|
Фешенебельный курорт Куршевель во Французских Альпах, 9 января 2007 г. В 4 часа утра Михаил Прохоров спит у себя в номере. Стук в дверь, на пороге полицейские. Они предлагают ему проехать в полицейский участок Лиона. Пару маек и необходимые принадлежности Прохоров кидает в сумку и садится в полицейскую машину. Следующие четыре дня он проводит в «обезьяннике» полицейского участка — комнате 3 × 3 м, в которой нет ничего, кроме узкой деревянной скамьи и короткого тонкого одеяла. Все эти дни полицейские допрашивают его и его спутниц, с которыми он и его друзья проводили отпуск. «Признайтесь, вы проститутка!» — требовали они от девушек. «Какой секс?!» — возмущались девушки, уверяя, что Михаил их друг, они просто приехали отдыхать по его приглашению. Такую картину нарисовал «Ведомостям» бизнесмен, находившийся в то время во Франции. Только 12 января вечером Прохорова отпускают из Дворца правосудия Лиона, он улетает в Москву. Доказать причастность Прохорова к делу об организованной проституции, которое расследовали французские полицейские, они не смогли. Но именно они, простые французские полицейские, невольно дали толчок самому громкому корпоративному конфликту последних лет в России.
Знакомые Прохорова утверждают, что прежде вопрос о разделе активов между ним и Владимиром Потаниным не поднимался, никакого расхождения во взглядах на стратегическое развитие «Норильского никеля» не было (хотя такова была официальная версия). А было вот что: курортный скандал Потанин использовал для того, чтобы начать раздел бизнеса с Прохоровым и получить контроль над «Норникелем». Раздел совместных активов стоимостью $30 млрд длился два года. В общей сложности между бизнесменами было подписано 198 документов. «Это самый скандальный развод бизнесменов, который когда-либо был в России, Потанин с Прохоровым показали, насколько беспощадными и изощренными могут быть бои бизнесменов», — считает владелец одной из металлургических компаний.
«Он сумасшедший» — так, по рассказам их знакомых, бывшие друзья и партнеры по бизнесу начали отзываться друг о друге. Каждый считал поступки оппонента, мягко говоря, нелогичными, а приемы борьбы, мягко говоря, некорректными. За два года в чем только они не обвиняли друг друга: во лжи, предательстве, неисполнении договоренностей, воровстве и проч. И даже успели посудиться. Они знали друг друга слишком хорошо, знали все слабые и сильные стороны друг друга, поэтому борьба между ними и оказалась такой затяжной и жестокой.
«Разделить бизнес стоимостью свыше $30 млрд — сложное дело, — говорил Потанин в интервью “Ведомостям” еще в сентябре 2007 г. — Мы понимали это [когда начинали раздел], но возникшие сложности превзошли наши ожидания. В какой-то момент мы осознали, что стали конкурентами — со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Обман, обиды, месть
На следующий день после возвращения в Москву Прохоров приезжает в «Интеррос» и встречается с Потаниным. Тот выглядит испуганным, не смеется шуткам друга, рассказывающего подробности куршевельской истории. Через некоторое время Потанин начинает намекать Прохорову, что после такого скандала тому хорошо бы уйти в отставку с поста гендиректора «Норникеля». Прохоров не соглашается. После этого, вспоминает его знакомый, появилось новое предложение: «Потанин сказал Прохорову: Путин недоволен случившимся, чтобы я мог тебя защищать от властей, давай заявим, что мы разводимся». Прохоров соглашается, и в конце января тогда еще товарищи заявляют журналистам, что у них давно разошлись мнения по поводу стратегического развития ключевых активов, они решили разделить бизнес, на это уйдет год, а пока управлять активами будет «Интеррос».
«То, что Прохоров не сутенер, — это ясно, но понять французскую полицию тоже можно: такое количество молодых девушек, проживающих в шикарных номерах, вокруг них много мужчин. После этого скандала стало ясно, что Прохорову публичным бизнесом заниматься будет сложно», — объясняет соратник Потанина.
