|
Мой отец погиб в 2006 году. Александр Галкин, заслуженный энергетик РФ, работал в ТГК-9. По непонятной мне причине папа всегда старался получать белую зарплату, с которой дисциплинированно шли отчисления в Пенсионный фонд России. И после его гибели мы с мамой вступили в затяжные и малоприятные отношения с ПФР, который одной рукой размахивал законом «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в РФ», обещая выплатить полагающуюся нам часть папиной пенсии, а другой рукой показывал фигуру из трех пальцев.
На работе отец подписал договор с НПФ «Большой». Сотрудница фонда месяца через два после папиных похорон сообщила о наших с мамой правах на его пенсионные накопления и помогла отправить заявление, но затем из НПФ пришел отказ. Оказалось, что отец, заключив с ним договор, не успел написать заявление в государственный фонд с просьбой перевести средства. Нам рекомендовали обратиться в отделение ПФР по месту жительства.
После этого началось самое интересное. Выяснилось, например, что у районного пенсионного фонда, образно говоря, две головы: часть отделов сидит по одному адресу, а часть - по другому, и их сотрудники не отказывают себе в удовольствии погонять кругами несчастного правопреемника. Кроме того, их любимый жанр - эпистолярный, и они в рамках одного районного отделения пишут друг другу много важных писем (не электронных). В результате моих метаний выяснилось, что ПФР не исполнил своей обязанности в двухмесячный со дня поступления к ним копии свидетельства о смерти срок проинформировать нас с мамой о нашем праве на эти самые пенсионные накопления. Радости, что я, правопреемник, нашлась сама, явно никто не испытывал. «Ну. Правительство только утвердило правила этих выплат, а вы уже и прибежали», - сердито сказала, в третий раз изучив документы, усатая сотрудница фонда.
Пермь - это миллионный город, а Ленинский - его центральный район. В то, что с 2002 по 2007 год здесь умерли, не достигнув пенсионного возраста, только два гражданина РФ, сложно поверить. А теперь умножьте в масштабах страны. То-то же.
Прошел год со смерти папы, и не хотелось, чтобы «в случае отсутствия правопреемников... денежные средства подлежали перечислению в резерв Пенсионного фонда». В конце концов я вышла на главу районного отделения ПФР, и наши заявления зарегистрировали. За номерами два и три. Пермь - это миллионный город, а Ленинский - его центральный район. В то, что с 2002 по 2007 год здесь умерли, не достигнув пенсионного возраста, только два гражданина РФ, сложно поверить. А теперь умножьте в масштабах страны. То-то же.
Через неделю, перед новым 2008 годом, мы получили из ПФР письмо о том, что у нас нет решения суда о восстановлении срока обращения в фонд, поэтому выплат не будет. На мой звонок с напоминанием, что все сроки нами были соблюдены (мы сразу обратились в НПФ), а вот ПФР своей обязанности как раз не выполнил, я услышала: «Вы что-то путаете».
Я направилась в отделение фонда по Пермскому краю и встретила его руководителя. «Я помню, как вы рассказывали об успехах края в реализации социальных инициатив государства. Давайте об этом еще поговорим», - сказала я Станиславу Аврончуку. Далее мы беседовали о том, что практики подобных выплат «не сформировалось». «А обращений будет много», - с сожалением сказал мой собеседник, отметив, что о праве на наследование пенсии «уже написала печать».
По весне мне пришел его письменный ответ, побуждающий идти в суд, иначе денег нам не видать. В суд я, конечно, пойду. Ведь, как утверждается на официальном сайте ПФР, «пенсионная реформа, начавшаяся с января 2002 года, стала наиболее успешным социальным проектом в РФ». Очень хочется в этом убедиться.
|
