|
Загадка Набиуллиной
Когда российские инвестиции вынуждены выдавать себя в России за иностранные, это симптом институционального неблагополучия
«В 2011 году прямые иностранные инвестиции в России росли на фоне общего оттока капитала из страны. Что это за иностранцы такие?
Давно сказано: "Капитал не имеет отечества". Именно это его качество позволяет разным странам соревноваться за привлечение капиталов. Но, оказывается, и здесь случаются "договорные матчи".
12 марта в Ново-Огарево между избранным президентом Владимиром Путиным и министром экономического развития Эльвирой Набиуллиной состоялся примечательный разговор.
- Мы рассчитывали на то, что у нас посткризисный рост будет во многом ориентирован на рост инвестиций, - докладывала Набиуллина. - И в прошлом году - Росстат буквально недавно уточнил данные - инвестиции в целом в основной капитал выросли на 8,3%...
Путин ободряюще кивнул.
- Что касается иностранных инвестиций, - продолжила Набиуллина, - то на фоне общего оттока капиталов приток прямых иностранных инвестиций был больше, чем в 2010 году. В 2011 году $52 млрд инвестиций пришло из-за рубежа в российскую экономику...
Дальше последовали многочисленные подробности. Министр детально обрисовала отраслевую структуру привлечения прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Из ее слов, кстати, следует, что почти половина ПИИ (47%) пришлась на транспорт, связь и добывающие отрасли, а, скажем, наука и образование смогли привлечь только 1,8%, в четыре раза меньше, чем сделки с недвижимостью, - 7,8%. Потом собеседники углубились в тему влияния присоединения России к ВТО на привлечение иностранных инвестиций и на поддержку отечественных производителей.
Все это, несомненно, увлекательно. Но Путин и Набиуллина прошли мимо самого любопытного. Министр, ничего не утаивая, сказала о притоке прямых иностранных инвестиций "на фоне общего оттока капиталов". Однако этот казус не стал предметом обсуждения. Между тем загадка налицо. Что же получается? Прямые иностранные инвестиции - самые долгосрочные, а значит, задача их навигаторов - особо тщательно взвешивать все риски. И выходит, инвесторы настолько беззаветно верят в Россию, что идут сюда наперекор общему тренду на отток капитала. Что за диво? В Ново-Огарево ответа на этот вопрос не последовало.
Чистый отток капитала из России, который по итогам прошлого года превысил $84 млрд, продолжается. Правда, Минфин ожидает снижение этого показателя как минимум в два раза - до $40 млрд, а Минэкономразвития - в четыре, до $20 млрд. Cущественные расхождения в прогнозах сами по себе настораживают. Но, заметим, ни одно ведомство не трубит о неминуемом перевесе притока капиталов над их оттоком. В лучшем случае, по мнению Центробанка, - нулевой баланс.
Проблема оттока капиталов весьма занимает и экспертов. "По нашему мнению, экономические риски лишь возросли, причем как внешние - из-за чрезмерно высоких цен на нефть, так и внутренние - из-за раздутых предвыборных обещаний", - говорится, например, в бюллетене "Комментарии о государстве и бизнесе", подготовленном Центром развития и ВШЭ.
Поэтому загадка притока прямых иностранных инвестиций остается. Не помогает разрешить ее и глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев. Он бодро заявляет, что для прямых иностранных инвестиций важна стабильность и предсказуемость, и именно поэтому инвесторы "очень позитивно восприняли итоги президентских выборов", которые указывают на сохранение курса российской экономической политики. Возможно, именно так они все и восприняли. Но почему они бросились в Россию авансом - в 2011 году, когда такого четкого указания еще не было?
Остается внимательнее присмотреться к происхождению этих удивительных инвестиций. Ситуация становится яснее: в Россию прямые иностранные инвестиции традиционно отправляются прежде всего из таких стран, как Кипр, Швейцария, Люксембург, Нидерланды, и с разного рода экзотических островов. Эти налоговые гавани давно облюбовал российский капитал. Достаточно сказать, что скромный швейцарский кантон Цуг, практикующий в силу своей относительной (по швейцарским меркам) экономической неразвитости льготное налогообложение, по числу российских миллиардеров (ставших резидентами) на тысячу местных жителей давно превосходит Лондон.
Отгадка проста. Знатный приток иностранных прямых инвестиций в 2011 году, о котором Набиуллина доложила Путину и из-за которого министр собирается снижать прогнозируемый на 2012 год рост общих инвестиций ("в прогнозах на 2012 год мы ставили 7,3%. Сейчас, наверное, придется пересмотреть немного, потому что база 2011 года очень высокая получилась", - заявила она в Ново-Огарево), обеспечили российские инвестиции, предварительно для снижения налоговой нагрузки проведенные через офшорные или близкие к ним схемы.
Но если это изначально российские инвестиции, значит, многие возлагавшиеся на них надежды - приток новых технологий, в том числе управленческих и социальных, общий прогресс как производства, так и сопутствующих сфер, - повисают в воздухе. Эти инвестиции иностранные только потому, что они прокручены через иностранные счета. Бухгалтерские новые технологии они с собой могут принести, а вот приблизить мечту о российской модернизации - вряд ли. Брайтон-Бич не Силиконовая долина.
Статистика 2011 года заставляет раскрыть глаза. В этом году в Россию притекло прямых иностранных инвестиций на $52 млрд. Львиная их доля, скорее всего, - это российские капиталы с новыми паспортами, они пришли в страну против мощного встречного течения, как осетры на нерест. Поэтому возникают вопросы и к чистоте прямых иностранных инвестиций других периодов. 2011 год - это просто яркий пример.
Мы оказываемся в Королевстве кривых зеркал. Это ощущение усиливается, если задать вопрос: что движет иностранными инвестициями? Учебники утверждают: приток иностранных инвестиций в страну свидетельствует, что капиталы признают ее деловой климат привлекательным или конкурентоспособным.
Однако опыт круиза "прямых иностранных инвестиций" 2011 года, стартовавших в России и сюда же вернувшихся, говорит прямо противоположное. Заход в иностранные порты понадобился отнюдь не спекулятивным, мечущимся в поисках приложения, а прямым, то есть производственным инвестициям как раз потому, что российский деловой климат капиталы решительно не устраивал.
Если обратиться к рекордному по общему притоку капиталов в Россию 2008 году, то и он оказался таким вовсе не из-за реформаторских усилий правительства, которых оно по большому счету не предпринимало. Все куда прозаичнее. Цена на нефть споро лезла вверх, за ней карабкался рубль, тенденция до кризиса была совершенно однозначной, а поиграть в российские активы на растущем рынке - беспроигрышная лотерея. При практически любом деловом климате.
Что в сухом остатке? Инвестиции лучше их отсутствия. Но когда российские инвестиции вынуждены выдавать себя в России за иностранные, это симптом институционального неблагополучия. И закрывать на это глаза, как фактически поступили высокие переговаривающиеся стороны в Ново-Огарево, значит оставаться в плену кривых зеркал. А кривое зеркало - никудышный советчик».
Николай Вардуль, «Профиль», № 11 (759)
|