Но только когда представитель Потанина принес Прохорову первый проект соглашения по разделу активов, тот понял, что все это всерьез. Он отверг предложение, по которому должен был в обмен на передачу компаниям Потанина части своих активов получить деривативы с правом выплаты дивидендов в течение семи лет. А вскоре, говорит знакомый Прохорова, Потанин прямо попросил партнера покинуть «Норникель»: «Прохоров не хотел уходить, но Потанин сказал, что в противном случае его снимут через совет директоров. Прохоров был в ярости, но согласился. Это было унизительно, ему приходилось делать вид, что он сам уходит, делать об этом специальное заявление журналистам, объяснять причины своей якобы добровольной отставки». Именно после этого Прохоров решил ни при каких обстоятельствах не уступать свою долю в «Норникеле» Потанину.
Бывший сотрудник «Интерроса», общавшийся с обоими олигархами, подтверждает, что до событий в Куршевеле вопрос о разделе активов не поднимался, «но Потанин воспользовался этой историей как поводом для того, чтобы начать раздел». Впрочем, сотрудники «Интерроса» и теперь продолжают утверждать, что партнеры давно шли к разводу. Версию о том, что поначалу развод был придуман «для внешнего мира», вице-президент компании Андрей Клишас назвал ложью. Он предполагает, что у Прохорова могло сложиться такое впечатление оттого, что оба партнера очень долго не понимали, что значит поделить бизнес и как это сделать: «Когда мы и независимые директора поставили перед ним вопрос об отставке, он воспринял это неадекватно и серьезно обиделся. С того момента до октября 2007 г. его действия были исключительно деструктивны. В жертву личным обидам приносились бизнес-интересы».
«Они долгое время были друзьями, даже если вопрос об отставке поставили независимые директора, Потанин мог бы не поддержать ее, продолжать позиционные бои с Прохоровым, но без этого удара под дых, — рассуждает бизнесмен, давно знающий бывших партнеров. — И после этого Потанин ожидал, что Прохоров не будет воевать с ним так же жестко?»
«Померялись силами»
В начале лета 2007 г. Прохоров заявляет о создании группы «Онэксим», которая будет заниматься его проектами. А в сентябре скрытый конфликт переходит в публичную фазу. Потанин заявляет, что Прохоров не выполняет обещание продать ему акции «Норникеля». Партнер отвечает на это, что никаких обязательств перед Потаниным у него нет, а для начала хорошо бы решить вопрос с разделом других активов. На самом деле Прохоров уже ведет переговоры о продаже своих акций «Норникеля» Олегу Дерипаске, о чем вскоре узнает и «Интеррос».
Переговоры о разделе активов долгое время пробуксовывали, недовольство друг другом росло, но решать вопрос как-то все же надо было, и к октябрю они предприняли попытку начать этот процесс. Начали с реформирования управления компанией «КМ инвест», которой принадлежало большинство совместных активов предпринимателей — акции «Норникеля», «Полюс золота», «Открытых инвестиций» и др. (см. схему). Раньше ею управлял «Интеррос», теперь — и. о. гендиректора «КМ инвеста» Рафаэль Акопов. Но контроль над ситуацией получил Потанин: несмотря на равенство голосов в совете, его председатель Потанин имел решающий голос. Он воспользовался этим уже в декабре, когда совет директоров вопреки мнению Прохорова одобрил продажу принадлежащих «КМ инвесту» 2% акций «Норникеля» и 7,4% акций «Полюс золота», а также одобрил займы на $600 млн на покупку 25,8% «Русиа петролеум», 45,76% «Сити», долю в УК Росбанка и др. Прохоров тут же заявил, что эти сделки непрозрачны и ему вообще не ясно, почему часть активов оказалась за пределами группы «КМ инвест».
«Это было лукавство, — утверждает Клишас. — Параллельно “КМ инвесту” существовала группа неаффилированных компаний, созданная Еленой Барбашевой. Акции перечисленных компаний на Прохорова и Потанина не были оформлены: была устная договоренность между ними и сотрудниками Лены — номинальными акционерами этих компаний».
Знал не знал, но в самый канун нового года Прохоров через суд наложил запрет на продажу активов «КМ инвеста», а потом потребовал созвать собрание акционеров для принятия решения о ликвидации компании с последующим распределением активов. «Это был один из самых нервозных моментов в процессе развода, — вспоминает знакомый обоих предпринимателей. — Потанин с Прохоровым мерялись силами на юридической поляне, это все не было похоже на попытку найти мирный компромисс, договориться. Сделать этого они не могли хотя бы потому, что к тому моменту практически перестали разговаривать друг с другом».
