|
ВЕРТУХАЛЬ ВЛАСТИ ИЛИ СИДИТ ТАКОЙ ПАРЕНЬ
«Сомнительное, предвзятое предварительное следствие. Неуклюжая работа прокуратуры. Наконец, суд, который не выполнил своих конституционных обязанностей: не проверил все обстоятельства дела в судебном заседании и не обеспечил принцип состязательности процесса.
Дело, которое даже на взгляд обывателя «шито белыми нитками» может потонуть в потоке уголовных дел, возбужденных против сотрудников правоохранительных органов. Безусловно, с точки зрения «статусности», уголовное №370871 против Владслава Галазова, «не дотягивает» до дел Михаила Ходорковского, Сергея Магнитского, Веры Трифоновой, и Юрия Финка. Но суть, нарушений, допущенных в этих делах одна: коррупционная цепочка замкнулась. Предвзятые судебные органы подтвердили выводы, сделанные предвзятым следствием. Это уже не первый случай, когда судебная система (в данном случае суд, подведомственный Председателю Мосгорсуда Егоровой) пренебрегает своими служебными и конституционными обязанностями и становится инструментом телефонного и коррупционного права. Взять хотя бы дело в Симоновском суде.
В "деле Галазова" нет борьбы за сферы влияния и передел собственности. Здесь нет даже намека на политику. Речь, видимо идет о банальном "крышевании" группой следователей СО при Симоновской прокуратуре другой группы - группы мошенников, которые занимались квартирными мошенничествами. Когда в преступном механизме что-то разладилось "крайним" был назначен невиновный Владислав Галазов. Борьба за "чистку рядов" пришлась очень кстати.
При всей внешней непохожести "громких" уголовных дел и дела "Галазова" их объединяет одно важнейшее свойство: интересы истинных преступников и тех, кто с ними должен бороться совпадают.
"Дело Магнитского" стало известным, в том числе и потому, что в группе следователей находились те же самые люди, которых Сергей обвинил в хищении из бюджета. «Дело Финка» «отметилось» тем, что неким заинтересованным лицам удалось заменить судью Ковалевскую, принявшую независимое решение, на судью Подопригорова. Последний, в свою очередь, «прославился» своей роковой ролью в деле Магнитского. В «деле Галазова» есть похожий эпизод. Вслед за поднадзорностью Галазова, перемещался по служебным инстанциям и следователь Кузьминкин. ФИЦ «Аналитика и Безопасность» намерен сделать имя следователя Кузьминкина, равно как и полковника Прокопьева, который оказывал давление на Галазова и его семью, достоянием общественности.
Понятно, что любая реформа сопровождается активным стремлением "проводников" этой реформы поскорее доложить о результатах. Общественность почти ежедневно узнает о многочисленных отставках высокопоставленных милицейских начальников. Но при этом почти никогда не знает, чем же эти начальники не заслужили права переквалифицироваться из "милицейских" в "полицейские". Иногда, высшие чины МВД откровенно веселят публику. Чего стоит, например, недавнее высказывание Рашида Нургалиева. Главный полицейский страны рассказал о том, что в связи с реформой, у ведомства появились новые возможности и раскрылись глаза. Оказывается, у некоторых сотрудников, есть недвижимость за рубежом. Искреннее удивление господина Нургалиева - пожалуй, один из немногих забавных эпизодов в ходе осуществления реформы.
Можно много говорить о реформировании системы правоохранительной и судебной системы в Российской Федерации. Но, по сути, главным результатом этой реформы должно стать неукоснительное соблюдение норм, предусмотренных Конституцией РФ. А Конституция требует от судебной власти разбираться с каждым делом в судебном заседании (независимо от следствия) и соблюдать принцип состязательности процесса.
Независимость судебной системы должна проявляться ежедневно. Она не может быть предметом торга, «телефонного права» или предвзятости.
ФИЦ «Аналитика и Безопасность» берет «дело Галазова», которое сейчас находится на стадии кассации, на общественный контроль. Мы предупреждаем всех представителей судебной власти, в том числе лично Председателя Мосгорсуда Егорову, что все открытые материалы по этому делу будут предаваться гласности.
