|
“Главкомат ВВС России подготовил письмо-обоснование в Алексинский химический комбинат, который возглавляет сын оборонного вице-премьера Дмитрия Рогозина Алексей, с настоятельной просьбой увеличить в следующем году количество выпускаемых шлангов для самолетов-заправщиков Ил-78. Высокопоставленный источник в главкомате сообщил, что письмо вызвано опасением лишиться всего парка этих заправщиков, - пишут 9 ноября “Известия”.
— Износ шлангов на резиновой основе такой, что ежегодно требуется не менее 60 штук. К концу года изделий практически не остается, а следующая поставка не раньше февраля-марта. Случись массовые или специальные воздушные мероприятия, боевые действия — и всё, топливозаправщики небоеготовы, — заявил собеседник.
По данным «Известий», Военно-воздушные силы располагают примерно 30 Ил-78. Активно используются 19 машин с 6950-й авиационной базы в Дягилеве под Рязанью. К планеру самолета летчики претензий не имеют — ни трещин, ни повреждений у всех эксплуатируемых самолетов нет. А вот шланги изнашиваются после каждого вылета и контакта с самолетом — получателем топлива.
Вступивший в строй в конце 1980-х годов Ил-78 одновременно способен заправлять три самолета. Длина основного шланга составляет 26 м. Ил-78 может передать до 80 т топлива, использоваться в качестве воздушного танкера, разведчика, транспортника и даже ударного самолета.
У шлангов три количественных показателя прочности и ресурса: контакты с дозаправляемым самолетом, уборки и выпуски, отданное топливо. Эти показатели закрыты и являются военной тайной. Но при превышении ресурса хотя бы по одному показателю шланг немедленно подлежит снятию, говорит источник.
Он также добавил, что на дягилевской авиабазе регулярно приходится списывать 3–5 шлангов из новых поставок по причине брака: в них образуются микротрещины, и при дозаправках топливо распыляется, что чревато воздушными катастрофами.
Алексинские шланги поступают в подмосковное НПП «Звезда» имени Северина, где их монтируют в унифицированный подвесной агрегат заправки (УПАЗ). В авиацию поступают уже готовые комплексы. Один из руководителей «Звезды» в интервью «Известиям» подверг критике смежников.
— Шланг состоит из внутреннего герметизирующего слоя (2 мм резины) и внешней оболочки из анидной нити определенного плетения. Анид — это синтетическое волокно, аналогичное нейлону. Проблема в том, что алексинцы постоянно меняют рецептуру резины, уж не знаю, по какой причине. Может, хотят сделать дешевле, может, у них дефицит подходящих современных компонентов резинового состава, — сказал источник.
Он напомнил, что в советское время срок службы шлангов был несколько лет, а сейчас резина трещит и лопается меньше чем за год. Иными словами, это 100 часов налета, или 6–7 полных заправок в воздухе. Кроме того, шланги и без эксплуатации трескаются в местах склеивания резинового слоя и силовой анидной оболочки.
— Очевидно, что-то неладное с рецептурой клея. Раньше разрывающее усилие было 1,8 кг на погонный метр, а сейчас допускают 0,67 кг, то есть почти в 2,5 раза меньше. Сейчас мы пытаемся найти другого производителя шлангов, — сообщил собеседник «Известий».
Он выразил уверенность, что «Звезда» выполнит госконтракт с Минобороны даже раньше оговоренного срока, 25 ноября, и подчеркнул, что для подстраховки они всегда закупают шлангов больше текущей необходимости.
На Алексинском химкомбинате с претензиями смежников не согласны. Один из руководителей предприятия отметил, что комбинат является не разработчиком, а изготовителем шлангов.
— Самостоятельно менять технические условия, в соответствии с которыми изготавливаются шланги, мы не имеем права, — пояснил он «Известиям».
В то же время он признал, что несколько шлангов НПП «Звезда» вернуло с претензией к качеству, однако исследования показали, что причиной износа было неправильное хранение, механические повреждения или «другие причины, не связанные с деятельностью комбината».
По его словам, претензии по качеству резиновых и клеевых смесей, используемых при изготовлении шлангов, неоднократно исследовались в независимых лабораториях с участием представителей Научно-исследовательского института эластомерных материалов и изделий (ВНИИЭМИ), на предприятии «есть все заключения об их полном соответствии ТУ».
