|
Интрига года — Медведев или Иванов?
Так и не осчастливил Путин свой народ и свою элиту, так и не раскололся, назвав преемника. Во всяком случае, по состоянию на день выхода этого номера с этой открыточкой, понимания: «Кто после 2008-го?» — не прибавилось ни на грамм. Да, весь год и повышенный до первого вице-премьера Дмитрий Медведев, и повышенный до просто вице-премьера Сергей Иванов работали на износ. Что ни день — поездка, выступление, встреча, матч, отчет, доклад, поручение, исполнение поручения. Измотались, бедные, оба. Но ужас в том, что ни один, ни второй по-прежнему понятия не имеют: кто? Вот облом получится, если возникнет вообще третий. А ведь этого со счетов не сбрасывает никто, похоже, даже они сами. То ли Чемезов, то ли Матвиенко, то ли Якунин, то ли Фрадков. А сколько еще можно назвать таких людей! Ну, десяток наберется.
Главная засада в том, что думать на эту тему можно 24 часа в сутки, но не продвинешься ни на шаг. Потому что логика выбора если и есть, то помещается лишь в голове одного человека. И постичь ее за все эти годы так никто и не смог. Плохо это или хорошо, следующий год покажет. В принципе к нашей национальной византийщине непросчитываемый лидер подходит замечательно — а то, не дай бог, раскусят и переиграют. Но с другой стороны, оказаться в иной крайности — когда одна большая страна превращается в одну большую спецоперацию — тоже как-то неуютно. Причем всем — и «потребителям», и непосредственным участникам.
Сделка года — нацпроекты
2006-й по праву войдет в историю как первый год реализации приоритетных нацпроектов, объявленных президентом Путиным и осуществляемых первым вице-премьером Дмитрием Медведевым при технической и информационной поддержке «Газпрома» (там Медведев глава совета директоров — было бы странно, если бы компания не проявляла живого интереса к его судьбе). Нацпроекты — безусловно, наиболее выигрышная задумка Кремля в преддверии выборов 2007—2008 годов. И совсем не потому, что если у Медведева все получится, он станет президентом.
Гораздо важнее то, что нацпроекты — это в первую очередь «наш ответ» всему предыдущему «путинскому семилетию». С бесконечным выстраиванием вертикали, административной реформой, равноудалением олигархов, укреплением целостности страны, повышением ее обороноспособности ипр., идр. После явления на свет божий нацпроектов наконец-то можно объяснить населению — все это делалось для повышения благосостояния сове... тьфу, российских граждан. Раньше еще оставались сомнения: дескать, укрепление государства — самоцель. Теперь — другое дело.
И хотя даже среди идеологов нацпроектирования нет-нет да и появляется ропот: «Ну почему опять все свелось к раздаче денег!» — общий позитивный фон им не испортить. А уж в публичном пространстве и вовсе недовольных быть не должно. Не об этом ли (высоких зарплатах врачам-учителям) мечтали «консерваторы», не об этом ли (новейшем оборудовании для больниц и Интернете в школах) мечтали «модернизаторы»… Нет, недовольных быть не может. А, значит, сделка удалась.
Дискуссия года — суверенная демократия
«Должно ли нас (всех живущих на территории России) что-то объединять, кроме языка, территории обитания и общей истории? А если должно, то что именно?» Вероятно, над этими «проклятыми русскими вопросами» ломали голову слишком многие, чтобы коротко и ясно сформулировать правильные ответы. Выяснилось, достаточно усилий одного человека — замглавы президентской администрации Владислава Суркова, — чтобы всего двумя словами обозначить то, что теперь одни называют «идеологией», другие — «базовой системой ценностей», третьи — словесной фикцией. Два слова — «суверенная демократия». И какие дискуссии развернулись вокруг всего двух слов!
