|
Любой корабль начинается с командира, а потому, говоря об атомном подводном ракетном крейсере "Курск", надо прежде всего сказать о его командире Геннадии Петровиче Лячине. Средства массовой информации не обошли командира "Курска" своим вниманием. Однако сколько бы ни писали о человеке, всегда найдутся черты, о которых еще не сказано.
Не все в службе Геннадия Лячина было так просто. Он уже был опытным командиром ракетной дизельной подводной лодки, когда началось очередное реформирование и его корабль приговорили к списанию. Перед командиром встал вопрос, что делать дальше, где и кем служить? Разумеется, можно было бы уйти на береговую должность, но он хотел плавать, а потому пошел старшим помощником в экипаж к своему однокашнику по училищу. Что значит идти старшим помощником, когда ты уже постоял хозяином на ходовом мостике? Понять это может только моряк. Это все равно, что наступить на горло собственной песни. И он наступил. Не год и не два ходил Геннадий Лячин в старпомах, а целых пять лет. За это время изучил новую для него атомную технику, сдал все допуски, и после ухода в запас первого командира "Курска" был, как наиболее достойный, назначен на его место.
От кого-то в Видяеве в отношении Лячина я услышал такую фразу: "Это был наш последний океанский командир!" Да, он был океанским командиром, потому что имел за плечами четыре боевые службы. Дай Бог, чтобы он не был последним! России еще выходить и выходить на океанские просторы, а потому ей так нужны настоящие командиры. Но Геннадий Лячин стал и первым командиром новой российской океанской школы конца двадцатого столетия. Именно он вывел свой атомоход после долгого перерыва на просторы Средиземноморья, именно он сделал все от него зависящее для возвращения престижа отечественного флота. Он погиб, успев сделать лишь первый, но, возможно, самый важный и трудный шаг в этом направлении. Теперь следом за ним пойдут другие. Мы же будем помнить, что именно скромный командир "Курска" первым поднял наше почти было упавшее океанское знамя.
Родился будущий командир "Курска" в первый день 1955 года в рабочей семье в совхозе "Сарпинск", что находился в самой российской глубинке в Сарпинском районе Волгоградской области. В 1972 году окончил среднюю школу в Волгограде и поступил в высшее военно-морское училище подводного плавания, знаменитый Ленком. Летом 1977 года Лячин -- лейтенант и командир группы ракетной боевой части на дизельной ракетной подводной лодке К-58 Северного флота. Затем была служба на других подводных лодках в различных должностях. В 1980 году старший лейтенант Лячин уже командует боевой частью. Вскоре ему присваивают очередное звание. Самое красивое на флоте - капитан-лейтенанта.
Из капитан-лейтенантской аттестации Г.П. Лячина: "Тактическая подготовка хорошая. Оружие вероятного противника знает. Обладает хорошими командирскими навыками. Боевой частью руководит уверенно. Умеет принимать грамотные самостоятельные решения".
В октябре 1984 года Лячин -- уже старший помощник командира. Из служебной характеристики старпома подводной лодки Б-77 капитана 3 ранга Г.П. Лячина: "Постоянно работает над повышением уровня командирской подготовки и знания сил и средств вероятного противника. Имеет практические навыки в самостоятельном управлении кораблем и применении оружия. Обладает хорошими командными и организаторскими способностями. В сложной обстановке ориентируется правильно, умело принимает грамотные решения".
В 1986 году старпома Лячина направляют на учебу на офицерские классы. Там же он становится капитаном 2 ранга. В его представлении на звание было записано: "Ранее по службе на флоте в офицерских должностях аттестовался положительно. Участник двух дальних походов. За время прохождения службы на классах зарекомендовал себя дисциплинированным, исполнительным офицером... В сложных условиях ориентируется хорошо, способен принимать грамотные решения и нацелить личный состав на их выполнение... По характеру выдержан, спокоен".
