|
«Грядущий переход ТНК-ВР под контроль «Роснефти» заставил многих говорить об усилении роли государства в нефтяной отрасли, вышедшей на рекордный даже для советских времен уровень добычи, и возможных негативных последствиях этого процесса. Оценивать однозначно полную или частичную монополию в национальном масштабе сложно – слишком разные примеры можно привести. Но именно сегодня стоит вспомнить, что таким путем изначально решили идти в постсоветской России. И не нынешние «государственники», а реформаторы из правительства Егора Гайдара определили подобную конфигурацию нефтяной отрасли ровно 20 лет назад. Согласно ей активы той же ТНК-ВР были составной частью «Роснефти», - пишет Slon.Ru.
17 ноября 1992 года президент Борис Ельцин подписал указ №1403. Название у него было достаточно длинное: «Об особенностях приватизации и преобразования в акционерные общества государственных предприятий, производственных и научно-производственных объединений нефтяной, нефтеперерабатывающей промышленности и нефтепродуктообеспечения». Именно эти особенности во многом определили то, что происходит в отрасли сегодня.
Никаких «татарских», «башкирских», «сибирско-дальневосточных», «нижегородских», «оренбургских» нефтяных компаний ни указ, ни позиция реформаторов российской экономики не предусматривали. Не было даже «сибирских» (а ныне газпромовских) и «тюменских» (сегодня – без пяти минут опять роснефтевских) нефтяников.
Все названные выше компании появились значительно позже и вовсе не потому, что частное эффективнее государственного, а лишь потому, что в те времена от регионального сепаратизма было принято откупаться кусочками федеральных недр. Ими же было принято оплачивать различного рода услуги, как политические, так и не очень. А еще маленькая (и даже не очень) нефтяная компания вполне могла стать поощрением за преданность и даже реформаторство.
Сейчас, 20 лет спустя, структура нефтяной отрасли становится чрезвычайно похожей на то, что мы видели в начале 1990-х. После завершения сделки по поглощению «Роснефтью» ТНК-BP первая станет громадной компанией, которая, конечно, не дотягивает до постсоветского монстра, который аккумулировал почти 60% добычи нефти в России, но со своими 39% становится доминирующей силой на российском рынке.
Если внимательно вчитаться в название указа, то даже из него станет понятным, что не то чтобы приватизировать, но даже акционировать собирались далеко не все. И уж ни о каком модном разгосударствлении речь в отношении российской «нефтянки» не шла.
Изначальная конфигурация отрасли выглядела так. В центре – не подлежащая даже акционированию «Роснефть», обладающая всеми признаками национальной нефтяной компании. И три акционерных общества (о приватизации нефтяной отрасли в указе говорилось осторожно), создаваемых на базе фактически созданных в советское время государственных «концернов» – «Лукойла», «Сургутнефтегаза» и ЮКОСа.
Сегодня это уже во многом имена нарицательные, а тогда – всего лишь аббревиатуры.
Самая крупная из них носила в советское время не очень благозвучное, но громкое название «Международный нефтяной Концерн "ЛАНГЕПАСУРАЙКОГАЛЫМНЕФТЬ" (LUKOIL)». Лангепас, Урай, Когалым – названия городов, в которых базировались одноименные производственные объединения по добыче нефти. К ним должны были добавиться три нефтеперерабатывающих завода – «Пермьоргсинтез», Волгоградский и Новоуфимский, а также шесть сбытовых предприятий, расположенных весьма бессистемно – от Адыгеи до Кирова, а также почти десяток сервисных предприятий.
Такое построение было не случайным, ибо основывалось на сложившихся цепочках поставок – от скважины до бензоколонки. Пусть и не очень эффективно, но они работали. Ведь экспортные возможности госконцернов были весьма ограниченными и зачастую выражались в бартерных поставках ширпотреба для работников и оборудования для предприятий (по большей части авто-иномарок). Вот и оставался для «новой» российской нефтянки внутренний рынок, построенный по принципам старых, советских технологических цепочек.
Третьей по масштабам бизнеса компанией страны должен был стать «Сургутнефтегаз». Эта компания получилась самой «компактной». Одно добывающее производственное объединение в Сургуте, завод в Киришах и сбытовые подразделения на Северо-Западе, в основном в Петербурге. Впрочем, было и ключевое отличие «Сургутнефтегаза» от «Лукойла».
