|
«Красочная» месть
Отношение Хрущева к охране и к собственной безопасности, как можно заключить из рассказов Васильева, было двояким. Так, в общении с отдельными сотрудниками он проявлял чуткость и такт. «Первое время, когда я стал работать прикрепленным, Хрущев был ко мне очень внимательным: видимо, чувствовал, что я волнуюсь и могу что-то забыть. И на всякий случай переспрашивал: ты понял, что я тебе сказал?» - вспоминает офицер. Но вот охрану в целом Никита Сергеевич недолюбливал. Подчеркнул сей факт эпизод, произошедший как-то раз в Крыму: он ехал в горах и увидел, как сотрудник госбезопасности во время проезда кортежа придержал кого-то из местных жителей. «Бездельники, народу не дают пройти!» - раздраженно отреагировал на это Хрущев.
Подобный подход привел и к тому, что количество постов охраны около дачи в Крыму было сокращено. Ситуацию изменил лишь чрезвычайный случай: на территорию объекта, где отдыхал советский руководитель, пробрались люди с улицы. «Вот тут он на нас собак спустил. Вызвал Захарова, начальника управления, он приехал и говорит, мол, ляп они сделали, судить их надо, - рассказывает Васильев. - Пока ему не доказали, что была возможность обеспечивать охрану лишь около самой дачи, поскольку посты вдоль забора, существовавшие раньше, по его указанию были сняты». После этого происшествия число сотрудников на объекте восстановили до прежнего уровня.
Зато на охоте, как вспоминает замначальника охраны Хрущева, все было совсем иначе – Никита Сергеевич полностью соблюдал «технику безопасности» и четко выполнял указания егеря. Тем не менее однажды он столкнулся с весьма опасной ситуацией. «Во время этих поездок бывает много непредвиденного, – объясняет Николай Васильев. - Как-то раз мы охотились в Завидово. Пошли кабаны, и как назло, один за другим. У меня было десять сильных патронов от «девятки» - американского ружья. Ведь обычно нужно сделать всего два - три выстрела. А здесь он бьет одного, второго, потом лося положил. И вдруг прямо на нас несется кабан. Охраняемый говорит: «Патрон!» Я ему даю патрон, но уже не разрывной – они закончились, а обычный. Кабан буквально в 10 метрах от нас останавливается. Я был вынужден перед ним (кабаном – прим. ред.) сесть. Подумал, что если уж пойдет на нас, то снесет меня». К счастью, инцидент закончился благополучно - животное нападать не стало и скрылось в чаще леса.
Во времена Хрущева шел процесс формирования партнерских отношений наших органов госбезопасности со спецслужбами других государств в вопросах обеспечения визитов первых лиц СССР. (Когда страной руководил Сталин, подобные поездки имели эпизодический характер, тогда как в годы «оттепели» они стали обычной протокольной практикой.) Бывало, что с коллегами из-за рубежа общий язык удавалось найти не сразу. Однажды готовился визит Никиты Сергеевича в одну из стран, где существовали ограничения на оборот оружия. Представители принимающей стороны сообщили, что офицеры из СССР не должны иметь при себе ничего огнестрельного. И предупредили, что в противном случае оружие будет изъято. Охране Хрущева пришлось пуститься на всевозможные ухищрения. «Для наших сотрудников сшили костюмы с потайными карманами - как раньше делали для часов. Только здесь они были в четыре раза больше, - вспоминает Николай Васильев. - И вот мы клали туда пистолеты, обязательно вверх ногами - чтобы нельзя было прощупать». По его словам, некоторые сотрудники предпочитали более надежную маскировку и привязывали пистолет…к ноге. А вот автомат Калашникова в одежде не спрячешь – его приходилось носить в чехле, похожем на те, что используют для скрипок. В итоге оружие обнаружено не было.
Васильев описывает и другой инцидент, который произошел, когда два самолета, обслуживавших визит Хрущева, возвращались из этой же страны. «Зарубежные коллеги шепнули, что у нас в основном самолете - бомба», - рассказывает Николай Федорович. Но при этом оказалось, что имеется в виду не борт с «первым лицом», а самолет с сотрудниками охраны, которые не работали в день отлета и тоже возвращались в Москву. «А Ту-114 - он ведь огромный, да еще и двухэтажный», - продолжает Васильев. - И вот всю дорогу ребята до седьмого пота искали опасное устройство – все перерыли. Ничего, конечно же, не нашли».
Позже выяснилось, что «бомбой» была…обычная банка краски. «Перед вылетом летчику, командиру корабля, ее передал приятель. А тот факт, что она попала на борт в обход сотрудников местной службы безопасности, сильно задел последних – так родилась «утка» про бомбу».