— При этом надо понимать, что технология производства шлангов разрабатывалась более 40 лет назад и под те типы топлива и техники, которые тогда использовались. Комбинат совместно с ВНИИЭМИ неоднократно обращался в Министерство обороны с просьбой предоставить образцы современного топлива, чтобы исследовать его влияние на материалы, из которых изготавливаются шланги, но, к сожалению, никакой реакции на наши просьбы не было, — отметил собеседник «Известий».
— Что касается оборудования, на котором изготавливаются шланги, то, несмотря на то что оно было создано еще в советское время, аналогов ему нет. И не только в нашей стране. С 2014 года планируется начать его модернизацию. Ускорить ее можно было бы с помощью повышения объема заказа, — отметил представитель Алексинского химкомбината».
В конце сентября в публикации «Взрывоопасный потенциал» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «прошло два месяца, как Алексея Рогозина назначили руководить Алексинским химкомбинатом, одним из четырех гигантов России, который выпускает порох для артиллерийских нужд. То есть назначили вытащить АХК из той ямы, в которой он оказался за последние 20 лет. Помогает ли в этом непростом деле наличие отца – вице-премьера по оборонке?
Корреспонденты «Собеседника» стали первыми журналистами, которые попали на АХК после этого назначения.
Место действия
Здесь не любят произносить слово «порох», заменяя его нейтральным «основное производство», – отголосок тех времен, когда комбинат был режимным объектом и все, что происходило за его воротами, было гостайной.
Но кое-что изменилось с тех пор, как комбинат в 2007-м лишился оборонного заказа и стимулом «основного производства» стало мобилизационное задание (за выполнение которого деньги регулярно задерживают, и имя Рогозина тут ничего поделать не может). А режим остался. Когда мы подъехали к воротам АХК, нам пришлось подписать документ о неразглашении, сдать на проходной мобильники, зажигалки и даже пачки сигарет…
По неоглядной территории передвигаемся на машине. Кое-где – железнодорожные переезды. На полигоне, где проходят испытания, рабочие косят траву… А в остальных местах – ощущение полного отсутствия людей. Оно и неудивительно: в советские годы здесь работали порядка 15.000 человек, сейчас – только 850. Нетрудно затеряться на пространстве более чем в 300 га.
Зато множество корпусов. Некоторые, когда-то недостроенные, медленно приходят в негодность, другие – полуразвалившиеся, с выбитыми стеклами. Но иногда встречаются и иные – немногие цеха, где сегодня идет работа. За ними стараются следить.
Две команды
Алексей Рогозин появился на комбинате еще в мае, просто официальное назначение состоялось в июле. Так что работает он тут уже пятый месяц. Он привел на АХК команду – семь молодых (от 30 до 40) единомышленников, которые увлечены оружием, многие прошли становление на высокотехнологичном оружейном заводе ORSIS и, как мне показалось, действительно хотят сделать что-то стоящее… На комбинате эти семеро обнаружили: там тоже существует команда – горстка энтузиастов, которые прошли через горнило конверсии, производства вместо пороха водки, мебели и даже утилизации автомобилей. И не сдались.
– Анатолий Бенкогенов – начальник техотдела, – зам. гендиректора АХК Никита Гараджа (из новой команды) представляет невысокого пожилого человека, и в его голосе звучат теплые нотки. – Во многом благодаря ему комбинат попал в две федеральные целевые программы.
ФЦП – это жизненно важно, они позволяют думать о модернизации (сейчас она уже на последней стадии проектирования), новых технологиях… Это деньги, которых сегодня у АХК нет. Вообще, создается впечатление, что старому руководству усилия Бенкогенова были неинтересны: АХК плавно готовили к банкротству и захвату. В 2006-м, чтобы избежать такого сценария, АХК и еще несколько боеприпасных предприятий правительство перевело из статуса ГУПов в казенные. Должны были быть списаны почти все долги. Но процедура почему-то не была полностью пройдена, и АХК остался с долгами, арестованным имуществом и совсем без средств.
Наличие в активе отца – вице-премьера не сильно помогает разжиться госфинансами – пробиваются сами: АХК уже подал около 20 исков к разного рода структурам. Но самая большая гордость новой команды – им каким-то чудом удалось начать регулярно выплачивать рабочим зарплату.
Назвать синекурой руководство таким хозяйством язык не поворачивается. Алексей Рогозин для АХК – прежде всего имя (ведь удалось же с винтовкой ORSIS, наладила ее выпуск – с нуля! – команда, где он работал) и надежда, что его отец поможет комбинату выбраться из пропасти. Для Рогозина-старшего, надо полагать, назначение сына – возможность узнавать реальное положение дел в оборонке на примере АХК. А зачем это самому Алексею?