Концерн, созданный Вагитом Алекперовым в конце 1980-х годов, изначально планировался как плательщик московского бюджета (а уровень налоговой централизации в то время был существенно ниже, чем сегодня), а компания, возглавляемая с 1984 года Владимиром Богдановым, должна была иметь сургутскую «прописку».
С этим возникли определенные проблемы. Постановление Совета Министров РФ №271 от 19 марта 1993 года, в котором юридический адрес был определен для компании как сургутский, никак не могло попасть в сам Сургут. Как говорят очевидцы того процесса, этому активно препятствовал тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, мечтавший видеть в городе на Неве «свою» нефтяную компанию и до последнего пытавшийся убедить в этом Бориса Ельцина и премьера Виктора Черномырдина. Говорят даже, что было две версии одного и того же постановления, отличавшиеся только местом регистрации. И все же 6 апреля «Сургутнефтегаз» был зарегистрирован, правда, не в городе Сургуте, а в Сургутском районе. В конечном итоге это стоило компании четырех крупных объектов в Петербурге, которые компания потеряла при непосредственном участии городских властей. Но позиция Владимира Богданова была принципиальной: «Сургутнефтегаз» будет сургутским.
Отсутствующий сегодня на нефтяной карте России ,b>ЮКОС также изначально был компанией не московской, а нефтеюганской. Причем, самой маленькой из трех предполагавшихся к акционированию. Название компании было аббревиатурой из названий ключевых дочерних предприятий – «Юганскнефтегаза» и «Куйбышеворгсинтеза». Изначально эта компания включала в себя три завода и восемь «сбытов» в центре России и Поволжье. Причем, даже добывающие предприятия в Самаре, согласно указу, должно были войти не в ЮКОС, а в «Роснефть». С точки зрения географии юганская нефтяная компания была наименее перспективной, особенно если учитывать, что часть ее поставок нефти было изначально ориентированы на восток, а не на запад. Именно они обеспечивали сырьем, в том числе, и один из крупнейших в стране НПЗ в Ангарске, который должен был быть передан в «Роснефть».
Если бы указ 1403 был исполнен в точном соответствии с замыслами его авторов, то на долю «Роснефти» пришлось бы 60% добычи нефти в стране, «Лукойлу» досталось бы почти 14%, «Сургутнефтегазу» – почти 11%, а ЮКОСу – немногим более 9%.
Впрочем, планы так и остались планами. Начало конца идеи построения мощной национальной нефтяной компании наступило достаточно быстро. Все 259 (всего их было в России 301) различных предприятий (добывающих, перерабатывающих, сбытовых, ремонтно-механических, проектных и научно-исследовательских, и даже отделов рабочего снабжения – магазины и базы) просто не смогли собрать в единую компанию».
1 ноября в публикации "Сечин - гораздо лучшая "крыша" Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «на прошлой неделе наконец прошла сделка, готовившаяся полгода: государственная НК "Роснефть" договорилась о национализации ТНК-BP. На первый взгляд никто из сторон внакладе не останется: госкомпания становится одним из крупнейших в мире игроков по уровню добычи и запасам, BP наконец находит выход из почти пятилетнего конфликта со своими российскими партнерами - AAR (Alfa Group, Access, Renova), а консорциум обретает внушительную сумму наличными. Но главное, что Игорь Сечин и Роберт Дадли показали миру, что если они что-то решили, то их уже не остановить. Хотя российской экономике это поглощение вряд ли добавит позитива.
Улей в ТНК-BP
Официально о сделке по покупке "Роснефтью" сначала 50% ТНК-BP у BP, а потом оставшихся 50% у AAR было объявлено в прошлый понедельник. Несмотря на то, что ситуация шла к этому минимум с июля, когда госкомпания озвучила свои планы по консолидации ТНК-BP, для ее рядовых сотрудников, не вовлеченных в переговоры, это стало шоком. "В этот день был просто какой-то улей. Настроение у всех грустное - все знают методы "Роснефти", если бы кто-то хотел работать в этой компании, то уже был бы там", - сетует топ-менеджер ТНК-BP. "Это была хорошая, эффективная, интересная компания. Теперь будет унылая и неуправляемая", - утверждает другой высокопоставленный сотрудник ТНК-BP.