Скоро исполнится два года с тех пор, как Владислав Галазов находится за решеткой. Суд первой инстанции приговорил его к семи с половиной годам заключения в колонии строгого режима за совершение преступлений, предусмотренных статьями 126 (часть 2) и 163 (часть 3). Переводя с юридического на русский, Владиславу инкриминируется "похищение человека группой лиц по предварительному умыслу" и "вымогательство в особо крупных размерах". Ключевое слово, которое обращает на себя внимание в приговоре - "неустановленный". "Неустановленное время", "неустановленное место", "неустановленный источник".
РЕКОНСТРУКЦИЯ "НЕУСТАНОВЛЕННОГО" ДЕЛА
Главным неодушевленным героем этой истории является квартира номер 148 по адресу: город Москва, проспект Андропова, дом 28. Ее стоимость по состоянию на 29.06.2009 года оценена экспертами в 3 877 916 рублей РФ. Трогательная точность цифр.
Еще одним "героем" дела о «похищении человека» выглядит Николай Алексеевич Котов, который проживал в этой квартире. Единственная родная душа для бывшего зэка Котова (свои 15 лет за решеткой он провел за разбой, грабеж, бандитизм и незаконное хранение оружия)- Марине Киквидзе. Котов познакомился с ней и ее матерью на рынке. И пустил к себе жить. Ничего, что люди без регистрации. Зато заботились, ухаживали и платили по счетам. Мать Марине умерла. Умерла и мать Котова, которая проживала в той же квартире. Зато появился муж, от которого Марине ждала ребенка. Как не позаботится о той, кого Котов называет "дочкой"? И ничего, что у Котова живы -здоровы сестра и племянница. Но, чтобы с квартирой что сделать -подарить или передать по наследству - надо ее сначала приватизировать. А единственный человек, который имеет на это право, - сам Котов. Помочь с приватизацией берется Марине.
На 15-е января 2008 года, то есть на день, когда начались события этого уголовного дела, приватизация шла полным ходом ."Грузинская чета" восстановила Котову паспорт. А весь пакет необходимых документов уже находился в УФРС города Москвы. Родная сестра Котова остается в неведение: у нее даже не попросили свидетельства о смерти матери - документа, который для приватизации необходим. Обошлись дубликатом.
Каждый раз, когда речь заходит о "квартирном вопросе" снова и снова вспоминается Михаил Булгаков. Это дело доказывает, что, во-первых, "нехорошие" квартиры действительно существуют. А во-вторых, из дела явственно следует, что не только москвичей испортил квартирный вопрос.
Попробуем восстановить хронологию. Трое мужчин – Рыжий (он же Блондин), Косой и Некто (смеяться и вспоминать Никулина-Вицина - Моргунова не стоит: так эти люди обозначены в следственных материалах) - поднялись в квартиру. Ранее они уже "вступили в преступный сговор", а квартира была избрана в качестве "предмета преступного посягательства". Дверь в квартиру они обнаруживают открытой. В квартире находятся : Котов - единственный наниматель и зарегистрированный жилец, "который относится к социально незащищенным слоям населения"; Киквидзе - женщина, которая ухаживает за Котовым и проживает вместе с мужем в его квартире; Геденидзе - просто грузинская тётя, которая приехала погостить.
(Кстати, о тете. Она появилась в деле сильно позже. Сначала, в ходе проведения проверок "по обстоятельствам похищения" и Котов, и Марине Киквидзе, ни про какую тетю не вспоминали. Она "появилась" спустя полгода после начала следствия. И стала, между прочим, ценным свидетелем, который помог опознать Владислава Галазова. Согласно данным Федеральной пограничной службы и УФМС г-жа Геденидзе границу РФ в это время не пересекала и визу не получала. Позже, в судебном заседании это не помешало ей остатья ценным свидетелем).
Все они смотрят телевизор. Двое из троих вошедших предъявляют "удостоверения похожие на удостоверения сотрудников милиции" и предлагают Котову проехать в отделение милиции. Заставляют Котова взять с собой паспорт. Беременная Киквидзе пытается вступиться за Котова - рецидивиста 52 лет, роста 190 сантиметров - и узнать в чем дело. Но ее отталкивают, угрожают. У Киквидзе "отошли воды" - это есть в приговоре. Также в следственных материалах нашел отражение и тот факт, что ребенок появился на свет две недели спустя. Трое "молодых людей", один из которых якобы Владислав Галазов уводят Котова на улицу и сажают его в автомобиль.