Председатель на бобах
Николай Федорович был очевидцем и многих нашумевших случаев с участием Хрущева. Например, он лично наблюдал за тем, как Хрущев стучал ботинком по трибуне в ООН. А также вместе с ним ездил по колхозам в те времена, когда повсеместно вводилась кукуруза. И, по мнению Васильева, здесь было много, что называется, перегибов на местах. За это Хрущев критиковал руководителей хозяйств. «Приехали мы в колхоз «Заветы Ильича» по Павелецкой дороге. А там приличное поле засеяно кукурузой, она чахлая и через метр друг от друга растет, - рассказывает Николай Васильев. - И Никита Сергеевич возмущенно говорит председателю: «Ну кто тебя заставлял засевать этот клок в 30 гектар? Вы посейте два гектара, посмотрите, как она растет, а потом решайте, использовать вам эту культуру или нет. А вы чего же: Хрущев сказал кукурузу сеять, и давай теперь без оглядки?».
В целом же Хрущев, по словам заместителя начальника его охраны, искренне любил сельское хозяйство. Многих председателей колхозов помнил по имени-отчеству, а в огороде на даче сам сажал кукурузу, картошку и помидоры. И старался вникать в тонкости выращивания разных культур. Васильев вспоминает: «Как-то мы были в Рязани в одном совхозе. А тогда вика, бобовая смесь для корма скоту, стала пользоваться популярностью. Председатель тамошнего колхоза был еще и кандидатом сельскохозяйственных наук. Хрущев подошел и посмотрел на борозду: бобовые стручки там снизу уже были черными, а сверху еще зеленоватыми. Никита Сергеевич его спрашивает: «Когда будешь урожай-то собирать? А тот отвечает: «Еще недельку надо повременить, пока созреет». Хрущев говорит: «Плохой вы председатель, а еще хуже кандидат наук. Вы ничего не соберете, они все уже разлущатся. Убрать».
Из воспоминаний Николая Васильева можно почерпнуть много любопытного о привычках и пристрастиях советского руководителя. Например, для участия в различных вечерах у Хрущева была специальная стопка с утолщенным дном – входило в нее меньше 50 грамм. Внешне сосуд было не отличить от всех остальных, которые выставлялись на стол. Еще одна деталь: Никита Сергеевич не терпел малейших подозрений в том, что он перебрал со спиртным. Как-то раз после застолья Хрущев выходил из автомобиля. Сотрудники охраны из второй машины подскочили к нему, чтобы поддержать, если понадобится, – на улице был гололед. «Так он нас отшвырнул. «Вы что, - говорит, - меня берете под локоть? Вы создаете вид, что я вроде как пьяный», - вспоминает Васильев.
Как утверждает заместитель начальника охраны Хрущева, Никита Сергеевич не употреблял нецензурные выражения. «Самое бранное слово было – «турок», - говорит он. - Если охраняемый не в настроении, а ты где-то ляп сделал, он обязательно скажет: «Ух, турок!»
Рассказывает Васильев и про пристрастия вождя в одежде: по его словам, тот предпочитал все отечественное. Одежду для Хрущева шили в спецателье. «Он везде прославлял кунцевский материал и всегда хвалился, что носит только наше», - говорит Николай Федорович. Единственным исключением были шляпы. Но это ему было не очень по душе, и когда начали выпускать так называемые «дипломатки», Хрущев с облегчением сказал: «Наконец хоть иностранщину сброшу!»
Неоднократно Хрущев откликался на личные обращения граждан. «Как-то в «Правде» была статья, что Никита Сергеевич бывших зэков устраивает на работу, - говорит Васильев. - Действительно, тогда прошла амнистия, и он человека три - четыре устроил: у них не было паспортов, и он давал указания помочь. В это время мы отдыхали в Крыму – так на пляж после этой публикации выйти было невозможно. Около забора собирались сотни человек, желающих обратиться с разными просьбами».
Некоторые воспоминания Николая Васильева свидетельствуют о скромности Никиты Сергеевича. «70-летие Хрущева. Навезли очень много подарков, их сложили напротив фойе в Свердловском зале. Потом, примерно через три дня, ему сказали, что можно взять хоть все. Брежнев, Суслов, Никита Сергеевич ходили по залу и рассматривали эти подарки. И он взял всего три вещи. Среди них был автомат-проигрыватель - слайды просматривать, тогда эта техника только-только в моду входила, охотничий костюм и еще что-то. Я это точно знаю, потому что сам заказывал машину, вызывал солдат, чтобы нести тот самый проигрыватель - он был метра полтора высотой, как холодильник. А ведь выходили публикации, якобы он чуть ли не все там забрал. Кстати говоря, когда Никиту Сергеевича сняли, все подарки он сдал».
Последний раз Васильев встретился с Хрущевым после его отставки. Он приехал в поликлинику на улице Грановского уже с другим охраняемым – председателем Президиума Верховного Совета Подгорным. «Он отправился в кабинет, а я ждал в фойе. Вдруг входит Никита Сергеевич с супругой. Я поздоровался, а Хрущев и говорит: «Нина Петровна, смотри, парень-то наш здесь». Больше мы не виделись».
|