О достижении договоренностей в начале прошлой недели Игорь Сечин объявил на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным. "Роснефть" за $17,1 млрд наличными и 12,85% своих акций выкупает долю BP в ТНК-BP. Еще $28 млрд, согласно подписанному договору о намерениях, она заплатит за долю AAR.
Российские акционеры, до последнего сопротивлявшиеся поглощению ТНК-BP "Роснефтью", больше ничего сделать не смогут, говорит источник "Ко", близкий к ним. $4,8 млрд, полученных наличными BP от "Роснефти", она собирается потратить на выкуп 5,66% акций госкомпании, принадлежащих "Роснефтегазу". Это обязательство Роберт Дадли взял на себя во время встречи с Владимиром Путиным в середине сентября, когда стало понятно, что "Роснефть" и BP почти обо всем договорились. Таким образом, BP с учетом акций "Роснефти", приобретенных в ходе IPO в 2006 г., будет владеть 19,75% в ее уставном капитале. Это позволит ей отражать в своей отчетности результаты "Роснефти" и иметь двух представителей в совете директоров. Большей долей в ней владеет только государственный "Роснефтегаз". Одним из представителей BP в совете директоров "Роснефти", скорее всего, станет Роберт Дадли, у которого уже имеется опыт участия в управлении российской нефтекомпанией (с 2003 г. по 2008 г. он возглавлял ТНК-BP). Уехать из страны ему пришлось под давлением российских акционеров, но в результате этой сделки именно Боб Дадли, еще четыре года назад чуть не ставший фигурантом уголовного дела, и Игорь Сечин оказались хозяевами положения.
Конфликт с лицом
ТНК-BP создана в 2003 г. BP получила 50%, хотя Владимир Путин сразу предупредил менеджмент британской компании: такая конструкция не работает. За долю в ТНК-BP было заплачено $8 млрд. "Тогда у BP, которая считала стратегически важным закрепиться в России, просто не имелось другого выхода. Компания прогадала с покупкой доли в "Сиданко", перешедшей от Владимира Потанина к Михаилу Фридману. Нужны были большой, серьезный актив и "крыша", которая поможет выстроить отношения с российской властью", - вспоминает экс-сотрудник BP, работавший в компании в момент создания ТНК-BP.
BP принесла в компанию свои технологии и опыт. Но, как и предупреждал Владимир Путин, система паритетного владения долго работать эффективно не смогла. У российских акционеров возникли претензии к тем, кто как раз отвечал за технологии и опыт - к менеджерам BP. По их мнению, штат компании был слишком раздут, а зарплаты иностранцев неоправданно высоки. Но главная причина первого конфликта заключалась в другом. "За пять лет со времени создания ТНК-BP позиции российских акционеров окрепли. В 2003 г. новой российской власти надо было показать, что страна по-прежнему готова для инвестиций и никакого закручивания гаек после прихода Путина не будет, - вспоминает бывший топ-менеджер ТНК-BP. - Но к 2008 г. роль государства существенно возросла. Против частных российских инвесторов у власти ничего не было, но вот к иностранным отношение стало уже настороженным".
"BP воспринимала ТНК-BP просто как свой российский филиал, но для нас это был полноценный бизнес, который мы хотели развивать", - отмечает источник "Ко", близкий к одному из российских акционеров. BP блокировала международное развитие ТНК-BP, выступала против проведения IPO, пыталась ослабить позиции в компании одного из ее совладельцев - исполнительного директора Германа Хана. Во многом это была позиция не только BP, но и лично Боба Дадли, у которого сложились очень непростые отношения с Ханом, Виктором Вексельбергом, который также работал исполнительным директором, и Михаилом Фридманом.
Например, Дадли никогда не говорил по телефону в присутствии кого-либо из них, да и вообще старался не делать этого даже в своем кабинете, предпочитая для конфиденциальных бесед выходить на балкон - подальше от чужих ушей, вспоминает экс-сотрудник ТНК-BP.