В тоже самое время согласно показаниям Владислава Галазова, он находится в городе Долгопрудном вместе со своей женой и друзьями. (На взгляд экспертов ФИЦ ""Аналитика и Безопасность"" в ходе следствия и судебного заседания алиби Галазова опровергнуто не было) . Они сидят за столом, общаются. Жена и друзья это подтвердят на следствии. Владислав сделал звонок отцу. Но следствие и суд не поверят или не захотят поверить этим показаниям. Более того, друзья Галазова - бывшие или действующие офицеры МВД или Внутренних войск, просто-напросто не были подробно опрошены. Как и его жена. А звонок отцу, который Владислав сделал примерно в 21.10 следствие и суд сочтут намеренным созданием алиби. Ведь преступление, согласно, версии следствия не могло произойти позже 22.30. Но, внимание!, согласно результатам бережно проведенного следственного эксперимента из Долгопрудного до проспекта Андропова можно добраться за 46 минут. А, значит, Владислав, по мнению следствия, вполне мог "рвануть" в сторону "объекта преступного посягательства".
Но вернемся в "осиротевшую" без Котова квартиру номер 148. Киквидзе, согласно собственным показаниям, выбегает на улицу. Машины и след простыл. Встревоженная, она якобы идет в ближайшее отделение милиции, но она так взволнована, что ничего внятного сказать не может. И заявление у нее не принимают. Нам уже известно и дополнительное обстоятельство - воды отошли. Ну и проживала она в Москве с 1997 года без регистрации. Действительно ли она в тот день ходила в отделение милиции, сказать трудно. Сотрудников отделения на этот счет следствие не опрашивало.
Исходя из материалов дела, примерно в это же время в квартиру возвращается муж Марине Киквидзе - гражданин Кварацхелия. Он встревожен - по телефону жена сообщила, что дома творится что-то нехорошее. Но где же был встревоженный муж во время "похищения"?
Согласно собственным показаниям Кварацхелия, незадолго до случившегося спустился во двор, где его поджидал некто Ибрагимов. Последний взялся было помочь Киквидзе и Кварацхелии с приватизацией квартиры Котова. Но накануне "похищения" Ибрагимов "вышел из доверия" и Киквидзе забрала у него назад паспорт Котова. То есть, если бы криминальная троица в пришла накануне - им бы достался один Котов. Без паспорта. Кварацхелия и Киквидзе предполагают, что Ибрагимов был причастен к преступлению. Вернувшись домой, Кварацхелия обнаруживает встревоженную жену. Подтверждает следствию, что Марине пыталась обратиться в милицию. Из показаний мужа, кстати, следует, что во время этой попытки обратиться в отделение он был рядом. Но, видимо, тоже был сильно взволнован и сбивчив. Или у него тоже отошли воды. В итоге, заявление о похищении Котова, Марине Киквидзе подаст в конце января.
Возвращаемся к криминальной троице и присоединившемуся к ней Котову. Рыжий (Блондин), Косой и Некто везут Котова в неизвестном направлении. По дороге, как следует из показаний Котова, они останавливаются у какого-то (неустановленного) кафе в "виде шатра". Там они объясняют "похищенному", что спасают его от "грузин, которые собираются его убить". После этого двое похитивших вновь ведут Котова в автомобиль. А Рыжий - Блондин ("опознанный" как Галазов) остается в кафе. (С тех пор и до самого опознания во время следствия Котов "Галазова" никогда не видел). Несмотря на то, что окончательный маршрут движения - город Чехов - известен, следствие это кафе, а также возможных свидетелей из этого таинственного заведения общепита, так и нашло. Или не стало искать. Да и как найдешь кафе в "виде шатра" в январе-месяце.
