|
От ред. FLB: У известной журналистки Ольги Романовой, профессора Высшей школы экономики недавно появилась еще одна «должность» - жена осужденного. Ее мужа Алексея Козлова приговорили к восьми годам лишения свободы. Телевизионный журналист Андрей Николаев взял интервью у Ольги, которое недавно было опубликовано на сайте «Пресс-Атташе.ru»
«Кто заказал бизнесмена Алексея Козлова»
«В соответствии с приговором Пресненского суда Москвы Алексей Козлов, гендиректор компании «Корфинанс» и помощник председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Михаила Маргелова, должен на восемь лет отправиться в колонию. Вердикт вынесен, но у многих из тех, кто был связан с этим процессом или следил за ним, вопросы остаются. И, прежде всего, у жены осужденного - Ольги Романовой, профессора Высшей школы экономики, в прошлом телеведущей «Рен-ТВ» и главного редактора российской версии журнала «BusinessWeek». По утверждению журналистки, бизнес ее мужа очень сильно интересовал сенатора от Чувашии, бывшего партнера Козлова Владимира Слуцкера, который это дело и инициировал. О подробностях конфликта она рассказала нашему корреспонденту.
- Как ваш муж и Слуцкер стали партнерами? Какими были их отношения?
- Мой муж стал партнером Слуцкера до знакомства со мной. Предыдущий партнер бизнесмена-сенатора - Амбарцум Сафарян к концу 2004 года серьезно конфликтовал с ним по поводу нескольких акционерных обществ. Слуцкер Сафаряна посадил и его долю прибрал к рукам. Затем на пост председателя компании «Финвест» пригласили Алексея.
- Кстати, как соответствует нашему законодательству то, что сенатор занимается бизнесом?
- Он ведет дела, как и многие наши законодатели. Все переписано на родственников, хотя руководят бизнесом, конечно, они сами.
- А в чем, собственно, суть конфликта между Козловым и Слуцкером?
- Да речь просто идет об откровенном рейдерстве, об отъеме собственности у партнера. Если говорить в общих чертах, то мой муж в мае 2007 года приобрел на свое имя 33 процента акций московского завода «Искож». Но к тому времени конфликт между ним и Слуцкером был уже в полном разгаре. Сенатор обещал посадить его в любом случае. Так и вышло. Буквально через месяц генеральный директор завода написал заявление, что акции будто бы были украдены. Хотя на самом деле Алексей продал их через депозитарий солидной и уважаемой компании «Русские фонды», которая работает на нашем рынке почти двадцать лет. Кстати, на суде представители этой компании дали показания, которые свидетельствуют о том, что сделка была совершенно законной. Их, увы, не услышали.
Но Слуцкер - похож на настоящего "рейдера", и он очень уж хотел заполучить эти акции. Отнять их в арбитражном суде было нельзя, поскольку никто не выдвигал никаких материальных претензий, да и покупатель, и продавец были удовлетворены сделкой. Поэтому и понадобилось это заявление гендиректора. Правда, на суде тот показал, что писал его под диктовку адвоката Слуцкера, который выступал от «потерпевшей» стороны. Я своими ушами слышала на процессе, да и в протоколе сей факт был черным по белому зафиксирован: он не по своей инициативе все это сделал - ему продиктовали, он и написал.
А в итоге проверки этого замечательного заявления было заведено уголовное дело, по которому Алексей сначала проходил в качестве свидетеля (он не был ни обвиняемым, ни подозреваемым и у него не брали подписку о невыезде), но через год его арестовали. Причем под тем предлогом, что у него есть загранпаспорт и он якобы может уехать за рубеж. И это притом, что в том году мы неоднократно бывали за границей и, если бы уже очень захотели, то могли бы не возвращаться в Россию.
- Вы заявляли, что задержание вашего мужа, как и все дело против него, - это месть за вашу профессиональную деятельность? Кому вы наступили на мозоль?
- Да, так оно и было. Формальной причиной ссоры между Алексеем Козловым и Слуцкером была моя публикация в журнале «New Times» в апреле 2007 года о хозяине «Северстали» Алексее Мордашове. Причем поводом для нее послужило его интервью газете Financial Times. Это очень смешное интервью, в котором он заявил, что собирается консолидировать всю металлургическую отрасль России. Конечно, я, будучи экономистом и финансистом, человеком, следящим за бизнесом, не могла не заметить, что если кому это под силу, так это не Мордашову. Может быть, Абрамовичу, Усманову, но только не ему. Вполне ироничная была заметка.
И вот после этого Слуцкеру позвонили из «Северстали» и сказали, что он должен со своим партнером разобраться. Как это можно писать о компании «фривольные», а не комплиментарные статьи! А потому либо Алексей заставляет свою жену заткнуться, либо надо предпринять против него серьезные меры.
Есть еще одна возможная причина наезда. Мой муж был прекрасно знаком с бывшим охранником Слуцкера Михаилом Пелегашвили. Он после загадочной гибели генерала Трофимова (генерал-полковник ФСБ Анатолий Трофимов, служивший после отставки начальником охраны Слуцкера, серьезно поссорился с сенатором и был вместе с женой убит в апреле 2005 года. - Ред.) бежал из России. Алексей не раз встречался с ним потом, и, наверное, мог многое от него узнать. К тому же он неоднократно писал о деле генерала Трофимова и в Генпрокуратуру, и в Следственный комитет, и в Совет Федерации - да куда только ни писал! Но кого это наверху интересовало!? Поэтому его как потенциального носителя опасной информации вполне могли упрятать в тюрьму.