В итоге, когда BP на уступки не пошла, консорциум AAR начал давить. Например, против BP с иском выступили неизвестные миноритарные акционеры, обвинявшие ее в нарушении иммиграционного законодательства. Российские акционеры, конечно, от какой-либо связи с этими разбирательствами открещивались. "Хотя для всех было очевидно, кто за этим стоит", - констатирует один из подчиненных Боба Дадли. Сам глава ТНК-BP мог стать фигурантом уголовного дела, но, когда ситуация стала особенной острой, он предпочел срочно уехать из России.
"Очевидно, что такой сильный накат на позиции BP не мог происходить как минимум без молчаливого одобрения российских властей", - рассуждает аналитик RusEnergy Михаил Крутихин. По одной из самых распространенных версий, AAR пожаловался на самоуправство BP не только Владимиру Путину, который уже был премьер-министром, и сменившему его в должности президента Дмитрию Медведеву, но и вице-премьеру Игорю Сечину, курирующему нефтяную отрасль.
В итоге BP в общем противостояние проиграла: из Москвы был окончательно отозван Боб Дадли, компания согласилась на ряд уступок, в том числе не возражать против покупки активов за рубежом, рассмотреть возможность проведения IPO, назначить независимый менеджмент. Правда, британцам удалось отстоять паритетное владение ТНК-BP, в то время, как российские акционеры добивались операционного контроля.
Неджентльменское соглашение
Затишье в ТНК-BP длилось недолго. В январе 2011 г. в присутствии Владимира Путина Игорь Сечин и Роберт Дадли, который к этому моменту уже возглавил BP, объявили о создании стратегического альянса через обмен акциями ("Роснефть" получала 5% BP взамен 9,5% своих ценных бумаг) и совместной работе на шельфе. "BP после разлива нефти в Мексиканском заливе ослабла, компании нужно было показать, что она готова заниматься новыми проектами. Кроме того, существенно снизилась ее капитализация. И это сделало возможным обмен акциями", - поясняет аналитик Sberbank Investment Research Валерий Нестеров. "Но BP сочла, что все проблемы, которые могут быть от данной сделки, Игорь Сечин уладит лично. А у него это не получилось", - подчеркивает источник "Ко", близкий к "Роснефти".
По соглашению акционеров ТНК-BP, партнеры должны реализовывать проекты на территории России и Украины именно через эту компанию. BP же в сделке с "Роснефтью" участвовать ТНК-BP не предложила. В итоге российские акционеры заблокировали ее через Стокгольмский арбитраж. "Там было очень просто: и Путин, и Медведев увидели, что в AAR действительно правы - это подтверждается всеми документами. И вмешиваться в эту историю из руководства страны никто не хотел, хотя Сечин и просил", - рассказывает источник "Ко" в правительстве.
Alfa Group всегда умела договариваться с властями. "Юридически мы были абсолютно правы, и нам это удалось до всех донести. Надо строить честный бизнес, договариваться, нельзя думать, что можно вот так просто надавить, и все откажутся от своих инвестиций", - рассуждает источник "Ко", близкий к Alfa Group. Впрочем, стиль этой компании всегда был примерно таким же, но она никогда не пыталась выяснять отношения с государством, хотя в корпоративных конфликтах вела себя максимально жестко, отмечает Михаил Крутихин. Игорь Сечин и Роберт Дадли пытались достигнуть соглашения с AAR, но не получилось. Ситуацию во многом осложнял и личный фактор: у российских акционеров сохранялись претензии к новому главе BP, по их мнению, именно он придумал сделку "Роснефти" и BP, чтобы им отомстить, говорили собеседники "Ко", близкие к AAR. В этот раз победа осталась за ними, но Сечин и Дадли уступать тоже не собирались.
Подготовка новой сделки началась еще весной, когда из правительства в "Роснефть" пришел Игорь Сечин. "Сделка была нужна и BP, и "Роснефти". Для BP это была возможность прекратить бизнес с AAR, для "Роснефти" - купить крупный актив и опыт BP", - уточняет источник "Ко", близкий к переговорам.