Итак, один из подельников в этом месте исчезает. А оставшиеся двое, "дело в отношении которых выделено в отдельное" производство привозят Котова на место будущего "плена" - в Чехов, к цыганам. И, правда, ну куда ехать после кафе - только к цыганам. Так, Котов оказывается в цыганской семье Решетниковых, которые проживают в городе Чехов по адресу ул. Солнышевская, дом 15. Там его помещают, по показаниям самого Котова, в сарай. Но цыганский сарай, видимо, оказался довольно приличного качества. На дворе январь, но Котов не замерз. Потом, суд признает "сарай" "помещением пригодным для жилья". Еще бы - Котов провел там полтора года. Чего в этом "остроге" не было, так это запоров и замков с внешней стороны. Зато внутри имелись в изобилии топоры, ножи да прочий колюще-режущий и шанцевый инструмент. (В материалах дела этот факт отражен, но почему-то не отражен в протоколах судебного заседания). Видимо, похитители уверены, что бывший зэк с 15-летним стажем "отсидки" не воспользуется этими предметами. А, сам Котов, видимо, настолько сломлен морально, что и не думает этими предметами воспользоваться. Или все прекрасно понимают, что никакое все это не похищение.
В материалах дела можно найти упоминания о том, что дети семьи Решетниковых охотно играли с Котовым. У "тюремщиков" при этом, видимо, не возникало опасений, что матерый зэк, воспользовавшись, например, топором может взять детей в заложники. А сам "цыганский пленник" ходил за продуктами, иногда пил водку, прогуливался по окрестностям. Но все это как-то не вяжется с версией следствия : Котов похищен. Котов психологически сломлен. Котов под контролем. Осуществлять "контроль" поручено гражданину Березкину - второму подсудимому по уголовному делу №370871. Не нужно много фантазии, чтобы даже из материалов дела понять, что этот Березкин - спившийся, довольно безобидный человек. Сам же Котов поведает потом следствию, что Березкин долго болел и находился в больнице. А после выхода из больницы обнаружил, что его квартира продана. После этого будущий "надзиратель" Березкин оказался на участке семьи Решетниковых. В функции "надзирателя", по показаниям Котова, входило следующее: "он готовил ему еду, убирал, ходил за ним". Ну и в итоге, собственно, стал одним из подсудимых.
Кстати, осмотрим местность вокруг дома Решетниковых. Отделение чеховского ФСБ находится примерно в 50 метрах от дома. По дороге к церкви, которую иногда посещал Котов, он непременно проходил мимо отделения милиции. Да и транспортная инфраструктура способствует успешному побегу: остановка автобуса и маршрутного такси напротив. Три остановки или 10 минут ходьбы - и вот она - железнодорожная станция. Да и до соседей докричаться, в случае чего, не проблема. Надо очень хотеть не признать тот факт, что Решетников в течение всех полутора лет "плена" имел возможность уйти от Решетниковых и вернуться домой. Следствие и суд, видимо, этого признать так и не захотели. Собственно, факт насильственного удержания, подтвержден судом, по сути, только показаниями Котова. Советуем читателям не полениться и послушать аудиозапись допроса в судебном заседании настоятеля церкви Захарова.
Прокурор тщательно и очень пристрастно пытается выяснить: сопровождал ли кто-нибудь Котова при его посещения церкви и производил ли тот впечатление немощного человека. Отец Захаров на эти вопросы отвечает отрицательно. Но суд почему-то эти показания во внимание не принимает. Сам Котов утверждает, что своему счастливому "освобождению" обязан запискам, которые ему удалось бросить в ящик местного отделения ФСБ (Котов почему-то не обратился к дежурному, который находится там круглосуточно), а также другим запискам, оставленным в церкви. Правда, в церкви находится бесплатный телефон, которым Котов не воспользовался. Да и в разговоре с отцом Захаровым Котов о помощи не попросил.
Эксперты ФИЦ "Аналитика и Безопасность" на основе изученных материалов предполагают, что похищение Котова было инсценировкой, а факт его похищения и насильственного удержания не доказан в судебном заседании. Мы также склонны принять версию, выдвинутую журналистом "МК" Ольгой Богуславской о том, что изначально и "грузины", и "цыгане" действовали сообща, желая заполучить квартиру Котова. Но в какой-то момент согласованная операция вышла из под контроля и стала достоянием правоохранительных органов. И пришлось искать "крайних". Крайним оказался Владислав Галазов. Об этом мы расскажем ниже. Предлагаем читателям ознакомиться со статьей, перейдя по ссылке.