Дискуссия была показательна. Хотя бы тем, что «спорщиков» оказалось возможным разделить на три группы. Первая — те, кто не любит Суркова и не признает за ним права формулировать идеи. Вторая — те, кто уважает Суркова и оставляет за ним право не только присматривать за Думой и партиями, но и думать о вечном. Третья — те, кто так или иначе зависит от Суркова (через контракты или пиар-подряды) или просто опасается перечить чиновнику администрации, и поэтому беспробудно хвалит все, что тот ни скажет, что ни напишет.
Увы, сама дискуссия велась в основном внутри последнего из перечисленных течений общественной мысли. Одни развивали мысль, что «Сурков — единственный идеолог России», другие — что «уникальность тезиса о суверенной демократии связана с тем, что он рожден не умствованием политологов, а появился из политической практики». Отдельные горячие головы даже получили контрактики на написание текстов «Суверенная демократия — light version». Видимо, для тех «либеральных умников», которые «так ничего и не поняли и так ничему и не научились». Но «умники» все поняли и поэтому предпочитали в дискуссию не ввязываться. В общем, некоторая недоговоренность все-таки осталась…
Рокировочка года — отставка генпрокурора
Увольнение Владимира Устинова могло стать главным кадровым решением года. Но не стало. А ведь какой закручивался сюжет! Провели атаку на таможню — с проверками, арестами и отставками; «отбили» ее у Грефа, службу возглавил Андрей Бельянинов, не чужой для силового крыла человек. И вот когда Генпрокуратура и ее кураторы, казалось, достигли пика могущества, президент взял да и уволил Устинова. Причем отставка была проведена в режиме секретной спецоперации. Спикер Совфеда Миронов, которому предстояло исполнить все формальности по увольнению главного российского моралиста, узнал о ней ночью, накануне исторического заседания палаты.
Что именно послужило поводом, не так уж важно (поговаривают, последней каплей стали распечатки телефонных разговоров, где Устинов без должного пиетета отозвался о «начальнике»). За пять лет ГП превратилась в инструмент, пригодный для решения практически любых задач — от задержек зарплат до национализации целых отраслей экономики. Когда выяснилось, что инструмент эффективен не только для защиты интересов государства, но и отдельных властных группировок, Устинова сняли.
Новый генпрокурор Юрий Чайка на первых порах поддержал интригу. Из ГП вычистили наиболее одиозных или слишком тесно связанных с Устиновым деятелей. Сменился руководитель «важняков», из сейфа вновь были извлечены «Три кита», в МВД, ФСБ и ФТС прошла волна генеральских отставок. Некоторые уже готовились ко второму изданию «антиконституционного заговора Коржакова—Барсукова—Сосковца» (нужные фамилии подставить), но, видно, в планы это не входило. Да и судьба самого Устинова сложилась совсем не так ужасно. Говорят, его увольняли в никуда, но за него заступились, и в итоге президент отдал ему кресло, покинутое Чайкой. В духе Путина — баланс восстановлен, перемены неочевидны.
Недоразумение года — «левая нога» власти
Возникшая в результате слияния партий Жизни, Пенсионеров и «Родины» «Справедливая Россия» спикера Миронова без натяжек — «недоразумение года». Даже несмотря на то, что у нее могут быть неплохие шансы потеснить нынешнего партмонополиста — «Единую Россию» другого спикера — Грызлова и получить свои 7% (10%, 15%, 25%, 30%).
Сколько бы процентов ни получила СР, недоразумением она все равно останется — это, если угодно, судьба. Дело даже не в личности лидера, дело в методике партстроительства в отдельно взятой суверенно-демократической стране. Методика, в двух словах, такова. Этап первый: создать партию, которая при помощи админ- и телересурса станет самой крупной и влиятельной. Этап второй: при помощи тех же рычагов затоптать (признать вражескими, контрпродуктивными, чудаками на известную букву и т.д.) всех остальных, кто мог претендовать на то, чтобы представлять чьи-либо интересы, кроме кремлевских. Этап третий: при помощи партии-монополиста (путем принятия соответствующих законов) отстроить партийную систему таким образом, чтобы нигде и никогда никто не смог создать любую партию, иначе как получив «добро» в высоких кабинетах. Наконец, этап четвертый: на весь мир прокричать о придании партийной системе России привычный миру вид и создать «альтернативную крупную партию» — эдакую «вторую ногу», на которую можно переступить, когда первая затекла.
