|
Что рассказала Нелли Дмитриева
Экс-следователь по особо важным делам Главного следственного управления ГУ МВД по Москве Нелли Дмитриева, обвиняемая в получении взятки в 3 млн долларов, утверждает: ей предлагали свободу и должность в обмен на показания против генерала Глухова
«Нелли Дмитриева в день задержания 3 октября 2011 года давала показания до глубокой ночи. BFM.ru стали известны подробности.
Экс-следователь по особо важным делам Главного следственного управления ГУ МВД по Москве пояснила, что с февраля по июль 2011 года расследовала дело о контрабандной поставке медоборудования ООО «Медика». Поводом для возбуждения дела послужил рапорт сотрудника 3-го отдела 10-го Оперативно-розыскного бюро ДЭБ МВД (ныне ГУБЭПиК) Дмитрия Александрова, который проводил доследственную проверку и оперативное сопровождение дела.
По словам Дмитриевой, к делу были приобщены записи прослушивания телефонных разговоров министра здравоохранения Карелии как с сотрудниками ООО «Медика», так с главой Минздравсоцразвития Татьяной Голиковой и другими сотрудниками министерства.
Дмитриева пояснила, что одного из руководителей ООО «Медика» Алексея Царькова она подозревала в организации контрабанды, а гендиректора фирмы Светлану Отрох считала соучастницей преступления. 23 июня 2011 год она вынесла постановление о привлечении их к уголовной ответственности по части 4-й статьи 188 УК и в тот же день объявила их в розыск, так как оба не являлись на допросы. 3 июля она приостановила дело в связи с розыском обвиняемых, а через два дня ушла в отпуск. Пока она отдыхала, дело забрал к себе Следственный департамент МВД.
«В то время, когда дело находилось в СД МВД, со мной связывался сотрудник контрольно-методического отдела (КМО) Горелов и просил предоставить ему справку, поясняя, что в этом деле нет состава, обвинение мною незаконно предъявлено, так как не было оснований для расследования и для предъявления обвинения», — рассказала Дмитриева.
Она сообщила, что была не согласна с подобной оценкой и пояснила, что ход расследования контролировался как прокуратурой Москвы, так и Генпрокуратурой. Дмитриева проинформировала Горелова, что в дальнейшем собирается переквалифицировать действия фигурантов на статью 159 УК (мошенничество). Однако Горелов заявил в ответ, что она «слишком много на себя берет». Он также сообщил Нелли Дмитриевой, что в свете нынешней реорганизации она может быть уволена.
«Я у него спросила: «Вы что мне угрожаете?», — пересказала свой разговор с Гореловым экс-следователь. — И получила ответ: «Нет, ставлю вас в известность, вы сами видите, что у нас происходит».
О возникшем конфликте Дмитриева сообщила своему непосредственному руководителю Дмитрию Александрову, с которым она согласовывала все проводимые ею допросы по делу.
По ее словам, еще после того, как она в феврале-марте провела следственные действия с отцом Алексея Царькова, Александров передал ей угрозу свыше: если она и дальше будет расследовать дело о контрабанде медтехники, то у нее будут «большие неприятности».
Если верить Дмитриевой, Александров сказал, что родственник Царьковых является генералом в отставке, который ранее работал в управлении «М» ФСБ, и поэтому в любом случае ее «достанут». Он также сообщил, что «к нему и его руководству неоднократно обращались по поводу прекращения данного дела, при этом называлась сумма в 2 млн долларов, которую предлагали в ДЭБ».
В этом деле личный интерес имелся якобы и у генерала Сугробова.
Ссылаясь на слова Дмитрия Александрова, она рассказала, что генерал Денис Сугробов имел личные счеты к Максиму Каганскому: тот не только дружил с сыном Ивана Глухова, но и был доверенным лицом бывшего первого заместителя ДЭБ МВД генерал-майора Андрея Хорева. Пересказывая слова Александрова, Дмитриева сообщила о том, что руководитель ГУЭБиПК, в частности, хотел отомстить за инцидент, к которому будто бы были причастны Каганский и Хорев. Последние якобы прислали домой к Сугробову сотрудников агентства ритуальных услуг, которые пришли хоронить его здравствующую жену.
«Данный интерес со слов Александрова пересекался с интересом Хорева, так как они оба пытались решить вопрос по материалу, но Хорев опередил Сугробова», — рассказала она.
По признанию Дмитриевой, она не придала значения давлению со стороны заинтересованных лиц, но поставила в известность о состоявшемся с Александровым разговоре другого своего начальника Александра Габышева.
Нелли Дмитриева также признала, что с Максимом Каганским ее познакомил весной 2011 года тот же Дмитрий Александров, которого с экс-капитаном милиции связывали дружеские отношения.
Дело было так: следователь Дмитриева решила удачно трудоустроить своего сына, который заканчивал учебу в институте, и обратилась к Александрову с просьбой найти для ребенка место в какой-нибудь нефтяной компании. У коллеги нужных связей не нашлось, и он порекомендовал Каганского — тот долгое время в ЦФО МВД России, и у него могли быть каналы. В момент знакомства с Каганским Дмитриева якобы передала ему резюме своего сына, он обещал помочь.
При этом Дмитриева добавила, что еще до того, как она привлекла к уголовной ответственности по делу о контрабанде Царькова и Оторох, к ней подходил Александров и говорил, что к нему обращался Каганский с просьбой решить вопрос по делу — то есть не устанавливать лиц и оставить дело нераскрытым.