В статье подробно описываются перепетии пребывания Котова в "плену" и его метания от "грузин" к цыганам и обратно. Постараемся изложить это кратко. В июне 2008 года Киквидзе написала заявление в Симоновскую прокуратуру об исчезновении Котова. И "пленный" Котов в сопровождении "цыган" дважды в прокуратуре появляется. Кроме "похитителей" Котова сопровождает специально нанятый адвокат. Котову внушили: поездка к следователям необходима, Киквидзе объявила Котова в розыск, наложила арест на его квартиры. Там, в Симоновской прокуратуре, Котов показал, что не считает себя похищенным, а напротив, находится у друзей. И написал заявление из которого следует, что Киквидзе, напротив, хочет завладеть его квартирой.
Даже если предположить, что Котов был психологически сломлен, в прокуратуре у него была возможность заявить, о том, что он удерживается в Чехове насильственно. Продолжительное время Котов находился наедине со следователем. На двери прокуратуры довольно внушительная табличка, а сотрудник в форме провожал Котова в туалет. То есть Котов не мог не понимать, что находится в прокуратуре, а не на "вражеской" территории. Тем не менее, Котов вернулся в "плен" и оставался там еще год. В это время он появляется в нотариальных конторах, в том числе в сопровождении двух подельников, которые его якобы похитили, подписывает бумаги, связанные с операциями по приватизации своей квартиры.
Если предположить, что "цыгане" и "грузины", действительно, действовали "единым фронтом", возникает справедливый вопрос: зачем же Киквидзе писала заявление о похищении? Возможно потому, что соседи по дому видели как Котова увозили неизвестные. А может быть потому, что на руках у Киквидзе были какие-нибудь иные документы кроме доверенности на приватизацию. Например, завещание. Если последнее предположение верно, то Киквидзе просто необходимо было зафиксировать факт пропажи Котова. Ведь, не найдись последний, через пять лет квартира стала бы ее автоматически. Но это только версии. Впрочем, и следствие, и суд эти версии не проверяли.
Как бы то ни было, в какой-то момент, "цыганско-грузинский" альянс, видимо, потерял былую согласованность. И Котов это понял. Видимо, слишком долго он ждал, что вернется в свою квартиру, освобожденную от "грузин". Ведь ему так долго об этом твердили. И Котов почувствовал себя загнанным в угол: ведь доверенности и завещания "цыганам" выписаны. А кто поверит ему после всех визитов в прокуратуру, что документы для приватизации получены обманом. Видимо тогда Котов и "замыслил побег": решил сделать все чтобы его пребывание в Чехове стало считаться "похищением". Бросает записку в церкви - безрезультатно. Батюшка, который с ним до этого общался, не придает ей значение: ведь Котов, по его мнению, не похож на "пленника".
Тогда Котов кидает записку в ящик отделения ФСБ И вот, неделю спустя неделю, на участке Решетниковых появляется милиционер Саркисян. Осматривает место, убеждается, что никаких оснований считать, что Котова удерживали насильно нет. И отказывает в возбуждении уголовного дела. 29 июня 2009 года Котов был "освобожден". Он возвращается домой. За "сидельцем" в Чехов приезжают Марине Киквидзе и ее муж Кварцхелия в сопровождении некоего следователя из Гагаринской прокуратуры Москвы.
Котов признается "грузинской чете", что заявление против них написал под "давлением цыган". А "грузины" тащат его в 38-е отделение милиции: восстанавливать паспорт. Но Котов изловчился и пишет в том же отделении заявление на "мошеннические действия" грузинской четы. Потом это заявление таинственно исчезнет. А спустя месяц, Котов написал еще одно заявление в ту же Симоновскую прокуратуру. Там говорилось о том, что он был похищен и насильно удерживался в Чехове полтора года. 5 августа по этому заявлению было возбуждено уголовное дело №370871. Дело, по которому уже почти два года находится в заключении, Владислав Галазов.
Итак, дело о мошенничестве, вроде нет. Зато есть дело о "похищении". И, здесь, видимо находится ключ ко всей этой истории. Дело в том, что "мошенничество" является подследственностью милиции. А "похищениями" занимается уже следственный отдел прокуратуры. Прокуратура, понятное дело, Симоновская. Именно к "прокурорским" следователям приезжал из Чехова "пленный" Котов. И только оставив это дело в своем ведении "симоновские" следователи могли сохранить над ним контроль.