- Если говорить о предыдущих эпизодах, которые пресса связывает с именем Слуцкера, то почему у его партнеров так складывается судьба - их либо убивают, либо сажают в тюрьму?
- Насколько мне известно, и до убийства Трофимова погибли несколько его партнеров. Причем тоже самым загадочным образом. Об этом много писали в прессе, но до них почему-то тоже никому нет дела. А после странного расстрела генерала Трофимова (по этому делу сенатора вызывали на допрос), после того, что случилось с генералом, Слуцкер, видимо, решил что, партнеров нужно сажать. Вероятно, кто-то ему сказал, мол, нехорошо, что все его напарники погибают...
- А что вы можете сказать о деле Олега Лурье? Как известно, недавно этот журналист был также приговорен к восьми годам за то, что, по версии следствия, требовал деньги за отказ от публикации статей, компрометирующих семейную пару - сенатора Слуцкера и его жену Ольгу, владелицу сети фитнес-центров World Class.
- Это довольно странное дело. Понятно, что в любой профессии есть люди с неоднозначной репутацией. Но Олег Лурье влип, насколько я понимаю, прежде всего, из-за того, что хотел опубликовать какие-то опасные документы. Как мне говорили, Лурье даже подписал какие-то расписки Слуцкеру. Хотя я не очень знакома с его делом, потому что, как вы понимаете, у меня в это время было достаточно своих хлопот. Но, я думаю, у него были те же проблемы, что и у нас.
- Характерно, что Лурье был вынесен приговор по максимуму. Почему Слуцкер расправляется с противниками и конкурентами столь жестоко?
- Да, всем дают именно так, по максимуму! Но вот что интересно: он настолько чувствует свою безнаказанность, что с уверенностью говорит о том, каков будет вердикт суда, и даже называет срок. Это совершенно отработанная схема. Так, Слуцкер просил мне передать, что мой муж получит именно восемь лет. Я выходила на него и просила: возьмите все, только пусть муж будет на свободе. Нет, ответил тот, он будет сидеть восемь лет. И все говорилось в открытую.
- Алексей Козлов был помощником председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Михаила Маргелова. А как сенатор отнесся к этому делу? Какова его позиция сегодня, после вынесения приговора?
- Михаил Витальевич всегда поддерживал и Алексея, и меня. Он - человек умный и порядочный. Знакомясь с делом, он говорил, что это чисто арбитражный спор, который был сознательно переведен в уголовное дело. Потому что иначе Слуцкеру не удалось бы отобрать акции, а тем более - посадить невиновного человека. И сейчас Маргелов настаивает на том, что это крайне несправедливое решение.
- Когда будет опротестован приговор и каковы, по-вашему, перспективы решения этого дела?
- Приговор уже опротестован, подана кассационная жалоба в Мосгорсуд. Пока дата ее рассмотрения еще не назначена. Думаю, это будет конец апреля - начало мая. Уверена, что Мосгорсуд оставит ее без изменения - недаром его в среде адвокатов называют «Мосгорштамп». Дальше будет Верховный Суд, на который есть надежда, потому что там все-таки нет такого формального отношения к людским судьбам. Если нет - то, конечно, Страсбург.
Помимо того, я написала письмо в администрацию президента, просила Дмитрия Медведева принять меня. Была еще пресс-конференция в Интерфаксе, которую устраивали некоммерческая организация «Бизнес Солидарность» и «Правое дело». Так что, судя по всему, нам придется заниматься доказательством своей правоты еще не один год.
- Каково настроение вашего мужа - надеется ли он на пересмотр дела, тем более объективный?
- Он сидит уже почти год. И не он один такой. Я за последнее время познакомилась с очень многими бизнесменами, которые посажены «просто так». У этого хотят отнять землю, у того - предприятие. Да и вообще, в последние годы число арестованных предпринимателей увеличилось в разы. К примеру, мне муж рассказывал на свидании, что вместе с ним сидят отец и сын. Они уже несколько лет в Бутырке. И все потому, что им принадлежит участок земли неподалеку от Храма Христа Спасителя, который понравился жене одного московского чиновника. Сейчас, в условиях кризиса, эта земля уже никому не нужна - но просто так ведь их выпустить нельзя.
Если говорить об Алексее, то у него нет иллюзий. Но настрой у него хороший. Он давно не встречал столько интересных и порядочных людей, занимающихся бизнесом, как там. Кроме того, он много читает, а где еще предпринимателю найти место, чтобы почитать хорошие книги, как не в тюрьме?
- А как же требование Дмитрия Медведева «не кошмарить бизнес»?
- Пожелание, конечно, благое, но Алексей был арестован именно в тот день, когда президент произнес эту фразу.
Андрей Николаев, специально для Пресс-Атташе.ru
Прим. FLB: Попасть под каток нашей правоохранительной системы – это, как выясняется, еще пол-беды. Еще хуже – оказаться под ударом мстительного человека.
|