– Если у нас получится, это шанс для оборонки получить перспективное пороховое производство, для людей, которые тут работают десятки лет, – зажить достойной жизнью, шанс для города. – Младшему Рогозину не до журналистов, он практически неуловим: бесконечные встречи и совещания. В Алексине, Туле, Казани, Москве…
Хлопок скупили китайцы
Длинный-длинный цех. Внутри – как гигантские пауки – девять ткацких станков.
– В 1975-м их специально для нас придумали и сделали в Шуе, – хвастается Бенкогенов. – Тут мы делаем «рукава». Больше никто в России, только мы.
«Рукава» – резиновые шланги (резину тоже делают на АХК), оплетенные специальной нитью. Они разные по диаметру, по длине, по нити: все зависит от назначения – для заправки самолетов в воздухе, для танкеров (пополнять запас пресной воды), для нефтяных скважин…
– Раньше мы делали 60.000 м в месяц, а сейчас 5000 м в год, – сокрушается Бенкогенов. – Сами виноваты: качество хорошее, «рукава» служат долго…
Впрочем, и такие объемы пока еще выгодны АХК. Работает всего пара машин, а на зиму цех закрывают, чтобы не отапливать – экономия. Но бригаду (6 человек) в бесплатный отпуск не отправляют, людей переводят на другие работы.
Комбинат ведь производит много видов резинотехнических изделий спецназначения. А еще – лаки и краски.
– Краски для дорожно разметки у нас хорошие, а вот фасадные и лаки – не очень, – вздыхает Гараджа. – Будем менять технологию, чтобы меньше запаха, ниже цена и лучше качество.
Основа для производства красок и пороха одна – нитраты целлюлозы.
– Хлопок – самое лучшее сырье, – объясняет азы зам. начальника основного производства Анатолий Зырзин. – Но хлопок в России не растет, а в Узбекистане его стало тяжело покупать. Тут как-то мы вообще без сырья остались – оказалось, там все хлопковые поля скупили китайцы. Конечно, пробуем получать нитраты целлюлозы из древесины, льна… Но хлопок все же лучше.
Порох завтрашнего дня
То, что раньше казалось преимуществом – огромные объемы, – сегодня тяжелый камень, который тянет на дно. Мелкое предприятие экономичнее, гибче реагирует на новые технологии. Не проще ли раздробить этот гигант?
– Нет, АХК в перспективе 5–10 лет имеет большой потенциал. Конечно, если развивать и другие направления химпроизводства, не только порох, – не соглашается Рогозин.
– Мы «заточены» под артиллерийский порох, – делится планами Василий Бельцов, директор по техразвитию. – А есть же еще ружья, винтовки, пистолеты… Для них нужен зернистый порох. Мы планируем его делать. Я сам спортсмен-стрелок, но пользуюсь патронами с импортными порохами: российские нестабильны. Еще хотим выпускать лимонную кислоту – она нужна и в производстве моющих средств, и в пищевой сфере.
…Но это всё «порохи завтрашнего дня». А пока Рогозин со своей старой-новой командой пытается решить насущные вещи.
– У АХК был свой техникум, – рассказывает Гараджа. – Он перепрофилировался на обучение бухгалтеров. Мы туда пришли, поговорили, при поддержке руководства области добились восстановления профильного курса, учредили стипендии от комбината… Записался один абитуриент. Сегодня молодежь не хочет связывать свою судьбу с комбинатом. А для нас решение этой проблемы – главное.
– Но положительные тенденции уже есть, – добавляет Рогозин. – Впервые остановился поток заявлений на увольнение, а число заявлений о приеме на работу, наоборот, стало расти.
(Тульская область) некогда был градообразующим предприятием. В советское время зарплата рабочих здесь доходила до 500 руб., как на любом заводе ВПК (современный эквивалент – около 50.000 руб.), сейчас 8,5–18 тыс. руб. Предприятие многопрофильное – его продукция применяется в космической, химической, строительной промышленности, судостроении, в быту.
Алексей Рогозин, 1983 г. р., окончил МЭСИ. Занимался бизнесом, работал в партии «Родина», один из создателей Молодежной общественной палаты. Председатель совета общественной организации «Самооборона». Эксперт комитета Госдумы по безопасности. Не освобожденный (т.е. имеет право работать где-то еще и не получает парламентскую зарплату) депутат Московской облдумы. Женат, двое детей. По декларации о доходах за 2011 г. заработал 3,86 млн руб», - писал еженедельник “Собеседник” в № 35 от 24 сентября 2012 г.
|