"СИМОНОВСКИЙ ГАМБИТ" ИЛИ ПОЧЕМУ ГАЛАЗОВ?
Так начинается новый этап истории. У Котова, в который уже раз наступает очередное "прозрение". Следователям, видимо, удается убедить его, что Киквидзе, которую он уже не однажды ранее обвинял или подозревал - ни при чем. Более того, Киквидзе своим заявлением чуть ли не спасла Котову жизнь...
Ну как тут не пойти кругом голове Котова? Сначала его убеждали, что его хотели убить "грузины". Потом, что "цыгане". Потом он заявил, что "грузины" - мошенники. А "цыгане" - похитители. Видимо, в какой-то момент Котов стал делать то, что у него просили. Ну, например, согласился опознать одного из своих "похителей", когда тот появится. И "похититель" появился.
Спустя почти полтора месяца месяца после возбуждения уголовного дела, 22 сентября 2009 года в его материалах появляется рапорт. Он составлен старшим оперуполномоченным по ОВД 4-го отдела ОРБГУ МВД России полковником милиции Прокопьевым. Из рапорта следует, что к похищению Котова причастен некий Владислав Галазов. В тот же день в кабинет Галазова, который работал в штабе управления милиции на Московском метрополитене, появились сотрудники отдела собственной безопасности и доставили Галазова в Симоновскую прокуратуру.
Невероятный успех следствия! Меньше, чем за полтора месяца дело раскрыто. Да еще в разгар борьбы за "чистые погоны". Как же следствие вышло на Галазова? Как он связан с этим делом? Цепочка и на первый, и на второй, и на третий взгляд выглядит странной. Раньше Галазов служил во Внутренних войсках. Сослуживцем Галазова был некто Ребрин. Этот Ребрин был одним из участников головоломной, но в итоге, неудачной "грузино-цыганской" операции по приватизации квартиры Котова.
Когда Котов находился в чеховском "плену", он составил доверенности на приватизацию и продажу квартиры именно на имя Ребрина. И вот, что примечательно. Ребрин занимается приватизацией через того же агента, через которого ранее пыталась приватизировать квартиру Киквидзе.
Собственно, это все. Но этой связи оказалось достаточно для следствия и суда. Галазов просто неудачно "стоял рядом". К тому же бывший работник уголовного розыска. И занимался в этом уголовном розыске Галазов как раз якобы "квартирным вопросом". И ничего, что Галазов утверждает, что занимался грабежами и предлагает допросить своих бывших начальников. Это несущественно. Начальников не допрашивают, зато возникает "база", на которой Галазов смог выстроить свой "преступный замысел".
Как в литературе существуют "типические герои", так и в этом деле появляется "типический" подозреваемый, а затем и осужденный. Работник милиции, который не знает подробностей дела, и по определению не может рассказать ничего лишнего. Можно обвинить его и "вывести" из дела остальных подозреваемых, сделав их свидетелями.
Возможно, подробности возникновения цепочки "Ребрин -Галазов" сможет объяснить полковник Прокопьев. В разговоре с Галазовым Прокопьев, по словам Владислава, предложил тому "найти Ребрина". И тогда Галазову "будет счастье". Но счастья не случилось. Приговор суда первой инстанции: семь с половиной лет в колонии строгого режима.
Итог. Владислав Галазов находится в тюрьме.
Неустановленные лица, «дело в отношении которых выделено в отдельное производство», - на свободе. И не очень похоже, что их активно ищут. Ведь если найдут, дело может развалиться. А ведь оно уже на пути в кассационную инстанцию.
Где находятся Ребрин и Ибрагимов тоже неизвестно.
Семейство "тюремщиков" Решетниковых живет себе в Чехове.
Котов вернулся в свою "нехорошую" квартиру, где проживает вместе с "грузинами", которых еще недавно он обвинял в намерении завладеть квартирой.
Следователь Рубан, который занимался этим делом - теперь в администрации Президента.
Государственный обвинитель Щербаков перебрался в отдел государственного обвинения в городской прокуратуре Москвы. Именно там будет рассматриваться кассационная жалоба Галазова.
Следователь Ефременко ушел на повышение в СО по ЮАО Москвы. Именно оттуда направлялось это дело в суд.