И снова служба старшим помощником, теперь уже на Б-478. В октябре 1988 года капитан 2 ранга Г.В. Лячин вступает в самостоятельное командование дизельной ракетной подводной лодкой Б-304. Из представления на назначение командиром: "Допущен к самостоятельному управлению лодкой 651-го проекта. Накопил большой опыт плавания и выполнения задач боевой подготовки. Наплаванность составляет 743 ходовых суток, в надводном положении 83.780 миль, в подводном - 19 564 мили... Выполнены две торпедные и одна ракетная учебная стрельбы, все с оценкой "отлично".
Спустя три года командир лодки собрался поступать в академию. В тексте характеристики, данной для поступления в академию, командир дивизии отметил: "Обладает хорошими командирскими и организаторскими качествами. Работоспособность хорошая. В сложной обстановке ориентируется правильно, умеет принимать грамотные решения. Обладает методическими навыками в обучении подчиненных". Но поступить в академию Лячину так и не удалось. Шел уже 1991 год, и началось обвальное сокращение флота. Вывели из боевого состава и лодку Лячина. И тогда бывший командир уходит старпомом в соседнюю дивизию на ракетный атомоход. Только в 1996 году Геннадий Лячин стал командиром "Курска" и капитаном 1 ранга. Путь к командирскому мостику "Курска" был не легким, ведь только в звании капитана 2 ранга Геннадий Петрович проходил девять лет! Но не отчаялся, не разуверился, не потерял желания вновь взойти на командирский мостик и в конце-концов все же добился своего!
А затем был беспримерный за последние годы поход в Средиземное море, вызвавший оторопь и панику всего натовского флота. За тот его поход были сняты со своих должностей сразу несколько английских и американских адмиралов, а командир "Курска" представлен к званию Героя России. Я не вправе раскрывать подробности этого похода, но, может быть, именно "Курску", именно Лячину было устроено отмщение 12 августа.
Сколько бы фотографий командира "Курска" я ни видел, всюду на его лице была улыбка. В штабе 7-й дивизии на одном из стендов нашел старый снимок: Геннадий Лячин в полуоборота за пультом в центральном посту. На лице обычная немного застенчивая улыбка. Внизу снимка подпись: "Лучший СПК (старший помощник командира) капитан 2 ранга Г.Лячин. Бывший командир Б-304. Утвержден Военным Советом СФ на должность командира АПРК". Еще один стенд, и снова Геннадий Лячин, но уже с погонами капитана 1 ранга. Под снимком значилось, что по итогам учебного года он является лучшим командиром по боевой подготовке в дивизии.
Вспоминает командир резервного экипажа "Курска" капитан 1 ранга Олег Якубина: "Геннадия Петровича мы все уважали. Во-первых, он являлся самым старшим из нас по возрасту; во-вторых -- самым опытным. Он был любимцем дивизии, и ему позволялось многое из того, что не разрешалось другим. К себе в экипаж Геннадий отбирал всех, кого хотел. Естественно, любой командир с неохотой отдает хороших спецов, но когда просил Гена, ему никто никогда не отказывал. По натуре он был очень спокойным и уверенным в себе. От него прямо-таки шла энергия уверенности. Мы, командиры, периодически вызываемся в штаб флота. По пути всегда стараемся сделать остановку в поселке Кола, чтобы попить пива. В последний раз, незадолго до последнего выхода "Курска", тоже была такая поездка. В Коле Гена говорит: "Давайте я всех вас угощу!" Все заулыбались: Гена решил за пивом сходить! Скоро возвращается, а в руках куча мороженого. Немая сцена. Он говорит: "Если не хотите, я сам съем!" Пришлось угоститься. На другого быть может за такую шутку и обиделись, но на него было просто невозможно".