Немного поостыв, бизнесмены решили вывести ситуацию из тупика. Активы проданы не были, а через несколько месяцев Прохоров оставил мысль о ликвидации компании. И вот в апреле 2008 г. случилось, казалось, уже невозможное — они договорились! Потанин должен выкупить у Прохорова 50% акций в «КМ инвесте», а тот становится владельцем части совместных активов: покупает 27,5% акций «Открытых инвестиций», 91% страховой компании «Согласие» и УК Росбанка, а также ряда геологоразведочных активов. В этой схеме Потанину доставалось больше активов, а Прохоров получал больше денег — свыше $5 млрд. На тот момент Потанин был уверен, что бывший партнер продаст-таки ему и свою долю в «Норникеле». В протоколе о разделе активов было прописано, что Потанин может ее выкупить, если сорвется сделка между Прохоровым и UC Rusal.
«Циничное предложение»
Продажа акций «Норникеля» — самого ценного актива бывших партнеров — наиболее драматическая часть этого спектакля. Она началась в сентябре 2007 г., когда Олег Дерипаска, давно мечтавший подобраться к «Норникелю», встретился с Прохоровым и предложил ему от имени UC Rusal выкупить его пакет акций. Переговоры поначалу держались в секрете, но в уже в ноябре Прохоров подписал с UC Rusal протокол о продаже пакета за $7,5 млрд и 11% акций самой Rusal. Одновременно с этим он сделал еще один ход: предложил тот же пакет «Интерросу» за $15,7 млрд. Объясняя это тем, что ставит бывшего партнера в равные условия с новым претендентом.
Это было циничное предложение, считают в «Интерросе». «По сути, это был PR, оферта для газет. Он дал нам месяц на размышление, но, чтобы вести с банками серьезные переговоры о кредитах, нам надо было иметь на руках хоть какие-то документы, а у нас ничего, кроме составленного от руки Прохоровым протокола о готовности продать пакет, не было», — говорит Клишас.
Тем временем у UC Rusal действительно возникли проблемы с привлечением финансирования для покупки. Когда сделка с Дерипаской, казалось, была на грани срыва, возобновились переговоры между Потаниным и Прохоровым. К тому времени Потанин нашел партнеров, готовых вместе с ним покупать акции «Норникеля», — акционеров «Металлоинвеста», — пообещав им в будущем объединить две компании. Знакомый Потанина рассказывает, что «Прохоров взял у UC Rusal аванс в $1 млрд, в ходе переговоров он попросил в “Интерросе” эту сумму, чтобы погасить этот аванс, и получил этот $1 млрд». «Все было не так, — говорит источник, близкий к “Онэксиму”. — Никакого аванса договоренности с UC Rusal не предусматривали, и этих денег Прохоров у компании не брал, переговоры с ним начал сам Потанин, он же предложил Прохорову этот $1 млрд в виде аванса под другую сделку — когда подписывался протокол по разделу “КМ инвеста”. Прохоров $1 млрд взял, и Потанин, когда потом рассчитывался с ним по “КМ инвесту”, заплатил на $1 млрд меньше».
В то время Прохоров не раз встречался с главным акционером «Металлоинвеста» Алишером Усмановым, рассказывают источники, близкие к «Металлоинвесту», демонстрировал возможность пойти на сделку с акционерами компании и Потаниным. Они предлагали Прохорову выкупить у него 16% акций «Норникеля» за $10 млрд и обменять оставшийся пакет на 8% компании, созданной в результате объединения «Норникеля» и «Металлоинвеста». О своем окончательном решении продать «Норникель» UC Rusal Прохоров сообщил Усманову лично. Ярости Усманова не было предела, рассказывает его знакомый, он еще долго не мог отойти от мысли, что его использовали в этой игре.