Александров заверил ее, что если Каганский не решит это в ГСУ Москвы, то решит в СКР России. Однако Дмитриева выразила сомнение в том, что «решальщику» Каганскому удастся замять это дело, так как «имеются доказательства для предъявления обвинения», которое она в итоге заочно предъявила Оторох и Царькову в июне 2006 года.
При этом она уверяла, что об условиях «закрытия дела» Александров ей ничего не говорил.
Дмитриева заверила следствие, что не имела претензий к другому руководителю ООО «Медика» Борису Юдину, и когда он позвонил ей в 20-х числах апреля 2011 года с просьбой встретиться, то она сразу же сообщила об этом Александрову. Тот сделал вывод, что Юдин «что-то затевает» и пообещал присутствовать при их разговоре.
Подозреваемая Нелли Дмитриева на допросе изложила свою версию встречи с Юдиным. По словам Дмитриевой, во время визита к ней 23 апреля бизнесмен поинтересовался, что станет с уголовным делом, если статья 188 УК (контрабанда) будет декриминализирована. Она ответила, что дело все равно дойдет до суда, так как она переквалифицирует обвинение на статью 159 УК (мошенничество). При этом, как утверждает Дмитриева, она успокоила Юдина: если он непричастен к преступлению и является на допрос, приносит документы, подтверждающие его показания, то претензий к нему у следствия нет.
Когда Юдин ушел, Александров заявил Дмитриевой, что их уже «пишут» оперативники из спецслужб, и Царьков «решает свои вопросы по этому делу».
А в ночь на 24 апреля Александров связался с ней и сообщил, что им нужно срочно встретиться и назвал место: на пересечении МКАД и Алтуфьевского шоссе. Дмитриева отправилась на встречу вместе со своим мужем. Александров пересел в автомобиль Дмитриевой и сообщил, что готовится задержание Каганского, в связи с чем ей необходимо немедленно уехать из города до 28 сентября, взять где-нибудь в Подмосковье больничный и затем заверить его в своей поликлинике. Александров объяснил, что так ему будет «легче контролировать» ход расследования дела Каганского, возбужденного по факту мошеннических действий в отношении Юдина и Царькова.
«Я спросила, причем тут Юдин, он же свидетель, — рассказала Дмитриева. — Александров сказал, что Сугробов лично встречался с Царьковым и пообещал, что если тот напишет заявление на Каганского, то его проблемы будут безболезненно решены». С ее слов, Александров заявил, что Сугробов дал находящемуся в розыске Царькову «зеленый коридор» в том случае, если Алексей Царьков и Борис Юдин напишут заявление на Каганского.
Александров добавил, что дело о контрабанде «забрали в Следственный департамент «по указанию и письму Сугробова».
Она рассказала: «Александров клялся своими детьми, что Сугробов использовал его и заставил подставить меня». По словам Дмитриевой, Александров уверял, что целью Сугробова был Иван Глухов.
Александров якобы сказал, что Сугробов просил ее дать показания против Глухова. В благодарность за такие показания она будет проходить в качестве свидетеля по делу, а когда генерала Глухова снимут — останется работать в новой команде.
На тайной встрече Александров убеждал Дмитриеву уехать из Москвы еще и потому, чтобы Каганский не смог подкинуть ей в кабинет деньги. Если же ее не будет на месте, то «решальщик» оправится «выше» — к Глухову, чтобы решить проблему с уголовным делом о контрабанде.
Однако, как утверждает Нелли Дмитриева, она отказалась уезжать и давать показания против Глухова. «Александров сказал, что я дура, это система и что я лишь пешка, которую сотрут и своим упрямством ничего не добьюсь, а только сяду в тюрьму», — заявила она.
По словам Дмитриевой, впоследствии Александров не оставлял попыток убедить ее дать показания на Глухова. 29 сентября он ждал ее у входа на работу и стал убеждать в том, что вопрос о ее увольнении уже согласован Сугробовым с руководством СД МВД. Александров рассказал Дмитриевой, что в ночь на 29 сентября его задержали сотрудники ФСБ, и он, испугавшись, «оговорил» ее.
Он убеждал Дмитриеву явиться на допрос без адвоката и дать показания против Глухова. В этом случае Александров пообещал отказаться от своих показаний на нее.
«С Каганским я обсуждала вопрос только по трудоустройству своего сына и в какой-либо преступный сговор с ним я не вступала», — заявила в заключение Дмитриева. Она добавила, что после того как уголовное дело о контрабанде забрал к себе на проверку СД МВД, оно так и не вернулось к ней обратно.
«Мне не надо объяснять, почему сдали следователя Нелли Дмитриеву — не по чину ей 3 млн брать, это размерчик полковника. Или хотя бы подполковника Следственного департамента, — писала в октябре 2011 года журналист Ольга Романова, жена бизнесмена Алексея Козлова, на тот момент освобожденного Верховным судом, а ныне получившего 5 лет колонии, а сегодня активно борющаяся за освобождение рейдера и вымогателя Дмитрия Барановского. — Однако вряд ли соображение «не по чину взятка» было определяющим при сдаче Нелли Дмитриевой и ее коллег, которых тоже задержали. Поскольку список Кардина на 100 процентов совпадает с моим личным списком, могу с уверенностью предположить: следователь Дмитриева — это, конечно, хорошо, но она стала подачкой для особо озабоченной внутренней, а главное — мировой общественности, требующей возмездия для преступников в погонах и мантиях».
Мария Локотецкая, Инга Замуруева, Bussines FM
|