С капитаном 1 ранга Сергеем Ежовым мы встретились в Главном штабе ВМФ, где он ныне служит. Наверное, так хорошо командира "Курска", как он, не знает никто. И это не пустые слова. Рассказывает Сергей Ежов: "С Геной мы познакомились где-то в году восемьдесят седьмом-восьмом, когда оба были командирами лодок. Он командовал дизельной ракетной, а я - атомной. Встречались большей частью на всевозможных совещаниях и подведении итогов, хотя наши лодки и входили в состав разных дивизий. В 90-м году его 35-я дивизия была расформирована. Почти одновременно расформировали и мой экипаж. Так мы с Геной Лячиным оказались за штатом. В апреле 91-го вышла директива о формировании первого и второго экипажей строящегося "Курска". Мне предложили идти на второй экипаж командиром. Я согласился. Старпомом к себе я пригласил Гену. Он согласился. Вместе начали собирать людей. Гена на этом этапе мне здорово помог. Привел много своих соплавателей по 35-й дивизии. К сентябрю 91-го мы сформировали экипаж и отправились на учебу в Обнинск. Обратно в Видяево вернулись только в марте 93-го. Приняли "Воронеж". Первый экипаж убыл в Североморск принимать "Курск". Я в то время уже собирался переводиться в Москву и готовил Геннадия на замену. На допуск к управлению кораблем он сдал очень быстро, успешно прошел квалификационную комиссию и Военный совет флота. Но тогда мне перевестись не удалось, и все застопорилось. Вместе с Геной мы проплавали до 96-го года. Вместе входили в линию, отрабатывали торпедные и ракетные стрельбы. Экипаж у нас был прекрасный. Три раза подряд мы объявлялись лучшими в дивизии. И в этом была огромная заслуга Лячина. В феврале 96-го мы вместе сходили на боевую службу в Северную Атлантику на "Воронеже". Отрабатывали задачи вместе с возвращавшимся из Средиземного моря "Кузнецовым". На боевой службе вдвоем попеременно несли командирскую вахту. И я всегда был спокоен, когда Лячин заменял меня. Помню, однажды во время его вахты лодку выбросило на поверхность. Я понял это по начавшейся качке. Наверху шторм и район с очень интенсивным судоходством. Но Гена не растерялся. Пока я добежал из третьего отсека до второго, он успел заполнить цистерны, погрузиться и дать ход.
К этому моменту уже пришел в Видяево "Курск", и его первый командир Рожков уволился в запас по болезни. Старший помощник у него был не допущен, и потому командирскую должность предложили Лячину. Естественно, он согласился. На "Курске" у него были тесные связи с городом и, благодаря этому, Геннадий много сумел сделать для корабля и экипажа".
Мы сидели с Сергеем Ежовым на десятом этаже штаба ВМФ. Из окна его кабинета, казалось, была видна вся Москва, и даже не верилось, что где-то далеко-далеко в стылой глубине лежит разорванный в куски атомный крейсер. Некоторая изначальная напряженность быстро прошла, и Сергей уже рассказывал о своем друге все, что запечатлелось в его памяти.
"Гена был удивительно целеустремленный и дотошный человек. Дело ему было до всего. Будучи старшим помощником, умудрялся дойти до каждого матроса. Был очень педантичным. Однажды была у него неприятность со спиртным. Вызвали к комдиву. Он говорит: "Все, я больше пить не буду!" Думали, что это просто так сказано. Оказывается, нет. После этого он больше ни разу в рот спиртного не брал. Более того, сделался таким трезвенником, что даже запах спиртного на дух не переносил. Сколько ни было мероприятий, он всегда себе только минералку в стакан наливал. С Ириной они были очень хорошей парой. Дружили еще со школы, за одной партой сидели. Гена сам из простой рабочей семьи, а Ирина из потомственно морской. Ее отец еще на Соловках в войну юнгой был. Так будущий тесть его в моряки и сагитировал. Семья у Лячиных была очень дружная и хорошая. Гена был прекрасным семьянином. Он умудрялся даже иногда в обеденный перерыв примчаться домой и приготовить жене и детям обед. Ирина преподавала в школе и возвращалась поздно. Очень много имел знакомых. Мы часто общались семьями, хотя ходить друг к другу в гости удавалось не всегда, служба есть служба. Вообще Геннадий был чрезвычайно контактным человеком, однако, если требовала обстановка, становился весьма жестким и требовательным. Командиром он был настоящим.
10 августа Геннадий Лячин вывел свой атомный подводный ракетный крейсер в последний поход. Он должен был продолжаться всего каких-то три дня. Однако все вышло иначе - трехдневный поход оказался походом в вечность...
26 августа 2000 года капитану 1 ранга Геннадию Петровичу Лячину за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, было присвоено звание Героя Российской Федерации. Увы, уже посмертно...
|