«Чистой воды блеф»
«Прохоров демонстрировал чудеса артистичности: убедил всех, что c UC Rusal ничего не выходит. В итоге мы узнали о том, что он продает-таки пакет в “Норникеле” UC Rusal, лишь за неделю до закрытия этой сделки», — вспоминает Клишас. Дерипаска, узнав о закулисных переговорах Прохорова, улучшил предложение от UC Rusal: денежная составляющая сделки осталась прежней, но вместо 11% акций алюминиевого холдинга Прохоров получил уже 14%. И UC Rusal сразу же выплатила ему $4,5 млрд. Надежды Потанина рухнули, но ему не оставалось ничего другого, как заплатить Прохорову обещанные миллиарды. Завершив раздел «КМ инвеста», Прохоров устроил у себя дома вечеринку под названием «Развод Party», пригласив на нее сотрудников «Онэксима», людей, которые до развода и в период развода работали с ним и Потаниным. Приглашения были разосланы и сотрудникам «Интерроса», но они на этот праздник не пришли.
Не пришел на вечеринку и Потанин. Но сдержать эмоций он не смог. В июле в интервью The Moscow Times он заявил: «Прохоров обещал Алишеру Усманову и мне продать нам “Норникель” и купить “Полюс золото”, но не стал этого делать. Бизнесмен такого уровня должен быть очень последовательным и предсказуемым, а не быть шоуменом или Владимиром Жириновским от бизнеса». Прохоров ответил иском о защите деловой репутации к Потанину и газете (и выиграл дело). И еще одним изощренным ходом. В августе «Онэксим» припомнил «Интерросу» апрельский протокол и заявил, что готов продать «Интерросу» 16,66% акций «Норникеля» за $6,5 млрд и 35% акций «Полюс золота». Откуда у Прохорова, который только что продал блокпакет UC Rusal, взялся еще один крупный пакет «Норникеля»? Этот вопрос не долго мучил участников баталий и наблюдателей. «Скоро стало ясно, что такого пакета у него нет, это был чистой воды блеф, — рассказывает топ-менеджер одной из металлургических компаний. — Таким образом Прохоров хотел положить конец надоевшим ему разговорам о том, что он “кинул” Потанина и Усманова. Интересно, что было бы, если бы Потанин рискнул и положил на кон деньги и акции “Полюс золота”?»
Впрочем, источник из окружения Прохорова до сих пор уверяет, что в истории с «Норникелем» у бизнесмена не было выхода: у него были юридические обязательства перед UC Rusal, и отказ от этой сделки был чреват помимо выплаты штрафов изматывающей войной с Дерипаской — с судами, арестом активов и проч.
К чему привел развод?
Список богатейших людей в журнале Forbes показывает, что ловкость и расчетливость Прохорова вывели его на первое место российского списка с состоянием в $9,5 млрд. Потанин занимает 19-е место с $2,1 млрд. Но картину слегка подпортил кризис: UC Rusal так и не начала выплату обещанных Прохорову $2,8 млрд. Зато кризис же предоставил Прохорову шанс выгодно вложить полученные деньги в подешевевшие активы. «Онэксим» купил за $500 млн половину инвестбанка «Ренессанс капитал», заплатил более $500 млн за 48,5% ТГК-4, приобрел АПР-банк, переименовал его в МФК и планирует сделать из него крупный банк и т. д. Весной он предложил акционерам РБК приобрести их бизнес за $80 млн, но переговоры еще не завершены. Прохоров также является главным акционером бывшей общей компании «Полюс золото», контролируя около 40% ее акций.
А вот для UC Rusal злополучный пакет «Норникеля» стал головной болью. Акции были заложены в западных банках под кредиты, взятые на их покупку. С падением фондового рынка по кредитам начались margin calls, и UC Rusal перекредитовалась в ВЭБе на $4,5 млрд, переведя туда и залог. И то, ради чего Дерипаска покупал акции «Норникеля» — объединение этой компании и UC Rusal, — в нынешних условиях кажется уже невозможным.
Акционеры «Металлоинвеста», которые поддались на уговоры Потанина продолжить борьбу за объединение «Норникеля» и «Металлоинвеста», также понесли потери: в прошлом году они потратили $2 млрд на скупку с рынка 5% акций «Норникеля». Бумаги с тех пор подешевели втрое, а Потанин в итоге нашел общий язык с Дерипаской и передумал создавать с Усмановым гигантский горно-металлургический холдинг.