В итоге вместо одной партии чиновников их стало две. Вдвое больше стало и «недоразумений»: при каждом «спорном случае» партийные кадры продолжают бегать в Кремль за консультацией. Если б еще в разные кабинеты! Все в один — никаких ковровых дорожек не напасешься!
Облом года — саммит «Большой восьмерки»
В этом году Россия впервые председательствовала в «клубе сильных» — неформальном объединении восьми промышленно развитых стран. Она тщательнейшим образом готовилась к этой миссии по всем фронтам: обновила шерпу — взбалмошного Илларионова заменила на более осторожного Шувалова; наняла множество консультантов для общения с зарубежными экспертами и СМИ; уделила внимание даже некоммерческим организациям, к которым российские бюрократы испытывают устойчивую идиосинкразию. Блестяще провела сам саммит, протестантские коллеги были потрясены роскошью петербургских дворцов, апломб иностранных журналистов был сбит десятками брифингов, проводившихся нон-стоп, и отличной организацией форума. Истинная правда — организовали классно.
Но, оказалось, что термин «промышленно развитые страны» остальные члены G8 давно толкуют более расширительно, чем Россия. Она что думала? Сейчас нефть-газ поставит, контракты заключит, и будет всем счастье, а ей — бесконечное признание и почет. Оказалось, этого мало. Надо еще мыслить так же, как остальные члены «клуба», ценить то, что ценят они, замечать то, на чем заостряют внимание другие, беспокоиться о том же, о чем и другие. Оказалось, кошелек, мускулы и нефтяной фонтан не тождественны уважению и влиянию.
А этого Россия как раз не поняла. Она сфокусировала на себе внимание всего мира, предприняла огромные усилия, чтобы ему понравиться. Но так и не поняла, почему не поняли ее…
Провал года — политические убийства
В Россию вернулась мода на политические убийства (вернее, убийства с политическим эффектом). Если убийство первого зампреда Центробанка Андрея Козлова еще могло иметь какой-то практический смысл, то расстрел в лифте Анны Политковской, демонстративное отравление экзотическим изотопом Александра Литвиненко и загадочное покушение на Егора Гайдара — неприкрытый «пиар на крови».
Но главным провалом для российских властей стали даже не смерти сами по себе (политических деятелей убивают и в более благополучных странах), а реакция на них. Пожалуй, впервые российские власти оказались если не среди обвиняемых, то уж точно — среди подозреваемых в заказе политических противников.
Мало кто осмелился обвинить Кремль в открытую (тем более что разумных оснований и улик для этого нет). Но еще меньше было тех, кому крамольные подозрения не закрались в душу просто потому, что Кремль и злодейство — две вещи несовместные. Да и как им не возникнуть, когда сам Кремль, пытаясь дать отпор клеветникам, дал лишь новую пищу для домыслов. Дескать, мы не убивали, потому что нам это было невыгодно. А вовсе не потому, что не могли убить в принципе.
В общем, нечего на полоний пенять, коли с репутацией проблемы. Кремль подставили ровно в той степени, в какой он подставился сам. И именно он должен быть больше всех заинтересован в максимально быстром и, что не менее важно, гласном раскрытии дел. И нечего презрительно глядеть в сторону Скотленд-Ярда, который информирует население о каждом своем шаге. Может, отчасти поэтому уровень доверия британских граждан к своей полиции — один из самых высоких в мире.