Бывший руководитель Ефременко - Степанов пошел еще выше - в ГСУ при прокуратуре РФ.
Полковник Прокопьев, вероятно, работает над новым столь же "убедительным" делом.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Эксперты ФИЦ "Аналитика и Безопасность", не желая оказывать давление на суд, тем не менее, обращают внимание на ряд наиболее вопиющих обстоятельств в расследовании и судебном рассмотрении этого дела.
Показания Галазова не менялись в течение всего времени расследования. С самого начала Галазов сотрудничал со следствием. Он предложил проверить себя либо на полиграфе, либо методом гипноза в НИИ МВД. В этом ему было отказано. Основания для отказа не ясны. В настоящее время тысячи сотрудников МВД проходят подобную проверку в рамках переаттестации. Галазов безуспешно пытался привлечь внимание к этому делу крайней формой протеста - голодовкой.
Связь Галазова и Ребрина , с нашей точки зрения, не установлена. Контактов Ребрина или его родственников нет ни на "симке", ни в памяти мобильного телефона Галазова. Показания Галазова о том, что с момента прохождения совместной службы в ВВ МВД РФ он не общался с Ребриным, во внимание не приняты. В тоже время показания других сослуживцев Галазова - Мартынова и Макарова - во время судебного заседания оглашены не были. А свидетель Мартынов дал важное (?) показание - якобы со слов Ребрина, он знал о том, что последний общался с Галазовым в 2006 году . То есть за два года до преступления. Ходатайство Галазова о вызове в судебное заседание свидетеля Макарова было отклонено. Тем не менее, ссылка на показания Макарова и Мартынова имеется в приговоре суда.
Суд не принял во внимание тот факт, что отец Галазова после предъявления тому обвинения, встречался с Ребриным. И Ребрин выразил недоумение по поводу того, что Галазов каким-то образом соотнесен с этим делом.
Многочисленные ходатайства о проведении различных оперативно-розыскных мероприятий, которые Галазов направлял в адрес следователя Кузьминкина были отклонены. У экспертов ФИЦ складывается стойкое впечатление, что следствие не было заинтересовано в установлении истинных виновников преступления. Более того, за время проведения следствия поднадзорность подозреваемого менялась. Но вместе с ней менялось и место службы Кузьминкина. Последний, всегда оказывался там же, где и Галазов.
Проверка телефонного билинга, которая проводилась следствием, вероятно, осуществлялась предвзято. В частности, якобы ошибочно проверяется детализация телефонных разговоров Ребрина с "неустановленными" лицами: случайно или преднамеренно в "проверяемых" телефонах меняется одна цифра.
Опознание было проведено с грубыми нарушениями УПК РФ. Складывается стойкое ощущение, что Владислава Галазова просто попытались "подогнать" под какие-нибудь приметы. Котов и Киквидзе независимо друг от друга описывали приметы "Блондина-Рыжего" (в качестве которого и был опознан в итоге Галазов) как "худощавого человека ростом 175 см). Рост Галазова - 190 см. Вес "худощавого" на момент "похищения" - 115 кг.
Изначально, видимо, Галазову предназначалась роль организатора . По счастью для себя, Галазов в судебном заседании спросил Котова видел ли тот его после похищения. Котов ответил отрицательно. Киквидзе (аудиозапись имеется в распоряжении ФИЦ) проводила опознание неуверенно, и даже принесла извинения за возможную ошибку. Известно, что накануне опознания Котову, Киквидзе и грузинской тете Геденидзе была предъявлена фотография Галазова.
Cуд не принимает во внимание заявления жены Галазова об угрозах стороны полковника Проковьева в адрес ее семьи.
Суд не придал адекватного значения тому факту, что родная сестра "похищенного" Котова не знала, что ее брат действительно "похищен". Из разговора с Киквидзе сестра "потерпевшего" такого вывода не сделала и узнала о похищении только в тот момент. когда следствие уже было завершено.
ФИЦ "Аналитика и Безопасность" располагает дополнительными материалами по этому уголовному делу. Мы готовы к сотрудничеству с правоохранительными органами, общественными организациями и средствами массовой информации».
Федеральный Информационный Центр (ФИЦ) «Аналитика и Безопасность», июнь 2011 г.
|