Если все это время Прохоров был на виду и даже успел написать собственную программу вывода страны из кризиса, стать независимым членом совета директоров «Шереметьево» и избраться в члены бюро РСПП, то Потанин, напротив, ушел в тень — занимался исключительно разводом и делами своих компаний. Формально он крупнейший акционер «Норникеля» (ему с дружественными компаниями принадлежит около 40% акций), но его мечта стать владельцем контрольного пакета пока не осуществилась. Весной он продал другу Прохорова — Сулейману Керимову 37% акций «Полюс золота» за $1,3 млрд. Но долги его намного больше: 16,8% «Норникеля» и 60% «Проф-медиа» Потанина заложены в ВТБ по кредиту в $3,5 млрд, недавно реструктурированному и переведенному в рубли. «Два года у нас не было запуска новых проектов, но дело все в том, что в мире шла переоценка активов, они были очень дорогими, можно было рисковать и оказаться в ситуации “Базэла”, — говорит Клишас. — Но “Интеррос” не стоял на месте: закрыл сделку по продаже доли в Росбанке Societe Generale, занимался структурированием активов Folletina, “Норникелем” и его электроэнергетикой. Мы одно время смотрели на аптечные сети, CD-диски, но эти бизнесы трудно сделать прозрачными, к тому же объемы рынка в этих сегментах невелики. Сейчас же активы дешевы, настало время покупок. И мы будем этим заниматься. Ритейлом мы интересуемся, возможно, осенью объявим о новой сделке».
--------------------------------------------------------------------------------
Первый фронт борьбы
Первый раз поделить активы попытались осенью 2007 г. «Когда начали думать, как ликвидировать группу, [гендиректор “КМ инвеста”] Елена Барбашева предложила размыть долю “КМ инвеста” в KM Technologies, выпустив допэмиссию в пользу двух принадлежащих Прохорову и Потанину кипрских компаний, — рассказывает источник, близкий к “Интерросу”. — Клишас и Барбашева, как трасти, не были обязаны посвящать акционеров в детали сделки и не сделали этого — эмиссия только обсуждалась». Но потом, говорит Клишас, Барбашева рассказала Прохорову о возможной эмиссии, преподнеся это «как его спасение». А Прохоров решил, что таким образом за его спиной пытались размыть его долю в KM Technologies.
--------------------------------------------------------------------------------
увеличитьКлубок претензий
Оставшиеся в общей собственности активы оказались на балансе траста Folletina. Среди них — ООО «ДСЭ “Осень”, владеющее домом, где живет Прохоров, и его квартирой в Пожарском переулке в Москве. Общую стоимость активов Folletina Прохоров оценивал в $1,88 млрд. Управляет трастом все тот же Клишас. Дележ активов иногда доходит и до смешного. Прохоров, например, живет в доме, который по факту ему не принадлежит. Предприниматель задолжал структуре траста $640 000 за пользование собственным домом, рассказывали знакомые обоих олигархов, но Прохоров долг не признает. Разделить оставшееся добро партнеры пытались уже несколько раз, но безуспешно. Возобновились переговоры весной 2009 г., но тут же наткнулись на требование Клишаса к Прохорову погасить вексель, которым тот задолго до развода оплачивал покупку 25% акций “Норникеля” у “КМ инвеста” (с Потаниным была аналогичная сделка), и проценты по нему на сумму $651 млн. Сделать это Прохоров должен был летом 2008 г., но несколько раз просил отсрочить дату, а потом заявил, что вообще делать этого не будет. У Прохорова также есть претензии к Клишасу. По данным олигарха, на балансе Folletina на момент передачи активов должно было быть $875 млн денег, но Клишас весной сообщил, что есть всего $530 млн, рассказывали источники из окружения бизнесменов. А ведь в конце прошлого — начале этого года Клишас уже продал 25% акций “Русиа петролеум” (более чем за $500 млн), долю в “Сити”. Похоже, и Потанину и Прохорову уже изрядно надоело воевать друг с другом. Но по инерции они обмениваются ударами. Новый фронт борьбы разворачивается вокруг девелоперской компании “Открытые инвестиции”, владеющей хорошим банком земли. Недавно она сообщила, что еще весной продала часть проектов компаниям Потанина. “Онэксим” назвал это выводом активов. Клишас парирует: “Онэксим” сам заблокировал эмиссию акций, кредит от акционеров ухудшал ковенанты, в итоге по всем правилам и внутренним процедурам компания начала распродавать активы». Когда раздел закончится, сказать трудно, добавляет знакомый Потанина.
|