Движение года — черно-коричневое
Особенно отличилась вторая половина года. Бесконечно кто-то куда-то двигался. Или задвигАлся. По большей части — второе. Тактика «пресекать!» широко разошлась по стране. Особо красочно она проявилась в кампании против «понаехавших». Ох, что тут началось, когда обнаружилось, что «коренному населению» ни пройти, ни проехать, ни поторговать. А эти «понаехавшие» — живучие. Их и дустом, и квотами, и сертификатами душили-душили, ничего не помогает. Вроде уж и и нечем им торговать-то — все запретили к ввозу. Нет, все еще торгуют! Пришлось прибегнуть к мерам. Призыв раздался на самых высоких этажах, и воочию можно было наблюдать российскую исполнительную систему в действии: приходили в школы и кафе, реагировали на «стук» соседей (называется, догнали Америку), проверяли паспорта и регистрацию, причем не просто их наличие, а копали родословную до времен Багратиона. «Марь-Иванна Васильева? — А до замужества какую фамилию носили?..»
Кампания, продолжавшаяся недели три, выявила одну неизвестную доселе сторону исполнительной системы: когда нужно, она работает. Вопрос в том, когда это нужно, кому и какие результаты от подобной работы получает страна. Довольно быстро сообразили, что страна, и так уже потирающая ладошки, может превратить ладошки в кулаки и начать ими махать. Благо что товарищей, призывающих к этим действиям, тоже оказалось немало. Быстро начали гасить, смягчать, уточнять. В общем, как обычно. Но судя по тому, как на властных этажах продолжают нервно реагировать на этническо-ксенофобские темы, можно сделать вывод: наконец наверху осознали опасность разных «движений». Что ж, осознание уже хорошо, посмотрим, как им распорядятся в наступающем году.
«Разводка» года — сделка «Северстали» с «Арселором»
Российский стальной магнат Алексей Мордашов уже получал поздравления от элиты; национальные комментаторы гордо сообщали о выходе отечественного бизнеса на мировой, транснациональный уровень, когда сделку российской сталелитейной компании с европейской начало как-то странно потряхивать. Раз тряхнуло, два тряхнуло, а на третий пакет акций оказался у индийца Лакшми Миттала, давно ходившего вокруг европейской корпорации. А потом стало совсем обидно: вышло, что вроде как люксембуржцы и не собирались продаваться русским. Они лишь делали вид, а в реальности просто набивали цену и ждали, когда Миттал согласится на их условия. Он, в конце концов, согласился, и акции ушли в «Миттал Стил».
Но говорят, дело не только в коварстве европейцев. Дело в тактике россиян. Они попытались применить в Европе те же правила игры, которые существуют в России. И быстро обнаружили, что на Западе давно работают не кувалдой, а инструментами нейрохирурга. Некоторые считают, что если бы российские бизнесмены повели себя более тонко, они бы поняли, что их «разводят». «Они привыкли в России работать нахрапом, навалились и решили; так же хотели и в Европе. А в Европе подобные сделки иногда год выстраивают», — грустно заметил недавно один высокопоставленный российский чиновник, говоря о триумфе, обернувшемся конфузом.
Цвет года — все-таки оранжевый
Несмотря на то что кошмар и потрясение прошлого января вроде отошли на второй план — время лечит все, — оранжевые всполохи продолжают будоражить российскую элиту, делать ее сны тревожными. «Украинский сценарий» держат в головах и делают все, чтобы он не повторился нигде, тем более в России. Вероятно, в следующем году создание «страховочных» механизмов продолжится. Задач множество: не позволить расколоть страну, не позволить расколоть элиту, не позволить Западу проникнуть со своим тлетворным влиянием. Но есть и несколько других факторов, которые также необходимо держать в голове, чтобы не создать эффект «позднего Кучмы». К примеру, мутность взаимоотношений внутри самой элиты, конфликты, прорывавшиеся наружу и повергавшие электорат в недоумение и расстройство. Говорили и про возросший уровень коррупции, и про невероятную жесткость в отношениях. Это тоже придает жизни оранжевые оттенки.
|