BP объявила о выходе из ТНК-BP в начале июня, в конце июля "Роснефть" начала официальные переговоры. Консорциум AAR тоже искал возможность полностью выкупить долю BP, но собрать необходимую сумму не смог: большинство мировых банков уже оказалось связано эксклюзивными обязательствами с "Роснефтью". Российские акционеры пытались задействовать свои лоббистские ресурсы на самых разных уровнях: когда в середине октября госкомпания и BP согласовывали последние детали сделки, Роберту Дадли звонили бывший британский премьер Тони Блэр и экс-губернатор американского штата Миссисипи, пострадавшего от аварии в Мексиканском заливе. "В AAR понимают, что партнерства с "Роснефтью" точно не получится: Сечин выслушивать претензии не будет, давить на него бесполезно, это не BP. Поэтому российские акционеры решили выйти из компании", - поясняет собеседник "Ко", знакомый с ситуацией. Другой источник уверен: "Фридман просто пережал. Они думали, что еще чуть-чуть подавят BP, и она им все уступит чуть ли не забесплатно. Но BP решила пойти к Сечину и просить помощи у него". Инвестиции в "Роснефть" менее доходны, отмечает собеседник "Ко", но надежны. "Сейчас Сечин - гораздо лучшая "крыша" для BP", - уверяет он.
Точные условия сделки между AAR и "Роснефтью" пока не согласованы. Источники "Ко", близкие к переговорам, утверждают, что акции госкомпании в ней задействованы не будут. "Речь идет именно о кэше", - подчеркивает один из них. "По давным-давно заведенной традиции (еще со времен продажи "Сибнефти" и "Байкалфинансгруп"), сделка будет структурирована через зарубежный элемент. То есть выкупаться станут доли в нерезидентных компаниях (не обязательно в офшорных). Но суть останется прежней: никаких налогов Россия не увидит, - полагает директор московского офиса международной консалтинговой компании Tax Consulting U.K. Эдуард Савуляк. - Объяснений тому может быть много (и чисто "технические" в том числе: в российском правовом поле такую сделку структурировать будет просто невозможно), но в обсуждении этого вопроса "на публике" никто не заинтересован".
С Сечиным не потягаешься
По всей видимости, много надежд российские акционеры возлагали на главу правительства Дмитрия Медведева. Вице-премьер Аркадий Дворкович, у которого очень плохие отношения с Игорем Сечиным, как и у самого Дмитрия Медведева, выступал против сделки по поглощению ТНК-BP "Роснефтью". У вице-премьера с президентом "Роснефти" сейчас очень много спорных вопросов, но отстоять свою позицию у него не получилось - Путин послушал Сечина и быстро расставил все по своим местам. После этого Аркадий Дворкович вызвал в Белый дом главу российского представительства BP и заявил, что больше ничего не желает слышать о британской компании. "Сечину можно все", - грустно улыбается и разводит руками один из сотрудников аппарата правительства. "Нельзя сказать, что мы полностью проиграли, но по ключевому вопросу была выбрана другая позиция. Наверное, когда-то послушают и нас. Однако тягаться с Сечиным по-прежнему практически нереально", - констатирует собеседник "Ко".
Глава "Роснефти" говорил журналистам, что Владимир Путин уже поручил правительству выдать необходимые для сделки директивы. Благодаря тому, что сделкой вроде бы все должны быть удовлетворены и она уже неоднократно подтверждена и озвучена на самом высшем уровне, говорить о том, что она может быть сорвана по чьей-то инициативе, не приходится. "Это уже может оказаться совсем небезопасно для любого "сорванца", - предупреждает Эдуард Савуляк.
"Роснефть" рассчитывает консолидировать ТНК-BP в I квартале 2013 г. На счетах ТНК-BP около $5 млрд нераспределенной чистой прибыли, и эти деньги останутся в компании, а не пойдут акционерам "Роснефти", говорит собеседник "Ко", знакомый с ситуацией. Таково было условие госкомпании. Финансировать поглощение она будет из заемных средств: через синдицированный кредит и выпуск еврооблигаций. Впрочем, аналитики не исключают, что возможно и "стратегическое привлечение". У "Роснефти" уже имеется подобный опыт: в свое время в обмен на льготный контракт на экспорт нефти она одолжилась у Банка развития Китая на покупку активов ЮКОСа, а в 2010 г. - у него же, уже на собственные проекты. "Но вряд ли после долгих споров о ценообразовании с китайцами в прошлом году, когда нам пришлось дать им страновую скидку по $1,5 с барреля, теперь "Роснефть" на это пойдет", - считает Михаил Крутихин. А аналитик Номос-банка Денис Борисов такого варианта, наоборот, не исключает: "В свое время это казалось колоссальным кредитом, но отношение чистого долга "Роснефти" к EBITDA было меньше 1, и все уже практически забыли про эти огромные деньги". Сейчас, по подсчетам аналитика, соотношение больше трех. "Это довольно большой показатель, но глобально все зависит от стоимости нефти: если она будет выше $50, то "Роснефти" не стоит опасаться за свое финансовое состояние", - говорит эксперт.
