей нации и всей той системы ценностей, которая предохраняет человечество от его Смерти".
Так тема выходит на новый уровень. Ведь появление ребенка - это, по существу, преодоление смерти, человек продлевает себя в детях. Но для удовлетворения этой, ставшей инстинктом, потребности многим достаточно одного ребенка, благо риск его потери с развитием цивилизации снизился (хотя у нас в России за последние годы возрос). А потом каждый остается лицом к лицу с прочими своими проблемами. И одна из них, пусть неосознанная, состоит в том, что доступное обозрению человека будущее стремительно сжимается - поступь технократического прогресса делает его не только непредставимым, чуждым, но и для многих психологически неприемлемым. Тогда, может быть, сокращение рождаемости - это просто отказ от того "завтра", которое не зависит от человека и несоразмерно ему?
Исправить технократическую цивилизацию ученые не в силах, и претензий к конкретным людям у них нет. Есть они к государству - именно оно должно наконец взять на себя ответственность за идущие в стране демографические процессы, попытаться переломить их катастрофические тенденции. И, в частности, посмотреть на все предлагаемые законы и планируемые реформы с одной, очень простой, точки зрения. Как они скажутся на показателях рождаемости, сколько детских колясок окажется завтра в наших скверах.
|