Правда, у госкомпании множество других затратных проектов. Среди них - разработка шельфа, инвестировать в которую на первоначальном этапе будут партнеры "Роснефти" (ExxonMobil, Statoil, Eni), но потом госкомпании тоже придется вкладывать миллиарды, отмечает Алексей Кокин из "Уралсиба". Кроме того, "Роснефть" продолжает программу модернизации своих НПЗ, которая оценивается в миллиарды долларов. Скорее всего, теперь ей придется сосредоточиться на том, что уже есть, хотя и это, конечно, немало, резюмирует Валерий Нестеров.
Венесуэльская модель
Еще один источник финансирования, о котором стараются не говорить, но все держат в уме, - это государство. "Так или иначе, но "Роснефть" поддержит бюджет. Конечно, это будет оформлено как заем. Просто такого объема средств на рынке сейчас нет", - отмечает профессор Высшей школы экономики Иван Родионов. "Думаю, что сделка станет финансироваться государством через крупную банковскую структуру, - полагает банкир Людмила Лебедева. - Обычно такие сделки идут через ВТБ".
Сделка будет много значить и для государства. Как минимум полностью закрывается тема национализации активов ЮКОСа, которые в результате достались "Роснефти", а значит, исчезнет негативный фон, связанный с международными расследованиями и судебными спорами вокруг покупки "Юганскнефтегаза". Великобритании это будет невыгодно. Ведь почти 20% акций оказывается у BP, то есть происходит легализация активов нашей компании в глазах иностранных инвесторов.
Российская экономическая политика разворачивается обратно, в сторону усиления позиций государства, уверен Михаил Крутихин: планы по приватизации до сих пор неясны, но Путин явно заинтересован в расширении госсектора. "Сечин грамотно разыграл историю: BP покупает акции "Роснефти" у "Роснефтегаза", и это якобы приватизация. Но такое противоречит нашей идеологии - размер пакета не тот", - сетует источник "Ко" в правительстве. Из "Роснефти" второго "Газпрома" не получится: все-таки концерн имеет статус газового монополиста, занимает гораздо большую долю рынка и единственный, кто владеет правом на экспорт, отмечает эксперт. "Роснефти" предстоит показывать свою эффективность, но госкомпании в целом довольно плохо управляемы, подчеркивает аналитик ИФД "КапиталЪ" Виталий Крюков. Получится ли у Игоря Сечина не превращать свою компанию в "Газпром" или "Транснефть", вопрос открытый. Михаил Крутихин полагает, что процессы слияний и поглощений в отечественной нефтяной отрасли на какое-то время замрут, но теперь государство должно больше внимания уделять частным компаниям - "Сургутнефтегазу", ЛУКОЙЛу, "Башнефти", которым будет непросто конкурировать с новой "Роснефтью".
Совладелец ЛУКОЙЛа Леонид Федун уже высказался по этому поводу. "Похоже, что в России будет суперчемпион, который объединит в себе более 50% добычи нефти Российской Федерации. Экспансия "Роснефти" в РФ пока некритична для конкуренции, хотя и напоминает картину в отрасли 20-летней давности. Ситуация возвращается в 1993 г., когда были ЛУКОЙЛ, "Сургутнефтегаз" и "Роснефть". Это значит, что сильный, как всегда в экономике, съедает слабого", - заявил нефтяник. По его мнению, в "частный клуб для двоих" надо приоткрывать двери и для других компаний. Одна коммерческая структура, какой бы крупной она ни была, не способна двигать отрасль вперед, может получиться застой, как, например, в Венесуэле», - писал журнал «Компания» в №40 (725).
|
